Адриан наблюдал, как в окне отеля мерцает свет. Повернувшись на бок, он посмотрел на спящую Маринетт. Лежа лицом к лицу, он хотел провести пальцами по её темным волосам, но не хотел её будить. Она выглядела такой красивой и умиротворенной. Её растрепанные волосы частично закрывали глаза. До того, как они должны были быть в банке, оставалось ещё несколько часов, и он просто хотел насладиться этими моментами наедине с ней. Последние несколько дней шел сильный дождь, и все выходные они почти не выходили из номера. Адриан считал, что это было, возможно, самое счастливое время в его жизни. Он так сильно любил эту девушку, всеми фибрами души, и поклялся защищать её, защищать эту новую жизнь, которую они строили вместе. Хотя им было нелегко убедить Плагга в том, что не всё в мини-баре номера было дружелюбно к квами. Маленькая бутылочка Бейлис определенно могла бы привести к небезынтересному развитию событий, если бы Тикки не остановила его. Адриан усмехнулся про себя, вспомнив испуганный взгляд Маринетт при мысли о пьяном квами, разгуливающем по чужой стране, с силой, которая может уничтожить полгорода!
Маринетт слегка пошевелилась, её глаза медленно открылись, а губы растянулись в сонной усмешке при виде теплых изумрудных глаз, которые наблюдали за ней. Адриан наклонился и поцеловал её в лоб, нежно убирая волосы с её лица.
— Доброе утро, миссис Агрест, — прошептал он, прижимаясь ближе к ней и обнимая её за талию. Маринетт потерлась носом о его нос и закрыла глаза.
— Мне нравится, как это звучит, — сказала она, ухмыляясь. Адриан поцеловал её в нос, прежде чем уткнуться лицом в её шею и крепко обнять.
— А мне нравится это произносить, Маринетт Агрест, — прошептал он, и её сердце затопило тепло, когда он произнес её имя. — Я всё ещё не могу поверить, что действительно могу назвать тебя своей, — он отстранился, чтобы посмотреть ей в лицо и провел пальцами по её щеке и подбородку. — Я так люблю тебя, Маринетт, — он нежно поцеловал её в губы. Что ж, он намеревался сделать это просто ласковым утренним поцелуем, но когда Маринетт, обнимая его, поцеловала его в ответ, было трудно не продолжить с того места, на котором они остановились накануне вечером.
— Ой, да ладно, неужели вы двое заделали недостаточно детей на этих выходных? Я сидел взаперти в этом гостиничном номере, вы не позволил мне прикоснуться и к половине интересного в этом мини-баре, и вы обещали мне сегодня утром сырную тарелку, о которой забыли вчера, и я думаю… — голос Плагга стал приглушенным из-за того, что Тикки засунула ему в рот несколько сырных крекеров.
— Извиняюсь за него, — сказала она, прячась от крошек, которые летели от Плагга.— Продолжайте, — Тикки схватила Плагга и потащила его прочь, оставив Маринетт с ярко-красным лицом. Адриан слез с неё, смеясь.
— Я… э-э… полагаю, нам следует заказать для него сырную тарелку, — хихикнула Маринетт. Она должна была признать, что ей было немного жаль квами, ведь они были довольно… заняты.
— Хм, мысль о завтраке мне нравится, — добавил Адриан, целуя её в шею.
— Ты имеешь в виду меня или обслуживание номеров?
— И то, и другое, — он ухмыльнулся ей в лицо, прежде чем наклониться и нежно поцеловать её чуть выше пупка. Момент был прерван звонком телефона рядом с ним. Застонав, Адриан потянулся и ответил на звонок, узнав мелодию звонка.
— Доброе утро, Натали, как ты сегодня? — спросил он бодрым голосом, хватая очки и надевая их. — Нет, ты права, мы не спали… да, Маринетт тоже проснулась, — он посмотрел на неё и улыбнулся. — Подожди, я включу громкую связь, — он положил телефон на кровать, чтобы они оба могли его слышать.
— Доброе утро, Натали, — весело поприветствовала её Маринетт.
— Доброе утро, Маринетт. Извините за ранний утренний звонок, но у нас скоро будет покупатель, и я хотела бы сообщить вам хорошие новости.
Адриан посмотрел на Маринетт.
— Мы слушаем, — сказал Адриан, дергая себя за уши и корча лицо, как обезьяна, заставляя Маринетт подавить смех.
— Изменение названия компании было одобрено. Теперь ты официально являешься генеральным директором Агрест Дизайн. Лейбл «Габриэль» будет эксклюзивным для платьев от кутюр и свадебных платьев. Маринетт, Спенсеру понравилось твоё предложение о свободном стиле для линии уличной одежды, но он говорит, что тебе нужно придумать название для детской линейки до весеннего запуска.
Маринетт растерянно посмотрела на Адриана.
— Детской? — спросила она. — Но я никогда ничего не говорила о детской линейке.
— Но это было в твоем альбоме, — уточнила Натали. — Ты сказала Спенсеру, что оставила несколько дизайнерских идей на своем столе.
Маринетт хлопнула себя ладонью по лбу. Она забыла, что оставила свой старый альбом для эскизов на столе, потому что Адриан только что купил ей новый.
— Я не имела в виду эти дизайны, — сказала она, чувствуя себя немного смущенной тем, что Спенсер их видел. — Это были всего лишь несколько вещей, которые я сделала для Манон и младших сестер Алии, а детский комбинезон был всего лишь небольшим подарком для Кагами и Луки и…
— Не имеет значения, для кого они были, Маринетт, — перебила её Натали. — Спенсеру нравится идея, особенно тема местных супергероев. Он думает, что это будет очень популярно. Очевидно, твоя тесная дружба с Ледиблоггером предоставила тебе уникальную перспективу, — Маринетт улыбнулась, когда Адриан подмигнул ей. Он открыл боковую дверцу и вытащил круг камамбера. Плагг тут же подлетел, сделав небольшое сальто в воздухе.
— Ладно, — сказала она. — Полагаю, если Спенсер считает, что это хорошая идея, я должна с ним согласиться. Хотя я понятия не имею, как это можно назвать, — она смотрела, как Адриан отломив кусок сыра, подбросил его в воздух. Плагг нырнул, перевернулся на спину и поймал сыр ртом.
— Отлично, — в голосе Натали звучало больше энтузиазма, чем Маринетт могла себе представить. — У тебя есть время придумать название. А теперь, Адриан, не забудьте позавтракать, потому что у вас назначена встреча с мистером Бельфортом в 10:30, и после вы сразу же отправитесь на поезд, чтобы вернуться в Париж.
Адриан усмехнулся и покачал головой.
— Натали, тебе больше не нужно следить за моим расписанием. Теперь за мной присматривает Маринетт, — сказал он, швыряя еще один кусок сыра через всю комнату. Тикки сложила лапки на груди и покачала головой, когда Плагг пронесся через комнату и поймал сыр, прежде чем тот упал на пол.
— Я знаю, — сказала Натали с легким вздохом. Адриан заметил нотку грусти в её голосе. — Я всё равно не смогу этого делать после того, как мы уедем в Розарий, но ты не ожидай, что Маринетт будет выполнять мою работу параллельно со своей. Тебе придется подумать о том, чтобы нанять кого-нибудь, или я могу предложить кандидатуру Джульетты из бухгалтерии. Я работаю с ней много лет и она очень квалифицирована.
— Это было бы здорово, Натали. Но я бы предпочел разобраться с этим дома, если возможно. Всегда можно обучить кого-нибудь с нуля, — Плагг подлетел и прижался к его шее, мурлыча, когда Адриан почесал его за ушами. Тикки уютно устроилась на животе Маринетт, пока Адриан заканчивал разговор с Натали, передавая Маринетт меню и указывая на страницу с завтраками.
После завтрака они, наконец, спустились к стойке регистрации, чтобы выписаться и отправить свои сумки на вокзал. В вестибюле отеля было тепло, но Маринетт уже приготовила пальто, чтобы выйти на улицу. Погода была необычно холодной из-за дождя, и это была одна из причин, по которой они провели в отеле все выходные. Ну, во всяком случае, причина, которую сообщила матери, чтобы объяснить, почему они не осматривали достопримечательности. Новости об их бракосочетании просочились в прессу, и хотя Адриан не пытался держать это в секрете, он не хотел, чтобы репортеры следовали за ними в Швейцарию. Подписав чек, Адриан взял пальто у Маринетт и стал помогать ей надевать его.
— Так, так, так. Странно, что я столкнулась с вами здесь, — Маринетт резко обернулась и очутилась лицом к лицу с Лайлой, одарившей её самодовольным взглядом. — Я вижу, что сплетни были правдивы, Маринетт Агрест.
Маринетт поправила пальто, стараясь не вздрогнуть от того, как Лайла произнесла её имя. Желчь так и сочилась из неё.
— Что ты здесь делаешь, Лайла? — спросил Адриан, обнимая Маринетт и прижимая её к себе.
— Мы с мамой путешествовали по Европе. Мы были послами доброй воли. Ну, знаете, объединение людей, мир во всем мире… Все те важные мелочи, о которых обычно не задумываешься.
Маринетт с трудом сдержала стон. Она слышала, что Лайла сопровождала свою мать по Европе, но сама Лайла не имела никакого отношения ни к чему, кроме того, чтобы составлять матери компанию на светских мероприятиях. Какой сюрприз!
Пока Лайла говорила, взгляд Маринетт был прикован к необычному украшению, которое Лайла носила на плече. Это был браслет в виде золотой змеи, трижды обвившейся вокруг её бицепса. Её зеленые каменные глаза заставили сердце сжаться в её груди, хотя она и не знала почему.
— Как вам моя новая безделушка? — хвасталась Лайла. — Мне его подарил президент Греции. Он просто обожает меня, знаете ли.
Маринетт сильно сомневалась в этом, хотя его происхождение, безусловно, объясняло его внешний вид. Она посмотрела на Адриана, который потирал рукой верхний нагрудный карман, как раз там, где, как она знала, был Плагг.
— Очень миленько, — это всё, что сказала Маринетт, когда подошла миссис Росси. На ней был темно-синий пиджак, юбка-карандаш в тон и накрахмаленная белая блузка. Очевидно, она направлялась на встречу.
— О, вы, должно быть, школьные товарищи Лайлы. Мне так и не удалось познакомиться с друзьями Лайлы, — сказала она, протягивая им руку. Маринетт и Адриан вежливо ответили на её приветствие. — Пойдем, Лайла, мне нужно быть в Женеве к трем часам дня, а нам ещё нужно добраться до вокзала. Было приятно познакомиться с вами обоими, — поспешно сказала она, забирая у Лайлы пальто и побуждая её надеть его. Лайла выглядела почти смущенной. Почти. Так было до тех пор, пока она не положила руку на плечо Адриана.
— Тебе следует позвонить мне, Адриан, когда вернешься в Париж. Мы должны как-нибудь наверстать упущенное, — она подмигнула блондину, прежде чем последовать за матерью.
— Ни за что на свете, — Адриан стиснул зубы, вытирая ту часть своего пиджака, которую она коснулась, прежде чем посмотреть на свою жену. — Мне кажется, или у тебя было странное чувство, когда ты разговаривала с Лайлой?
Маринетт кивнула.
— Да, я почувствовала себя… странно. Ну, страннее, чем обычно, — она посмотрела туда, куда только что ушла Лайла, и сосредоточенно прикусила нижнюю губу. Возможно, её нервировали эти странные зеленые глаза змеи на браслете. Скорее всего, браслет был просто старьем, которое Лайла купила у какого-то бедного уличного торговца.
— Я тоже это почувствовал, — пискнул Плагг, высунув голову из-под пальто Адриана. — Что-то злое.
Маринетт увидела, как Тикки кивнула ей из сумки. Адриан протянул руку и отцепил губу Маринетт от её зубов, придвигаясь к ней ближе.
— Миледи, я говорил тебе этого не делать, если ты ожидаешь, что я когда-нибудь куда-нибудь доберусь. Пойдем, нам лучше уйти, — сказал Адриан, взяв Маринетт за руку и остановив такси, поспешил под дождем в машину.
Поездка в банк, расположенный внутри большого величественного здания со старинной архитектурой вышла короткой. После разговора с женщиной у стойки Адриана и Маринетт отвели в другое помещение и попросили сесть и подождать. Через несколько минут навстречу им вышел пожилой джентльмен в костюме в тонкую полоску и с седой бородой.
— Адриан Агрест, ну-ну. Это уже не тот мальчик, которого я встретил много лет назад.
Адриан протянул руку.
— Рад вас видеть, мистер Бельфорт, хотя, если позволите, я вас совсем не помню.
Старик усмехнулся.
— — Не сомневаюсь, — согласился он. — Но я хорошо помню вашу мать. Я следил за всеми её счетами и счетами других членов семьи Де Ванили. Я до сих пор время от времени вижу вашу тетю и кузена, — затем он обратил своё внимание на Маринетт. — Итак, а вы та самая молодая леди, которая довела начатое до конца, — сказал он, пожимая ей руку. Маринетт не знала, как отнестись к этому заявлению, поэтому просто улыбнулась и последовала за мистером Бельфортом в его кабинет.
— Что ж, Адриан, вы должны понимать, что как управляющий этого банка и распорядитель счета я должен задать вам несколько вопросов, прежде чем распишусь за столь значительную сумму, — Адриан кивнул, слегка сжимая руку Маринетт в своей. Это действие не осталось незамеченным.
— Я вижу, что ваш отец, Габриэль Агрест, передал вам свою империю моды незадолго до того, как большая часть компании стала неплатежеспособной. Был ли доступ к этому фонду его идеей?
— Нет, вовсе нет, — ответил Адриан. — Обстоятельства, которые привели к финансовым проблемам, произошли уже после этого объявления, — мистер Бельфорт что-то записал, прежде чем обратить внимание на Маринетт.
— А вы, миссис Агрест, могу я спросить, чем зарабатывает ваш отец? — Маринетт нервно посмотрела на Адриана, который ободряюще улыбнулся ей, но прежде чем она смогла ответить, Адриан взял слово.
— Он пекарь, сэр, — ответил он за неё. — Её родители владеют собственной пекарней. Считайте меня субъективным, но лучшей во всем Париже.
Мистер Бельфорт постучал ручкой по подбородку.
— Понимаю. И у них нет никаких долгов или причин, по которым они хотели бы, чтобы вы вышли замуж за Агреста?
Маринетт покачала головой, широко раскрыв глаза.
— Я бы никогда… — запротестовала она, начиная паниковать. Будет ли отказано Адриану в праве, если этот человек решит, что она охотница за деньгами? Она чувствовала, как слезы угрожают захлестнуть её.
— Мистер Бельфор, я знаю, как это может выглядеть для человека в вашем положении, — вмешался Адриан. — Но всё, что произошло, было исключительно моим собственным решением, — сказал он, приложив руку к сердцу, прежде чем посмотреть на жену, и его лицо смягчилось. — Я знаю Маринетт с тех пор, как нам было по четырнадцать лет. Я попросил её выйти за меня замуж несколько недель назад, до того, как всё это произошло, и когда я понял, что эти деньги могут спасти компанию, я спросил Маринетт, выйдет ли она за меня сейчас, не откладывая, — он снова посмотрел на банкира. — Клянусь, на это решение никто не повлиял. Я люблю Маринетт и знаю, что она любит меня. Я хочу этого для неё.
Банкир медленно кивнул.
— Значит, вы дизайнер, миссис Агрест? — Маринетт хотела что-то сказать, но её снова прервал восторженный муж.
— Она потрясающий дизайнер. Спенсер, главный дизайнер моего отца, действительно впечатлен её идеями и… — поток слов Адриана был прерван удивленным мистером Бельфортом.
— Адриан, хотя я и ценю ваш явный энтузиазм, я уверен, что ваша очаровательная жена может говорить сама за себя, — Адриан откинулся на спинку сиденья и потер шею.
— Простите, — сказал он, покраснев. Мистер Бельфорт жестом велел Маринетт продолжать.
— Я учусь на дизайнера, — наконец смогла ответить Маринетт. — Я буду учиться на работе со Спенсером и повышать квалификацию внешне. У нас уже есть планы перезапустить бренд весной с новыми линейка уличной и детской одежды. Я просто надеюсь, что смогу отплатить Габриэлю за веру в меня, — она посмотрела на свои колени, и Адриан увидел, как в неё закрадывается прежняя неуверенность в себе. Он прижался к её плечу, и она робко ему улыбнулась. Мистер Бельфорт наблюдал за этим бессловесным общением, и на его лице появилась широкая ухмылка.
— Что ж, я удовлетворен тем, что здесь нет никаких дурных намерений, — сказал он, вставая и протягивая руку Адриану. — Я прослежу, чтобы средства были переведены на указанный вами счет.
Адриан поблагодарил его, и мистер Бельфорт повернулся к Маринетт.
— Я желаю вам удачи, моя дорогая, но чувствую, что она вам не понадобится, — затем он пожал её руку, склонив над ней голову, но не касаясь.
Адриан и Маринетт взяли свои пальто и направились к двери, когда банкир позвал их обратно.
— Разве вы не собираетесь посмотреть на депозитную ячейку, которую оставила вам мать, пока вы здесь? Чтобы не возвращаться сюда ещё раз? — спросил он. Адриан остановился как вкопанный. По правде говоря, он забыл об этом, и теперь, когда об этом заговорили, он не был уверен, как хочет поступить. Раньше это было легко отложить, но теперь он был здесь и не мог отрицать, что ему было любопытно.
Повернувшись, Адриан достал из кармана ключ.
— Полагаю, хорошо, что я захватил с собой это, — сказал он с неуверенной улыбкой.
Маринетт взяла его за свободную руку. Вместе они последовали за мистером Бельфортом к старинному лифту с раздвижными дверями из кованого железа. Спустившись по крайней мере на три уровня под землю, двери открылись в очень длинный, но хорошо освещенный коридор.
Подойдя к стойке, мистер Бельфорт заговорил с человеком за стойкой, который вытащил из кармана связку ключей.
— Если вы последуете за моим человеком, он отведет вас к ячейке. Я надеюсь снова увидеть вас, юный Адриан, — сказал он, похлопывая блондина по спине. — Миссис Агрест, — добавил он, кивнув.
Когда мистер Бельфорт ушел, Адриан и Маринетт последовали за служащим вдоль стен банковских ячеек, прежде чем остановиться у ячейки 1351. Служащий вставил ключ в одну прорезь, а Адриан вставил свой в другую. На счет «три», раздался громкий щелчок, эхом разнесшийся по комнате, и ящик выскользнул наружу. Затем служащий направил их в кабинку, где они могли в уединении осмотреть содержимое.
Адриан глубоко вздохнул и открыл крышку. В коробке была только одна вещь — белый конверт с надписью «Адриану». Открыв конверт, Адриан дрожащими руками развернул бумагу. Маринетт наклонилась и накрыла его руку своей.
— Хочешь, я подержу его? — мягко спросила она. Он кивнул головой, не в силах вымолвить ни слова из сдавленного горла. Один лишь взгляд на красивый почерк матери наполнил его внезапным чувством потери и душевной боли. Маринетт успокаивающе поглаживала его по спине, пока они вместе читали письмо.
Мой дорогой Адриан,
Сидя здесь, в этом гостиничном номере, наблюдая за тем, как ты мирно спишь, мне трудно адресовать это письмо человеку, который будет его читать. Меня переполняет печаль, потому что я знаю, что если ты читаешь это, значит я покинула тебя, и эта мысль причиняет мне боль. Всё, что я делала в последнее время, я делала с единственной целью — продлить свою жизнь, чтобы больше времени проводить с тобой. Однако сейчас я оказалась в положении, когда мои попытки сделать это, возможно, ускорили мою собственную кончину. Надо было просто довериться врачам и прислушаться к своим инстинктам. Жестокость этого затруднительного положения только усиливает мою печаль и безмерное сожаление.
Я долго и упорно размышляла, стоит ли мне вообще писать тебе это письмо, но я чувствую, что должна тебе всё объяснить и тогда, возможно, смогу попросить у тебя прощения за себя и за твоего отца.
Когда у меня обнаружили этот ужасный рак, твой отец настоял, чтобы мы искали альтернативные методы лечения. Я боялась умереть и была готова на всё, лишь бы остаться с тобой подольше. Поэтом когда мы наткнулись в Тибете на эти магические драгоценности, бабочку и павлина, я была так взволнована. Сами по себе драгоценности не обладали лечебными свойствами, но населявшие их маленькие существа позволили нам превратиться в героев. Жаль, что ты этого не видел, Адриан, но твой отец решил, что лучше держать это в секрете. Когда я трансформировалась, боль уходила, и я чувствовала себя такой свободной. Это было очень волнующе, и я наслаждалась предоставленной мне свободой, почти как зависимостью, от которой я не могла избавиться. Чего я тогда не знала, так это того, что камень павлина был поврежден. И чем дольше я его использовала, тем больше он наносил ущерба моему и без того ослабленному телу. Возможно, рак отступил от химиотерапии, но ущерб от сломанного драгоценного камня сейчас более необратим, чем когда-либо. Я не могу винить в этом никого, кроме себя, и надеюсь, что ты найдешь в своем сердце силы простить меня за это.
Также у нас была книга, в которой рассказывалось о других драгоценностях, в частности, о божьей коровке и черном коте, которые могли исполнить одно единственное желание. Я не знаю, где они, но твой отец обещал найти их с помощью драгоценного камня-бабочки. Если ты читаешь это, то я думаю, что он их так и не нашел. Я просто надеюсь, что твой отец не сделает ничего слишком радикального. Он был вне себя, когда мое состояние ухудшилось, но я не хочу, чтобы он сделал что-то, о чём потом может пожалеть. Я знаю, что Натали поддержит его и тебя, если со мной случится самое худшее, но когда твоему отцу приходит в голову идея… ну, его страсть и напористость всегда были одной из вещей, которые я любила в нем больше всего. Пожалуйста, прости его недостатки. Я знаю, что он любит нас, несмотря на то, что иногда ему трудно это показывать, но порой нужно научиться отпускать.
Что бы ни случилось, какие бы события ни происходили с тех пор, как я покинула тебя, я надеюсь, что ты обрел счастье. Я надеюсь, ты найдешь кого-то, кого полюбишь и будешь находить радость даже в самых незначительных мелочах, потому что, в конце концов, люди будут помнить тебя не за деньги или славу. Люди будут помнить любовь, которую ты дарил, и доброту, которую ты проявил. Я надеюсь, что именно это ты запомнишь, а не то, как всё пошло не так.
Я всегда любила тебя, mon coeur, и всегда буду с тобой, пусть даже издалека. Возможно, когда-нибудь мы встретимся снова.
Мама
xxx
Прошло некоторое время, прежде чем Адриан смог высвободиться из объятий Маринетт, по его щекам свободно текли слезы.
***
Маринетт держала Адриана за руку, пока Натали и Габриэль читали письмо Эмили. Вокруг них стояло несколько коробок, в которые начали складывать содержимое офиса, готовясь к переезду. Адриан не произнес практически ни слова за все четыре часа, которые потребовались им, чтобы вернуться в Париж, но все это время он почти не отпускал руку Маринетт. Казалось, это было единственное, что удерживало его в тот момент, когда он пытался осмыслить один неоспоримый факт — Бражником был его собственный отец.
Адриан видел, как лицо отца заметно побледнело, когда он прочитал письмо. Габриэль тяжело сглотнул, а Натали вытерла слезы. Адриан сидел неподвижно, если не считать его большого пальца, который постоянно очерчивал круги на руке Маринетт.
Закончив читать письмо, Габриэль положил его на стол и, осмелившись взглянуть на сына, увидел в его глазах гнев и боль. В свою очередь, Адриан мог видеть неоспоримую вину во взгляде своего отца, но это не смягчало огонь, который полыхал в нём. Габриэль сдался и рассказал Адриану всё: о комнате, в которой он держал Эмили, о плане завладеть талисманами Ледибаг и Кота Нуара с помощью суперзлодеев и о том, как он осознал, что так больше продолжаться не может.
— Между моим собственным диагнозом, поломкой камеры Эмили и… другими осознаниями, я понял, что пора двигаться дальше. Я должен был найти способ двигаться дальше. Я… не мог продолжать причинять боль людям… причинять боль тебе, — голос Габриэля начал ломаться в конце, но даже при этом он избегал пристального взгляда своего сына.
— Ты ведь знал, не так ли? — укоризненно спросил Адриан. — Ты знал, кто мы такие?
Габриэль всё ещё не смотрел на него, но и Адриан, и Маринетт видели, что Натали была явно потрясена этим новым откровением.
— Я долго не был уверен, — ответил он. — За последний год или около того у меня появились подозрения насчет кольца, которое ты носил, и твоих исчезновений во время появления акумы. Только в тот вечер, когда Маринетт впервые пришла на ужин, я понял это наверняка.
Маринетт встревоженно посмотрела на него.
— Что? Но как? — ошеломленно спросила она. Неужели она была настолько беспечна, что выдала свою личность именно Бражнику?
— Я видел, что Адриана влечет к тебе. Больше, чем он готов был признать в то время. Я проверил тебя, назвав Кота Нуара питомцем Ледибаг и бросив вызов его достоинству как героя, — ответил он, глядя на неё со смесью эмоций, которые Маринетт не могла прочесть. — То, как ты защищала его, и то, как Адриан смотрел на тебя, когда ты это делала… Тогда то я и понял. Вас обоих так необъяснимо тянуло друг к другу. Это было единственное, что имело смысл, — он посмотрел на свои колени. — Надеюсь, ты сможешь простить меня.
— Простить тебя?! — воскликнул Адриан, вставая. — Ты хочешь, чтобы я простил тебя? Простить тебя за то, что ты пытался уничтожить город, простить тебя за то, что ты пытался убить меня, за то, что ты пытался убить её, — крикнул он, указывая на Маринетт. — Оставайся дома, Адриан, это небезопасно, нет, ты не можешь пойти к Нино, это небезопасно, нет, ты не можешь поехать на школьную экскурсию, это небезопасно. Это все время был ты! Ты был тем, кто делал всё это небезопасным. Ты пытался запереть меня.
— Ты не понимаешь, Адриан, — огрызнулся Габриэль. — Я пообещал твоей матери.
— Убив Маринетт? — Адриан снова вспылил. Он почувствовал, как Плагг похлопал его по груди, тем самым давая ему понять, что он рядом.
— Я не знал, что это Маринетт, — прорычал Габриэль. Адриану пришлось подавить гнев и сделать голос более спокойным.
— Но ты знал, что это Ледибаг. Ты знал, что мы всего лишь подростки, и ты знал, что тебе всё равно придется заплатить, чтобы загадать желание.
— Я бы заплатила, — перебила его Натали, привлекая к себе всеобщее внимание. — Я сказала твоему отцу с самого начала, что принесла бы себя в жертву, чтобы вернуть твою мать. Я воспользовалась сломанным талисманом, зная, какими могут быть последствия. Я бы с радостью променяла свою жизнь на её.
В комнате стало тихо. Адриан посмотрел на Маринетт, которая закрыла глаза и покачала головой.
— Желание так не работает, — тихо сказала она, глядя прямо на Габриэля. — Вы не можете выбирать, кого заменить. Желание дарует равный обмен, и в это время… это была не Натали, — Маринетт наблюдала, как выражение лица Габриэля сменилось от замешательства до ужаса.
— Адриан, — выдохнул Габриэль. Мужчина впервые почувствовал тошноту. Он мог потерять Адриана, он мог потерять всё. — Я… я не знал… Я не знал… Я и не думал…
— Нет, ты не думал, не так ли? — Адриан закипел, сжимая другую руку в кулак. — Ты никогда не думал о последствиях, только о том, чего хочешь.
— Но я делал это для тебя, Адриан.… — начал Габриэль, но Адриан перебил его.
— Не смей, — рявкнул он, слова отца прозвучали как удар в сердце. — Не смей говорить, что ты делал это для меня. Ты делал это для себя и ни для кого другого, и в погоне за этим, ты рисковал жизнью человека, которого я люблю больше всего на свете, — голос Адриана снова повысился, несмотря на все его попытки сдержать его. Не имело значения, знал ли его отец, что Маринетт была Ледибаг. За последние несколько лет её жизнь подвергалась опасности как в маске, так и без неё столько раз, что он не мог сосчитать, и одна эта мысль проделывала дыру в его сердце.
— Адриан, — тихо сказала Маринетт, взяв его за руку. Блондин опустил плечи и со вздохом покачал головой.
— Адриан, пожалуйста, постарайся понять.… — умолял Габриэль, но его голос затих при взгляде на Адриана.
— Нет, отец, — сказал он, продолжая качать головой. — Я не могу понять. Я не могу понять как можно хотеть получить желаемое любой ценой. Я не могу понять, как можно подвергать опасности жизни ради спасения жизни. И я не думаю, что это было то, чего хотела бы мама, — он подчеркнул это, указав на портрет своей матери. Габриэль промолчал. Что он мог сказать? Прочитав письмо, он понял, что это не то, чего хотела бы Эмили.
— Признаюсь, я был ослеплен силой, — признался Габриэль. — Я заблокировал все свои эмоции и сосредоточился только на одной вещи — получении талисманов. Я думал, что это единственное решение, и больше ни о чем не мог думать. Но я прозрел, Адриан, — он встал и подошел к портрету Эмили. — Я куда больше подвел твою мать, преследуя это проклятое желание, чем если бы я просто отпустил её и двинулся дальше, — Габриэль открыл сейф за картиной. Внутри Адриан мельком увидел серебряную урну, без сомнения, последнее место упокоения праха его матери. Он заставил себя сдержать слезы. Габриэль достал две маленькие коробочки и вернулся к своему столу.
— Я считаю, что их следует вернуть тебе, — сказал Габриэль, пододвигая коробки через стол к Маринетт. Она взяла их и положила в сумку, мельком взглянув в печальные глаза Тикки. — Разве ты не будешь их проверять? — спросил Габриэль.
— Я доверяю вам, — ответила она, и этот маленький кусочек веры немного утешил старшего Агреста. Адриан обнял жену.
— Давай, Мари, пойдем домой, — она кивнула в ответ, и они оба встали, в то время как Габриэль и Натали сидели в смиренном молчании.
— Прошу извинить меня за то, что какое-то время я не буду с тобой связываться, — довольно холодно обратился к отцу Адриан. Габриэль уткнул взгляд в пол.
— Столько времени, сколько потребуется, Адриан, — последовал его побежденный ответ.
Адриан повел Маринетт к входной двери. Когда он положил руку на ручку двери, в пустом фойе послышались торопливые шаги.
— Адриан, подожди, — взмолилась Натали, подходя ближе. Адриан зажмурился и отпустил ручку. — Пожалуйста, Адриан, я не знала, кто вы оба, клянусь. Я бы остановила его раньше, если бы знала.
Адриан медленно повернулся к ней, его глаза наполнились слезами, которые он отказывался пролить.
— Почему Натали? — спросил он напряженным голосом, глядя на женщину, которую считал своей матерью. — Почему ты это делала?
Натали нервно закусила губу и посмотрела на него. Ей хотелось протянуть руку и дотронуться до его руки, но она боялась, что прикосновение будет ему неприятно.
— Почему ты снова и снова бросался перед Ледибаг, рискуя своей жизнью ради её спасения?
Адриан вопросительно посмотрел на нее. «Потому что я люблю ее» — но это осталось невысказанным. На лице Адриана промелькнуло понимание.
— Ты так сильно его любишь? — спросил он, и она медленно кивнула.
— Сможешь ли ты когда-нибудь простить его? — спросила она. Это было единственное, что давило на Адриана сильнее всего с тех пор, как он прочитал письмо от матери. Не только его отца, но и Натали, и его мать. Он глубоко вздохнул, прежде чем, наконец, потянуться и сжать её руку.
— Однажды, Натали, но сейчас я просто не могу. Мне нужно время. У нас перезапуск компании, новые направления в разработке, и я хочу провести время с женой, — впервые с тех пор, как они покинули Цюрих, он слегка улыбнулся. — Когда буду готов, я тебе позвоню, хорошо?
Натали протянула руку и обняла его, и он ответил ей тем же. Это займет некоторое время, но он надеялся, что однажды они снова попытаются стать семьей.
