***
Адриан предоставил Маринетт решать, как она хочет сообщить родителям их волнующие новости, так как она не была так уж впечатлена его «булочкой в духовке». Он по-прежнему считал, что это блестящая идея, и Плагг согласился с ним, но Маринетт и Тикки твердо сказали «нет». Том и Сабина накрыли в пекарне праздничный стол, и пахло там божественно, а самым сильным запахом была корица. От этого внутри Адриана сразу разлилось тепло. Закрывшись на обед, они сели за кухонный стол. Маринетт видела, что Адриан изо всех сил пытается сдержать волнение. — Мама, папа, у нас есть кое-какие новости, которыми мы хотим поделиться с вами.… — У тебя будет ребенок? — это был не вопрос, а скорее утверждение, которое они оба прокричали в унисон. Адриан даже не успел вытащить фотографию из кармана. Молодая пара покрылась одинаковым румянцем и хихикнула, когда Адриан передал снимок. Том и Сабина ворковали и трепетали, глядя на черно-белое изображение и напечатанные в углу 10 недель. — О, мы так рады за вас обоих, — Сабина усмехнулась. — Я уверен, что этот маленький пекарь задаст своему дедушке жару, — Том рассмеялся. — Он? — спросила Маринетт. — Ты в этом не сомневаешься? — Конечно, — гордо ответил Том, с усмешкой скрестив руки на груди. — А как ты думаешь, сынок? Адриан только улыбнулся. — Для меня это не имеет значения, — сказал он. — Главное, чтобы был здоровым. — Правильное отношение. Маринетт кивнула, хотя втайне мечтала о маленьком мини Адриане. — Значит, теперь кто-то займет твоё место на работе? — спросила Сабина. Вопрос застал Маринетт врасплох. Она никогда бы не подумала, что её мать будет из тех людей, которые считают, что беременная женщина не должна работать. — Гм, нет, — нахмурившись, ответила Маринетт. — Я не понимаю, почему беременность мешает мне продолжать заниматься дизайном. Это совсем не утомительная работа. — Я позабочусь, чтобы она находила время, чтобы отдохнуть и поспать. Здоровье и безопасность Маринетт всегда были моим приоритетом номер один, — вмешался Адриан. Сабина улыбнулась им обоим. — Конечно, дорогой, в этом я не сомневаюсь, — ласково сказала она. Том удивленно поднял бровь, а Сабина наклонилась вперед и понизила голос: — Я не имела в виду её работу дизайнером, Адриан, я говорила о другой работе. Адриан и Маринетт сидели ошеломленные, прежде чем Маринетт, наконец, снова обрела голос. — Как давно вы знаете? — она не была уверена, стоит ли ей обижаться на то, что родители хихикают и бросают друг на друга понимающие взгляды. — О, дорогая, у нас были подозрения в течение долгого, долгого времени, — Сабина рассмеялась. — Были случаи, когда во время нападения акумы ты исчезала из своей комнаты… — Иногда ты опаздывала домой из школы безо всякой на то причины… — Пару раз ты не отвечала на звонки… — Ладно, ладно, я поняла, — вмешалась Маринетт. — К тому же каламбуры Адриана звучали очень знакомо, и поверь мне, я запоминаю хороший каламбур, услышав его, — добавил Том. — Адриан, ты прибегал к своим кошачьим каламбурам? — выругалась Маринетт. Он посмотрел на неё со смесью замешательства и недоумения. — О, но по-настоящему ты выдала себя, когда однажды утром я случайно увидела, как Кот Нуар выскользнул из твоей комнаты, — со смехом сказала Сабина. — Ты… что? — выдохнула Маринетт, бросив обвиняющий взгляд на Адриана, чье лицо покрылось ярким румянцем. — О, не вини его, дорогая, — продолжала Сабина успокаивающим тоном, похлопывая Маринетт по руке. — Он, должно быть, проспал свой будильник, и я случайно увидела, как он выпрыгнул из окна, когда вышла на улицу, чтобы подмести лестницу перед открытием. Маринетт закрыла лицо руками. Она не могла сказать, что было более смущающим: тот факт, что её родители выяснили их личности, или тот факт, что они знали, что её тогдашний парень проводил ночи в её комнате. За столом на мгновение воцарилась тишина, пока Том снова не заговорил. — Так что насчёт Бражника? Я знаю, что ты можешь постоять за себя, милая, и я знаю, что Адриан всегда рядом, чтобы защитить тебя, но сейчас всё по-другому. Теперь речь идёт не только о вас двоих, — его тревога за дочь вскоре сменилась ещё большей тревогой за зятя, когда Адриан отвёл глаза и крепко зажмурился, словно стараясь не заплакать. Блондин чувствовал, как его сердце бешено колотится в груди. Он знал, что придет время, когда ему придется рассказать Тому и Сабине о своем отце, но он не планировал, что всё произойдет в один и тот же день. Возненавидят ли они его? В последние несколько недель были моменты, когда он себя ненавидел. Снова и снова в его голове возникал вопрос, почему он не знал о том, что его отец делал в его собственном доме. Ради всего святого, он же был Котом Нуаром, он потратил годы на поиски этого человека, который был прямо у него под носом. Маринетт напомнила ему о том, насколько далёк был от него его отец и как мало они виделись друг с другом все эти годы. Откуда он мог знать? А ещё была Натали, с которой он только-только начал сближаться. Он понимал, что её мотивы отличались от мотивов его отца, и он лучше, чем кто-либо другой, знал, как слепа может быть любовь, и всё же она была его подручной и ему от этого было не легче. Маринетт схватила его за руку и крепко сжала, подбадривая. Она видела сомнение в его глазах и знала, что он напуган, но она также знала, что её родители никогда не будут винить Адриана в том, что сделал его отец. — Тебе не нужно, если ты не готов, — тихо сказала она, но Адриан покачал головой. — Нет, хватит секретов, Миледи, — ответил он, нежно целуя тыльную сторону её руки. Глубоко вздохнув, Адриан заметил обеспокоенное выражение лиц своих родственников, прежде чем начал им все рассказывать. Том и Сабина молча слушали. Они не осуждали, на их лицах не было ни шока, ни удивления. Во всяком случае, они проявили к нему сочувствие и понимание. -…Я не разговаривал с ним с той ночи, когда мы вернулись из Цюриха и поговорили об этом с ним и Натали, — закончил Адриан, вытирая слезы с глаз. — Я просто… не могу сейчас. Я знаю, что было бы правильным простить его, и я знаю, что он пытался исправить то, что сделал, но он подверг опасности так много людей, людей, которых я люблю, — он грубо провел свободной рукой по волосам и откинув их с лица. — Без письма моей матери мы, возможно, никогда не узнали бы об этом, и мне стыдно, что в каком-то смысле я хотел бы этого не знать, — он посмотрел на Сабину и Тома, на лицах которых застыло страдальческое выражение. Адриан не удивился бы, если бы его вышвырнули за дверь. Должно быть, они были разочарованы. — Мне очень жаль, — сказал он, качая головой. — Вы оба были так добры ко мне, и я знаю, что Маринетт и наш ребенок заслуживают гораздо большего, чем я и моя неблагополучная семья. Сабина пошевелилась первой. Встав, она обошла стол и обняла Адриана за голову и плечи. — Тебе не за что извиняться, Адриан, — сказала она, прижимая его к себе и утешая. Адриан неуверенно обнял маленькую женщину, принимая её материнское тепло. — Твой отец поступил неправильно, но я знаю, как тяжело бывает, когда узнаешь, что люди не те, за кого себя выдают. Но ни на секунду не думай, что это твоя вина. Ты теперь часть этой семьи, благополучной или нет, и мы любим тебя. Адриан даже не пытался больше сдерживать слезы, держась за Сабину, пока Маринетт успокаивающе гладила его по спине. Все вдруг стало таким несправедливым. Сегодня сочельник, у него красивая жена, скоро родится ребенок, и он должен был быть на седьмом небе от счастья, а он всё ещё льет слезы из-за того, что сделал его отец. — Сынок, — услышал он голос Тома, когда его слезы начали утихать. Адриан вырвался из объятий Сабины, вытер глаза под очками и посмотрел на пекаря. — Я знаю, каково это, когда ты ссоришься с семьей, и я понимаю, через что ты проходишь, — сказал он, вспоминая свой собственный опыт конфронтации с отцом. — И я не собираюсь говорить тебе, что ты должен делать, это твоё решение. Но затаенная обида может со временем разъесть тебя. Твой отец — нездоровый человек, но не стоит все держать в себе. Дай себе немного времени, приди в себя и прими то, кто ты есть. Помни, что ты не просто сын Габриэля, ты — глава модной компании, ты — муж Маринетт, и теперь ты — отец. Ещё до появления ребенка на свет, ты уже стал отцом, — затем он нежно улыбнулся. — Ты — герой, Адриан, ты — Кот Нуар. — Мой Кот Нуар, навсегда, — добавила Маринетт, нежно касаясь его лица. Адриан мягко улыбнулся ей. Том кивнул Сабине, которая взяла инициативу на себя. — Мы просто хотим, чтобы ты знал, дорогой, что мы с Томом верим в тебя. Ты не должен вечно избегать своего отца, боясь, что мы будем хуже относится к тебе из-за того, что он сделал. Это в прошлом, и мы знаем, что твой отец с этим покончил, — Адриан кивнул, и Сабина улыбнулась. — Знаешь, иногда люди, которые изо всех сил старались быть хорошими родителями, в конце концов становятся замечательными бабушками и дедушками. Ты собираешься рассказать ему о ребенке? Адриан посмотрел на Маринетт. — Я позвоню Натали позже, — сказала она с ободряющей улыбкой и увидела, как Адриан расслабил напряженные плечи.***
— Нет, нет, нет. О-о-о, мужик. Чувак, ты всегда отстойно играл в эту игру, что случилось? — заскулил Нино, плюхаясь обратно на диван. Адриан победно танцевал по гостиной в своей пижаме с Ледибаг, которую сшила для него Маринетт, к большому удовольствию Тома и Сабины. — Я учился у лучших, — просиял Адриан, потянув Маринетт (одетую в пижаму, вдохновленную Котом Нуаром) с того места, где она стояла, к себе на колени, когда он снова сел. — Ты хорошо обучен, мой юный падаван, — поддразнила она, ткнув его пальцем в нос. — Но готов ли ты победить Мастера? — спросила она, указывая большим пальцем через плечо на отца. — Я не знаю, Принцесса, возможно, я еще не готов к уровню с боссом. Том в это время закреплял звезду на верхушке рождественской елки после того, как Нино бесцеремонно сбил её в попытке спасти свою последнюю жизнь. Маринетт была счастлива видеть, что два её любимых мальчика веселятся. Адриан был эмоционально опустошен после их разговора с её родителями, но он смирился с тем, что они не собирались винить его за отца, вместо этого сосредоточившись на мыслях о малыше, который был уже на подходе (на этом и на пироженых). Адриан надеялся, что, возможно, этот ребенок станет ключом к восстановлению хрупких отношений с его семьей. Нино, с другой стороны, чувствовал себя без Алии потерянным и отчаянно нуждался в подбадривании. Адриан отодвинул свои собственные проблемы в сторону и сосредоточился на помощи своему лучшему другу. Маринетт позвонила Натали незадолго до того, как приехал Нино, и, казалось, знание того, что его отец и Натали были рады этой новости, сняло тяжесть с плеч Адриана, хотя он не мог заставить себя поговорить с ними напрямую. Во всяком случае, пока. Нино был совершенно подавлен. Это был первый раз, когда он пришел ночевать к Тому и Сабине без своей подруги, и Адриан сосредоточил свое внимание на том, чтобы подбодрить своего лучшего друга, начав с их «детских» новостей, которые Нино очень обрадовали. — Что ж, если ты слишком боишься сразиться с Мастером, я уверен, что Нино примет вызов, — поддразнил Том, протягивая руку к контроллеру в руке Адриана. — О, я уверен, что окажусь на высоте, — произнес Адриан, держа одной рукой вне досягаемости геймпад, а другой всё ещё держа Маринетт. — О-о-о, чувак готов сражаться, — вмешался Нино, передавая свой контроллер Тому. — Я только что получил новый пакет расширения Mecha Strike, пойду возьму его. Нино встал, чтобы найти свою сумку, в то время как Том вышел из текущей игры. Маринетт склонила голову ближе к уху Адриана. — Я пойду позвоню Алии, — прошептала она. Адриан слегка наклонил голову и поцеловал её в щеку. — Передай ей привет, — прошептал он в ответ. Она повернулась, мягко коснулась его щеки и нежно поцеловала. — Эй, остыньте, — засмеялся Нино, возвращаясь. — Ты не сможешь её сделать беременной снова. — Пока нет, — пошутил Адриан, выразительно поигрывая бровями в сторону жены. Маринетт закатила глаза, вставая и оставляя их сражаться до ужина. — Ты думаешь, это сработает? — спросила Тикки, как только они оказались вне пределов слышимости Нино. — Мы можем только закинуть наживку, — сказала Маринетт, поднимаясь по лестнице в свою комнату. Приятно было сознавать, что им, по крайней мере, больше не придется прятать Тикки и Плагга от родителей. Она говорила с Адрианом о том, что, возможно, расскажет Алие и Нино, поскольку Лука и Кагами уже знали, но они договорились, что лучше расскажут им вместе и лично. Поскольку в последнее время и Алия, и Нино выглядели подавленными, сейчас, возможно, не лучшее время. Во всяком случае, прямо сейчас. — Привет, девочка, рада тебя слышать. Как там у вас с Солнышком? — Маринетт хихикнула над прозвищем, которое Алия всё ещё использовала для Адриана. С другой стороны, он действительно был светом в её жизни. — Всё супер, Алия. Вообще-то я звоню, потому что у нас есть интересные новости… — О боже, у тебя будет ребенок, — завизжала в трубку журналистка. — Неужели это было так очевидно? — рассмеялась Маринетт, её лучшая подруга присоединилась к ней. — Да ладно тебе, Мари, я знала, как сильно вы с Адрианом хотели детей. Когда тебе рожать? — В июле. Примерно через месяц после Кагами. Безумие, да? — Ха, я так и знала. Это значит, что на свадьбе ты была беременна, верно? Маринетт пришлось произвести в уме грубые подсчеты. — Ну да, но это вряд ли справедливо, тогда мы никак не могли знать. — Не имеет значения, — Алия рассмеялась. — Нино должен мне двадцать евро. Смех Алии внезапно стих, и воцарилась тишина. — Знаешь, он очень скучает по тебе, — мягко сказала Маринетт. — Да, я знаю, — вздохнула журналистка. — Я… тоже по нему скучаю. Но я уверена, что ему и без меня хорошо. Держу пари, он сейчас на склонах Альп вместе со своим братом и… — Он не поехал, Алия, — вмешалась Маринетт, стараясь не выдать раздражения. — Он гостит у моих родителей на Рождество. — Но… почему он не поехал? Он же всегда ездит, — Маринетт покачала головой и сжала пальцами переносицу. Это будет труднее, чем она думала. — Потому что он думал, что ты вернёшься, Алия. Он даже брал дополнительные смены, чтобы взять тебя с собой и побаловать. Но ты не приехала. На другом конце провода воцарилось молчание. — Я знаю, — уступила она. — Насчёт работы я тоже была не до конца честна. Я просто не была уверена, что смогу встретиться с ним лицом к лицу и всё ещё хотеть уехать и вернуться в Чикаго. Я приехала сюда, чтобы найти себя, но всё, что я нашла, — это одиночество, — немного удручённо закончила Алия. — Алия, тебе не нужно искать себя. Ты — Алия Сезер, ты — Ледиблогер и выдающийся репортер, и Нино любит тебя такой, какая ты есть. Тебе не нужно никому ничего доказывать. Алия вздохнула в трубку. — Но люблю ли я его таким, какой он есть? — тихо сказала Алия. Маринетт могла сказать, что её лучшая подруга что-то скрывает, но не знала, что именно. — И я больше не Ледиблоггер. Возможно, я даже закрою Ледиблог. — Что? Но Ледиблог был твоей жизнью. — В том-то и дело, Маринетт, — с горечью сказала Алия. — Бражник исчез, и никто больше не видит Ледибаг или Кота Нуара. К черту всё. Они даже могут пожениться и создать семью, а мы об этом не узнаем. «Ты недалека от истины», — подумала Маринетт. — Ну, тебя здесь нет, чтобы поговорить с ними, — сухо сказала Маринетт. — И даже если мы не знаем, где находится Бражник, у меня такое чувство, что у Ледибаг и Кота Нуара скоро может появиться новый противник. Телефон снова замолчал. — Какой противник? — с любопытством спросила Алия. Маринетт посмотрела на Тикки, которая слушала. Они забросили ей наживку, и она захватила её. — Ладно, теперь выслушай меня, — начала Маринетт. — В последнее время у нас с Лайлой были кое-какие стычки… — Но я думала, что она путешествует по Европе со своей матерью, — вмешалась Алия. — Да, мы видели её один раз в Цюрихе, а на днях она пришла ко мне в офис, когда проезжала через Париж по пути в Милан. — Что? У тебя все нормально? Она больше не причинила тебе вреда? — Нет, я в порядке. На этот раз Хлоя вмешалась раньше, чем Лайла успела что-либо сделать, — Маринетт положила руку себе на живот, понимая, насколько хуже могла была быть ситуация. Она услышала, как Алия пробормотала что-то неразборчивое себе под нос. — В любом случае, дело в том, что у неё появился странный браслет, и мы с Адрианом чувствуем, что с ним что-то не так. Я обеспокоена этим, учитывая, что Лайла намеренно подвергала себя акуманизации. Этим и её растущим гневом на всех. — Ладно, — сказала Алия, явно обдумывая то, что сказала Маринетт. — Тебе удалось связаться с Ледибаг по этому поводу? Маринетт закусила губу и посмотрела на Тикки, которая ободряюще кивнула ей. Ей не нравилось уклоняться от ответа, но это было необходимо. — Да. Она хотела спросить об этом отца Аликс в музее, но, видимо, они с сыном уехали на археологические раскопки и не вернутся ещё несколько недель, поэтому я сказала, что попрошу о помощи тебя. — Меня? — спросила Алия. — Что я могу сделать? — Если я пришлю тебе эскиз браслета, не могла бы ты провести небольшое исследование и посмотреть, что ты сможешь о нем узнать? Лайла утверждает, что купила его в Греции, но мне он больше напоминает Египет. — Я не знаю, Маринетт… — Пожалуйста, Алия, — взмолилась Маринетт. — Если кто и может докопаться до сути, так это ты. Ледибаг нуждается в твоей помощи. — Ледибаг нуждается в моей помощи? — вопросительно повторила Алия, в её голосе слышались любопытство и, возможно, даже подозрение. Маринетт затаила дыхание. Она шла по тонкому льду, но надеялась, что этого будет достаточно. — Ладно, — осторожно сказала Алия, и добавила уже с большей уверенностью: — Хорошо, я сделаю это. Пришли мне фотографию, и я сразу же начну. Маринетт с широкой улыбкой кивнула Тикки. Когда Маринетт спускалась вниз по лестнице, Нино сражался с Томом, а Адриан сидел между ними. С минуту она стояла в дверях, наблюдая за разворачивающейся сценой: они втроём на диване, огни рождественской ёлки сияют, и смех наполняет дом. Маринетт бессознательно снова коснулась рукой живота. Всё не может быть идеально, но это было идеально. — Пора ужинать, — крикнула Сабина. — Сейчас я расправлюсь с Нино, и мы сразу придем, милая, — отозвался Том. — Что, подожди… неееет! — крикнул Нино. — Нечестно, я отвлекся на еду! Маринетт засмеялась, входя в комнату. — Я думала, это оправдание Адриана. — Эй! — её муж надул губы, изо всех сил стараясь скрыть улыбку. Мальчики встали и направились в столовую, а Адриан чуть-чуть отстал, чтобы притянуть жену поближе к себе. — Ну так что? — спросил он, приподняв бровь. — Операция «Верни Алию домой» уже началась, — улыбнулась она. Адриан наклонился и нежно поцеловал её в лоб, после чего они последовали в столовую, ведомые запахом удивительных блюд, которые приготовила Сабина.***
Натали застегнула на шее новое бриллиантовое ожерелье и поправила платье, которое ей подарил Габриэль. После телефонного звонка Маринетт, Габриэль сказал ей, что он организовал для них ужин, вручив ей платье, которое Спенсер прислал специально для неё перед тем, как они закрылись на праздничные каникулы. Она подумала, что это немного чересчур для рождественского ужина, разглаживая темно-синий шелк. Это было очень облегающее фигуру платье с одним длинным рукавом и разрезом до колен. Натали подумала, что, возможно, раз уж наступило Рождество, он хотел сделать что-то особенное, но это было совсем не похоже на Габриэля. Спускаясь по парадной лестнице Шато Розария, Натали встретила леди Шарлотту, которая проводила её не в зал, как ей показалось вначале, а на террасу. В связи с недавней ненастной погодой терраса была закрыта, но была украшена висячими гирляндами и рождественскими флажками. Дерево среднего размера с мерцающими огнями стояло возле накрытого стола, за которым спиной к ним сидел Габриэль в темно-синем костюме. Лотти жестом пригласила Натали войти, повернулась и направилась обратно в главный обеденный зал. Натали коснулась своих волос, уложенных в элегантную прическу, и направилась к столу. Габриэль услышал шаги и, повернув голову, встал, чтобы поприветствовать её. — Потрясающе, как я и ожидал, — сделал он ей комплимент, положив ладонь на её руку и наклонившись, чтобы поцеловать в щеку. Натали почувствовала, как румянец окрашивает её щеки. Габриэль пододвинул ей стул, когда она села, бокал «Пенфолдс Грейндж» уже был налит для неё. — Все это очень мило, Габриэль, — сказала Натали, заправляя волосы за ухо, когда блюда были поставлены на стол. — Красивое новое платье, ожерелье, импортное вино… но к чему всё это? — Может быть, я хочу отпраздновать рождение внука, — сказал он без всякого выражения. — Вряд ли, — криво усмехнулась Натали. — Ты узнал об этом всего два часа назад. Габриэль поднял свой бокал, держа его перед ней. Натали вопросительно посмотрела на него, прежде чем поднять свой бокал и чокнуться с его. — Тогда, возможно, я просто хотел побаловать тебя, Натали, — сказал он с ухмылкой, поднося бокал к губам. — Я не знаю, когда я снова увижу Адриана, но то, что ты здесь со мной, доставляет мне огромную радость. Радость, которую, как мне казалось, я больше никогда не испытаю. И я благодарен тебе за это, — он протянул руку ладонью вверх через стол, приглашая её вложить свою в его. Натали улыбнулась, позволив его тонким пальцам обхватить её, прежде чем он поднес её руку к губам и осторожно поцеловал. Хотя они жили вместе в Шато, Габриэль в последние несколько недель ухаживал за Натали, как он сам и обещал. Он так долго считал её само собой разумеющейся, и полагал, что она заслуживает романтики, а не того, чтобы её любовь воспринималась как должное. — Я никогда не была так счастлива, как в последние несколько недель здесь, с тобой, Габриэль, — честно ответила она. Габриэль мягко посмотрел на неё, прежде чем отпустить её руку, чтобы они могли приступить к еде. — Мне жаль, что тебе пришлось так много взять на себя. Хотел бы я быть чуть более здоров. Натали задумчиво посмотрела на него. — Жаль, что ты не дал мне сказать Маринетт, они действительно должны знать. Но Габриэль покачал головой. — Что есть, то есть, — просто сказал он. — Я не хочу, чтобы Маринетт чувствовала себя обязанной. — Но если бы с тобой был Нуру… — Я не заслуживаю Нуру после того, через что ему пришлось пройти, — Габриэль сделал большой глоток вина, когда подошёл официант, чтобы убрать тарелки. — Это моя цена, которую я должен заплатить, и я смирился с этим, — он повернул голову, чтобы посмотреть, как за окном начинает падать снег. — Но если бы они знали… — Нет, Натали, — сказал он твердо, но мягко. — Я знаю, что ты пытаешься сделать, и я ценю это, но я не хочу, чтобы они жалели меня. Кроме того, у них и так хватает забот с компанией, а теперь ещё и с ребенком. Надеюсь, Маринетт справится с этим лучше, чем Эмили с Адрианом. Ей все время было плохо, помнишь? Натали кивнула. — Я помню. В этом я ей не завидовала, — сказала она с нежным, но грустным выражением на лице. — Натали… — неуверенно начал Габриэль, но Натали улыбнулась и покачала головой. — Ты не должен ничего говорить, Габриэль.Я сделала свой выбор в жизни, и дети никогда не были в числе моих приоритетов. Кроме того, у меня всё ещё есть Адриан. Может, он биологически и не мой ребенок, но я всё равно люблю его как родного. Габриэль отвернулся, на его лице было написано сожаление. — Я поступил с тобой неправильно, Натали, — произнося это, он вздохнул. — И я знаю, что ничего из того, что я делаю сейчас, не может компенсировать этого. Но… — он сунул руку в карман, достал маленькую бархатную коробочку и положил её на стол. — Интересно, примешь ли ты этот маленький знак моего глубокого уважения к тебе? Натали посмотрела на коробку с осторожным удивлением. — Габриэль, что ты сделал? Ты купил мне ещё пару серёжек? — спросила она, но он покачал головой. — Это то, что я должен был сделать давным-давно, — серьезно ответил он. Натали подняла коробочку, осторожно открыла крышку и ахнула, увидев её содержимое. Внутри лежало золотое кольцо с ослепительным бриллиантом в пять карат в квадратной огранке. — О, Габриэль, — прошептала она, прикрыв рот рукой. Габриэль соскользнул со своего места, убрал её руку ото рта и опустился на одно колено рядом с ней. — Моя дорогая Натали, — сказал он, целуя её руку и не выпуская её из своих. — Я так долго считал тебя само собой разумеющимся, и ты всегда была рядом со мной, даже когда я был неправ, даже когда я этого не заслуживал. Я знаю, что не имею права просить тебя, но надеюсь, что ты найдешь в своем сердце силы принять этого сломленного и ущербного человека, — он с тоской посмотрел в её голубые глаза. — Я люблю тебя, Натали, я должен был сказать тебе это тысячу раз, но если ты сделаешь это, я буду говорить тебе это каждый день до конца своей жизни. — Натали вытерла слезу, которая начала скатываться по её щеке. — Не окажешь ли ты мне великую честь стать моей женой? — Да, Габриэль, — сказала она, скривив губы в улыбке. — Да, я буду твоей женой. Габриэль протянул руку, чтобы нежно погладить её по щеке, прежде чем приблизить её к себе в нежном поцелуе.