***
Оскар ехал вместе с остальными в штаб. Он слышал шёпот людей: — Почему босс так зол на неё? — Она всё время действует как захочет! — Но благодаря ей мы уже давным давно не получали раненых... кроме неё... — Кажется она действительно на нашей стороне... но почему босс не хочет, чтобы мы разговаривали с ней? — Может он ей не доверяет? — Тогда бы зачем он настаивал на том, чтобы она присоединилась к нам? — Вы видели, что он запрещает нам с ней говорить, а сам говорит с ней почти при любой возможности? Оскар прервал их: — Может и мне поведаете о чём шепчетесь? Вдруг и мне интересно? Они замолчали на минутку, переглядываясь между собой, видимо искали смелого, и кто-то ответил: — Просто... нам кажется что ты несправедлив к "Кровавому Кошмару", босс. Она работает больше всех, и получает одна ранения, но ты не видишь её благородства... Когда Оскар посмотрел на парня, то тот в мгновение сжался готовясь к его крику, но тот просто сказал: — Она слишком ценная, чтобы могла каждый раз рисковать собой. Разве вы не понимаете, что я просто хочу чтобы она не рисковала своей жизнью, когда этого можно избежать?! Что если в следующий раз пуля попадёт ей в голову или в сердце?! Вы думаете лишь о себе, и что вам нравиться отсиживаться в то время, пока она может умереть?! Я слишком долго терпел, настала пора преподать ей урок... Все замолчали, каждый боялся издать писк, и неудивительно, ведь они впервые видели Оскара в такой ярости. Когда они приехали то Оскар пошёл в свой офис. Он присел и закрыл лицо руками: "Я собирался ещё немного потерпеть, но ты сама напросилась. Ты сама виновата, что тебя ждёт наказание. Сегодня ты увидишь, какой я на самом деле. Увидишь что я садист, эгоист, собственник... Но ты сама в этом виновата." Он пробыл там до вечера, и поехал домой.***
Когда Оскар зашёл, то заметил что Лидия сидела в гостиной. Из под футболки были слегка видны её бинты, которые почти сливались с её бледной кожей. Она была бледная, как у вампира. Она говорила, что это из-за того, что она почти всё время проводит в тени. Она заметила его, но ничего не делала, даже не смотрела. — Ты сильно меня расстроила, но не больше чем разозлила. Неужели так трудно следовать моим указаниям?! Его голос был холодный, жесткий, с тенью чего-то непонятного. — Я просто хочу заслужить доверие и избежать ненужных жертв! Что в этом непонятного?! — Ты слишком ценная, чтобы рисковать собой! Она встала, её голос был наполнен злобы: — Я простой человек! Я одна из миллиардов! Я не ценнее, чем какой либо другой человек! Нельзя сравнивать значимость разных людей! — И это слова убийцы, которая никого не щадит, если это касается работы. В её глазах промелькнула боль, но она неизменным голосом продолжила: — Я сейчас имею в виду "Кровавый Тесак". Я не ценнее, чем какой нибудь снайпер, вор, шпион, программист... но ты меня ставишь выше них! Ты хоть понимаешь, как это несправедливо по отношению к ним?! — А ты понимаешь что превосходишь их всех по умениям?! Ты тихая и незаметная, что можешь быть шпионом и вором, ты безжалостная что делает из тебя непревзойдённую убийцу! Ты невероятно владеешь и ножом и пистолетом! — Каждый может стать лучше, просто многие думают что достигли своего предела, они боятся получить боль, если зайдут дальше. — Но ты ведь зашла?! Они трусы! А ты смелая! — Вот видишь? Ты признал это, разве трусы будут рисковать жизнью ради других? Нет! Поэтому это должна делать я! Его голос стал тише: — Хватит! Я должен преподать тебе урок. Но к твоему сожалению, ты его никогда не забудешь... Он подошёл к ней и надел на её руки наручники, после этого он завязал ей глаза. — Это обязательно? Он не ответил ей, а лишь грубо повёл её куда-то. Они поднялись на второй этаж и зашли в какую-то дверь. "Так значит...я теперь снова стану пленницей?" Он толкнул её куда-то, что она упала, на что-то мягкое и услышала шорох. После чего почувствовала, как он начал развязывать повязку. Она снова могла видеть, и поняла что оказалась в какой-то незнакомой комнате. Комнату освещало лишь лёгкое свечение луны через окна. Оскар грубо взял её подбородок, направив на себя. Теперь она заметила, что у него оголённый торс. Под той одеждой, что он носил было не видно его мускул, что она даже удивилась. — Я не вижу страха в твоём лице... ты ещё не догадалась, что с тобой будет? Она не поняла о чём он, и не успела подумать над этим, как он полностью перенёс её на мягкую поверхность. Она огляделась и поняла что находится в спальне. "Мы поднялись на второй этаж, после чего зашли в одну из дверей... кажется это была вторая... стой разве это не... Нет! НЕТ! ЭТО ЕГО КОМНАТА!" Она попыталась вырваться из наручников и его хватки, но он со смехом в голосе, смешанным с чем то вроде наслаждения ответил: — О, кажется всё таки поняла! Но можешь не пытаться, возможно тебе бы удалось их сломать, если бы они не были настолько крепкими. Скажу честно, они в несколько раз крепче, чем те, в которых ты была ранее. Он схватил её руки и придавил их над её головой, а второй рукой он несильно прижал её шею, слегка перекрывая доступ к воздуху: — Мне нравиться страх на твоём лице... наконец-то я могу тебе об этом сказать... Теперь ты полностью беззащитна. Я собираюсь сделать тебе такую боль, о которой ты даже не подозревала. Тебе будет больнее, чем тогда когда тебя чуть не убили 10 лет назад. В её лице читалось изумление, смешанное со страхом: — К-как ты узнал об этом?! — Я был тем, кто хотел тебе помочь. Но ты отказалась, как это было недавно. Но теперь я не тот, что был раньше... и ты сделала меня таким... Можно сказать, что каждое твоё действие привело к тому, что ты будешь хотеть умереть от боли! Он без раздумий поцеловал её, и его язык проникнул внутрь. Лидия задыхалась от этого, и того, что его рука слегка перекрывала ей воздух. Когда он почувствовал что она задыхается, то перешёл к ключице. Он подобно хищнику укусил её, что она почувствовала, как пошла кровь. Он услышал её вскрик боли и начал пить, как вампир, который давно не ощущал кровь на языке. — Ты, наверное, не понимаешь, почему я делаю это с тобой, да? Я мог бы сделать то же самое, что делал тогда... но я не могу терпеть... или точнее не хочу. На его лице появилась жуткая улыбка, что больше была похожа на звериный оскал. Он продолжил говорить: — Ты единственная, кто меня заинтересовал по настоящему. Когда я увидел тебя, то понял, что все с кем я раньше был, для меня не значили ничего. Теперь я понимаю, что никогда не хотел показать им настоящего себя. Ты первая и последняя, кто подвергнется моему садизму. Оскар перешёл на шею, оставив там ноющий засос. Лидия еле сдерживала себя от проявления боли: — Ещё не больно? Не притворяйся, я вижу что ты ощущаешь. И мне не нравится, что ты сдерживаешь свою боль... Но не волнуйся, я тебе помогу. Отпустив её шею он сильно сдавил её раненое плечо и с наслаждением услышал вскрик, но видел что она сдерживается из последних сил. Она с удивлением осознала, что он расстёгивает наручники, но тут-же с ужасом поняла зачем. Он начал снимать с неё одежду, после чего одел их обратно. Он осматривал её тело покрытое шрамами, в то время как она отвернула от него голову. Для него это было победой, ведь он был единственным, кто видит её такой. Он избавился от остатков своей одежды и навис над ней. Одну её ногу он придавил своей, а второй ограничил действия. Его рука снова лежала на её шее, на которой начало проявляться фиолетового оттенка пятно. В её глазах был ужас и страх, что так нравилось Оскару. Он без предупреждения вошёл резко и грубо, и Лидия наконец-то не выдержала и вместе с криком у неё вырвались и слёзы. Он остановился от наслаждения вызванным её болью и почувствовав как кровь начинает течь внизу, от того что он первый кто так делает с ней. Было тесно, и он даже не представлял как больно ей будет когда он начнёт двигаться. По её лицу текли слёзы боли и страха. И он не желая прерывать эти страдания начал делать ей ещё больнее. Он впился в неё губами, приглушая крики. Она пыталась вырваться от него, но причиняла себе больше боли. Он двигался ещё не слишком быстро, но ей было адски больно. Крики, слёзы и стоны боли не прекращались, заставляя его двигаться быстрее. Лидии казалось, что её страдания длятся вечность, она сорвала голос от криков, казалось, что она уже не сможет кричать, она чувствовала что-то странное. Оскар сжал её горло сильнее и с наслаждением сделал последние движения, и их тела слились воедино. Он отпустил шею девушки, и видел как ей недоставало воздуха от слёз и криков. Он лёг с ней, накрывая простынёй. И теперь грубо но с нежностью поцеловал в губы. Его руки вытирали слёзы с её глаз. Он снял с неё наручники, обнял и прошептал: — Теперь ты усвоила урок, что лучше тебе не перечить мне? Она ничего не говорила, он лишь видел её влажные от слёз, полные боли глаза. Он знал что она не ответит ему. — Теперь ты полностью моя, как я и хотел. Он немного помолчал и сказал: — Знаешь, когда я узнал что Амир к тебе неравнодушен, то я спланировал его убить, это не было случайностью, что я не позволил ему умереть от твоих рук. Я не хотел, чтобы кто-то кроме меня испытывал эти чувства к тебе... А ещё я всем в "Кровавом Тесаке" сказал не разговаривать с тобой, если разговор не касается работы, ведь не хотел, чтобы кто-то узнал тебя лучше чем я, не хотел чтобы ты проводила с кем-либо больше времени, чем со мной. Никто не знает, о том что я получаю наслаждения от боли...никто кроме тебя... потому-что ты моя... принадлежишь лишь мне... Он сжал её сильнее в объятиях, и сказал: — Теперь у тебя нет выбора, ты выйдешь за меня замуж... чтобы каждый знал что ты только моя... Он увидел, что она уже не слушала его из-за сна, который настиг её. — Ладно, продолжу этот разговор завтра... Он закрыл глаза и начал засыпать.