Путь к счастью

      Это был день, который я планировала слишком долго. Слишком долго его вкус вертелся у меня на кончике языка. Слишком долго я не могла распробовать его полностью, и вот наконец – я им дышу.       Сегодня – 7 июля 2023 года. И это день, когда я обрела свободу.       Может показаться, что я драматизирую; да, может отчасти так оно и есть, но будем честны – не каждому удастся выжить в этих отвратных условиях и остаться при здравом рассудке.       Я сидела на краю крыши какой-то заброшки. Холодный ветер бил мне в лицо, пасмурное небо сгущалось, предвещая дождь. Сегодня стояла удивительно холодная погода, несмотря на то, что уже прошла почти половина лета. С этой высоты я могла наблюдать за всем миром: такой неспешный, он давал мне надежды на существование. Все эти маленькие человеческие фигуры передвигались по улицам как по моей ладони. Серый город, слепивший глаза своей скукотой, не был чем-то особенным для меня. Да, я родилась здесь. Да, я выросла здесь. Да, я живу здесь сейчас, но ни ненависти, ни любви к нему я не питала. Детройт, хм… Самое обычное название, самого обычного города.       Мне нравились чувства, которые смешивались сейчас во мне. Свободная и вольная птица. Впервые мои руки не были заложниками родительских кандалов; мне хотелось бежать и кричать на всю улицу от счастья. Однако… чувство едкого страха тоже было со мной. Смешав всё внутри меня в бешенный коктейль, мои чувства были обострены до предела. Кажется, меня даже трясло.       Я сидела здесь уже больше часа. Мне нравилось просто болтать ногами над высотой, нравилось чувствовать дыхание ветра в своих волосах, нравилось витать где-то в своих мыслях. Ощутив первые тяжелые капли дождя на своих плечах, я поняла: пора уходить. При чем уходить надо было быстро: дождь собирается не шуточный. Схватив свой рюкзак и накинув джинсовую куртку, я побежала к лестнице, уводящей меня с крыши.       Мысли не могли сконцентрироваться на чем-то одном. Я пыталась собрать себя в кучу, однако, выходило дурно. Глаза цеплялись за рисунки на стенах здания: где-то были разрисованы целые произведения искусства, а где-то скудно светились нехорошие и матерные слова. Распробовав парочку из них про себя, я поняла, какие же они все-таки гадкие. Мое внимание привлек сильный шум на улице: начался ливень. Решив переждать непогоду внутри, я присела и начала думать, проговаривая слова вслух. - Итак, меня зовут Кристен Гильмор. Сегодня мне исполнилось 18 лет, и я наконец могу быть свободна, - от последних слов меня с ног до головы усыпало мурашками. Неужели и правда?.. Неужели я свободна? – да! Да, я свободна, черт возьми!       Неистовая радость переполнила меня, ощущение трепета, которое я навсегда запомню, окунуло меня в свой омут с головой. Я прыгала от счастья, впервые, казалось, впервые за всю свою жизнь я испытывала счастье. Меня вовсе не волновало то положение, в котором я сейчас нахожусь. Меня не волновала дальнейшая судьба, я была счастлива от того, что больше мне не нужно будет заходить в этот отвратительный дом, где бьют за любую оплошность, в дом, где криков больше, чем обычной речи, в дом, где я пару раз чуть не умерла от рук собственных родителей.       Лица, эти отвратные и ужасные лица встали перед моими глазами. Болью по телу отзывалось каждое воспоминание, связанное с ними. Я вспомнила вчерашний вечер и автоматически схватилась за руку, которую больно ударил отец. Закатав рукав, я увидела синее пятно, ассоциирующееся у меня с космосом. Усмешка сама по себе закралась на мое лицо: все детство я представляла, что это большие космические пространства на мне, только так я чувствовала себя особенной. Пусть эти мысли потом и превратились в нечто печальное, сейчас я смотрю на свои синяки как на больное прошлое. Ведь я наконец обрела свободу.       Нащупав в кармане пачку сигарет, я закурила. Последняя сигарета, измученная моими походами, засветилась огоньком в моей руке. Не помню, сколько точно я курю, но больше года однозначно. С этой привычкой в мою жизнь вошли такие вещи, как одышка, секущиеся концы и вечный запах, ходящий за мной как по пятам. Да, это ужасная привычка, которую нужно бросить. И не потому, что это вредно для здоровья, уж о здоровье я сейчас пеклась меньше всего, больше меня волновало мое финансовое состояние. Чего, чего, а денег у меня было совсем мало. Несчастная пара сотен долларов, так тяжело заработанная мной.       Я вновь посмотрела в окно: дождя больше не было. Спустившись с пустого здания, я погрузилась в живой мир. Влажный, но так вкусно пахнущий воздух окутал меня с ног до головы, и я пошла в сторону парка. Народу там было уже не так много, время близилось к вечеру. Набросав в голове примерный план действий, я продолжила свой путь.       Итак, у меня есть достаточно денег, чтобы снять комнату в хостеле. Да, пусть там будет не очень чисто, не очень приятно, не очень комфортно, однако, все лучше, чем находиться в одном помещении с тиранами.       Мысли носились в голове как прокаженные. Страх, а может трепет, бился у меня в груди. Было странно делать что-либо без разрешения родителей, они ведь даже не были в курсе всей моей авантюры. Я, по идее, сейчас все еще на работе, и вот-вот должна прийти домой. Хах, выкусите, я не то что домой, я в тот район в жизни больше не сунусь. Боже, и что я только творю? Что будут делать родители?       Чем дальше мысли, тем тягостнее на душе. У меня сейчас красным в сознании светился выбор: сломать стену страха и вступить в светлую, но опасную жизнь, либо тихо умирать под гнетом ужасных людей. Что ж, пусть в голове каша, и холодный рассудок почти покинул меня, но тело медленно движется в сторону того хостела. И я думаю, правильно делает.       Небо из грозных туч плавно переросло в огненно-рыжее месиво. Солнце играло своими яркими лучами на пушистых облаках. Все еще мокрый после дождя асфальт создавал огромные зеркала, отражавшие прекрасное небо. Сегодня я прошла действительно большой путь, и об этом мне твердили не только ноги, но и плечи, уставшие от веса рюкзака. «Осталось недолго, потерпи», - сказала я сама себе.       Господи. Все было так прекрасно. Я, ожидающая новую жизнь, пустая комната хостела, вселиться в которую мне предстояло, надежды, разбитые грядущим происшествием.       Что ж, этого совершенно не было в моих планах. Я шла по тропинке, витая где-то в своих мыслях, как вдруг какой-то шум привлек мое внимание. Трое больших парней, хотя наверняка младше меня возрастом, обижали девочку лет тринадцати. Та, прижатая к стене, держала в руках маленького котенка, прикрывая его собой. Я видела, как девочка боялась, видела, как те бугаи толкали ее. Черт бы побрал мое чувство справедливости. Остановившись, я собрала всю смелость, что так трусливо разбежалась по грудной клетке, и направилась в их сторону. Я знала, что совершенно уступала им в силах, знала, что при большом желании, они могли сделать со мой абсолютно все, но почему-то гордость и жалость над девочкой с котенком взяли верх. - Эй, полоумные, - да, начинать с этих слов беседу было наиглупейшим решением, но слово не воробей, вылетит – не поймаешь, так что борись, девочка моя, борись. - Хах, вы слышали? – парни, поняв, что тут развлечение поинтереснее, дружно развернулись в мою сторону. «Дура, ой дура» пронеслось в моей голове. Что ж, начала, так и выпутывайся. – Эта девчонка кажется хочет себе неприятностей. – Парень, что побольше выступил слегка вперед. – Больно смелая? – неприятная ухмылка висела на его лице. - А вы я смотрю нет, раз на маленьких лезете, - да ты жжешь, Кристен! С твоим умом в цирке выступать! Давай детка, разозли их еще больше, чтобы если уж и били, то до смерти.       Выражение его лица резко приняло другой оборот. С насмехающегося ублюдка он переключился на нечто страшное. Состроив невероятно похеристичную, но злую морду, он навис надо мной. Я не отличалась высоким ростом, скорее наоборот, была очень миниатюрной дамой, и в этом положении я прекрасно прочувствовала все минусы своего строения. Что ж, ты сорвала джек-пот, тупые рыла под руководством этой рыжей будут сейчас тебя бить. - Парни, чувствуете? Перед нами прототип, новая и усовершенствованная груша для битья. – Противный смешок прошелся между ними. Тот, что поменьше, отпустил девочку. Ребенок, ощутив свободу резко смылся.       «Сучка, даже не поблагодарила» - да, именно такие мысли были у меня сейчас в голове. Я прекрасно знала, что такое избиение. Я знала все эти чувства, боль. У меня в голове даже был свой алгоритм: жмурься, прикрывай голову и не вздумай шуметь, иначе бить будут сильнее. Чуть-чуть будет больно, да, хотя заживать будет больнее. Что ж, пережила много раз – переживу и сейчас, да Кристен?       Дура. Я просто дура. Так, я не хочу быть избитой вновь, у меня новая жизнь вроде, так что давай свалим-ка по-быстрому. Резко ударив рыжего в солнечное сплетение (о да, я не понаслышке знала, где оно находится, и что потом происходит с организмом), я рванула вдоль стены. Смешная. Другой парень не растерялся: быстро схватив за руку, он дернул меня на себя. Я не удержала равновесие и плюхнулась на землю. Здорово, Кристен, ты находишься прямо у ног трех разозленных парней.       Удар. Я не успела вдохнуть, как ощутила его вновь. Боль электрическим разрядом разлилась по груди. Снова удар, за ним еще. Я чувствовала их ноги поочередно на своем теле. Жжение внутри не прекращалось.       Они избивали меня. Да, кажется очевидно, они избивали меня. Что ж, я сама напросилась. И зачем я только полезла? Удивительно, но, если подумать, дома меня ждало тоже самое. Я не свернула с намеченного пути, и все равно была избита. У тебя такая участь, Кристен, просто смирись.       Кровь капала с моего рта. Противный вкус железа, который я не переносила. Почему-то именно сейчас я вспомнила, что не купила сигарет. Надо будет зайти в ларек.       Один из парней схватил меня за горло и приподнял. Я не могла разглядеть его лица: сильно мутно было в глазах. - Дорогая, ты ведь знаешь, что у твоего тела много применений? – от этих слов стало слишком противно. Ком встал в моем горле, я уже не чувствовала боли, сейчас меня тревожило лишь мое собственное достоинство. Вытерев рукавом с подбородка кровь, я плюнула этому придурку в лицо. - Ты, сука, совсем охренела?! – парень вытер свое лицо и прижал меня за горло к стене. Сил во мне не было от слова совсем: то ли страх, то ли избитый организм не давали руководить своим же, мать его, телом.       Я пыталась собраться: руки отчаянно отбивались от противных лап этих ублюдков, только это мало помогало. Я чувствовала, как их требовательные пальцы стягивали с меня джинсовку. Из моего горла вырывалось хриплое «нет», только я почему-то даже больше чем уверена, что никого не волновало это. Никого на этом гребаном свете не волнует девочка, которую вот-вот изнасилуют. Да, у всех полно своих проблем, Кристен.       Их холодные пальцы на моих плечах нехило отрезвляли. В голове сейчас вертелись те самые слова, что я прочитала в заброшке. Только я вот не думаю, что написаны они были при таких же обстоятельствах.       Я ненавижу свою жизнь. Господи, как же я ненавижу свою жизнь. Хочешь сделать добро? Нет, не хочешь, вот получи по хлебалу. Я отвратна самой себе. Боже, даже в момент, когда твоя жизнь на грани ты думаешь совсем не о том. Серьезно? Кажется, тебя могут убить, Кристен, а ты думаешь о том, как ненавидишь себя? Умничка.       Я не помню, как оказалась на земле. Кто-то из них навис сверху. Ох, черт, нет. Нет, нет, нет. Пожалуйста, только не это. Другие парни, помогали стянуть с меня оставшуюся одежду. Черт. Я кричала: делала это я так, как могла, силы почти кончились. Я пыталась даже бить их, только кажется заведенным малолетним ублюдкам было плевать.       Ощущать тяжелое и быстрое дыхание на своей шее было омерзительно. Я не видела его лица, передо мной горели два отвратительных глаза. Кажется, воображение даже дорисовало ему облизывающиеся от предвкушения губы. Неужели это все произойдет? Неужели не случится чуда, которое все-таки спасет твое достоинство? Я до сих пор не верила: пусть дома меня и избивали, но на честь мою никто не посягал. От грязных мыслей стало тяжелее дышать – кажется, начало приходить осознание того, что сейчас происходит. Я сильно зажмурилась. Время словно остановилось.       В какой-то момент воздуха стало больше. Мой организм начал жадно поглощать эту жизненно необходимую вещь. Что-то было явно не так. Страх все еще держал меня в узде. Я не открывала глаза, потому что не хотела видеть того, что делают со мной. Но почему ничего не происходит?       Что ж, мне пришлось открыть глаза. Небо? Какого черта я видела небо? Чувства резко вернулись ко мне. Первой – я ощутила холодную землю, с мокрой на ней травой. Затем мое тело охренело от того, как оказывается сильно меня пинали минутами ранее. Да, черт, тебя избило трое парней, тело будет еще очень долго болеть. Я вдруг ощутила трясущиеся пальцы. Приподняв их над собой, я начала приглядываться. Сумеречное время вряд ли дало бы рассмотреть их лучше, но факт того, что все пальцы на месте – меня порадовал. Холодно. Черт, как же мне холодно.       Стоп.       Я резко поднялась. Увидев, что тех ублюдков рядом нет, я вздохнула с облегчением. Нащупав на земле джинсы, я залезла в них. Майка. Где моя майка? Оглянувшись вокруг, я увидела маленькую черную ткань. Бинго. Благо на мне был хотя бы бюстгальтер. Боже, какая она мокрая. Боже, как же это все мерзко; ужасная волна тошноты подступила к горлу. - Ты как? – слова произнесенные со стороны дороги окатили меня словно ледяной водой. Застыв на месте, я не спешила разворачиваться. Сердце, кажется, пропустило пару ударов, и, сжав кулаки, я сглотнула. Этот голос… Он не был похож на те. Он не был издевающимся, мерзким или грубым. Этот голос принадлежал кому-то более приятному. Это был парень, парень лет двадцати. - Эй? – черт, я порой забываю, что жизнь не ставится на паузу во время размышлений. Удивительно, но это «эй» прозвучало еще мягче. Стоп. Это он? Он сейчас спас меня?       Я медленно развернулась на источник звука. Темнота все еще царила вокруг, но рассмотреть его силуэт мне все-таки удалось. Достаточно высокий и стройный парень сидел на кортах и пристально смотрел мне в глаза. Русые волосы небрежно лежали на его голове, и прядка, которая выбивалась из общего вида, так и просилась быть поправленной на место. Цитрус? От него кажется пахнет цитрусовыми духами. Ох, сколько мыслей не о том, кажется, я не в порядке. - Так, тебе явно нужна скорая, - похлопывая себя по карманам, сказал парень. Черт, нет-нет-нет, только не скорая. Только не сейчас. - Стой! Не звони… - второе вырвалось менее уверенно. – Я… мне не нужна скорая, - кажется, он тебе не верит, Кристен. - Тебя только что чуть не изнасиловали, и ты хочешь сказать, что не нуждаешься в помощи? – это было произнесено с издевкой? Что ж, похоже в этом городе никто не знает, что такое сочувствие. - Да, именно так. Я уже собираю вещи и ухожу, все в порядке, правда. – Его лицо все больше и больше погружалось в недоумение. Внимательно наблюдая за тем, как я накидываю на себя грязную куртку и ищу чертов рюкзак, он кажется пытался переосмыслить всю ситуацию. – Черт! Нет-нет-нет, только не это…       Все вокруг остановилось. Я могла ощущать только собственное тело, так по-детски трясущееся от страха. Все деньги, что я таким усердным трудом копила, были украдены теми же ублюдками, что сейчас нехило надо мной поиздевались. В легких горело; быстро глотая влажный воздух, я пыталась успокоиться. Сказать честно, выходило дурно. Слезы предательски брызнули из глаз. Сейчас я ненавидела себя и этот чертов мир еще больше.       Истерика. У меня началась настоящая истерика. Я не помню, как снова оказалась на земле, не помню, как мои кулаки сжимали траву, не помню, как незнакомец, спасший мою жизнь, оказался рядом. Я лишь помню, что кричала так громко, что горло чесалось от боли. Может этого и не было никому слышно, может я просто беспомощно хрипела, но чувства во мне сотворили целый ураган, который унес из меня остатки сил.       Мой стержень; тот сильный человек, стоящий во мне долгие годы, держащий контроль над всей ситуацией, помогавший справиться со всем дерьмом просто лопнул. Он сломался от такого напора бессовестности этого мира. Жалость к самой себе била гулким звоном в ушах; казалось, еще немного и я сгорю от собственных эмоций. А может уже сгорела.       Парень ничего не говорил. Кажется, он все понял. Прочитал по моему лицу, по жестам. Присев прямо на землю рядом со мной, он тяжело вздохнул. Выудив из заднего кармана пачку сигарет, он протянул одну сигарету мне и закурил сам. - Держи, полегчает, - да, я знаю. Я знаю, как легко становится; ты уходишь словно в транс, растворяясь вместе с густыми клубнями дыма. Черт, а я ведь так и не купила сигареты.       Мы сидели в тишине на мокрой земле. Я пыталась не думать ни о чем, и, похоже, у меня выходило. Тупо пяля на свои колени, я курила ту сигарету, что он мне дал. Он? Хм, кто же ты? Почему ты тут сейчас со мной сидишь, почему разделяешь минуты тишины? Почему ты вообще помог мне, незнакомец? Я не осмелилась нарушить ту благую тишину. Потому что не хотела, потому что боялась сломать идиллию, царившую сейчас здесь.       Сигарета не заканчивалась, как и мысли в моей голове. Потрясенная этим днем, я совсем забыла о родителях. Что ж, первый день свободы оказался не таким уж и замечательным. Сейчас, без денег, без возможной помощи мне предстояло вновь вернуться в этот ужас. Ужас, где меня скорее всего изобьют еще раз, потому что я не принесла денег. Круто, Кристен.       Ну уж нет. Туда я не вернусь. Не вернусь только потому, что гордость выше. Лучше посплю на улице. Да, определенно лучше. - Ну и? – его голос вырвал меня из раздумий. Я снова забыла про реальность.       Честно, я не знала, что ему сказать. Отвечать вопросом на вопрос – было как минимум глупо. А говорить было нечего. Все казалось слишком очевидным. - Планы немного изменились. Те ублюдки забрали мои деньги. – В мыслях было высказать гораздо больше, но мне не хотелось. Или не было сил? - И что ты планируешь делать? – почему он ведет такую непринужденную беседу? Почему для него я – избитая и униженная девушка – не даю поводов для боязни или отвращения. Сейчас мне хотелось уйти, слишком пронзительными были его глаза на мне. Цепляясь за каждую ссадину, он читал меня как открытую книгу. Но куда я пойду и что сделаю? Пожалуй, ничего. - Я не знаю, - я говорила истинную правду. Я не знала, что мне делать и куда идти. Безвыходное положение. Удивительно, но сейчас я даже не знала, как попасть домой. Хотя это было последнее место, куда могла бы сунуться моя нога. - Где ты живешь? – он говорил спокойно. Даже слишком. Это меня пугало, однако так было легче. Нет излишней заботы, нет излишнего переживания. Да. Так было даже лучше. - Мне не нужно домой. - Но ты ведь куда-то шла?       Да, я шла. Я шла туда, откуда должна была взять начало моя новая жизнь. Я шла туда, где могла быть уверена в своей безопасности. Я шла к спасению. Однако один неверный поворот – и все пошло под откос. Я хотела помочь человеку, вместо этого распрощалась с лучшей жизнью.       Но стоило ли тебе все это знать? Стоило ли доверять человеку, который так неестественно равнодушно ведет себя? Стоит ли говорить всю правду незнакомцу, спасшему мою жизнь? Хм, может быть. А что он сделает тебе? Увезет обратно? Не думаю. Ему кажется вообще плевать. - Почему ты помог мне? – вопрос вырвался сам по себе. Он кажется даже немного растерялся. - Мне следовало пройти мимо? – черт, ну неужели нельзя ответить нормально? Я подняла голову и пристально посмотрела ему в глаза. Он, почувствовав мой взгляд на себе, переменил настрой своих слов. – Ты звала на помощь. - Да. Что ж, думаю мне следовало сказать это раньше. Спасибо.       Он легонько кивнул. Снова повисла пауза. Только теперь неловкое напряжение чувствовалось в воздухе. Поднявшись с земли, он отряхнулся. Посмотрел в небо, на часы, а затем на меня. - Ты так и будешь сидеть здесь? Вставай, - его рука устремилась в мою сторону. Я недоуменно глянула сначала на ладонь, затем на него. Мне все еще было не ясно, почему он со мной возится, но, признаться честно, эта забота очень льстила. Прошло секунд десять: мой взгляд метался в нерешительности, однако я все-таки приняла его помощь. Опершись о крепкую мужскую руку, я встала. Все еще находясь в неком трансе, я огляделась. Было невероятно трудно что-либо соображать, не говоря уже о словах. - У тебя очень много ранений, может я все-таки отвезу тебя в больницу? - Нет. Туда нельзя. - Но почему? Скажи уже нормально, в чем дело? – его требовательные глаза вновь посмотрели на меня. Я не хотела так быстро делиться с ним подробностями своей жизни. Пусть он и спас меня, я не знала этого человека. - У меня могут быть проблемы, - все мои ответы были весьма короткими. Я чувствовала, как медленно вывожу его из себя, но хочу заметить, он очень терпелив. Еще немного помедлив, я продолжила. – Послушай, мне все еще не ясно твое рвение помочь, но я очень благодарна. Правда очень благодарна.       Он грубо хмыкнул. Мда, у него весь своеобразная подача «пожалуйста». - Ты не местная? - Местная. - Тебе есть куда идти? - Нет. - Тебя выгнали из дома? - Почти.       Он тяжело вздохнул. Я тоже. Напряжение усиливалось. Мне было неловко за свою недосказанность и беспомощность. Я не сделала ничего плохого, но испытывала стыд. Странно было ощущать такие чувства по отношению к совершенно незнакомому человеку, которому так небезразлична была я. Хоть сомнения и рассеивались, раскрывать все карты я не спешила. - С тобой все слишком сложно. Если ты вне закона, я тебе помогать не буду. Но подумаю, если ты расскажешь мне правду, - предложение прозвучало весьма заманчиво. Я смотрела на него. Прочесав в голове все варианты, которых, к сожалению, было не так много, я неуверенно кивнула. - По рукам. - Тогда пошли, - он слегка качнул головой и пошел в сторону дороги. - Куда? – я поплелась за ним. - На кудыкины горы, воровать помидоры. - Что? - В машину, сплетничать будем, - нет, ну это точно человек-загадка. Парень казался мне немного странным, однако все-таки внушал доверие. У него была приятная, не знаю, аура что ли.       Выйдя на тропинку в парк, я осмотрелась. Фонари холодным белым светом освещали лавки и деревья вокруг. Людей практически не было, что скорее всего сводилось на непогоду. Я слышала шум машин, исходящий со стороны дороги. Идти недолго.       Буквально через минуту, мы оказались на обочине. Обходя стоящие здесь машины, парень стремительно шел к своей. Достав из кармана ключи, он открыл черный внедорожник. «Бэ-эм-вэ» - прошептала по слогам я себе под нос. Как истинный джентльмен, он открыл дверь на переднее пассажирское и жестом пригласил сесть. Я с небольшим усилием все-таки вскарабкалась внутрь.       Он ушел куда-то за машину, судя по всему за аптечкой. Что ж, предстоял разговор. Кажется, впервые за всю мою жизнь мне нужно рассказать кому-то о себе и своих проблемах. У меня никогда не было друзей, близких тем более. В школе я была похожа на волка-одиночку, на изгоя. Пока все веселились и общались, я с завистью смотрела в их сторону. Спасибо школе за то, что хоть меня никто и не любил, до издевательств не доходило.       Я провалилась в мысли. Вися ногами над землей, я оперлась о сидение. С машины бил тусклый желтый цвет, подсвечивая темную сторону парка. Кроме зелени, я ничего не видела. Оттуда, из глубины, доносились пение птиц, трель сверчков и легкий шорох, вместе с этим и открытая дверь твердила о себе короткими гудками. Перебивая звуки природы, механический звук неприятно въедался в уши.       Лица обидчиков вновь всплыли перед глазами. Я снова будто ощутила их пальцы на себе. Стало до жути противно свое же собственное тело. Мне хотелось поскорее отмыть все следы, все чужие и отвратительные касания. Поежившись от ощущений, я зажмурилась и начала приводить поднявшееся дыхание в норму. Казалось, еще немного и я снова перейду ту грань. Грань, сдерживающую мои слезы и дрожь. - Эй, - парень осторожно коснулся моей ноги. – Воды? – я открыла глаза. Он снова сидел передо мной. Его глаза тревожно выискивали во мне то спокойствие, что затаилось где-то в глубине груди. Коротко кивнув, я прекратила зрительный контакт. Он привстал, потянулся куда-то за мою спину. - Вот, - в его руке была бутылка воды. Я неловко приняла ее и начала пить. Боже, как же сильно я хотела пить. Жадно глотая этот драгоценный дар, я с каждой каплей ощущала все больше облегчения. Напившись вдоволь, я осторожно вытерла подбородок. - Спасибо, - сиплая благодарность вырвалась из моих уст, и я протянула бутылку обратно, - мне полегчало. - У тебя рассечена губа. Я обработаю? – после его слов я непроизвольно коснулась ее. - Ай, - место касания защипало. Я была настолько увлечена борьбой за жизнь, что не почувствовала, как мне рассекли губу, - да, пожалуй, да.       Парень открыл аптечку. Взяв кусок ваты, он принялся смачивать его перекисью. - Меня зовут Гэвин, - все еще возясь с медикаментами, он начал разговор. – А тебя? - Я Кристен. - Что ж, Кристен, приятно познакомиться, - усмешка пробежалась по его губам, и он потянулся к моему лицу. Я ощутила жжение. Тихо зашипев, я сжала кулаки. – Придется потерпеть.       Хмыкнув, я задумалась. Кажется, пора было рассказывать о себе, но, боже, я оттягивала этот момент, как только могла. Для меня грядущий разговор казался чем-то невероятно интимным. Всю жизнь я молчала, всю жизнь хранила эти тайны как зеницу ока, чтобы потом рассказать незнакомцу? Это было сложным испытанием. - У тебя есть еще раны? – ох, Гэвин, ты просто не представляешь, как много ран у меня есть. Просто. Не представляешь. Раны, которые так долго хранятся под одеждой, где-то далеко-далеко в душе. Раны, точнее, глубокие порезы по всему моему сознанию. Ты не представляешь, как мое бедное израненное сердце трепетало от каждой колкой фразы матери. Как сочилась из него кровь, когда отец бил меня по рукам за пересоленную еду или пролитое пиво. Как дрожало оно, когда, срываясь просто так, родители избивали до полусмерти мое крохотное тело. - Здесь, - я кротко приподняла штанину, чтобы открыть разбитое колено.       Он принялся аккуратно обрабатывать рану. Я думала о том, сколько на мне сейчас синяков. Их стало больше, значительно больше. Гэвин, ты ведь наверняка не догадываешься, сколько из них было получено до этих ублюдков. Или ты знаешь и вежливо молчишь?.. - Я сбежала из дома, - медленно начала я свой рассказ. – Дом, где я жила еще вчера, больше мне родной. Я устала терпеть его… Его и родителей.       Мне нужен был перерыв. Я сказала всего несколько предложений, но как же тяжело они мне дались. Я пыталась собраться. Сделав глубокий вдох, а затем и выдох, я продолжила. - Все свое детство я провела с этими жестокими людьми. Каждый день, - я сделала паузу, - каждый гребаный день, я получала от них. На мне почти не было живого места. И нет, я не делала ничего плохого, хотя, подожди… Да, точно, я ведь дышала и издавала звуки, - вымещая свою злобу через Гэвина на родителей, я была похожа на маленький электрический клубок, брызжущий молниями. - Они меня не любили. Совершенно. Я никогда не могла понять, зачем вообще я живу. Зачем я появилась на свет, если приносила им только неудобства? Этого я так и не узнала, - Гэвин все еще возился с моим коленом. Он коротко кивал, не отвлекаясь от дела, но я точно знала, что слышал он каждое мое слово. - Я училась, параллельно работала. Мне было сложно, но их это не волновало от слова совсем. Родители перестали зарабатывать, как только поняли, что на это способна я. Я вкалывала официанткой в дешевом кафе. Ты знаешь, насколько отвратительно быть предметом насмешек у взрослых пьяных мужчин? – я заглянула ему в глаза. – Настолько, что ночью, после каждой смены, я рыдала в подушку. Но рыдала так тихо, чтобы меня никто не услышал и не избил.       Гэвин снова коротко кивнул. Его лицо становилось все серьезнее и серьезнее с каждым моим словом. Он ничего не говорил, он даже не смотрел на меня. И это было совсем не из неуважения. Скорее наоборот. Он хотел, чтобы я чувствовала себя комфортно и не стеснялась высказываться полностью. - В этом году я закончила учебу, - посмотрев куда-то за него, я продолжила. – Я планировала этот побег слишком долго. Список вещей, которые я должна была забрать с собой, был составлен еще три месяца назад. Все документы, деньги, одежда, необходимые для самостоятельной жизни. Короче, все то, с чем бы я выживала. И вот сегодня, наступил тот самый день икс. День икс, который не задался, - я горько усмехнулась и поджала губы.       Гэвин закончил обработку. Захлопнув сумочку с медикаментами, он закинул ее на заднее сидение. Он снова присел и устремил свой суровый взгляд на меня. Его стальные глаза впились куда-то вглубь моей души, покрывая холодом все мое сознание. Все сочувствие, что он сейчас испытывал, я прекрасно ощутила внутри. Ощутила и ту грусть, что царила в этой ночной атмосфере. Гэвин был очень серьезен. Об этом твердили его нахмуренные брови, ходящие желваки и искаженные злостью губы. Кажется, я впервые обратила внимание на его лицо. Оно имело достаточно тяжелые черты лица: опущенные густые брови, грубый нос и острый подбородок. Что ж, надо признать, в купе это давало достаточно красивого мужчину. Мужчину в моем вкусе. - Поехали, - он подождал, пока я правильно сяду и захлопнул дверь. Обойдя спереди машину, Гэвин сел на переднее сидение. Мы пристегнулись. Поворот ключа завел машину, а та в свою очередь окатила нас дрожью.       Внедорожник выехал на проезжую часть. Я не знала, куда мы едем, но и спрашивать, честно говоря, не хотелось. Мне нравилось ощущать себя в безопасности, под чьей-то опекой. Не знаю почему, но я чувствовала себя абсолютно спокойно рядом с ним. Чувствовала абсолютную уверенность в нем и его поступках. Странно было расслабиться и пустить все под чужое руководство, но это бездействие мне очень нравилось.       В машине приятно пахло его духами. Резкий цитрусовый мужской одеколон. Хоть я никогда и не зацикливалась на том, как пахнут люди, сегодня по-настоящему пожалела, что не надушилась. Почему-то мне показалось, что его духи здорово бы сочетались с моими. Черт. Гэвин, ты слишком притягательный. Черт.       То, что мои мысли единственным образом крутились вокруг его персоны, мне нравилось, но одновременно и пугало. У меня никогда не было такого, чтобы я думала о ком-то другого пола больше пяти минут. В основном все складывалось на том, что человек меня раздражал. Гэвин, ты меня раздражаешь или?..       Дорога укачивала. Облокотившись головой о стекло, я рассматривала ночной город. Огни разных заведений ярко освещали асфальт, все еще покрытый лужами. Эта игра бликов вводила в легкий транс. Летняя попса, что крутилась по радио, отображала вечернее пятничное настроение. Люди толпами гуляли, веселились и шумели. Приоткрытое окно развевало мои волосы. Приятный ночной и влажный воздух дурманил и путал мои туманные мысли.       Гэвин закурил. Пространство в машине быстро наполнилось серыми клубнями такого манящего запаха. Черт, я ведь так и не купила сигареты. Мне тоже хотелось ощутить это горячее дыхание, терпкий вкус табака на своих губах, но попросить не позволяла совесть. Наблюдая за тем, как плавно рассеиваются серые узоры в воздухе, я ощутила тяжесть своих век. Залитые словно свинцом, они так и норовили закрыться. Через некоторое время я заснула.