Путь к счастью

      Я спала неспокойно. Эмоции, пережитые за день, не давали мне полностью расслабиться. Вдруг звонкая трель дернула по ушам: Гэвину кто-то звонил. Недовольная звуком, я открыла глаза и поняла, что хозяина телефона рядом нет. Это разбудило меня окончательно.       Оглядевшись по сторонам, меня осенило: машина стоит около круглосуточного магазина, и, судя по всему, Гэвин там. Что ж, ладно.       Я снова закрыла глаза и расслабилась. Мысли летали по голове бешенными котами. Родители, свобода, те парни, потерянность и неизвестность. Слишком много всего пугающего и ужасного. Ах да, и отсутствие сигарет. Последний пункт огорчал меня больше всего.       Тяжкий вздох. Мда, угораздило же тебя, Кристен, впутаться во все это.       Казалось, я ждала его бесконечно. Что можно делать в магазине так много времени? Или для меня оно тянется невозможно долго? Я не знала. Яркий свет вывески бил в глаза; вымотанной мне – это абсолютно не нравилось.       Из открытого окна доносились звуки ночной тишины. Я слышала, как мимо проехала одна машина, другая. Звук мокрого асфальта и скользящих по нему шин. Звук случайных прохожих. Тяжелые мужские шаги и звон каблуков. Характерный стук двери и шорох пакетов. Этот звук кажется приближался. Гэвин?       Я заставила себя открыть глаза. Чертова вывеска. Болью в голове отдалось давление на глаза. Я, прищурившись, посмотрела в зеркало заднего вида. Гэвин укладывал на задние сидения пакеты. Продукты? Черт, еда. День был слишком насыщенным событиями, однако так горестно пуст едой. Выпитый с утра кофе, был дополнен лишь сигаретами. Гэвин, а ты купил сигареты? - Как дела? – усаживаясь на водительское место, спросил меня брюнет. Хм, тебе во всех подробностях, или ты просто проверяешь, не померла ли я? - Все тип-топ, - установив для себя, что это лишь проверка, я попыталась выдавить из себя что-то более-менее позитивное. Хотя кого ты обманываешь, Кристен? Себя? – Тебе кто-то звонил, - я указала взглядом на телефон.       Гэвин, только собиравшийся завести машину, остановился. Он взял телефон в руки, разблокировал его. Высветившееся уведомление явно застало парня врасплох. Состроив максимально хмурое лицо, он посмотрел на меня. - Что? – недоумение с коротким испугом. Именно это я испытывала сейчас. Почему-то от Гэвина веяло чем-то нехорошим. Чем-то опасным и весьма пугающим. Что произошло, и кто тебя так напугал?       Снова устремив свой взгляд в экран телефона, Гэвин набрал этот номер. Он знает его наизусть? Или от чего у тебя такой страх к незнакомым номерам? Прислонив трубку к уху, Гэвин нервно взглотнул. Пошли гудки.       Атмосфера стояла поистине напряженная. Я абсолютно не понимала, что происходит. Чертова тревожность. Она сегодня стала моей подругой. Весь гребанный день я ощущаю, как ее ножки свисают с моих плеч. Но почему сейчас? Почему я была так напугана? - Алло? – мне совсем не понравилось это «алло». Напуганный голос, пытался выдать уверенность. Плохо, у тебя это получилось очень плохо. Гэвин, черт возьми, какого хрена происходит? Я видела напряжение на его лице, видела его неровное дыхание. Я чувствовала, как каждая мышца его тела была напряжена.       Тишина. Гробовая тишина пугала меня до чертиков. Казалось, даже улица сейчас была напряжена и напугана, грядущим разговором. Однако, ожидание продлилось недолго.       Бархатный голос на другом конце провода пустил по моему телу мурашки. - Гэ-эвин, - начал раскатисто мужчина, - рад тебя слышать. – Хочу признать, Гэвин слышать его был не рад. Даже не то что не рад, чертовски против. Да. Я почему-то тоже. - Что Вам нужно? – желая максимально укоротить разговор, агрессивно выплеснул Гэвин. Напряжение нарастало, однако кто-то по ту сторону определенно не хотел завершать разговор. - Оу, малыш-Гэвин. Что за неуважение к старшим? – томный смех этого противного мужчины выводил меня из себя. Моя бунтарка кричала и рвалась набить кулаки этому мерзавцу прямо по телефону, но сковывающий страх не позволял даже шелохнуться.       Гэвин терпеливо молчал. Выжидающе парень играл желваками и поедал взглядом руль. Интересно, но я не знаю, кого я боялась сейчас больше: кого-то таинственного из телефона, или рядом сидящую бомбу замедленного действия. Хм. Скорее второе. - Ладно, ты похоже спешишь? Не буду тебя долго задерживать, - этот кто-то улыбался. Я представляла эту гадкую улыбку. Противные губы. Отвратительные зубы. Я не знала его, но уже ненавидела. - Что, милок, младших обижаешь? – господи, как же слащаво он говорил. «Милок», «малыш». Фу-фу-фу, мужчина, что за детство в жопе? Создавалось впечатление, будто старшеклассница понтуется перед мальчиком, который ей нравится. Боже.       Гэвин похоже не зацикливался на его речи. Суть. Его удивила суть сказанного. Приподнятая бровь и вдумчивые, быстро бегающие по салону глаза. Гэвин пытался что-то понять. - Я не понимаю, о чем Вы. - Не строй из себя дурачка, - меня бросило в дрожь. Как же, мать его, быстро мужчина переменил настрой речи из близкого знакомого, в озлобленную мразь. Я не понимала, что происходит. Но не Гэвин. Резкое осознание пронзило его лицо. Повернув голову в мою сторону, он посмотрел мне прямо в глаза.       Выпученные и чертовски напуганные. Такими Гэвин увидел их прямо сейчас. Что? Почему ты смотришь на меня? Догадки метались в моей голове так же быстро, как сейчас сердце в груди.       Приторное «младших», так мерзко горящее в моем сознании. Что же… Что же, мать твою, не так?..       Гэвин несколько раз открыл и закрыл рот. Он, кажется не знал, что сказать. - Я… Энтони, я… - он знал. Он что-то знал. Я не понимала и паниковала от этого больше. Что-то очень явно мелькало перед глазами, но уловить эту мысль мне пока не удавалось. Кто вообще этот человек такой? - Гэвин, - грозное обращение, и растерянность парня превратилась в страх. – Тебе нужны были эти проблемы? – они были знакомы. При чем знакомы очень хорошо. Это твой отец? И… о каких проблемах шла речь? - Зачем ты полез к ним? Встал на путь верный? Похрабрел? М? Гэвин, я надеялся ты исчезнешь из моей жизни навсегда. Но ты… - мужчина на том проводе задумался, - ты взял и так нагло забрал у моих мальчиков игрушку, - «мальчиков». Я прокручивала это слово в голове вновь и вновь, словно на репите. - Кажется, мне не стоило тогда так обходиться с тобой, - это было сказано с сожалением. Но сожаление не в качестве извинений, а в качестве чего-то… Хм. Чего-то такого, чем он был разочарован. Разочарован своим поступком? - Энтони, выслушайте, - резкий голос Гэвина напугал меня. Он говорил, пытаясь словно угомонить вулкан, угомонить порыв, который вызовет потом много проблем. Максимально сосредоточенный, парень выглядел очень серьезно. – Ваши, кхм… мальчики… обижали ее. - И что? – перебивая Гэвина, мужчина начал возражать. – Не тебя же? - Но они были даже не равных, – пассивная агрессия. Черт, быть таким злым Гэвину определенно шло. Он выглядел словно небо в грозу. Такой же опасный, такой же пугающий. Меня восхищала его мужественность сейчас. Охренительная мужская харизма.       Черт. Мысли уходили совсем не туда. Кристен, соберись. Я все еще ничего не понимала. - Гэвин, мне плевать. Это мои мальчики, и ты их обидел.       Это хмурое небо, сидящее рядом, кажется сейчас начнет пуляться молниями. Пытаясь успокоить надвигающийся апокалипсис, я неожиданно для самой себя взяла Гэвина за руку.       Хм, кажется кто-то долбанулся. И этот кто-то я.       Что ж, пожалуй, надо отметить, что Гэвину этот жест понравился. Смотря все еще куда-то через руль, он сжал мою ладонь в своей руке. Горячее тепло окатило меня. Сейчас я ощутила слишком много энергии исходящей из него, но пыталась держаться спокойно, дабы остудить ту бурю, что творилась в нем. Руки. Я чувствовала эту сдержанную силу. Истинно мужские руки. От напряжения каждая вена на тыльной стороне ладони и на запястье его вздулась. Господи, как же сильно заколдовывала меня его рука. - Значит так, дорогой мой. Либо ты везешь ко мне эту дрянь, либо у вас будут проблемы. Я даю тебе один день. Один день. Ты меня знаешь, долго затягивать и играть я не буду.       Короткие гудки. Застывший Гэвин. Горящий экран телефона, подсвечивающий его профиль. Гробовая тишина.       Сжав резким движением мою ладонь, а затем так же резко расслабив руку, Гэвин закрыл глаза. Я была в неведении. Столько всего произошло за гребанные пять минут. Мой разум, все еще погруженный в неизвестность, словно в туман, задавал много вопросов. Много вопросов в пустоту. Я боялась говорить что-либо Гэвину. Кажется, он был слишком встревожен и напряжен.       Однако, тишина и статичность вскоре прекратились. Собравшись, Гэвин завел машину. Грозное рычание рассекло тишину. Резкое движение руля. Мы на дороге. Большая скорость по инерции прижала меня к сидению. - Гэвин, что происходит? – сказав это максимально мягко, я наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза. - У нас проблемы. - У нас?.. - Да, Кристен. У нас.       Я ничего не понимала. Я замешана во всем этом? Прокручивая разговор в голове, я будто мысленно собирала бусы. Нанизывая на нитку, словно по бусине, каждое слово, я кажется начала осознавать. - Так объясни мне, - я не делала поспешных выводов. Пусть в моей голове и складывался пазл, я потребовала объяснений, которые поставили бы все точки над и.       Гэвин посмотрел на меня. Пытаясь прочитать мысли в моей голове, он глядел в самую душу. Я снова покрылась мурашками. Холодным. Слишком строгим и холодным ощутила я его взгляд. - Те парни, что хотели тебя изнасиловать. Их «папочка» требует правосудия, - он снова смотрел на дорогу. - «Папочка»?       Тяжелый вздох. Гэвину не хотелось говорить мне об этом. Ой как не хотелось. Что такого связывает вас с ним, что ты так яро подавляешь правду? Казалось, то, что сейчас должен был сказать Гэвин, покрыло бы салон машины мраком. Черной пеленой, страшным прошлым, так грузно висевшем на плечах парня. - Глава мафии. Глава преступной группировки, называй это как хочешь, - у слов нет вкуса. Но я точно знаю, что, если бы он и был, то сейчас я ощутила бы на губах горечь. Противную горечь. - Почему он тебе звонил? – я переворачивала самые разные варианты в голове. Вопросов было слишком много и задавать их сейчас потоком, было бы совершенно бестактно. - Мы были, скажем мягко, знакомы. Я раньше состоял в этом дерьме.       Снова пауза. Я пыталась переварить сказанное. Мафия? Кристен, кажется этот незнакомец не так прост. Я ехала в одной машине с бывшим преступником, который сейчас… а что вообще происходит? - Гэвин. - Что? - Что сейчас происходит? - Мы едем домой. - Почему у нас могут быть проблемы? - Потому что. Господи, - устало проведя ладонью по лицу, Гэвин по-настоящему жалел. Жалел о том, что в его жизни появилась я. – Я вмешался в развлечения тех малолеток. Оборвал возможность поиграть. Забрал игрушку для справления нужды, и недовольные мрази настучали «папочке». Теперь он хочет, чтобы я отдал тебя им на растерзание.       Я уже догадывалась об этом. Но произнесенные вслух слова ударили меня словно молнией. Рваное дыхание. Я снова начала задыхаться. Второй раз, чертов второй раз за день эти малолетние твари стали причиной моего страха. Сжимаясь, сердце громко билось в груди. Еще немного и оно просто вырвется. Ком вновь подступил к горлу. Подкатила и тошнота. Сжимая и разжимая кулаки, я держала себя на грани истерики. - Твою мать. Кристен. Кристен, – я не реагировала на него. Выпадая из этого мира при нем во второй раз, я не могла собрать себя. Я боялась сделать лишнее движение, боялась сделать какой-то неправильный вздох, потому что знала, еще чуть-чуть и я сгорю вновь. - Ох, господи. Кристен, посмотри на меня, - мягко положив на мое плечо руку, Гэвин остановил машину на светофоре. Экран горел цифрой «семьдесят три». - Эй, ну же. Давай. Посмотри на меня, - мягким, каким же мягким он может быть. Окутывая меня словно в шелковые полотна, его голос нежно вторил открыть глаза. Что-то внутри не хотело. Что-то внутри так сильно боялось оказаться вновь в реальности. Мое сознание слишком сильно не хотело вновь оказываться в гребанном жестоком мире. Голос не умолкал. Он словно дарил мне надежду; тепло, исходящее из его руки, разливалось по моей груди золотом.       Я сделала вздох. Воздух в машине казался холодным. Меня знобило.       Я открыла глаза и посмотрела на Гэвина. Глаза. Такие глубокие, такие серьезные. Они казались мне сейчас спасательным кругом в этом огромном океане, пытавшемся поглотить меня и жизнь во мне. Эти глаза. Плавясь в них, словно растворимый кофе в кипятке, я погружалась в невесомость. Что ты, черт возьми, такое со мной творишь? Я ведь совершенно не знала его, но почему… Почему так легко могла утонуть в нем?.. Почему, опираясь сейчас своим плечом о его руку, я не позволяла себе сломаться? Почему так спокойно и в тот же момент тревожно становится мне рядом с тобой?       Я смотрела, не отрываясь. Экран светофора давал отчет: тридцать два. Еще целых тридцать две секунды я могла погружаться в глубину души этого человека. Пьянеть от одного только взгляда. Стальные и холодные, они были целой вселенной. Такие чужие, но заставляющие жить. Обхватив своей ладонью его руку, я грубо сжала пальцы. Впиваясь ногтями в его кожу, я цеплялась за него, словно за жизнь.       Никаких слов. Подавляющая тишина, звоном впивающаяся в уши. И одно касание. Всего лишь одно касание. Я чувствовала его, а он чувствовал меня.       Сейчас, ожидая здесь на светофоре зеленый свет, я ощущала все и ничего одновременно. Тепло и дыхание человека, находящегося рядом. Дрожь собственных пальцев и груди. Трясение машины. Я ощущала синяки, оставленные теми ублюдками. Каждый удар ощущался болью на теле. Но в тот же момент… я потеряла связь с миром. Время остановилось. Постепенно сходящие на нет цифры на светофоре. Все замедлилось и шло размеренными и долгими шагами. Вселенная, затаив дыхание, смотрела на нас пронзительно, так же, как и Гэвин на меня сейчас.       Стучало в висках. Кровь, быстро разгоняемая моим собственным сердцем, отсчитывала определенный темп. Темп, проходимый быстрее обычных секунд. - Кристен, - почти шепотом, его губы произнесли мое имя. – Все будет хорошо, - по слогам, он сказал это снова. Тогда, еще в парке, он говорил это более уверенно. Гэвин, ты тоже боишься?..       Я кивнула. Я была уверена почти на сто процентов: хорошо – начатое точно не закончится. Началась жестокая игра, ставящая на кон человеческие жизни. Но как бы то ни было у нас есть время и надо действовать, что Гэвин уже начал. Я знала, у него есть какой-то план. И еще я знала, что буду строго следовать ему, даже если под вопросом будет моя жизнь.       Громкое пищание. Светофор твердил о заканчивающемся красном. Убедившись в том, что меня отпустило, Гэвин последний раз заглянул мне в глаза, а затем положил руку снова руль. Мы поехали.       Я откинулась на сидение. Перекресток за перекрестком, поворот за поворотом. Дорога длилась около тридцати минут. Мысли лениво перетекали в голове. Я слишком устала, чтобы на кого-то злиться. Ломящее тело, грязь и оставленные малолетками прикосновения. Как же мне хотелось содрать с себя кожу.             Сигареты. Твою мать, как же мне хотелось курить. - Гэвин, - мой хриплый голос раздался в салоне, - я хочу курить, - так бесцеремонно, я позволила себе потребовать от него то, что еще час назад не могла. Хах, Гэвин, ты сломал стену неловкости через одно прикосновение. Удивительно.       Молча протянув мне пачку, а затем и зажигалку, Гэвин продолжил вождение.       Я закурила. Господи, это просто прекрасно… Сейчас я растворялась прямо вместе с дымом, исходящим из меня. Серая пелена окутала Гэвина и салон машины. Открыв окно со своей стороны немного больше, я выдохнула новую порцию табака в окно. Стряхивая пепел, я мысленно стряхивала и дурные мысли. Знаешь, а не все так плохо.       Я снова посмотрела в сторону Гэвина. Его руки крепко держали руль, часы показывали почти полночь. Его профиль в полумраке казался слишком притягательным. Меня уже совсем не смущали мысли, направленные в его сторону. Было плевать. Этот день достаточно поиздевался надо мной. Могу позволить себе и попялиться на красивого парня.       Я не знала, почему таким очаровательным казался он мне. Может суровость и мужская харизма, может то, что он стал моим спасителем, а может цитрусовые духи, до сих пор держащиеся в моих легких.       Я докурила сигарету и выбросила ее в открытую форточку. Похер. Мне было похер на правила. Уставшая я требовала чего-то еще. Музыки? Мне хотелось вывернуть душу наизнанку и кричать куда-то в неизвестность, но, пожалуй, музыки будет достаточно. - Гэвин, - тот приподнял бровь в знаке внимания, - я хочу музыку.       Хмыкнув, он включил радио. Противная попса, так ненавидимая мной, играла что-то слащавое. - Нет, я хочу нормальную музыку. – Гэвин посмотрел на меня. Демонстративно вздохнув, он поставил то, что я хотела.       Как? Как ты, черт возьми, прочувствовал меня? Волшебник хренов.       Из колонок доносились резкие звуки. Электрическая гитара, барабан, хриплый голос. Нирвана. Черт, мы сходимся с тобой в музыкальных предпочтениях. Что ж, мафиози, ты нравишься мне все больше и больше.       Стоп. Что? Я сказала нравишься?       Хм. Я распробовала это слово еще раз. Да. Твою мать, да. Да, ты мне нравишься. Хах, а я ведь считала себя совершенным аромантиком. Что ж, не такая уж я и безнадежная.       Окрыленная понравившейся мне мыслью, я начала в голос подпевать солисту. Не хочу хвастаться, но голосом я обладала достаточно хорошим. Никто меня этому не учил, но петь было словно частью моей души. Хрипя каждый звук, я выворачивала то, что так яро рвалось наружу. С каждым тактом я все больше и больше уходила в отрыв от реальности.       Гэвин улыбался. Ему явно казалась забавной вся эта ситуация. Я, пьяная без вина, танцевала и пела в его машине, мафия, сидящая на нашем хвосте, и он, прикованный к рулю. Мне кажется, единственное, о чем он сейчас жалел, так это вождение. Я читала в его глазах рвение поддержать меня в веселье, но от дороги е отрываться было нельзя.       Да. Это то, чего мне не хватало. Я была в напряжении слишком долго. И я не только о сегодняшнем дне. Всю жизнь моя маленькая душонка находилась под гнетом родителей. Сколько раз я думала о том, чтобы взять и сдохнуть? Но каждый раз меня останавливала надежда. Надежда на лучшую жизнь. Я не знаю, что получила в итоге, но сейчас я была счастлива. Пусть этот день вышел отвратительным, рядом находился тот, от кого так вкусно пахло цитрусом, и похоже, это самая весомая причина для жизни. Хотя бы сейчас.       Рассмеявшись, запыханная я упала в сидение. Я пыталась привести дыхание в норму, но легкие просто слали меня нахер. - Мне нравится, как тебя штырит, - улыбка на лице Гэвина приятно грела душу. - Ну спасибо, - все еще неровно дыша, я стукнула его кулаком в плечо, - между прочим, сегодня мне можно. - Почему именно сегодня? – нахмурив брови, он посмотрел на меня. Черт, я ведь так и не сказала ему. - У меня сегодня день рождения, - эмоции на лице Гэвина стерлись в недоумение. – Что? - У тебя реально сегодня день рождения? – удивление и какое-то отчаявшееся сочувствие скользили в его голосе. - Да, - я хихикнула. - Ну, тогда поздравляю. Сегодня ты стала на год старее, - нахал! Еще и лыбится сидит! - А-ха-ха, как смешно, - я закатила глаза, - ты уж постарее меня будешь. - А откуда ты знаешь, сколько мне лет? – это вызов? Что ж, я его принимаю. - Ну, думаю, под полтинник. Слишком помотанным выглядишь, - с максимально каменным лицом выдала я. - Ну да, для тебя, двенадцатилетней девочки, я точно помотанный старик, - я долбанула его по плечу. – Ай, больно, - смеясь, наигранно простонал Гэвин. - Смотри, не рассыпся в прах, а то я не хочу потом тебя по машине собирать, - ехидность во мне достигла апогея. - Агх, пш-ш-ш, - парень начал притворяться будто рассыпается и обмяк на сидении. - Следи за дорогой, дурак! – я залилась смехом. - Не могу-у, я рассыпался-я, - имитируя эхо, Гэвин смотрел на меня одним открытым глазом. - Вот ну разобьемся же сейчас, а помирать в свое восемнадцатилетие не собиралась. - Не ври. Тебе двенадцать.       Господи. Разговаривать с таким каменным лицом надо уметь. А я сейчас была на грани кипения. Мозг не вкинул ничего более умного, так что я начала его щекотать. - Получай! - Ай, прекрати, перестань, перестань, все-все, сдаюсь! – руки Гэвина молили о пощаде. Извиваясь под гнетом щекотки, парень смеялся во весь голос. Бархатный его и мой заливистый, смех разливался по салону. На дороге не было машин, к счастью, поэтому позволить себе эту шалость мы могли.       Машина вновь остановилась на светофоре. Удивительно, но это был только второй красный свет за всю дорогу.       Гэвин посмотрел на меня. Я же делала вид, будто внимательно рассматриваю местные окрестности. Черт бы побрал мою серьезность. Как не пыталась я сдержать внутренний позыв заржать – у меня не получилось. Щеки предательски задрожали, и из меня вырвался злосчастный смех. Кинув в Гэвина безумный и истеричный взгляд, я вновь засмеялась.       Он изобразил абсолютное удивление и начал меня крестить. Вот скотина. - Господи, спаси и сохрани меня от безумной двенадцатилетки, аминь.       Я показала ему язык. - Боже, оно сейчас меня сожрет, кажется тут поможет только одно, - прокашлявшись как перед важной речью, он вдохнул и понеслось. - Дориме, - пауза, - интеримо адапаре дориме, амено, амено, латитермо, дориме, - я заржала в голос. Я смеялась так, что не могла собраться с силами для вопроса, откуда он полностью знает текст. Да оно и не надо было. Пусть останется тайной.       Время проходило в абсолютно расслабленной обстановке. Мы шутили, не боясь показаться глупыми. Мы смеялись, вместе подпевали песням. Мы были знакомы меньше дня, но знали друг друга словно вечность. Ни произошедшее ранее, ни грядущее потом не отвлекали нас от веселья. Мы наслаждались. Наждались словно в последний раз.       Время перешло за полночь. Машина повернула в район с жилыми домами. Я поняла, что скоро мы окажемся дома.       Хм, как же приятно было осознавать, что дом – это не то место, где тебя бьют, а там, где станет легче. Там, где можно расслабиться. Место, где можно не бояться за свою жизнь.       Скорость медленно снизилась до нуля. Мы остановились у маленького дома. - Приехали, - Гэвин вытащил ключ и вышел из машины. Я вылезла следом за ним. – Держи, - он протянул мне пару пакетов. Они были совсем не тяжелыми. Интерес во мне потребовал увидеть содержимое. В одном я увидела фрукты, в другом шоколадки и… Сигареты? Господи, да!       Когда наконец все остальное было у Гэвина на руках, мы прошли в сторону дома. Поворот ключа. Открылась дверь. Я вступила за порог и оказалась в темноте.