Путь к счастью

      Щелчок. Свет, осветивший узкую комнату, больно ударил в глаза. Теплее. Дома было значительно теплее, чем на улице. Приятные сухость и тепло окутали мое тело.       Я разулась и не спеша двинулась за Гэвином. Он взял пакеты из моих рук и быстро вошел в комнату, находящуюся справа.       Мои глаза бегали по коридору. Приятного бежевого оттенка стены, мягкий ковер, книжные полки. На последнем я задержалась дольше. Взгляд скользил по самым разным книгам: от классики до фантастики – репертуар был весьма разнообразным. Гэвин, ты так любишь читать?       Поднимаясь как по ступенькам, мои глаза ушли выше. Разные грамоты, награды и несколько медалей, судя по всему, все успехи были направлены в спорт. Рамки и фотографии. На некоторых из них я узнавала Гэвина: где-то помладше, где-то постарше, он определенно оставался неизменным. Все те же глаза, тот же взгляд.       Рядом с ним, почти на каждой фотографии был кто-то еще. Брат? Такие же холодные глаза и мимика. Ребята на фото выглядели счастливыми, я кажется даже слышала звонкий детский смех в голове. Гэвин, а ты у нас получается младшенький?       Улыбка непроизвольно коснулась моих губ. Было очень интересно наблюдать за жизнью незнакомого человека, так тонко раскрывающейся в фотографиях. Особенно интересно было наблюдать маленького Гэвина.       А здесь? Я видела статного темноволосого мужчину, обнимающего красивую женщину с явно выпирающим животом. Рядом с ними стоял маленький мальчик, лет пяти-четырех. Тут, судя по всему, Гэвин сидел еще в животе. - Тебе, наверное, нужен душ? – неожиданно выскочивший из-за кухни Гэвин здорово меня напугал. Я растерялась, но потом быстро закивала головой. - Не откажусь, - парень стоял в дверном проеме и вытирал руки полотенцем. – Ты, я смотрю, любитель почитать? - Ну отчасти. - Ты все это прочитал? – немного удивленная я в воздухе обвела пальцем шкаф. - Нет. - Почему? - Это книги брата. - Брата? - снова ушедший на кухню Гэвин продолжал еще что-то говорить, но я уже не слышала.       Я пошла за ним следом. Парень стоял около стола и разбирал пакеты с продуктами. Хочу признать, на кухне было чисто. Никакой грязной посуды, исключительный порядок. Около окна я отметила пепельницу, аккуратно заполненную сигаретами. Куришь на кухне значит?       Опершись о дверной проем, я наблюдала за ним. Так по-хозяйски, Гэвин расставлял предметы по полкам и холодильнику. Непривычно было смотреть на то, как мужчина точно правит кухней. Знающий каждый уголок этой комнаты Гэвин казался мне удивительным. Ты, черт подери, еще и готовишь сам себе?       Маленькое яблоко, выпавшее из пакета, прикатилось прямо к моим ногам. Я потянулась. Мгновение, и мою руку накрыла поверх его рука. Оказавшись в неловком положении, Гэвин отдернул от меня свою ладонь. Переведя взгляд в сторону, он, будто ничего не произошло, кашлянул и завел эту самую руку за шею. А ты стесняшка. - Мне бы, если честно, не помешала еще чистая одежда, - я протянула яблоко. - Я могу предложить только свою, - Гэвин одним точным броском отправил яблоко в пакет. - Что ж, оверсайз сейчас в моде? Так что, думаю, сойдет. - Пойдем.       Мы пошли в сторону его спальни. Щелчок. Снова свет озарил комнату, открыв для меня еще небольшой кусок дома. Я изучала этот дом, словно раскрывала какую-то тайну. Словно открывала для себя все больше и больше Гэвина?       Тот в свою очередь покопался в шкафу и достал одну вещь, следом за ней еще. - Думаю это подойдет, - кинув взгляд на вещи на кровати, он посмотрел на меня.       Я потянулась за одеждой. Большая синяя футболка, от которой несло чистотой. Прикинув на себя, я отложила вещь в сторону. Там же, на кровати, лежали штаны, затягивающиеся веревкой. Что ж, отрегулируем. - Спасибо, - я мягко улыбнулась.       Снова неловкость. Кажется, Гэвину непривычно было видеть в гостях девушку. Незнакомую девушку. Тем более делиться с ней своей одеждой. - Оу, тебе же еще нужно полотенце, - немного засуетившись, он снова достал из шкафа нечто бежевое. – Душ здесь.       Парень вышел и направился в комнату напротив. Светлая и холодная комната. Удивительно, но и здесь была исключительная чистота. Ты что, мать его, уборщица по совместительству? - Думаю, разберешься? - Конечно, спасибо.       Боже, мне почему-то было очень неловко. Хотя человеку, который оставил меня здесь одну, было неловко куда больше. Я ощущала это всем телом; аура смущения давила со всех сторон. Что ж, Гэвин, извини.       Я вздохнула. Ну душе творилось нечто, совершенно не дающее мне покоя: тревога за будущее, стресс, пережитый за день, прошлое, кричащее красным в сознании. Мне было страшно. Мне правда было страшно. Только сейчас я начала осознавать, в каком на самом деле, нахожусь дерьме. Но в тот же момент, я понимала: сейчас у меня есть защита.       Приятное тепло разлилось в груди, улыбка покрыла мои губы. Что ж, защита у меня действительно есть.       Стягивая с себя отвратительно грузную одежду, я расслаблялась все больше и больше. Вскоре белье отправилось в стиральную машину, а я включила душ. Пальцами пробуя температуру воды, я выжидала, когда же пойдет теплая. Я достигла желаемого результата и погрузилась под струю воды.       Приятно горячительное тепло окутало мое тело. Боже, как же ждала этого момента моя душа. Я проводила ладонями по своему телу и, переворачивая произошедшее за день в голове, впивалась в кожу ногтями. Оставляя на предплечье и запястье царапины и красные следы, я выплескивала боль, сидящую внутри. Так хотелось содрать кожу, хотелось сжечь себя, хотелось раствориться. Но ничего, кроме боли, я ощутить не могла.       Тяжелые капли падали на мои волосы, стекали по плечам. Я расслаблялась: горячий пар, свежесть и чистота. Устало проводя руками сначала по волосам, потом по шее и телу, я смывала остатки грязи и позора с себя.       Лица. Я видела эти лица перед собой. Видела и горящие глаза, впивающиеся в меня. Их пальцы болью отзывались в теле. Дрожащими руками я коснулась своей шеи, запястья. Вспоминая каждое их касание, мне хотелось провалиться, сгореть, исчезнуть, чтобы не знать и не помнить этого. Но я запомню. И запомню на всю жизнь.       Я выключила воду. Мочалка и гель для душа. Проведя губкой по запястью, я ощутила чарующий терпкий запах. Очерчивая силуэт своего тела, я отдирала кожу с себя. Легким жжением отдавало каждое мое действие. Мне было больно, но не больнее того, что делали те ублюдки.       Снова вода. Сначала холодная, затем резко горячая, струя освежила мои чувства. Пена стекала с моей головы и тела. Да, теперь мне было легче.       Я вышла из душа. Оставляя за собой дорожку из капель на кафеле, я обернулась полотенцем. Холодный белый светильник отблеском отдавался в моих волосах. Я встала перед зеркалом, покрытым паром. Пару движений по стеклу, и маленькие капли, собираясь в кучу, оставили тонкие полосы.       Взгляд. Я смотрела прямо себе в глаза. Утомленные не только этим днем, но и всей жизнью, они смотрелись слишком плохо. Темно-зеленые. Когда-то я сравнивала их с гущей леса, сейчас же, они были похожи на болото. Такие же мутные и тягучие. Густые ресницы делали мой взгляд более выразительным, но, черт, даже они сейчас не помогали. Тяжелые мешки синим светились на моем лице. Пальцами я прорисовывала черты своего лица. Острый нос, плавно перетекающий в пухлые губы. Опущенные темные брови, выделяющиеся скулы. Тушь на лице размазалась, что делало меня еще более задолбавшейся.       Я никогда не любила свою внешность. Она казалась мне слишком обычной и неинтересной. Никто не говорил мне о красоте, я никогда ее и не признавала. Все сходилось на том, что мне плевать. Что есть, то есть.       Прибрав за собой, я вышла из комнаты. Осторожно, почти на цыпочках, я ушла в сторону спальни. Я слышала негромкие звуки телевизора, но ничего более. Я прикрыла за собой дверь. Полотенце сошло с моего тела. Обнаженная я. Тусклый свет светильника очерчивал фигуру. Я видела себя в зеркале, но не могла смотреть ближе. Синяки, ссадины, разбитая кожа и порезы. Отсвечивая глянцем, шрамы особенно выделялись на ляжках.       Я вздохнула и принялась одеваться. Да, и такое было в моей жизни. Оно просто делалось. Сейчас я об этом жалею, но раньше думала, что поможет. Глупышка. Боли не становилось меньше, это, наверное, смешно, но на самом деле чертовски больно резать свое же тело лезвием.       Неспешно натянув футболку, затем и штаны, я уже более уверенно посмотрела на себя. Влажные темные волосы, сидящие ниже плеч, свободная одежда. Что ж, неплохо. Замотав на голове полотенце, я пошла в сторону кухни.       Легкий шлейф следовал за мной. Приятный аромат мужского геля для душа, духи с одежды. Ох, признаться, мне нравилось. Окутанная запахами Гэвина, я чувствовала себя защищенной, находилась словно под его крылом.       Я заглянула в комнату, находящуюся напротив кухни. Оттуда что-то громко кричал телевизор. Осторожно заглянув, я не спеша зашла в гостиную. На экране девушка говорила о погоде на завтра. Солнце? Что ж, здорово. Однако удивило меня не это.       Сидящий на диване Гэвин мирно сопел. Его лицо было все еще серьезным: хмурые брови и рука подпирающая голову. Да, ты похоже сильно вымотался. Я максимально тихо потянулась за пультом и выключила телевизор. Погасив и свет в комнате, я направилась на кухню.       Что ж, сейчас мной руководствовал исключительно аппетит. Когда я поняла, что ни в холодильнике, ни на плите ничего нет, пришлось делать одно – готовить. Немного пройдясь по полкам, я освоилась и приступила к готовке.       Я старалась быть максимально тихой. Мне очень не хотелось шуметь, а тем более отрывать Гэвина ото сна.       Слишком много вопросов сейчас было в моей голове. Как ни странно – крутились они все вокруг одной персоны. Персоны, спасшей мою жизнь. Но надолго ли?.. - Готовишь? - я почти закончила с готовкой, как услышала за спиной хриплый голос. Мурашками покрылись мои плечи, то ли от испуга, то ли от мягкости его голоса. - Ага. - А что? – подойдя ближе, Гэвин заглянул в сковородку. - Не кулинарный изыск, но думаю для того, чтобы поесть от души, сойдет, - я сделала круговое движение лопаткой в воздухе. – Грибы с мясом и картошкой. - Пахнет охрененно, - ох как приятно мне было сейчас. Родители на комплименты не расхолаживались никогда. В знак благодарности я только хмыкнула.       Гэвин заглянул в окно. Наслаждаясь свежестью и легким ветром, он вглядывался в даль. Четко очерченный лунным светом профиль, озадаченное какими-то мыслями лицо. Ожидая полной готовности блюда, я незаметно рассматривала человека, стоящего на расстоянии вытянутой от меня руки.       Ох, Гэвин, как же ты красив… Никогда еще я не позволяла себе быть настолько увлеченной кем-то. Но ты, мерзавец, сумел влюбить меня в себя. Острый с горбинкой нос. В меру полные губы. Небрежная щетина. Тяжелый подбородок. И взгляд. Тяжелый проницательный взгляд. Холодные, как два айсберга, его глаза всегда были прищурены. Своя манерность и особая аура. Да, Гэвин, ты определенно умеешь себя подать.       Но не это так топило меня. Глубокая как океан душа. Искренние и добрые глаза. Кажешься колючим и строгим, но на самом деле ты мягкий внутри. Почему так?       Словно почувствовав взгляд на себе, он посмотрел на меня. Я же, немного растерявшись, отвернулась в сторону плиты. Парень усмехнулся. А мои щеки тем временем залились румянцем. Не только я ведь испытываю подобное?.. - Бон аппетит, - я поставила перед ним тарелку. Сама же стянула с головы полотенце, повесила на стул и села напротив.       Гэвин принялся за еду. Я, собственно, тоже. Чего таить, я слишком сильно хотела есть. Живот и вкусовые рецепторы сейчас, кажется, благословили меня. Казалось, еще чуть-чуть и вселенная схлопнется. Ну или нет.       Ложка за ложкой, и я становилась все более счастливой. Гэвин, наверное, тоже.       Удивительно, но ели мы в абсолютной тишине. Загруженные мыслями и едой, нам было некогда. Гэвин справился немного быстрее меня и довольно откинулся на спинку стула.       Проведя ладонью по лицу, он расслабился. Усталые глаза пробежались по экрану телефона. Он кажется вспомнил о не самом приятном разговоре. Тяжело вздохнув, он повел желваками.       Я встала и взяла со стола посуду. Справившись с мытьем, я снова присела. - Ты очень вкусно готовишь, спасибо, - отложив в сторону телефон, Гэвин улыбнулся и посмотрел на меня. Внутри кольнуло. - Не за что, - я смущенно улыбнулась в ответ.       Мне хотелось завести разговор. Столько вопросов, но я ничего не знала о нем. О том, кто он и что из себя представляет. - На самом деле благодарить нужно тебя. Гэвин, ты даже не знаешь, насколько я тебе благодарна, - я сделала паузу и выразительно посмотрела на него, - не помоги ты мне, я не представляю… лежала бы сейчас там в кустиках, - я поджала губы и отвернулась. - Я не мог не помочь, - он сказал это так уверенно, будто это было его первостепенным делом на этот вечер. – Ты ведь не просто так в это вляпалась? - Девочка. Они обижали маленького ребенка. - Тем более. Ты сама ринулась на помощь, а сейчас удивляешься, что я помог тебе? Сегодня ты герой. - Герой? - Самый настоящий. Ты была одна против троих больших парней. Силы значительно разнились, но тебе ведь была важнее жизнь ребенка, так? Ты даже не подумала о себе. Хоть и поступила ты глупо, я все равно уважаю тебя.       Боже, я сейчас кажется растаю. Кристен, соберись. - Ох, Гэвин. Я… - слезы заполнили глаза. Я пыталась сдержать их, пряча от него взгляд. – Какая разница, черт. Ты приютил меня. Не бросил там, в парке, - я кивнула головой в сторону окна. – Пустил непонятно кого к себе в дом. Это стоит гораздо большего, поверь.       Гэвин хмыкнул. Пусть я привела достаточно аргументов в его сторону, он кажется все равно намеревался спорить дальше. - Крис, ты все равно герой.       Я подняла свой взгляд. Мои полные слез глаза встретились с его. Мне кажется здесь, сейчас в этой маленькой комнате, между нами пролетела тысяча искр. Вырываясь, они заставляли наши сердца биться быстрее. Одно мгновение, которое длилось вечность. Я видела его глаза. Неустанно тонула в них. Каждый раз, погружаясь в этот омут, я испытывала словно ураган эмоций. Сжирая все на пути, он кажется уничтожал и мою душу. Мысли плавились, растекались раскаленным металлом, а я падала. Бесконечно летела в неизведанную пропасть.       Гэвин, так пристально смотрящий на меня, жестоко давил на меня, ломал своим взглядом. Еще чуть-чуть и я рассыплюсь на мелкие осколки. Стальные глаза были так холодны, но, черт подери, разжигали во мне целый пожар.       Касание взглядами не прекращалось. Я могла смотреть вечно, но, испугавшись самой себя, я резко отвела взгляд. Мне стало слишком неловко перед ним. Что ты, мать твою, со мной творишь?       Снова неловкое молчание. Почему, почему нас так тянуло друг другу? Словно завороженных, нас всасывало в этот безумный водоворот. Или тянуло только меня?.. - Не хочешь выпить? – Гэвин прервал тишину. - Почему бы и нет?       Он встал и молча потянулся в шкаф. Скоро бутылка красного, а затем и два бокала оказались в его руках. Воспользовавшись штопором, Гэвин аккуратно открыл бутылку и осторожно разлил содержимое по бокалам. Красная, словно кровь, жидкость чарующе кружилась и билась о стенки. Аромат сладкого и горячительного напитка наполнил комнату.       Я взяла бокал в руку. Осторожно вскружив вино, я принюхалась. Терпкий запах ударил в нос. - Ты когда-нибудь пила? – присаживаясь напротив спросил брюнет. - Нет, - я и правда никогда не выпивала. Мне не доводилось попробовать ни вино, ни другой алкоголь, хоть родители и делали это каждый день, желания ощутить это на себе – у меня не возникало. - Тогда поднимаю этот бокал за тебя, - поздравительным жестом Гэвин приподнял бокал в воздухе, - у тебя как никак день рождения, - я смущенно хихикнула и стукнула наши бокалы. Стекольный звон озарил комнату.       Первый глоток. Горячительное тепло прошлось по горлу и настойчиво ушло в желудок. Мне свело скулы то ли от кислоты, то ли от жжения. Хм, непривычно. - Как? – заинтересованные глаза Гэвина требовали реакции. - Ну… весьма необычно, - я загадочно улыбнулась. - Ты сделала всего один глоток. Распробуй побольше.       Хитро стрельнув в него взглядом, я присмотрелась к бокалу. Темная жидкость отражала на бокале мой силуэт. Что ж, за меня.       Я сделала еще несколько глотков. Снова жжение. Горячий напиток пустил по мне мурашки. Пока я не ощущала ничего кроме горения в груди. Однако долго ждать не пришлось. Это тепло приятно стукнуло в голову. Немного закружилась голова, и я ощутила расслабление. Невесомость. Я испытывала дурманящую невесомость. - Я смотрю тебе понравилось, - не скрывая улыбки, констатировал Гэвин. Я хихикнула. - Есть такое, - я улыбалась. Довольная как кот, я подняла бокал. – Что ж, тогда этот тост за тебя.       Снова звон и несколько глотков. Должна признать, вино очень хорошо расслабляет. - Кстати о тебе. Почему я до сих пор тебя не знаю? – вопросы вырывались сами по себе. Уже чуть более уверенная я смело могла спрашивать все, что хотела.       Гэвин кажется удивился. Однако с удивлением на его лица пришла и озадаченность. - И… что ты хочешь знать? - Хм. Пожалуй, все.       Гэвин смотрел слишком серьезно. И это немного пугало. Вздох; собираясь с мыслями, он начал монолог. - Ну, у меня нет ничего особо интересного. Я родился в 2002 году, в самой обычной семье, состоящей из четырех человек, - он сделал глоток, я последовала его примеру. – Отец, мать и старший брат. - Там на полке ваша фотография? - Да, - Гэвин обернулся и тепло улыбнулся. – Я был счастлив: мы жили очень дружно. Удивительно, но с братом мы никогда не ругались. Ну конечно, я ведь был послушным малым, - парень хихикнул. – Мама и папа сильно любили друг друга. Наша жизнь была похожа на какой-нибудь фильм сказку, - задумавшись Гэвин всмотрелся в бокал. - Была… Ты сказал «была». Почему? - ох, как же это было неумолимо бестактно. Кристен, мать твою, думать надо хоть немного головой.       Несколько слов. Слов, сразивших его наповал. Смех и улыбка просто исчезли с лица, и, сказать прямо, я испугалась. Осознав, что ляпнула что-то не то, я очень жалела о своих словах. - Мамы не стало, когда мне было всего шесть. В тот день и закончилась наша сказочная жизнь. Тогда, будучи маленьким ребенком, я не понимал, куда она пропала. Просто исчезла… Брат так отчаянно жалел меня, поддерживал. Но я не понимал зачем. Мне казалось, что она просто ушла гулять. Ушла куда-то по делам, но скоро вернется, - Гэвин горько усмехнулся. – Но она не возвращалась. Прошел год, два. Я взрослел. Я уже понимал, что с ней и где она, но мне не было от этого так больно. Только вот отец… Он сломался. Он не выдержал того испытания, не выдержал ответственности, свалившейся ему тогда на голову, - пауза и снова молчаливый глоток. – Он начал сильно выпивать. Да, он работал, да, он пытался обеспечивать нас с братом, но воспитания и любви он не давал. Я не виню его в этом, отец просто не справлялся морально. Тянул меня брат. Он был старше всего на пять лет. Но внутри, - Гэвин ударил себя по груди, - он был мудрее и сильнее любого взрослого человека. - Только, знаешь, отец не приходил в себя. Прошло больше пяти лет, а он все так же пил. Еще через время его уволили. Тогда отец совсем замкнулся. Он отворачивался от нашей с братом помощи, отворачивался от всего мира и просто уходил в запой, - Гэвин вздохнул, - как-то даже наглотался таблеток. Благо, все обошлось.       Ему тяжело давались эти слова. Словно заново переживая каждый момент, Гэвин все больше и больше уходил в эти мгновения. Его лицо мрачнело, глаза тяжелели, голос суровел. Такой серьезный и обреченный, мне очень хотелось разделить с ним грусть сейчас. - Еще несовершеннолетнему брату, пришлось работать. Он учился, впахивал как не в себя и еще успевал уделять мне время. Сказать прямо, вырастил и воспитал меня Макс. Ты бы знала, как я ему благодарен. Он дал мне слишком много в этой жизни, - Гэвин сделал еще несколько глотков. Я, собственно, тоже.       Парень приподнял руку в воздухе. - Видишь? – он указал на серебряные часы. – Это тоже досталось мне от брата.       Улыбнувшись, Гэвин с заботой протер стекло. Он еще долго всматривался в них. Часы показывали три часа ночи. - А где он сейчас? – сделав еще один глоток, я задала Гэвину вопрос. И снова пожалела.       Мрак. Я читала в нем сейчас мрак. Гэвин, только что еще говоривший о заботливом брате, исказился печалью. Такой сильный, он так легко ослаб. Его голубые глаза сверкнули от слез, словно бокал на свету.       С минуту в комнате стояла гробовая тишина. - Прости, я… Наверное, не стоило, - мне стало до жути стыдно перед Гэвином. - Нет, - его голос стал сиплым и мягким. – Все…кхм, нормально, - он пытался собрать все силы внутри себя. Еще минута тишины.       Тяжелый вздох. - Время шло. Я рос. Брат, был большим молодцом. Он отучился, получил хорошую работу. Зарабатывал так, что смог обеспечивать нас с отцом. Макс абсолютно самостоятельно заработал на этот дом, на машину, - Гэвин кивнул в сторону двери. – А я… а я полный мудак.       Еще несколько глотков. - Почему? – вопрос вышел очень тихим. Сейчас я боялась говорить и спрашивать что-либо у него. Но алкоголь внутри действовал наперекор. - Потому что вместо того, чтобы зарабатывать и работать нормально, я связался с плохими людьми. Вступил в группировку. Я не занимался ничем слишком криминальным, мелкое воровство и грабежи. Я тогда из дома ушел, потому что терпеть отца не мог. А эта мафия давала мне проживание и еду. Меня, в целом, устраивало, - Гэвин опустошил стакан. - Остальные занимались наемными убийствами, но туда я не лез. Тогда я был самым мелким в команде. Но даже такое положение, совсем не устраивало брата. Он много раз просил меня покинуть группировку, просил не связываться с ними, твердил, что я могу жить у него. Ох, Макс, если бы я знал…       Я не знаю, как Гэвин держался. Ему было тяжело. Но ни одна слеза не скатилась по его щеке. Хотя в душе наверняка скребло, чем только можно. - Гэвин…       Я снова коснулась его руки. Пытаясь через это кроткое касание выразить все сочувствие, я аккуратно сжала его пальцы. Они дрожали. Каким же сильным он был, даже сейчас, когда, казалось бы, самое больное выходит из него, он стойко держался. Это было похоже на пытку, при чем пытал себя сам Гэвин. - В какой-то момент меня пробило осознание: а ведь еще немного и я стану убийцей. Я знал, что это все не остановится на уровне воровства. Тогда мне и стало хреново. Неудивительно, спасал меня Макс. Не я сам, не отец, а Макс. Он пошел к главе, лично встретился с этим ублюдком Энтони. Выпросил мою свободу, - Гэвин вновь наполнил наши бокалы и продолжил рассказ. - Вообще, по законам мафии вышедшего сразу убивают. Не знаю, каким хреном, но меня отпустили и не трогали. Все обошлось более-менее благополучно.       Я кивала. В моей голове медленно строился пазл, но я все еще не понимала одного: где все-таки Макс? Отец? Почему так тяжело ты говоришь обо всем, если все обошлось? Терпеливо я продолжала ждать рассказ.       Вино било в голову сильнее и сильнее. Я выпила всего бокал, но сосредоточиться было уже тяжело. Я чувствовала свои осоловелые глаза, чувствовала расслабленность в теле. Кровь била в голове, мне было тепло, даже немного душно.       Удивительно, но я только сейчас поняла, что мы все еще держимся за руки. Приятное осознание разлилось внутри, и я крепче сжала его пальцы. - Но только не с Максом. У него на стороне какое-то время были терки с одними е… кхм, с одними ублюдками. Как-то брат пришел полностью избитый, вот тогда я и понял, что не чисто здесь. Мне было семнадцать, и жил я тогда с Максом.       Опять минуты тишины. Гэвин давал перерыв себе, я в это время не спеша вникала в суть рассказа. - Тот день я запомнил навсегда. Вечер. Было уже очень темно, а Макса все еще не было дома. Я позвонил ему несколько раз, не получил ответа, а потом подумал: ну взрослый парень, может девушку завел, на свидании сидит. Так и уснул за телевизором. А потом мне звонит отец и говорит: «Гэвин, Макса убили».       Пальцы сжали мою руку сильнее. Напрягшись словно всем телом, он пытался собраться. Хмурые брови, сжатая челюсть. Я видела его боль, нет, даже больше. Я чувствовала ее. - Его зарезали. Те ублюдки подождали, пока он пойдет через парк, а потом зарезали. Угадай, кто же это был? – истеричный смех с его стороны напугал меня до мурашек. – Правильно, посланцы мафии! Эти суки не тронули меня, зато живо поиздевались над Максом. На нем не было ни единого живого места.       Последние слова, и слеза покатилась по моей щеке. Кажется, через это касание боль передавалась мне. Заплакала я, но не Гэвин. Он держался тверже любого камня. Я не знала, как можно быть таким сильным, но он просто смотрел в пустоту. Кажется, все слезы были уже давно выплаканы. - Прошло три года. Сейчас мне двадцать, и я до сих пор нуждаюсь в поддержке и заботе брата. Я до сих пор хочу услышать его слова «я люблю тебя, бро», хочу ощутить его кулак на своем плече. Твою мать, я просто хочу, чтобы он был жив…       Я видела, как Гэвин начинал сыпаться. Он будто снова оказался там, рядом с братом, а потом вернулся сюда на кухню и потерял его. Потерял самого родного на свете человека.       Я не сдерживала слез. Сжимая его руку сильнее, я гладила его пальцами. Боже, как же ты слаб и силен одновременно. Гэвин, я так уважаю тебя. Несмотря на все сложности, произошедшие в твоей жизни, ты остаешься светлым человеком и помогаешь. Помогаешь мне. - Но его нет. Он ушел и оставил меня одного.       Его тело дрогнуло. Еще раз и еще. Глухое содрогание, так больно режущие в груди. Гэвин прижал мою руку и тяжело выдыхал. Гэвин только что рассыпался.       Этот сильный человек, так надежно подставивший свою руку, когда чуть не рассыпалась я, рассыпался сам. Хуже этого не было ничего. Так больно мне не было даже, когда меня избивали.       Я придвинулась ближе и обняла его. Широкие и крепкие плечи сейчас были такими слабыми и беспомощными. Я никогда не была в его положении. Я не знала, что такое потерять самого близкого человека. Я никогда не поняла бы его до конца. Но я пыталась быть максимально близко. Я старалась утешить его, облегчить страдания и боль, разделить эту душевную пустоту и тоску. Держись, Гэвин, держись.       Стояла глухая тишина. Я не находила слов, и, думаю, они здесь были не нужны. Ох, малыш Гэви.       Мы сидели так очень долго. Гэвин, через это молчание, через эту тишину, тихо, но так громко внутри, выплескивал все, что накопилось. Все, что держалось в нем до сегодняшнего дня. Хрупкая и тонкая душа. Я буду рядом, все будет хорошо, пожалуйста, верь мне. - Все будет хорошо, - я прошептала ему эти слова в ухо. – Гэвин, слышишь меня? Все будет хорошо… Ох, милый.       Мы сомкнулись в объятиях. Я поддерживала его и пыталась помочь. Никакого намека на романтику, ни тени намека на пошлость. Исключительно дружеская помощь. Я делила сейчас с ним весь свой внутренний мир, а он со мной свой. - Прости… я не должен был, - слова, произнесенные им, эхом прозвенели в моей голове. Нет, ты должен был. Все еще слабый, но такой стойкий, его голос кричал о боли. Он казался спокойным; но я отчетливо слышала и злость, и печаль, и тоску. Гэвин, ты правда очень сильный человек. - Нет, все нормально. Гэвин, - я посмотрела ему в глаза. И пожалела об этом, внутри снова кольнуло. Ты все еще держишься, сидишь рядом, пытаешься быть сильным. Но глаза… я ведь чувствую это; зачем ты так терзаешь свою душу? – Ты и так пережил многое, быть слабым – нормально, - я выискивала в его глазах жизнь. – Не вини себя ни в чем, я прошу тебя, - я прижалась к его груди. Сердце в ней громко стучало; накрыв его своей ладонью, я отдавала отчет в каждом ударе. Я молила про себя его о том, чтобы он не винил себя, и в тот же момент – винила себя за то, что затронула эту тему. Винила себя за то, что заставила пережить это вновь. Винила себя за то, что всколыхнула старые глубокие раны.       Слишком траурным казалось пространство в этой комнате. Раздавленная я, раздавленный он. Два человека, сидящих под гнетом мира. Такие маленькие и беспомощные.       Мы были одиноки. Ни у него, ни у меня не было никакой помощи и поддержки. Но сейчас, мы держались друг за друг, как за нить спасения. Жадно цеплялись, как за жизненно необходимый воздух. Пропускали время, так эфемерно протекающее сейчас, через себя. Ночь, что была такой гнусной, словно застыла.       Холодный воздух, прокрадываясь через окно, леденил мои пальцы. Я чувствовала усталость, скопившуюся за день. Чувствовала, как мои веки, залитые свинцом, тянули вниз. Чувствовала, как стучит в висках. Чувствовала, как разогретая вином кровь обливала сердце.       Гэвин разлил остатки красного напитка. Стряхивая с горлышка последние капли мне в бокал, он кинул бутылку в угол, та с гулким звоном упала. - Я не знаю, что нам сейчас делать, - брюнет поднял бокал в воздухе и закружил содержимое бокала в водоворот. - В каком смысле? – я кинула вопросительным взгляд. - Я не повезу тебя туда. На нас начнут охоту. Энтони играть не будет. Либо мы выполняем условие, либо он нас убьет.       Я молчала. Незнание и испуг холодом пробежались внутри. - Но ведь… ведь мы не сделали ничего плохого? - Да. Эм, нет. Мы не дали детям поиграть. - Каким еще детям? Вот этим ублюдкам? Это вообще нормально? Мы можем пойти в полицию. - Крис, им ничего не будет. А нас потом точно убьют. Надо думать еще. - Твою мать, - я сделала несколько глотков. – И что, что тогда нам делать? - Валить из города. Куда подальше. - Просто уехать? - Да. - И на сколько затянется это «уехать»? - Хер знает. Чем дольше, тем лучше. - У тебя есть деньги? - Зачем? - Чтобы уехать. - У меня есть машина. - Допустим. И насколько далеко мы сможем на ней укатить, а главное, сколько прожить в ней? - Блять.       Да, Гэвин, да. Сейчас я была с ним согласна, как никогда. Дела обстояли херово, а учитывая, что тот человек весьма важная шишка, думать надо было глубже и дальше, досконально рассматривая каждый шаг. - Есть у меня один вариант. - Я слушаю, - бокал в моей руке очерчивал круги. - Мы могли бы выехать за город, там есть дом, в нем можно было бы переждать какое-то время. - И что же нас останавливает? - Мой отец.       Пауза. Я сейчас не совсем въезжала в то, что говорил Гэвин, и на последнем мой мозг окончательно глюканул. - То-о-о есть? - То есть там живет отец, с которым я не общался со дня смерти Макса. - Оу.       Действительно, нехилая загвоздочка. Однако сейчас, это было слишком незначительным. На кону стояли наши жизни, и подвергать их опасности из-за сложного прошлого, было глупым. - Но это ведь единственный вариант? - Я не знаю. Кристен, это правда слишком сложно. Сказать честно, я вообще хер знает жив ли он. Может спился окончательно и лежит там гниет. - Ох, боже, Гэвин. - А что? Я правда не знаю. Может он там просто больше не живет? Вдруг переехал или еще какая-нибудь херь. - Так позвони ему.       Гэвин посмотрел на меня. В глазах читалось отчаяние, смешанное с острым нежеланием и отвращением. - Он забил на меня хер, когда мне было шесть лет. Думаешь я хочу видеть его? - Гэвин, думаю, меньше ты хочешь сдохнуть. - Блять.       Снова гнусная ухмылка. Мы оба по уши были замешаны в дерьме.       Честно, я не была полностью уверена в безопасности этого решения, но кажется, оно было единственным. Просто сидеть и ждать смерти было бы глупо. Мысли летали хаосом в моей голове. И, в основном, негативные. Я понимала, что, если уж главе мафиози приспичит что-то, он по действию щелчка осуществит все. Нашу смерть тоже. - Гэвин, послушай. Просто давай поедем туда. Просто поедем, просто проведаем. Если его там не будет – поедем дальше, если выгонит – опять-таки поедем дальше. Но, если уж он там будет и примет, пожалуйста, давай останемся там. Я тебя прошу.       Брюнет строго посмотрел на меня. Метаясь словно из стороны в сторону, он пытался принять хоть какое-то решение.       Я чувствовала, как сложно ему сейчас было. Но я не могла не давить. Жизнь, тем более его, мне была слишком дорога.       Гэвин до дна иссушил бокал. - Хорошо. Хорошо, мы поедем, - я подпрыгнула от счастья и обняла его.       Господи, сейчас мне хотелось умереть от неловкости. Дурацкий порыв, а затем и жуткое смущение пылали внутри. Красным цветом залилось мое лицо, щеки пылали в стыде. - Прости, - смущенно и очень тихо я извинилась.       Гэвин рассмеялся. Ох, чертяка, как же тебе все-таки идет улыбка. Такой милый и тоже смущенный, он напоминал мне маленького милого щеночка. С добрыми и глубокими глазами, с большим и верным сердцем. Гэвин, ты так хорош, когда счастлив. Когда смеешься над моими тупостями и глупыми поступками, заливая своим шелестящим смехом комнату. - Что будем делать сейчас? - Надо немного отдохнуть, уже четыре утра. Поспим хотя бы два часа, в семь выедем. - Хорошо. - Ложись в спальню, я займу диван. - Но это твоя комната и твоя кровать, я не лягу там. - Нет, дорогая моя, ты ляжешь там. - Нет, дорогой мой, ты ляжешь там. - Ну, как хочешь, - Гэвин встал, резко схватил меня и перекинул через плечо. Направлялись мы в спальню. Я визжала и отчаянно пыталась вырваться. - Отпусти, неадекватный! – я била его по спине, хотя, признаться честно, помогало очень плохо. - Тихо, не ворчи, - легко неся меня на себе, Гэвин успевал еще смеяться. - Тебе это с рук не сойдет, отпусти говорю! - Ладно, - дойдя до назначенного места, Гэвин кинул меня прямо на кровать. – Все, ты спишь тут. - Да ни хрена! – я кинулась на него с избиениями. - Ай, безумная женщина, прекрати! – парень прикрывался руками и ржал почти во весь голос, когда маленькая я отчаянно пыталась отомстить здоровому парню. - Нет, не прекращу! Ты совсем офигел! – я все еще продолжала нападать.       Когда избиваемый мной Гэвин облокотился о дверь, та легко отворилась, и мы упали.       Находясь в горизонтальном положении прямо подо мной, Гэвин все еще смеялся. Мои руки находились по обе стороны от его головы, и я, вися прямо над ним, победно вскрикнула. - Ха! Вот я тебя и победила! - Да-а?       Резким движением, Гэвин перекатился и оказался сверху, теперь уже нависая надо мной. - Уверена?       Усмешка прошлась по его губам. Хищные глаза сверкнули победной искрой.       Мы смеялись. Приводя поднявшееся дыхание в норму, я посмотрела ему в глаза. Все такие же стальные и холодные они точно смотрели вглубь меня. Словно пытаясь прочитать, что у меня сейчас творится в голове, Гэвин не отрывал взгляд. Такой грозный, он висел надо мной. Тяжелое дыхание окатывало меня и мои волосы, так приятно щекотавшие шею. Его грудь, вздымалась и опускалась, пока вены на шее под напором крови четко стучали в такт моего сердца. Его крепкие руки, находящиеся по обе стороны от меня, очерчивали напряженные под тяжестью собственного тела мышцы.       Такой мужественный и притягательный, Гэвин кутал меня в свой плен. Чарующий цитрусовый аромат, терпкий запах сигарет и дыхание под градусом. Ох, какой же ты коварный, мерзавец. Напоил меня, а сейчас вот так бессовестно заколдовываешь.       Бабочки внутри меня отчаянно требовали свободы. Брюнет все еще впивался в меня взглядом. Тонкая прядь волос свисала со лба, желваки на его лице ходили ходуном. Под таким напором мне становилось нехорошо. Вскружившее голову вино, чарующий Гэвин. Ох, как же близко сейчас ты. Как же близко твои губы…       Подавив что-то внутри себя, парень поднялся и помог подняться мне. Неловкие взгляды и тишина. - Я пойду в душ, а ты, - он направил на меня палец, - пойдешь и ляжешь в мою кровать. - Но… - Никаких «но», иначе я обижусь. Точка. - Хорошо, - обреченный вздох. - Вот и отлично. Спокойной ночи.       Гэвин закрылся в ванной, а я не спеша прошла в спальню. Погасила свет. На улице уже светлело. Окутанная этой таинственной ночной атмосферой, я погрузилась под холодное одеяло.       Боже, как же здесь все пахло Гэвином. Его чарующий цитрусовый аромат. Так приятно было ощущать его запах и мысленно представлять, словно купол закрывает меня от всех бед и проблем.       Я лежала и бегала сонными глазами по потолку. Пленительные мысли не давали покоя. Не опять, а снова, я была в омуте размышлений о парне, что находился сейчас в соседней комнате. Нахождение в его доме, его кровати, безумно опьяняло. Он был так близко и так далеко одновременно. Почему я не могла перейти ту грань, что так четко сдерживала нас обоих? Я не знала. Мы стали близкими всего за одну чертову ночь, и это не могло не удивлять.       Я чувствовала, как медленно отлетаю в сон. Лежа с закрытыми глазами, я все еще могла ощущать и слышать все происходящее вокруг. Птицы за окном напевали свои песни. Вода шумела. Солнце постепенно поднималось все выше и выше в небо. Щелкнула дверь.       Я слышала осторожные и робкие шаги. Кто-то вошел в комнату. Сон, так сладко манящий к себе, все еще не мог охватить мой разум целиком. Этот кто-то аккуратно открыл дверь шкафа. Что-то с грохотом упало на пол. Этот кто-то зашипел.       Я зажмурилась, а затем открыла глаза. Лучи солнца ярко ударили в глаза. Гэвин, прикрытый одним лишь полотенцем стоял спиной ко мне. Он что-то искал в шкафу. Я приподнялась на локте и потерла глаза.       Гэвин, кажется, только что покинул душ. Еще влажные, его волосы блестели на солнце. С них по спине стекали маленькие капли воды. Кристально сияющие, они очерчивали его мускулистую спину. Признаться честно, Гэвин был весьма хорош. Умеренно накачанные руки, рельефная спина, внушительный рост.       Ох, как же внутри меня все трепетало. Гэви, ты не то, что черт, ты сам Сатана. - Ты чего не спишь? - Я только с душа, а ты чего спишь? – не ожидав моего голоса, Гэвин развернулся и посмотрел на меня. - Не знаю, тяжело уснуть. Слишком много мыслей.       Гэвин понимающе закивал. Ох, спереди ты был еще лучше. Предательски очаровательный. Господи, от тебя еще и пахнет вкусно. Кажется, кто-то умирает. И этот кто-то – я. - Что ищешь? - Ключи. - Ключи? - От отцовского дома. - Что ж, удачи. Как найдешь передавай им пламенный привет, - я бубнила себе под нос, одновременно зарываясь лицом в подушку. - Что ты там говоришь, я ни слова не понял.       Снова непонятная болтовня. - А вот и ключи. Ты спи, нам ехать уже скоро. - Угу, угу, - секунда, и я провалилась в царство Морфея.