A grave mistake

Неужели Мэари всерьёз собралась трахаться в школьной уборной? Похоже на то. Несмотря на местную безупречную чистоту, Мэари всё-таки было противно от самой себя, однако она осталась – на коленях перед той, кто, возможно, была самой худшей из всех людей, которых она когда-либо встречала. У неё была утончённая, а кроме того, волевая рука, путающаяся между волосами Мэари, пока та обеспечивала неопытными оральными ласками девушку, которую едва знала. С чего вообще всё это началось? Едва ли она могла бы вспомнить, но – боже – эта дамочка была убедительна. Если бы Мэари хотя бы за полчаса до сего события сказали о том, чем она тут будет заниматься – она бы, наверное, усмехнулась; однако вот она, в одном из самых унизительных положений, которое только можно представить, добровольно позволяющая этой властной сучаре делать всё, что ей взбредёт в голову. Привкус той девушки тоже был не так уж хорош. Немного солоноват, но пах опьяняюще – во всяком случае, так было для Мэари. Она понятия не имела, были ли её действия «правильными», пока хватка Сачико не начала становиться жёстче и куда более направленной. Мэари еще никогда не дергали за волосы в такой сексуальной обстановке, впрочем, это был не особо-то и приятный опыт. По правде говоря, ничем подобным до этого она вообще не занималась. Не то чтобы она в этом кому-то признавалась, но тому, кто спрашивал, она обычно говорила, что дрочила или что-нибудь в этом роде своему бывшему, дабы казаться крутой – но на самом деле Мэари задумывалась, а есть ли у неё вообще интерес к молодым людям? Было любопытно, произойдёт ли что-либо между ней и кем-нибудь из её друзей среди парней до того, как она попадёт в частную Академию Хьяккао, но по факту ничего из этого не вышло. В сущности, у неё было только двое бойфрендов до её нынешнего возраста – 16-ти лет – да и то самое большее лишь на пару месяцев, или сколько она там могла их терпеть. Одного из них она целовала, но ей это совсем не нравилось. Пыталась убедить себя, что, может быть, она плохо целуется и что действительно влюблена в него, однако всякий раз, когда он касался её бёдер или груди, она давала ему от ворот поворот. Неплохой контраст по сравнению с тем, что она сейчас делает, не имея абсолютно никаких взаимоотношений с Сачико. Ну, допустим, они целовались примерно десять минут, пока та не уломала её, но что-то это не очень похоже на отношения (хотя поцелуй был в сто крат лучше). За это время Мэари частенько меняла движения своего языка – выясняла, какие из них дают наибольший эффект – пока Сачико не начала отрывисто тереться об её лицо и не прикусила свою губу настолько, что выступила капелька крови. Мэари продолжила делать то же самое, однако с большей уверенностью и усилием; пепельноволосая только сильнее сжала её, а свободной рукой стала стимулировать клитор круговыми движениями. После подобных жестикуляций много времени не понадобилось, прежде чем Сачико тихонько простонала и отодвинула голову Мэари, нагнувшись, чтобы заглянуть ей в глаза. Глава дисциплинарного комитета жестом велела ей встать, резко дёрнув за волосы, и, когда та подчинилась, прижала её спиной к стене кабинки; затем Сачико сняла галстук и распахнула блузку Мэари, охватила её стройное тело, дабы расстегнуть бюстгальтер, повисший на одном плече, обнажая тем самым её грудь. Одной рукой она прижала запястья блондинки над её головой и всей своей навалившейся тяжестью не давала той пошевелиться; другой рукой она скользнула под поясок юбки студентки, под её незамысловатые хлопковые трусики – и большим пальцем мучительно медленно погладила клитор Мэари. Под её прикосновениями девушка задрожала – ещё сильнее, когда Сачико опустила голову и принялась покрывать шею, плечи и зону декольте засосами и покусываниями, попеременно интенсифицируя ласки в сочетании с внезапными сильными укусами. Руки Мэари были отпущены, чтобы Сачико смогла сжать длинными пальцами верхнюю часть её горла, впившись ногтем большого пальца в челюсть, заставляя её тем самым запрокинуть голову. Светловолосая руками, теперь уже свободными, обхватила спину своей обольстительницы и взмолила о поднятии ставки; поцелуй вынудил её замолчать, а поддразнивания Сачико стали еще мучительнее. Несколько острых прикусов на ключице заставили Мэари вздрогнуть, и Сачико наконец скользнула двумя пальцами в неё; они ритмично двигались между требовательно раздвинутыми бёдрами студентки, а скорость поглаживаний клитора возросла до невыносимой степени. Колени Мэари подогнулись – она бы рухнула, если бы не крепкая хватка Сачико в районе её шеи: дыхание, становясь более поверхностным и болезненным, учащалось только сильнее. Пепельноволосая грубо поцеловала её, и Мэари простонала между её губ. Однако как только стало понятно, что девушка на грани – Сачико разорвала поцелуй, освободила шею и вытащила руку. Мэари упала на колени и оперлась на ладони, поскольку ноги тряслись. Глаза наполнились слезами, а голос дрожал, когда она умоляла Сачико о продолжении, но та, прислонившись к двери кабинки и скрестив руки на груди, не сдвинулась с места и вместо этого просто жестоко улыбнулась слабой девушке, глядя на неё сверху вниз. Глава дисциплинарного комитета лишь тихонько хихикнула и наклонилась к Мэари, приподняв её подбородок указательным и большим пальцами так, чтобы девушки смотрели друг на друга; Сачико оставила невесомый поцелуй на её губах, выпрямилась, отперла дверь – и вышла как ни в чём не бывало. Не без помощи стены Мэари поднялась и попыталась пригладить свои взъерошенные волосы, одновременно приводя себя в порядок. Она ещё поквитается с этой садистской сучкой.