Ты - моё солнце

pov Китнисс Закрываю дверь и скатываюсь на пол от переполняющих меня чувств. Мысли с бешеной скоростью сменяются одна на другую. Пит так удивился, увидев меня... Неужели он думал, что я могла забыть, что я не ждала его? Может мне не стоило приходить к нему, или хотя бы предупредить? Надо успокоиться. Делаю глубокий вдох. Чувствую его запах. Его куртка. Она пахнет свежим хлебом и-и-и..ещё чем-то, не могу разобрать. Чем-то очень родным. Это успокаивает меня. Успокаивает меня так же, как и запах его подушки, которую я обнимала каждый раз, когда мне снились кошмары. Но Пит никогда не узнает об этом. Так же, как и не узнает о всех ночах, проведённых в его доме, пока он был в Капитолии. Думаю, когда я сказала Хеймитчу, мол не могу найти Лютика и думаю, что он как-то пробрался в дом Пита, - он не особо проверил. Но запасные ключи, оставленные Питом ему на хранение, все же отдал. Да мне и все равно, что он там подумает. Каждую ночь, проснувшись от очередного кошмара, и убедившись, что меня никто не видит, я шла к Питу. Диван в его гостиной казался мне самым надёжным местом в мире. Обнимая его подушку и вдыхая его запах, я представляла, что обнимаю его. Так же, как обнимала его в поезде во время тура победителей. Это были самые спокойный ночи. Это были ночи, в которые я могла спать. С того времени много что изменилось, но ужасные сны остались со мной. Чаще всего мне снится Прим. Она горит у меня на глазах, её разрывают переродки, или с криком она летит в пустоту, а я кричу, рыдаю, пытаюсь ей помочь, но не могу сдвинуться с места. Это убивает меня. Напоминает о том, что я не смогла ее спасти. Всё кажется мне бессмысленным. Всё: моё участие в играх, революция, смерти солдат, друзей, врагов - это всё началось с моего желания сохранить ей жизнь. И я не смогла. Это все было напрасно. Не замечаю, как лицо становится мокрым от слез. Я думала они уже закончились. Я думала, что я уже абсолютно пустая, что во мне не осталось ничего. Видимо что-то поменялось. И я даже знаю что, но как обычно не хочу признавать, такой уж у меня скверный характер. И это что-то - Пит. Он заставляет меня снова испытывать эмоции. Стыд, вину, смущение, страх, нехватку его тепла, как кислорода. Не важно что я чувствую рядом с ним, важно, что я могу. Значит, что я все ещё жива. Эти три недели, пока его не было, были пустыми. Я снова не могла чувствовать. Всё таки, не все было зря. Мой мальчик с хлебом жив. Но мой ли? Сегодня он не оттолкнул меня, когда я сдуру бросилась ему на шею. Наверное это что-то значит. Наверное он не ненавидит меня больше. А значит, у меня есть шанс, хотя вряд ли я его заслуживаю, но я всегда была эгоисткой. Вытираю слезы, встаю с холодного пола, обернувшись, замечаю в спальне Пита свет. Наверное, он сейчас в душе. Душ кажется мне не такой плохой идеей, поэтому решаю повторить за парнем. Около получаса греюсь под тёплыми струями воды. Прежде чем уснуть, с головой укутываюсь в его куртку. Возможно, сегодня у меня даже получится выспаться. Просыпаюсь около 9 утра, на удивление, моё настроение вполне можно назвать хорошим. Охоту я уже проспала, да и нет особой необходимости. В доме душно, широко открываю окно, на улице явно не лучше, наверное градусов 35 жары. Да уж, вчера вечером ничего не предвещало беды. Умываюсь прохладной водой, становится немного легче. Открываю комод, окидываю взглядом вещи, выбираю короткие шорты и простую футболку - самое то в такую погоду. Идя на кухню, открываю окна во всем доме. Теперь тут вполне можно дышать. В холодильнике как всегда пусто. Раньше мне готовила Сей, но видимо она решила, что я уже вполне в состоянии делать это сама. Закрываю холодильник и зачем-то открываю его снова, будто надеюсь, что еда сама появится. Говорю себе, что надо не забыть зайти за продуктами на рынок. Глупо будет умереть от голода из-за собственной же лени, пережив войну и голодные игры. От безрезультатного созерцания внутренностей холодильника меня отвлекает стук в дверь. Вздрагиваю и бегу в коридор открывать. Резко распахиваб дверь. На пороге с ноги на ногу переминается Пит, будто стоит он тут уже достаточно долго и все никак не решается постучать. – Привет, я тут принёс тебе сырных булочек, – Первым тишину нарушает Пит. Он поднимает руку и показывает мне бумажный свёрток. – Ты же все ещё их любишь? Замечательно, проблема с завтраком решена. – Да, конечно, – Делаю шаг в сторону и пропускаю парня в дом. – Проходи. Взгляд Пита скользит по моим голым ногам. Смущаюсь и неловко пытаюсь оттянуть края шорт чуть ниже. Мы проходим на кухню. В такую жару чай совсем не хочется. Кое-как нахожу непонятно откуда взявшийся лимон. Пока я наливаю воду и выжимаю сок, украдкой разглядываю Пита. На нем тканевые шорты до колена, из под которых виден протез, и майка с открытыми рукавами. Невольно засматриваюсь на сильные руки, но тут же смущаюсь и отворачиваюсь. Во время того, как я занималась напитками, которые, кстати, получились вполне приемлимыми на вкус, Пит развернул пакет и разложил наш завтрак по тарелкам. Завтракаем почти в тишине, но мне и не надо большего. Рядом с Питом мне хорошо даже молчать. Несмотря на открытые окна и лёд в наших стаканах, нам все равно очень жарко. – Да уж, ещё хотя бы один такой жаркий день, и я просто расплавлюсь. – Шутит Пит. Я с ним полностью согласна. И тут мне в голову приходит одна идея. Как бы мне не пожалеть о ней. – Знаешь, в лесу есть озеро, – Начинаю я, до конца не уверенная, что хочу сказать это. – Мы с отцом всегда купались там, во время жары. Мы могли бы сходить туда, если ты конечно хочешь... Ну вот, уже жалею что предложила это. Смотрю на лицо Пита. Он явно не ожидал. Да что уж, я и сама от себя не ожидала. Секунду он пристально всматривается в моё лицо, будто пытается понять, шучу я или нет. Сижу и жду его ответа, почти не дышу, боюсь, что он решит, что я перегрелась. Но когда до него все же доходит, что я абсолютно серьезно, он широко улыбается. С моей души будто падает огромный камень. – Китнисс, это отличная идея, – Бодро говорит Пит и от его улыбки по всему телу разливается тепло. – кажется, у меня даже остался купальник после остановки в 4-ом. Мы улыбаемся, вспомнив, что тогда нам так и не удалось покупаться из-за того, что Эффи весь вечер читала нам нотации по поводу того, что я не так посмотрела на одну "Важную-преважную" персону. Доедаем наш скромный завтрак, договориваемся встретится через час у входа в деревню. Пит пообещал приготовить нам что-нибудь на обед с собой, так сказать, отплатить за вчерашнее. Провожаю Пита до двери и иду искать купальник. Спустя пол часа поисков все же нахожу маленькую коробочку белого цвета с биркой, на которой написано моё имя. Откидываю крышку и достаю светло-розовый лиф купальника. Он держится на резинке, плечи открыты, сзади есть две завязки, формирующие объёмный бант. К нему идут плавки такого же цвета с большой оборкой. Он красивый, Эффи бы точно понравился, но для меня он слишком вычурный, да и плавать таком будет неудобно. На дне коробки, прикрытый белой упаковочной бумагой, лежит ещё один комплект. Темно бордовый верх очень простой, нет ни одной лишней детали. И лиф и плавки - спортивного кроя. Мне будет удобно плавать, и я не буду боятся, что что-то спадёт при резком движении. Думаю Цинна сделал его не для экранов Капитолия, а для меня. И как всегда он попал в самое яблочко. Встряхиваю головой и отгоняю внезапно нахлынувшую грусть от воспоминаний о Цинне. Осталось мало времени, а я ещё хочу успеть в душ. После душа переодеваюсь в купальник и лечу вниз, я уже опаздываю. Выходя из спальни бросаю взгляд на лук, но вспоминая походку Пита, понимаю, что поохотится мне не удастся. Пит уже ждёт меня, в его руках небольшая корзинка с едой и пара полотенец, о которых я даже не подумала. Узнаю его прежнюю внимательность ко всем мелочам. В такую жару все предпочитают сидеть дома, поэтому до леса мы доходим практически в одиночестве. До озера идти около полу часа. В тени деревьев дышать становится гораздо легче и мы даже болтаем на разные темы. В лесу, в отличие от Пита, я чувствую себя на своём месте. Рассказываю ему о видах растений, о том, как ориентироватся среди деревьев, объясняю что делать, если заблудился и ещё много о чем. Рассказываю ему то, что когда-то рассказывал мне отец. Никому кроме Гейла я никогда не доверяла эти важные знания и опыт. Теперь Гейла со мной нет. Он ни разу не позвонил мне, с того момента как... как Прим умерла. Наверное, он винит в этом себя и боится, что я ненавижу его. Так сказала мама. Ещё она сказала, что не смотря на это, он переодически звонит ей и спрашивает про меня, все ли со мной хорошо, и о том, как я себя чувствую. Признаться честно, сначала я считала, что Прим погибла из-за него. Моя душа разрывалась, и мне нужен был человек, которого я могла ненавидеть больше себя. Но сейчас, каждый день я говорю себе, что Гейл не виноват. И я не виновата. Никто не виноват в смерти моего утенка, кроме Сноу, и он за это поплатился. Я не заметила, как мы вышли на поляну около озера. Тишина. Слышен лишь шелест листьев, шум воды и пение птиц. Наконец, я могу вздохнуть полной грудью. Ровная гладь воды блестит на солнце и веет прохладной, от чего хочется как можно быстрее оказаться в её объятьях. Пит ставит корзину в тени большого дерева, кладёт полотенца рядом. – Знаешь, Китнисс, – голубые глаза смотрят прямо на меня. – а я ведь все ещё не умею плавать. – Это не так сложно, как кажется. – На ходу стягивая футболку, отвечаю я. Мне не терпится поскорее оказаться в прохладной воде. Ну и ещё конечно же, я поскорее хочу скрыться от глаз Пита, слишком уж много моих частей тела сейчас открыто. – Я довольно быстро научилась, а мне тогда было всего семь. Захожу в воду, делаю два шага и падаю, с наслаждением выдыхая. Через пару секунд ко мне присоединяется и напарник. Вода действительно изумительная. Следующие пару часов пролетают незаметно. Я учу Пита плавать, мы купаемся, потом вылезаем из воды и греемся на солнышке, и начинаем все с начала. На душе легко и спокойно. Я смеюсь над Питом, когда он с очень сосредоточеным и серьёзным видом пытается плыть " По собачьи". Сперва он дует губы делает вид что обижается, но потом сдаётся и мы смеёмся вместе. Солнце начинает скрывается за вершинами деревьев, и воздух становится прохладнее. В какой-то момент теряю напарника из поля зрения и вздрагиваю, когда Пит неожиданно выныривает из воды прямо за моей спиной. – А ты быстро учишься, Пит. – говорю я, не оборачиваясь, подставляя лицо последним лучам солнца. – У меня прекрасный учитель. – Слышу, что он улыбается. Пит так близко, что я чувствую его горячее дыхание на своей на шее. От такого контраста холодной воды и тепла, по коже сразу бегут мурашки. Хочется сделать шаг назад и прильнуть к его горячей груди. Но я стою неподвижно. Молчание прерывает Пит. – Сегодня мне снилась ты. – Он старается не показывать, но его голос пропитан горечью. Я лишь вздыхаю, понимаю, к чему он ведёт. Наверное, кошмары останутся с нами до конца наших дней. – Ты умирала у меня на руках, а я ничего не мог сделать, и знаешь я... – Я знаю, Пит, – Резко поворачиваюсь и смотрю в его глаза цвета океана, мне кажется, они такие глубокие, что я легко могла бы в них утонуть. Говорю тихо, будто не хочу, чтобы он услышал. – Ты тоже мне снишься. Замечаю в его глазах удивление. Не могу оторвать от него взгляд. В ещё влажных золотистых волосах играют последние лучики солнца. Густые ресницы чуть подрагивают. Кажется, что он сам как солнце, согревающее меня. Мы стоим очень близко, так, что я чувствую его тепло. Мелкая дрожь пробегает по всему телу. Пит замечает это. Он всегда все замечает. – Ты замёрзла. – В его голосе слышится беспокойство. Я не заслуживаю его, Хеймитч был прав, когда сказал это. Я никогда его не заслуживала. Я принесла ему столько боли, а он все равно переживает за меня, он все равно рядом. Я слишком долго забирала, не отдавая ничего взамен. И я исправлю это. Чуть приподнимаюсь на носочки, и мои губы неуверенно тянутся к нему. Проходит лишь мгновение, которое кажется мне вечностью, прежде чем Пит отвечает на поцелуй. Сначало робко, неуверенно, будто боится спугнуть, а потом все более требовательнее и жарче. Мои губы чуть приоткрываются, пропуская язык Пита внутрь. Руки Пита притягивают меня за поясницу, от чего из груди вылетает глухой стон. Внутри все скручивается в тугой узел, когда наши языки переплетаются. Я не контролирую свое тело, выгибаюсь, чтобы как можно сильнее прижаться к нему. Мои руки уже блуждают по его широким плечам, гладят напряженную спину. Мы целовались сотни раз перед камерами, но этот поцелуй другой. Во мне просыпается неизвестное мне ранее чувство голода. Низ живота немного тянет. Понимаю, чем все может закончится, и то, что надо остановится. Воздух в лёгких заканчивается раньше, чем происходит неизбежное, и я отстраняюсь. Пит рвано дышит, его руки все ещё крепко держат мою талию, а в глазах горят огоньки. Обнимаю его за плечи и утыкаюсь кончиком носа в горячую шею. Он опускает голову и закрывается носом в мои волосы. Мы молчим, но слов не нужно, нам двоим все понятно и без них. Домой мы возвращаемся уже затемно, держась за руки. Пит провожает меня до двери и уже разворачивается, чтобы уйти, но я не отпускаю, только сильнее переплётаю наши пальцы и тяну его в дом. Мы больше не проведем ни одной ночи друг без друга.