(Апатия, Башня Эос, пентхаус Ясона Минка)
* * *
Ясон собирался приехать и посмотреть на выбранных Катце пэтов в тот же день, но брокер отговорил его по видеосвязи из Апатии: — Подождите, пока я их немного подготовлю и придам им товарный вид. К тому же их нужно приодеть. Не в том же тряпье, в каком они были, демонстрировать их вам… — Купи им всё, что потребуется. И в экспедиции, и после, — распорядился Ясон с той стороны экрана. — Я переведу тебе необходимую сумму. — Не так уж много им понадобится. Мы передадим их Лау, а дальнейшая забота о них — его дело, — невозмутимо заметил Катце. — Сколько тебе потребуется времени на всё? — Два-три дня, не больше. Но эти дни мне лучше быть рядом с ними, пока они окончательно не привыкнут к самостоятельной жизни. — Хорошо, оставайся пока в Апатии, — распорядился Блонди. — А мы с Раулем займёмся подбором медицинского оборудования и товаров для второй экспедиции. — Вот по поводу Рауля… — брокер помолчал. — Как мы сможем скрыть нахождение на «Арго» пэтов, если с нами будет господин Ам? — Этот вопрос я решу. До связи, Катце, — Ясон отключился. В ближайшие дни дел у брокера опять было невпроворот. С утра до вечера он занимался спасённой парочкой, обучая её полному самообслуживанию. К счастью, эти пэты были всё-таки старше, чем обычные малолетки в Эос, а пройденные испытания заставили их навсегда забыть о том, что такое капризы и пэтская заносчивость. Без особых проблем Катце научил их одеваться, обуваться, вполне культурно есть за столом и ухаживать за собой. Впервые в жизни ему приходилось иметь дело с такими послушными и сообразительными секс-игрушками. Когда после пережитого кошмара они оказались в роскошном жилище Блонди, счастью их не было предела, к тому же Катце действительно старался вернуть им «товарный вид». После ароматических ванн и первоклассных средств по уходу за телом их кожа стала матовой и гладкой, волосы заблестели и приобрели необыкновенную мягкость, глаза повеселели. И попросту загорелись радостью эти глаза, когда их нынешний наставник принёс им купленные в Мидасе наряды — шикарные, на их пэтский взгляд. В принципе, они состояли почти целиком из лёгких блёсток и сверкающих стразов. Они предназначались для демонстраций — для поездки брокер приготовил куда более скромные и практичные вещи. Ночами же Катце снова просиживал за компьютером, стараясь успеть как можно больше до своего отлёта. Работать приходилось дистанционно. Он подготавливал новые сделки на чёрном рынке, днём обсудив их с Ясоном; проверял уже заключённые договоры, связывался с курьерами и поставщиками. Всё это делалось через нелегальные сайты, пароли на которых менялись чуть ли не ежедневно, и через звонки по официально не существующим номерам. И наконец, три дня спустя, Катце позвонил Ясону и пригласил его взглянуть на подготовленную парочку. Наряженные в одном стиле, очень минималистичном; надушенные, украшенные, с волосами, убранными в сложные причёски, они с благоговением ждали приезда Блонди, который пожелал спасти их. Ясон вошёл в зал. Он был в белоснежном комбинезоне с синими вставками и высоким стоячим воротником, и в белом плаще с широкими рукавами по локоть. Пряжка на поясе и манжеты на рукавах комбинезона были золотыми. Волосы блестели в мягком свете ламп его квартиры в Апатии. Лицо Блонди выражало такое гордое величие, что оба пэта безмолвно опустились на колени и склонились до пола — им казалось, что само воплощение красоты посетило их, самая яркая звезда спустилась с неба… Они и представить себе не могли, что этим Блонди окажется сам глава Синдиката, которого они если и видели, то лишь издалека, потому что на самые верхние этажи башни Эос доступа у них не было. — Приветствуем вас, господин… — И благодарим вас, господин… — пролепетали они почти одновременно. — Встаньте, — приказал им Ясон и они поспешно поднялись. Блонди критическим взглядом осмотрел их. Ему, повидавшему за свою жизнь столько высококлассных чистопородных пэтов, что это число даже представить себе невозможно, парочка показалась вполне заурядной. — Ты думаешь, они будут иметь успех? — с сомнением спросил он у Катце. Лица у парочки вытянулись. Они поняли, что не произвели особого впечатления на Ясона Минка. — Может быть, вы хотите, чтобы они продемонстрировали вам свои способности? — в ответ предложил рыжеволосый мужчина. Тот сделал протестующий жест и пренебрежительно сказал: — Я повидал немало пэт-шоу, избавь меня от этого зрелища. Пусть им наслаждаются те, кто никогда не видел подобного. Хотя, скорее всего, их купят не для этого. А вы знаете, для чего? — обратился он к ним. — Да, господин, — ответила самочка, отчаянно робея от того, что сам Ясон Минк заговорил с ними. — Но… неужели это правда? Наш новый хозяин захочет разделить с нами ложе? Ясон нахмурился и скрестил на груди руки. — Вполне возможно. Мой помощник наверняка предупредил вас об этом, — бесстрастно сказал он. К его удивлению, девчонка молитвенно сложила руки и заулыбалась. Её лицо озарилось радостью: — Наш хозяин будет любить нас! А не только смотреть издалека… Он будет обнимать нас! И мы… мы тоже будем дарить ему свою любовь! Спасибо вам, что вы хотите продать нас такому доброму хозяину, господин! Оба пэта распростёрлись ниц перед Ясоном. Блонди обернулся и посмотрел на невозмутимого Катце. Тот готов был поклясться, что никогда ещё не видел на лице Ясона Минка такого потрясённого выражения…* * *
Вечером того же дня Ясон вернулся к себе в пентхаус. У него сегодня было много дел с Раулем — изучать документацию и техническое описание оборудования и всех приборов, что биотехнолог использовал в своей работе; заказывать их портативные аналоги, которые можно взять с собой и собрать на месте. Но уже было понятно, что на «Арго» разместить всё это не получится, учитывая остальные товары, которые надлежало взять на корабль. Ясон соединился с Юпитер и сказал, что ему потребуется другой челнок, более вместительный. Правительница планеты пообещала предоставить ему корабль, который будет как минимум в два с половиной раза больше «Арго». Блонди сделал эту заявку умышленно. Ему нужно было оборудовать помещение, куда можно тайком поселить пэтов, чтобы скрыть это от бдительных глаз Рауля Ама. Теперь в самое ближайшее время они собирались организовать погрузку всех необходимых вещей на новый челнок. День выдался суетливый, было много разъездов, личного участия во всём и периодических переговоров по видеосвязи с Раулем и другими нужными ему людьми. То, что он услышал в Апатии из уст самочки-пэта, глубоко поразило Ясона. Он никак не мог перестать об этом думать. Слова не были фальшивыми. Это не Катце научил её так говорить, тот поклялся ему в этом. Безмозглые секс-куклы оказались способны мыслить, причём в самом неожиданном направлении. Он думал, что пэты, узнав о своём новом предназначении, в лучшем случае покорно смирятся с этой участью. В худшем — их придётся просто заставить. Но подобной реакции он никак не ожидал. Блонди никогда не приходилось слышать такого из уст пэта… Стараясь отвлечься от навязчивых мыслей, он принял тёплый душ (не ванну), запахнулся в длинный мягкий халат и вышел в зал. Уселся в кресло, велев Дэрилу подать себе чай (тот самый, который получил в дар от Лау Тао). Дэрил довольно быстро научился заваривать его, и теперь Ясон с наслаждением потягивал светлый напиток из тонкой, почти просвечивающейся фарфоровой чашки, вдыхая нежный аромат и наслаждаясь травянистым, чуть горьковатым вкусом. Чай снова навёл его на мысли о парочке пэтов, обитавших сейчас в Апатии. Ведь он обменяет их именно на партию такого чая. Очень выгодный обмен, Катце был прав. Если эти списанные пэты будут иметь успех на Земле, то торговля ими может и впрямь стать золотым дном… «Наш хозяин будет любить нас! А не только смотреть издалека…» — снова и снова вспоминал он поразившие его слова девчонки. Неужели пэты, послушно мастурбирующие по слову хозяина, покорно совокупляющиеся перед ним — на самом деле хотят, чтобы на них не только смотрели? Что они в действительности совсем не против того, чтобы хозяин сделал с ними то же самое, что они проделывают друг с другом?! Ему подобное и в голову никогда не приходило. Сама мысль об этом выглядела смешной, либо кощунственной. «А Рики? — напомнило ему подсознание. — В конечном итоге, разве он по сути не был таким же твоим пэтом, как и все остальные?» Он знал, что другие пэты всегда смотрели на Рики косо. Но на него смотрели косо и Блонди. Их мнение Ясон ещё мог принять во внимание, над мыслями же и чувствами безмозглых секс-игрушек вообще никогда не задумывался. «И мы… мы тоже будем дарить ему свою любовь! Спасибо вам, что вы хотите продать нас такому доброму хозяину, господин!» Великая Юпитер, неужели это правда?! Мысль о том, что кто-то купит эту парочку пэтов и будет, возможно, жестоко насиловать её — до сих пор оставляла его вполне равнодушным. Точней, ему не было дела до того, что об этом подумают пэты. А ещё точней — он был уверен, что им подобное будет страшно и гадко, но выбора они не получат. Им в любом случае придётся подчиниться новому хозяину. И вдруг получается, что они совсем не боятся этого. Хотят, чтобы так и было. Чтобы «добрый хозяин» брал их, а не только равнодушно смотрел на расстоянии. И что они добровольно готовы любить его и заключать в свои объятия. Не из страха, не по принуждению — а сами… Так может, он был не прав, считая, что их отношения с Рики — порочны? Да, они запретны, но права ли Юпитер, запрещая? Пэты сами мечтают быть посвящёнными в такой союз… При мысли о Рики Ясон почувствовал, как вставший член приподнимает полотно халата. Глубоко дыша, он постарался переключиться на что-нибудь другое… но на этот раз ему не удалось. Почему Рики не такой, как эти пэты? Почему он не жаждет Ясоновых объятий и не хочет добровольно дарить ему свою любовь? Или… он всё-таки пытался? Минк вспомнил горькие слова своего монгрела в первую их ночь в поместье Фантомхайв. «…Зачем ты цепляешься за эти статусы, звания? Для чего они тебе нужны здесь?.. И неужели ты не можешь меня обнять просто по-человечески, без того, чтобы без конца звать пэтом? Ну забудь ты про это хоть раз!» Так Рики сказал ему. А он рассердился, потому что монгрел задел его гордость Блонди. И сурово наказал за эти слова… Он снова вспомнил Рики, оставшегося там, на далёкой Земле. Думает ли тот о нём? Чувствует ли то, что чувствует он сам? И если — да, то как справляется с этим? Наверняка занимается самоудовлетворением… Ясон далеко и, в принципе, сейчас заниматься этим не предосудительно. Пусть расслабится. Когда они снова встретятся, он положит этому конец… Закрыв глаза, он опять вспомнил своего монгрела, умоляющего дать ему кончить. Вспомнил Рики, закованного в золотые цепи, с членом, раскрасневшимся и набухшим, торчащим колом из кольца на его основании… Ясон погладил управляющее кольцо на пальце. Обязательно нужно его использовать, оно пробуждает в Рике его истинную натуру — натуру бешеного и безумно сексуального зверя… В конце концов, куда до него этим тепличным пэтам? Это дикий Ваджра, на которого ему удалось надеть оковы… Ясон уже не замечал, что, засунув руку под подол халата и закрыв глаза, энергично наглаживает член, а его дыхание всё больше сбивается. Голова запрокинулась, у него уже не было никаких сил сдерживать растущее возбуждение. — Господин… — Дэрил подошёл, чтобы забрать у хозяина опустевшую чашку, и вдруг остолбенел, заметив его занятие. Он испугался, что Ясон размажет его об стену за то, что он оказался невольным свидетелем того, чего видеть не следовало. Ему захотелось стать человеком-невидимкой, но было уже поздно: Блонди медленно открыл глаза и поглядел на фурнитура. Тот почувствовал, что у него начинают отниматься ноги. — Я… я только чашку хотел забрать… — сдавленно прошептал он. Хозяин пентхауса глубоко вздохнул. Неожиданная мысль вдруг пришла ему в голову и почему-то ещё больше взвинтила его. Ещё накануне он и подумать о таком не мог, но сейчас уже не хотел подавлять внезапно овладевшее им желание. — Дэрил… — сказал он с такой необычной интонацией, что фурнитур, уже успевший склониться в земном поклоне, растерянно разогнулся и с опаской взглянул в лицо Блонди. По интонации того не было похоже, что он разозлился. — Что, господин?.. — испуганно отозвался фурнитур. — Я хочу тебя попросить об одной вещи, — медленно проговорил Ясон. — По-по-поп… попросить?! — Да. Не приказать, а именно попросить… Сделать для меня то, что ты много раз делал для Рики. Дэрила как будто шарахнули по затылку. Он встал на одном месте, как приклеенный, вылупив глаза и беззвучно открывая и закрывая рот. — Ты сделаешь это для меня, Дэрил? — Ясон поднялся и принялся неторопливо развязывать халат. — Только не надо падать в обморок. Моя просьба так сильно удивила тебя? Фурнитур перестал думать, что у него что-то не то с головой. Похоже, это не слуховые галлюцинации и его хозяин действительно произнёс эти совершенно невозможные слова. — Ну же? — держась за пояс халата, с мягкой настойчивостью проговорил Блонди. — Д… да, — дрожащим голосом выговорил Дэрил. Ясон слегка нахмурился. Реакция фурнитура ему не очень-то нравилась. Впрочем, чего он мог ожидать ещё? Спасибо, что парень хоть на ногах удержался — видно, как они у него подгибаются. Не каждый день услышишь подобную просьбу от Блонди… Он скинул халат на спинку кресла и встал перед Дэрилом во всей красе. Тот задохнулся. Слишком мало в его жизни было случаев, когда он мог видеть своего хозяина обнажённым. Его красота была настолько совершенна, что казалась невозможной. Длинные стройные ноги с сильными бёдрами и икрами, мощный разворот плеч, гладкая широкая грудь с прекрасно обрисованными под кожей мускулами, узкая талия и втянутый живот, крепкие руки со стальными бицепсами и тонкими запястьями, горделивая посадка головы. Прекрасное лицо с удлинёнными льдистыми глазами и длинными ресницами под высокомерными стрелками бровей. Красивые линии губ, которые чаще всего складываются так, что вкупе с бровями придают лицу неприступное выражение. И конечно, великолепные волосы, извилистыми золотыми реками льющиеся с его головы, распадаясь на отдельные потоки; падающие на плечи, руки, грудь, покрывающие сзади целиком его спину и упругие ягодицы. Мощный член Блонди, как средоточие всего, восставал посередине, ужасая своими размерами и всё-таки приковывая к себе взгляд, потому что в нём, как и в любой другой части тела Ясона, не было ни единого изъяна. Хозяин пентхауса вновь плавно опустился в кресло и непривычно мягко позвал: — Иди ко мне, Дэрил. Фурнитур с трудом оторвал ступни от пола и с колотящимся в ушах сердцем приблизился, встав прямо перед Блонди. В голове у него шумело. Ясон раскинул бёдра в стороны и, протянув руку, слегка надавил Дэрилу на плечо, вынуждая его опуститься на колени. — Приласкай своего хозяина… — произнёс он и мечтательно закрыл глаза. Фурнитур, до сих пор не веря в то, что происходящее с ним — не сон, медленно коснулся пальцами члена Блонди. — Нет, Дэрил. Губами, — также мечтательно проговорил тот. Тогда фурнитур склонился и осторожно прикоснулся губами к мощному стволу. Ему показалось, что у него перед глазами что-то вспыхнуло. Испугала ли его странная просьба Блонди? Потрясла — да, но нельзя сказать, чтобы испугала. У него было непередаваемое чувство, что к нему снизошло верховное божество, повелевшее ему служить себе. И ему хотелось только одного — выполнить эту службу с максимальным усердием. Дэрил положил дрожащие руки на бёдра Блонди. Его пронзило необычное ощущение, словно он касается гладкого холодного мрамора, завёрнутого в мягкий шёлк. Какая приятная кожа у Ясона! Склонившись совсем низко, он коснулся губами тяжёлых шаров под основанием гордо стоявшей башни. Он себе представить не мог, как ЭТО поместится у него во рту. И всё-таки принялся старательно водить языком вдоль всей башни, от самого фундамента до круглого раздвоенного купола, осторожно сжимая его губами. Ясон вздохнул с наслаждением. Ощущения от старательного рта фурнитура были необычайно приятными. Он вспомнил, с каким негодованием Рики всегда отталкивал навязываемые ему ласки Дэрила, как ненавидел он, когда тот делал ему минет. А Блонди хотелось, чтобы это продолжалось очень долго… Фурнитур был усерден и неутомим. Он знал множество приёмов, чтобы доставить удовольствие, и постепенно показывал их все хозяину. Целовал и посасывал головку, которая почти целиком занимала его рот, облизывал ствол, прикладывался губами к мошонке и теребил её языком, заглатывал член настолько глубоко, насколько ему позволяла собственная анатомия. Дэрилу великое множество раз приходилось делать это с Рики, он хорошо помнил его запах и вкус. У Блонди всё было совершенно иначе, словно химия его тела при внешнем сходстве не имела ничего общего с химией обычных людей, не андроидов. Пряный будоражащий аромат, едва заметный, был не следствием применения каких-то парфюмерных средств, а собственным ароматом тела Ясона. Этому телу хотелось служить, доставлять удовольствие. Фурнитуру нравилось слышать тихие вздохи наслаждения, издаваемые его хозяином, они говорили ему, что Ясону нравится то, что он делает, и он им доволен. Блонди положил руки ему на затылок и принялся нанизывать Дэрила на свой член, вынуждая его работать ещё энергичней и заглатывать глубже. Тот покорно подчинился, расслабив горло и стараясь, чтобы хозяину было приятно. А Блонди в плену всё возрастающего возбуждения продолжал непрерывно вспоминать своего Рики. Как тот расслабленно лежит на спине на краю кровати, запрокинув голову, и она свешивается вниз. А он, склонившись, касается языком его шеи с остро торчащим вверх кадыком… Как потом яростно вбивается в узкий задний проход, подхватив монгрела за ноги и высоко вздёрнув его тело, так, что он соприкасается с кроватью одними лопатками. Как под неконтролируемые крики своего пэта изливается в него мощным фонтаном… Не совладав с этим зрелищем, оглушённый вспышкой наслаждения, уже давно не испытываемого, он с длинным всхлипом таким же фонтаном выстрелил в рот Дэрилу. Тот послушно всё проглотил, удивляясь опять необычному, какому-то сливочному привкусу излившейся в него субстанции, и вылизал член Ясона насухо. Разогнувшись, стоя на коленях, он с прежней робостью смотрел в лицо своему хозяину, ожидая его реакции. Ему хотелось сказать, что он готов делать это для господина так часто, как тот пожелает. Ясон открыл глаза и коротко улыбнулся одними уголками губ. — Ты очень умелый, Дэрил, — сказал он. — Молодец, мне понравилось. Только запомни, что ни одна живая душа не должна узнать о том, что здесь только что произошло. — К… конечно, господин, — сдавленно и тихо пообещал он.