Однажды я родился АКТ I: Фундамент

…Память… я помню. Всё тело. Всё тело стало памятью. Всё стало производящим самого себя, стало энергией и жизнью. Стало единым. В теле был мягкий серый шум. Всё передо мной рябило и переливалось во все оттенки чёрного, белого и серого. Даже здесь… он действует. Тело было вялым, кажется, что на каждую его часть придавили огромной массой. Зрение медленно прояснилось, возвращая прежнюю картину мира. Я посмотрел наверх и увидел бледное, белое, безоблачное небо. Вдалеке маячила Белая звезда. Точнее портал света, которым казалась как Белая звезда. Только почему-то он был немного дальше, чем раньше. Я попытался пошевелить телом. Какое странное чувство. Движение были резкими, словно пришлось прикладывать усилие, чтобы тело сдвинулось, а при усилии тело резко поддавалось. Хотел слегка пошевелить головой, но голова в первое мгновенье не шелохнулось, а затем резко повернулось на более чем девяносто градусов. Пустыня. Всё такое серое, но какое-то… другое. Более плоское и сдавленное. Нет даже никаких возвышенностей. Здания? Разве я не должен быть в пещере, в каменной комнате, в глубине горы? Что произошло? Сколько времени прошло? Силой поднимаясь, торс резко накренило, и я увидел свой тело. От прежнего ничего не осталось. Больше ни резервного тела, ни души у меня не было. Только плотная металлическая масса, переливающегося цвета от платины до ртути. Руки были непропорционально огромными, цвета тусклого серебра, пальцев не было, они заканчивались массивными обрубками. Руки всё это время свисали с алтаря, который со временем уменьшился и в них скопилась часть массы моего тела. Ног не было, тело заканчивало длинным свисающим обрубком, похожий русалочий хвост без плавников. Я вырос до несколько метров. Похоже тело действительно привыкало к лежачему состоянию всё это время. Я повернул головой, осматриваясь вокруг. Небольшой холм. Гор больше не было. Ни склада, ни домов, ни генераторов. Удивительно как всё изменилось в мире, где почти отсутствовал процесс энтропии. Смотря на расстояние Белой звезды и изменение климата, по моим расчетам я проспал… три миллиарда земных лет. Как там люди выражаются? Упс? Действительно. «Упс». Кажется я задержался. За такое время даже то, что не меняется, кажется, что изменилось. Например, плоская пустыня, в которой не было никаких перемен, кажется теперь более сдавленной, а портал дальше. Или скорее не портал дальше, а планета стала более малой. Плотной. Интересно, что стало с Олегом. Олег? Ах да, я не могу говорить. Я пытался пошевелить обрубком вместо ноги. Тело внизу неохотно начало разделяться надвое. Да, правильно. Тело теперь полностью податливо. Я могу меняться. Я больше не во власти эволюции. Но всё равно нужно время, что управлять новым телом. Осторожно, потихоньку, я создал два обрубка, что заменяли мне ноги. Без каких либо суставов, я обучал их опираться на землю, постоянно надавливая на них свою массу. Это заняло какое-то время, пока не стало вечереть. На рефлексах из-за опаски, попытался встать, ноги естественно не выдержали и я упал на землю. Ничего не оставалось, как подняться на четвереньки, опираясь массивными обрубками вместо рук, а потом хлипкими ногами, начал медленно ползти. Как человеческий ребенок, начал делать первые неуверенные шаги в этом мире. Когда сполз с холма, чёрное море уже приближалось, с её прибытием ляг на спину ожидая участи, и четко прописал образы вернуть себе прежний дом к утру. Однако ночью больше никуда не проваливался. Я лежал в чёрном море, словно в пустом пространстве, без всякого света. Шепот тоже изменился, он стал более неразборчивым, немного хлюпающим. Во тьме, где-то там вдалеке, кажется, видел чёрные вихри между чёрным небом и не менее чёрной землей, я смог их различить по странному красно-фиолетовому контуру. Всё стало более детальным, и я даже мог во тьме понимать, где небо и земля. Необычные чувства. Сложно даже описать как окружающий свет казался иным, а спектры цвета более… разными. Но утро наступило немного не таким, как я ожидал. С рассветом всё загорелось белоснежным светом, который начал приобретать формы и образуя мои образы. Горы вернулись, но на половину, кольцо гор незаметно поднялось из земли лишь частично, домов не было, только едва заметная протоптанная тропа, ржавые стены здания образующие некое подобие формы. Лучше, чем ничего. Видимо нужно время, чтобы всё восстановить. Опираясь на конечности, вновь начал ползти по кругу медленно вытягивая из обрубленных рук пальцы, и перенаправляя скопившуюся массу в руках на ноги. Пока полз, протаптывал тропу в своём месте, медленно возвращая былое. Потребовалось неделя, чтобы вернуть дом в прежний облик с его нижним и верхним коридором, и главной комнатой, и ряд комнат в верхнем коридоре, врытые прямо в скалу. На третий день недели смог уже ходить, прихрамывая и спотыкаясь. На четвёртый мог полноценно ходить на массивных ногах. Па пятый день мог бегать, на шестой, раскапывал землю, тренируя руки орудием труда и очищая воспоминания работой. Тогда, спустя несколько дней, я и нашел на земле Олега. То, что от него осталось. Плоский след частиц скелета был прямо посредине уже сформировавшейся дороги. Он стал что-то вроде окаменелости. Сам свет, мои мысли и мои труды, наконец, его откопали. Поразительно, что не исчез окончательно. Осторожно откопал «окаменелость», я понёс его домой. Довольно странное чувство, когда ты легко входишь в дверной проём с человеческий рост, не испытывая дискомфорта, благодаря гибкости и отсутствию костей. Окаменелость пришлось нести в ёмкости, волоча прямо по земле до главной комнаты. Там и принялся тщательно разглядывать. Сам того не заметил, как я стал видеть лучше. Тело теперь тоже меняется под стать свету, хоть и менее охотно как окружающая реальность. Я видел цвета и феномены, которые раньше не замечал. Например, ночью видел легкие фиолетовые контуры чёрного моря, а в окаменелостях Олега едва заметно, будто краем глаза тоже видел такие же фиолетовые оттенки. Мовион. Возможно, это именно этот скепсион его спас. Мовион контролирует тьму. У Олега были крепежи, значит, он был уже частью тьмы. Теперь мовион его оберегал. На столе в главной комнате при помощи эфира света и песка начал возвращать его тело. Приборов на столе было гораздо меньше из-за ненадобности. Я начинал видеть всё лучше и чётче, меняя тело с каждым днём. Теперь чётко видел, что с ним случилось. Когда душа была повреждена, он должен был умереть окончательно и пройти сансару, чтобы душу восстановили. Но я вернул его к жизни в облике скелета. Олег был живым, а чёрное море провело что-то сделало с ним, подобие нежити, дополняя то чего ему не хватало, то есть крепежи для передвижения. Чёрное море разумно, в этом убедился во время процесса. Мовион позволил ему контролировать тьму и не исчезнуть. И всё же он, со временем, всё равно умер телесно. Что же с ним стало? Я вгляделся вглубь тела, там, где есть душа, мысленно сосредотачиваясь на ней, разглядывая узоры его системы. Орган Векторное вместилище разрушен на 85%, Призма Памяти на 90%, Ёмкость извечного колебания, орган маны уничтожен полностью, Батареи Самости не было, Сосуд производства стёрт на 99%. Заменяющий шестой орган Резервный пояс разрушен на 60%, многие ленточные ткани разрушены. Возможно удастся оттуда извлечь часть воспоминаний. Процессорная Сфера разрушена на 32%. Ядро осталось целым, но… В нём что-то было не то. Узла там не было, только n-мерное кольцо, наполненное тьмой. . Душа была не просто повреждена. Она успела частично исчезнуть. Тьма должна была его вернуть в путь перерождения, но из-за того, что бродяга его воспроизвёл, душа застряла в искусственно созданном теле, из-за чёрного моря и из-за воспоминаний бродяги, Векторное Вместилище «сломался» и стал «бракованным». Он должен был направить его, но он потерялся в пути. Я видел эту силу. Ядовитая зелёная стихия. Одновременно и похожая и противоположная стихии жизни. Антипрасион. Стихия некромантии. Её вещество называют уирентум. Так вот как они оживляют мёртвых. Вот почему он жил. Он не сломался, его опустошили, сделали теневым. Он стал нежитью. Но раз он обладал сознанием, то и его душа… Какая ирония, всё, что мне надо было сделать, чтобы вернуть его домой, надо было просто оставить его там, в могиле или кинуть в чёрное море, когда он был ещё мёртвым. Но когда я его оживил белым светом, то надо было просто стереть, что было бы намного сложнее, особенно из-за желания Олега быть живым, но ещё в теории возможно, если бы он сам этого пожелал. Однако после чёрного моря, надо было его сжечь китрионом, но я обнаружил его позже. Но с того момента как я капнул ему мовион, самым тогда неприметным скепсионом, я ещё больше усугубил его состояние. Теперь душа его ещё сильнее застряло в теле, даже когда самое тело перешло на стадию окаменелости. Страшно представить, что он пережил, находясь здесь, в одиночестве более миллиардов лет. Даже самые могущественные богоподобные существа обычно столько не живут, не обновляя тела. И пускай этот мир изменился несильно, его психика было человеческой, даже миллион лет, для него было слишком много, поэтому я научил спячке, чтобы сберечь поток информации. Даже у астрального тела есть предел. Но, миллиарды лет? Можно ли его вернуть? Душа его сильно искажена, оставшаяся память в поясе переполнена безумными картинами. Что же с ним стало? Сосредоточившись, я погрузился в самую глубь его воспоминаний, вглядываясь в бесконечные малые, и бесконечные извилистые нити его энергетического тела. Так же, как ранее я делал со своей душой. *** С того момента когда Олег выбежал из комнаты, которая та наглухо перед ним закрылась, первым делом он занимался любованием кристаллов. Он часами сидел в комнате, смотря на единственные цвета этого мира, поначалу дрожал и трясся, но потом, спустя несколько дней, привык к ним и успокоился, даже крепежи перестали дрожать. Некоторое время подумав, он отколол часть и принялся украшать комнату, чтобы придать ей цветной вид. Потом он начал ими украшать улицы, дома, склады. Он только и делал, что огромным источником энергии использовал как украшение. Потом какое-то время гулял, периодически выходя наружу, но видя лишь плоскую пустыню, поспешно приходил обратно. Потом он пытался украсить пустыню, ставя там осколки жёлтых кристаллов, прокладывая дорожку, чёрное море с сердитым шипением отступало, но кристаллы постепенно тускнели от прикосновений моря, и Олегу пришлось бросить эту затею. Так прошло около месяца. Олег впервые решил уснуть, этот пейзаж ему уже начал надоедать. Он спал днями, периодически следя за работой генераторов, восстанавливая песком. Потом он, наконец, взялся за книги. Сначала на родном языке. При помощи книги по строительству, он пытался из лишних досок что-то мастерить. Подобное хобби унесло его с головой на десятки лет, позволив достичь высот на уровне мастера, мастеря даже мелкие деревянные фигурки. Потом он читал другие книги и осваивал другие мелкие хобби, вроде воспроизведения звуков, инструменты создавал из подручных материалов, изучал своё тело. В одном из книг он увидел книгу по йоге и удивился своей легкой гибкости. Он очень надеялся, что никто его не видит. Ещё несколько десятков лет. Он начал, а точнее пытался, читать книги на других языках. Сам того не заметил как начал понимать язык чисто интуитивно, постепенно улавливая примерный смысл. Заметив, что генераторы прекрасно обходятся без него, он начал спать месяцами. Так прошли сотни лет. Со временем он вычитал все книги и даже начал некоторые запоминать наизусть. Ограничение информации мозга нет, а значит, если он внушит себе, что он может выучить, то Призма Памяти может позволить такую легкую способность. Тысяча лет. Олегу всё начало надоедать, он начал всё чаще и дальше выходить за пределы дома, надеясь найти что-то, но без толку. Свет кристаллов ему тоже начал надоедать. Ему казалось, что они тоже стали серыми, на фоне общей картины. Тогда он начал выезжать на машине, которую до этого водил лишь в небольших пределах от дома. Обвешав себя лампами как гирляндами новогодняя ёлка, он поехал далеко от дома. Периодически приезжал домой за запасами либо книг, либо личного хобби из которых он старался вырезать что-то новое. Вернулся домой только спустя сотни лет, узнав, что вся планета состоит полностью из ровного песка. Он даже заблудился, но размеры планеты для столь многолетнего путешественника незначительны. Тогда он впервые смог уснуть на сотни лет. За такое время разряжаются только мелкие генераторы, но крупный рассчитан до десяти тысяч лет. Так он и решил. Спать по тысячи лет и восстанавливать генераторы. Постепенно это перешло в привычку, а затем в автомоторный ритуал. Десятки тысяч лет. Олега в период бодрствования сильно трясло, он постоянно пытался чем-то себя ещё занять, но кристаллов из-за него иссякло наполовину, он пытался экономить. Ресурсов тоже стало мало, он постоянно украшал дом и площадку всё новыми скульпторами из дерева и металла, но потом и они ему начали надоедать. Его эмоции притупились, наступило информационное голодание, и сознание перешло в автоматический полусонный режим. Сотни тысяч лет. Олегу становилось плохо, он потерял счёт времени. Все страницы книг были изуродованы счётами и рисунками, ресурсы все обгрызены инструментами, склады начали ветшать и разваливаться, он забывал за ними следить. Целыми оставались лишь генераторы. Двести тысяч лет. Олег начал разбирать маленькие генераторы и пытаться сделать что-нибудь ещё, в надежде, что потом соберет их потом обратно. Когда-нибудь. Так постепенно и дом и улицы превратилась в развалины. В порыве безумия начал мастерить что-то новое, но всё более бесформенное и бесполезное. Пятьсот тысяч лет, Олег сорвался и пытался вломиться в мою комнату, но тщетно, я об этом позаботился, эту плиту сделал самым тяжёлым, на более сотни тонн. Олег от отчаяния начал каждый пробуждённый день долбить дверь. Из-за потери контроля над силой, от самого дома тоже мало что осталось. Миллион лет. Олег начал спать ровно по пять тысяч лет, заряжая главный генератор песком и тут же отключался. Вскоре он начал это делать, засыпая прямо рядом с генератором. Сам того не обращая внимания, он начал просыпаться спустя сотни тысяч лет, не замечая, что чёрное море не берёт его из-за мовиона, он на уровне бессознательного восстанавливал генератор и отключался. Его разум окончательно затупился и сберегал в себе последние останки ресурсов. Два миллиона лет. Горы начали рассыпаться, моя закрытая комната стала обветшать. Олег заметил, как горы постепенно разрушились и немного выкопали мою комнату. В сумбурном безумии он накинулся на дверь и с трудом протиснулся между ней и стеной, однако увидел там лишь глухую серую сферу. Кокон. Моё тело. И то во что превратилась моя комната, где я был. В ярости он пытался его скрыть, но кокон был, будто, вязким и плотным и легко восстанавливал прежнюю форму. Совсем обезумев, Олег начал интенсивно избивать сферу. Безуспешно. Пять миллионов лет. Полностью обезумев, на фоне разрушения Олег полностью разобрал главный генератор, желая чего угодно, хоть смерти. Так он уничтожил его. Это было фатальной ошибкой. Взрыв блеиона сначала мгновенно выжег всю, что было от руин, превратив обратно в пепел, оставив лишь куски металла, а взрывная волна уничтожила тело Олега, дав ему долгий покой внутри земли. Краем отголоска сознания его кости вновь вернулись из песка, но из-за нарушенной психики не могли полностью восстановиться. Он и не хотел. Он хотел смерти, но чёрное море не могло ему это дать. Так он пролежал во сне. Прошли сотни миллионов лет. Горы исчезли, куски металла поглотили пески. Миллиард лет. Скелет Олега окаменел и стал плоским, превратился в след из песка, а металл растворился чёрным морем. Мовион оберегал его от последнего распада. Его было немного, я дал ему лишь каплю, так и от костей и души стало мало. Два миллиарда лет прошли для него в жуткой агонии в вечном сне между жизнью и смертью, пока земля этой планеты медленно оседала, не позволяя ему утонуть в местной предполагаемой мантии. Тем временем я постепенно формировался. Кокон в течении миллионы лет терял форму, медленно протекая под собственной массой, которая стала сначала моей одеждой, потом моим телом, потом и моей душой, я родился в новом обличии, а оболочка кокона стало моим массивным телом, пройдя через все зоны собственной реальности. Я вышел из души Олега. Когда повернулся к окну, на столе передо мной я заметил ржавое оружие. Оно вернулось. Он тоже бродяга, который не ведает покоя. Такой же как и Олег, не может вернуться в мир иной, не имея собственного тела, лишь способный освободить нас остальных. Память о прошлой жизни Олега предоставила не больше информации, чем он сам. Он заслужил покой и ему нужно перерождение, но не знаю, как ему это дать. Знаю только как его вернуть. То, что его держит, то его и вернёт, вернув ему лишь самые базовые воспоминания, что сохранил резервный орган с воспоминаниями. Ему же просто нужно больше такой силы. И вывернутой наизнанку жизненной силы. Но на восстановление тела и особенно той личности, что у него осталась, потребует время. Я могу лишь восстановить «резервную» копию его души, часть узоров из собственных воспоминаний. То что он помнил ранее, ещё до того, как мы расстались. С новой силой я надеюсь, что он принесёт большую пользу. Кроме того, если в этом мире все знают образ Смерти, то не исключено, что сама вселенная этого хочет. Это будет ещё один работник на её посту. У меня много работы.