Captivis Cordis

Гермиона сидела в своей комнате, окна которой выходили на великолепный вид: горная долина. Она всегда любила горы, эти высокие почти неприступные крепости. Герми была занята. Когда она ещё училась в Хогвартсе, ещё до войны, бывший мракоборец учил их непростительным заклятиям. Тогда он сказал, что от них нет защиты. Гермионе всегда казалось, что это звучит слишком натянуто, и что каждое заклинание можно обезвредить. Именно этим она сейчас и занималась. Горный вид навевал на неё расслабленность и умиротворение. Мысли текли плавным неспешно ходом, постепенно занимая главенствующее положение, вытеснив даже её наработки, над которыми она билась несколько дней. Она вспоминала школьные годы, свою первую палочку, книгу, первых друзей и первую влюбленность. Высокий, немного нахальный «Хотя кого я обманываю не немного»-пронеслось у неё в голове, с вечной белой, в лунном свете особенно, красивой чёлкой. Миона тяжело вздохнула, вот бы он остался таким, каким она его запомнила. Последний раз, когда она его видела, парня уводили на её глазах на медленную смертную казнь. Еще с тех пор в её груди сидело чувство беспокойства и беспомощности от того, что Гермиона тут бессильна. В её комнату вбежал Гарри, оторвав гриффиндорку от размышлений: -Герм, мы вернулись, ты как? -Гарри, - девушка расплылась в приветливой улыбке. – я очень рада. Мне уже намного лучше. Как вы? -Отлично, у нас столько новостей, в этом семестре… В комнату вбежал Рон и перебил Гарри на полуслове: -Привет, Миона! – Уизли подбежал к гриффиндорке и заключил её в медвежьи объятья, от чего та чуть не задохнулась. -Выйдете, мальчики, вас не учили стучаться? – аккуратно вырвавшись из цепких лап Рональда, возмутилась Грейнджер. Гарри в смущении вышел, а Рон замер в дверном проёме, но Гермиона этого уже не заметила. «Сможет ли моя защита справиться хотя бы с круцио?». Гермиона достала палочку и быстро, речитативом, почти пропела «Кираньё интего ригулус». Защита на манекене справилась, заклинание не дошло до него. «А если их будет несколько?» Миона три раза крикнула: «Круцио!». Но заклинания отрекошетили от защиты и попали в наблюдавшим за этим всем Роном. Парень не успел даже крикнуть, когда три заклинания вонзились в его тело, пропуская электрический ток по каждой мышце. В его голове разорвались сотни фейерверков, из носа и ушей хлынула багровая кровь, заливая белоснежный ковер под ним. Громко рухнув на пол, Рон привлек Гарри, который тут же прибежал на шум. Громко вскрикнув Гермиона подлетела к рыжеволосому парню без сознания. -Рон, Рон! Прости, я не хотела. – гриффиндорка, захлёбываясь в собственные слезах, трясла дрожащими руками друга. -Герми, что произошло? -Я, я… Я проводила исследование. Хотела доказать, что даже от непростительных заклинаний есть защита, но что-то пошло не так и они попали в Рона. -Гермиона Грейнджер! – раздался за спиной у девушки грубый мужской голос. – вы арестованы за применение непростительных заклинаний на человеке, в тройном размере. -Нет, подождите – запротестовал Гарри – это ошибка! Она не хотела, чтобы так вышло. Авроры уже не слушали возгласов мальчика, который выжил. Двое мужчин подхватили её под руки и громко трансгрессировали.

***

Раскат грома гулким эхом пронёсся по темной камере. Драко вскочил с железной койки, тяжело дыша от приснившегося кошмара. Сегодня была годовщина его заточения. Ровно год Малфой прибывал в Азкабане. Парень опустил босые ноги на холодную каменную кладку, поежившись от пробегающего холода по ступням. Потрепав отросшие волосы, он подошел к заржавевшей раковине и плеснул холодной воды на лицо. В пыльном зеркале отразилась худая, изнеможённая фигура. Когда-то сверкающие, переливающиеся всеми цветами небесно-серого цвета глаза, не выражали эмоций. Малфой подошёл к небольшому зарешёченному окну и устремил взгляд в бездонное небо. С высоты его камеры были видны темные, массивные тучи и черные фигуры в плащах, парящие в воздухе. За год, который слизеринец провел в Азкабане, он привык наблюдать за «парадами» дементоров и их визитами. Черный силуэты просачивались сквозь толстую, каменную кладку каждый день,опустошая душу Драко. В добавок к «насилию» над его ментальным телом, психику сдавливала атмосфера сего заведения. Азкабан не был наделен хорошей репутацией, его здание возвышалось до самых небес, скрывая верхушку в облаках. Из разных уголков тюрьмы изредка доносились истошные крики, заставляющие содрогнуться в ужасе. Вечный могильный холод окутывал каждую камеру, пробираясь до самых костей человека. Драко, привыкший к дорогим шелковым простыням и кроватям, первое время просыпался с дикой болью во всем теле. Находя в себе силы встать, он мерял шагами комнату раздумывая о своей жизни и где-то на подсознании ожидая очередного визита дементора. Чаще всего его мысли сосредотачивались на Гермионе Грейнджер. Он думал о ней: как она, здорова ли, жива ли. Издавая нервный смешок, он негромко произносил вслух: «Конечно жива! Вот так просто рыжий оболтус и великий Поттер позволили ей умереть!». Малфой задавал себе вопросы, на которые не находил ответа, как бы не старался. Почему он так поступил и просто не проигнорировал их план. Почему его так взбесило то, что они собирались сделать с ней. Неужели он настолько стал одержим мелкой грязнокровкой, что убил за неё человека. Малфой стоял спиной к двери, когда она с громким, противным скрежетом отворилась. От резкого приступа холода, мурашки пробежали по телу. Драко медленно развернулся, засунув руки в карманы тюремных брюк. Его глаза устало оглядели дементора. Малфой молился, чтобы им «отужинали» как можно быстрее, и оставили до завтра в покое. Парящая в воздухе фигура чуть содрогнулась и медленно поплыла к нему. Клубы темного дыма окутывали изорванный низ темно-угольного плаща, медленно подбираясь к босым ногам парня. Что-то на подобии рук, с длинными потемневшими пальцами, откинулось назад. Дементор плавно наклонился к жертве, поглощая эмоции и оставшиеся счастливые воспоминания Драко. Голова парня пустела, он чувствовал, что слабеет. На этот раз надзиратель тюрьмы мог добить его, если бы не громкий, пронзающий крик, вспугнувший фигуру в черном плаще. Дементор скользнул сквозь стену, оставив пленника. Малфой, чувствуя, что на этот раз из него выкачали гораздо больше энергии чем обычно, опустился на пол, пытаясь восстановить ясность сознания. Перед глазами все плыло, силуэты трех людей, уже одного. На мгновенье скользнула мысль, что он умирает. Перед ним на колени опустилась девушка. Тонкие пальцы быстро убрали прядь каштановых волос за ухо. Широко распахнутые глаза осматривали его с ужасом и беспокойством. В нос врезался резкий запах корицы и кофе. Малфой приподнялся на руках и сощурился, пытаясь рассмотреть кто именно его посетил. -Грейнджер… - прошептал он, его уголки губ чуть заметно поднялись. Гриффиндорка молча сидела, всматриваясь в его побледневшее лицо. - Грейнджер, я всегда тебя любил. Его веки налились свинцом, разум затуманился и сознание погрузилось во тьму.