Captivis Cordis

Она не успела договорить, Малфой накрыл губы девушки требовательным поцелуем. Гермиона широко распахнула глаза, готовая оттолкнуть наглеца, который жадно целовал её в эту минуту. Эмоции переполнили разум девушки, не давая здраво мыслить. Руки, переплетённые на груди, опустились на плечи парня, еще немного и Миона могла бы все это прекратить, но неведомое ей, лёгкое чувство полностью окутало своим теплом тело гриффиндорки. Девушка полностью отдалась моменту и прикрыв глаза, нежно обвила шею Драко руками, запуская тонкие пальчики в платиновые пряди его волос. Малфой сильнее прижал к себе девушку, обхватывая свободной рукой её хрупкую шею. Его пальцы чертили невидимые линии, то поднимаясь до острого подбородка, то опускаясь на выступающие, миниатюрные ключицы. Драко врывался в рот гриффиндорки языком, так грубо и в то же время нежно, изучая каждый его участок. Слизеринец прикусывал её нежные губы, от чего появлялся слабый привкус крови. Ему так это нравилось, нравилось то, что сейчас она полностью отдалась ему, пусть и не на надолго, но он владел ей. Из груди парня чуть ли не вырывался низкий, животный рык, тот который издаёт голодный дикий зверь, поймав долгожданную добычу. Малфой умело вёл поцелуй, хозяйничая языком во рту девушки, от чего она немного нахмуривалась, но лишь от того, что это были для неё абсолютно новые и удивительно прекрасные ощущения. Она сжала в кулачке прядь его платиновых волос и немного оттянула, но парень лишь сильнее прижался к её губам, не прекращая целовать их. Мир вокруг влюблённых бешено закрутился, а сердца бились так, будто вот-вот выскочат из грудной клетки и соединяться в одно целое. Мерлин свидетель, как сильно Гермиона хотела этого все то время, пока ей лишь приходилось наблюдать за Драко со стороны. В голове ученицы складывалась разные картины, как бы мог состояться их поцелуй и каким бы он был, но ни одна из её фантазий не была настолько воздушна и чудесна как происходящие в данное минуту. Гриффиндорка слегка вздрогнула, когда парень опять прикусил её губу, но тут же расслабилась в его сильных объятиях. Малфой стал покрывать поцелуями её нижнюю губу, подбородок, плавно опускаясь на шею. Гермиона попыталась отстраниться, но Драко не дал ей этого сделать. "Сейчас!"-пронеслось у него в голове и парень оставил на нежной коже девушки небольшой засос. "Пусть все дементоры и люди этого чертового мира знают, что она моя!". Малфой слегка отстранился от Гермионы внимательно изучая выражение её лица. Девушка была растеряна и удивлена, слегка припухшие губы подрагивали от волнения. Её глаза с надеждой смотрели на Драко, словно не веря в то что он её поцеловал. Она пробежала взглядом по его лицу, по челке, неровно свисавшей слипшимися лохмотьями, по холодным, но в какой-то момент давший трещину тепла ледяным глазам, остановилась на его губах, которые столь горячо её целовали, скользнула чуть ниже на нервно потрагивающийся кадык, перевела взгляд на одну расстёгнутую пуговицу тюремной рубашки, на впадину между ключицами. Гермиона тяжело вздохнула: все кончилось так быстро. Она могла утверждать, что это был лучший поцелуй в её жизни. Даже Рон, с которым она попыталась найти заботу и понимание после войны, никогда так её не целовал. Он часто отдавал инициативу в руки, а точнее в губы, Гермионы. Тут же либо Драко "вёл" поцелуй, либо Гермиона расслабившись не предпринимала никаких действий чтобы изменить ситуацию. С Роном всё так и не срослось: он был чересчур вспыльчивым и не мог принимать взвешенные решения, Драко не смотря на его дерзость, казался более уравновешенным. -Малфой, что это… - прервала неловкое молчание Миона. – Ты странно себя ведешь… - её голос стал тише. – Почему ты сначала обзываешь меня грязнокровкой, а потом целуешь?.. ТАК… Драко немного нахмурился, словно пытался придумать, что ответить на столь сложный вопрос, но потом цокнул и отойдя на два шага назад, скрестил руки на груди. Его выражение лица приобрело игривую ухмылку. Но все же, как бы он не старался скрыть толику смущения, слабый румянец на его бледных, исхудавших щеках полностью выдавал парня. -Мне было интересно, Грейнджер. – пытаясь произнести это как можно более равнодушно ответил слизеринец. –А это, -Драко указал пальцем на шею гриффиндорки – наказание тебе за то, что ты в первый раз подставила меня Аморгу. Гермиона непонимающе, коснулась кончиками пальцев места, на которое указал сокамерник и скривилась от неприятного ощущения. Подбежав к запылённому зеркалу, она смахнула с него пыль и в ужасе ахнула. Все её мысли о прекрасном поцелуе, поведении парня и других «розовых» моментов её жизни тут же ушли в небытие. -Малфой! Какого черта ты сделал? Ты бессмертным себя считаешь? Мы сможем с легкостью сейчас это проверить! -Грейнджер, помолчи, а – он потер вески – и без тебя голова раскалывается, а еще ты тут возникаешь! -Нет уж, ты наконец объяснишь свое чертово непонятное поведение? -Я тебе в который раз повторю… Наблюдавший за всем этим Аморг печально улыбнулся. Молодая, влюбленная пара была слишком занята словесной перепалкой и своими чувствами, чтобы обратить внимание на пару смотрящих прямо на них глаз. Таких грустных и измученных за столетия глаз. Несмотря на то, что Аморг представлял из себя всего лишь полусгнивший живой труп, мумию, замурованную в стены Азкабана много лет назад, его память всегда оставалась при нем. Камера была наполнена эндорфинами и волнением, от чего на старика напала ностальгия по прошедшим временам, когда он был еще свободен. По тому периоду в жизни, когда он был счастлив со своей семьей и не нуждался ни в чем, кроме как в улыбке своих родных. Его тело уже нечего не могло чувствовать, но в этот момент, сквозь ребра и все открытые кости пробрался холод и ветерок, на секунду заставив почувствовать себя живым. В его воспоминаниях возник образ той самой девушки, которую он так страстно и сильно любил много лет назад, но так и не смог защитить…