Каждый раз, как последний

      Сил бежать дальше больше нет, мы миновали 5 кварталов на пути в неизвестность. И мысль бежать дальше окончательно пропадает, когда я замечаю, что нахожусь в родном районе, а позже и черно-зеленый корпус любимого байка на парковке «Дайкири». — Поехали. — подбегаю к мотоциклу и протягиваю парню шлем. Он быстро его надевает и усаживается сзади. — Если не будешь держаться — при первом же повороте полетишь в лобовуху людей Сименса. — перспектива выпасть к противникам заставляет его обхватить меня двумя руками, а меня тронуться с места, прокрутив ручку до упора.       Я была права — его люди быстро нас нашли и теперь ехали позади. Газ в пол. 230. На дороге много машин, они не додумаются стрелять прямо сейчас. Но, кажется, машины обычных людей нисколько не смущали преследователей — слышу первый выстрел и перестраиваюсь в другую полосу. Впереди тоннель и пробка, рискую, но все же выжимаю скорость до предела. 300. Ряд машин слишком узкий, выезжаю на встречку, наплевав на несущиеся автомобили. Было бы весьма романтично ехать вот так, маневрируя между машин, чувствуя, как усиливается хватка парня сзади, если бы не несколько машин с людьми, что сейчас держались в десятке метров и пытались нас убить. Пробка их не остановит, пытаюсь скрыться во дворах, то и дело сворачивая на узких перекрестках. Чувствую руку парня на бедре, когда мы выезжаем на безлюдную улицу. Мы оторвались. Все хорошо. Как он и говорил. — Поехали к Депо. — кидает парень, закрывая забрало шлема, а я лишь безмолвно киваю и возвращаю руки на прежнее место.       Вы никогда не замечали, как забавно меняется лицо человека, когда он узнает что-то хорошее? Вот и мы с русоволосым наблюдали, как медленно поднимаются вверх брови такого домашнего сейчас Артема. — Нас только что чуть не ебнули. — Егор улыбается во все 32 и по-хозяйски проходит в квартиру, оставляя брюнета удивленно хлопать глазками, придерживая новую дверь. Старая была совсем неудобная и Артем, в очередной раз психуя, разнес и ее. Таким образом на петлях теперь висела новая дверь темно-бардового цвета. — Я оставила байк в 3 кварталах отсюда, так что можешь не переживать — хвоста нет. — укладываю пару шлемов на полку, поглядывая на уже не удивлённого парня. — Прости, что не приехал с Тейпом. Ты же знаешь, он, как всегда, полез, блять, самый первый. — отвечаю на теплые объятья парня и тихо хихикаю, когда слышу звук подзатыльника, что старший отвесил только подошедшему Тейпу. — Никаких тебе обнимашек, понял? Но спасибо, что хотя бы живые. — парень треплет меня по волосам, а потом толкает в глубь квартиры. Давно я тут не бывала, но она, как и ее владелец, почти не изменилась за два с половиной года. На кирпичных стенах появились фотографии, а в зале совсем другое оборудование. Депо, наверное, также сидит за музыкой сутки напролет, пока не занят сделками. — Идите спать. — брюнет отдает нам свою комнату, а сам продолжает работать за компьютером.       Усталость быстро берет свое, и я даже не пытаюсь спорить, когда голубоглазый довольно кричит: «Чур, я справа!», падая на правую от окна сторону кровати. Забавно, что мы иногда не всерьёз ссорились из-за этого, но это все же осталось неизменным. Правая сторона его почему-то привлекала больше, чем левая, он так даже спал лучше.       И вновь меня будит солнце. Когда открываю глаза, не сразу замечаю Тейпа, что лежал в стороне и рассматривал меня, потирая сонные глаза. — Давно смотришь? — перевожу на парня взгляд полный непонимания, пытаясь скрыть улыбку. — Достаточно. Хочу, чтобы вернулась моя Алиса, которая тащится по человеку пауку и любит кофе с двумя ложками сахара по утрам. — подкладывает руку под голову, пристраиваясь ближе. — Не много хочешь? — в открытую улыбаюсь, ведь парень помнит.       А Егор помнит все: ее страх находиться в толпе незнакомых людей, но при этом и социальность — боится быть одна, поэтому старается окружить себя людьми. Паника нередко наведывала ее на тусовках, но на помощь всегда приходил Егор: прижимал к себе, напоминая о том, что она в безопасности, и он всегда рядом. Помнил про то, что она замёрзла даже в теплом помещении. Знал, потому что часто просыпался от холодных прикосновений, когда та обнимала его во сне или случайно касалась его ледяными стопами. Знал, что она отлично стреляет — несмотря на общие тренировки, девушка всегда стреляла лучше него почти из всех видов оружия, но предпочитала почему-то ножи. Как-то даже приставила нож к горлу Депо, когда тот внезапно появился в их квартире; Алиса не любила платья, «потому что не практично» — подвязки с оружием оставляли следы на мраморной коже. Знал, что она обожает вафли, и ест их, отламывая каждую плитку. Знал ее ненависть к несправедливости — как зла она на некоторые, казалось бы, бытовые вещи. Знал какой категоричной и бесцеремонной она бывает, и как она сосредоточенно смотрит на мишень, зная, что в любом случае попадёт. Знал о каждом шраме и родинке на ее теле. Знал, как мило она хмурит брови, когда недовольна и как она сияет, когда ест голубику или ее любимые слоеные пирожные с заварным кремом.       Но все эти знания не помогут ему вернуть ее доверие, ведь он убил ее. Позволил мягкой и дружелюбной Алисе исчезнуть. От его маленькой Лисы ничего не осталось. Егор тонет в океане постоянного сожаления и чувства вины, где единственный плот — алкоголь и наркотики, на которые он подсел совсем недавно. Зависимости не было, так баловство за компанию. Он забывал ее тоскливый и одновременно злой взгляд, лишь когда напивался до беспамятства или закидывался таблетками. Их последняя встреча и ее холодное, осуждающее молчание.       Егор буквально умирал, когда замечал на улице похожую тёмную макушку или слышал похожий, звонкий и пронзительный смех. Мозг метался от варианта упасть на холодный асфальт, свернувшись клубочком, и желания в срочном порядке догнать девушку и вновь извиниться. Но каждый раз, когда он бежал по зову сердца, незнакомая девушка одергивала его руку и уходила прочь, оставляя его наедине с одиночеством на многолюдном проспекте. Как и ушла Алиса. Его маленький Лисенок. — О чем ты думаешь? — он все также разглядывал девушку, подбирал путающиеся в голове слова. — Что в твоей голове, Алис?       Ему не понять с какой злостью и болью она собирала вещи из их общей квартиры. Как много слез она пролила на подушку в тёмной комнате на втором этаже отчего дома в Будапеште. Сколько пуль она всадила в кирпичную стену на тренировочной площадке, каждый день обещая себе причинить парню столько же боли. — А что в твоей? — девушка хмурится, вспоминая про правило вежливости: вопросом на вопрос не отвечают, поднимается с кровати, опуская ноги на холодный паркет.       Ее уход был самым тяжелым, что когда-либо переживал Ракитин. Он не понимал почему; бился в гневе и истерике. Ведь он не хотел, он не знал… Команда «Подрывайте» никогда бы не вырвалась из его уст, и девушка с потрясающей улыбкой осталась рядом, продолжая подкалывать старшего за очередной промах на тренировке и обнимать его по ночам, в поисках тепла. — Ты мне нужна. Боюсь, что не протяну без тебя еще один раз. — и парень не соврал. Он не хотел отпускать ее. Не еще раз, ведь она спасла его от верной гибели, от глупой безысходности. Она стала лучиком света в его тёмном мирке, из которого он, не выползая, жил с 13 лет. — Прости, что не могу сказать тебе того же. — девушка окончательно поднимается с кровати и скрывается за дверным проемом, оставляя парня проводить ее взглядом и остаться в полном одиночестве. Слишком много изменилось за эту ночь. Слишком много уже нельзя изменить. Механизм запущен, и как бы больно не было это признавать, но Сименс позволил расцвести былому чувству ненависти и желанию мести. А девушка поддавалась внутреннему чувству долга, и шла вперед, в неизвестность, по пути к свободе.       Неуверенность одолевает ее у темно-бардовой двери в темном коридоре квартиры Депо. Назад дороги нет, следующая станция — ад. «Мне нужна твоя помощь» — улетает из ее телефона сообщение, о котором она обязательно пожалеет, но точно не сейчас. Не сейчас, когда это единственный выход. И ответ она получает через несколько секунд. Шумно выдыхает, стоя в лифте, прокручивает прочитанную фразу и совсем не верит. Одно сообщение, одна деталь, которая изменит ее жизнь. И она все еще твердо уверена, что в лучшую сторону. «Я все подготовлю»

***

      Прошел день, как Ляхов получил наставление от Сименса. Он был прав несмотря на то, что был их врагом. За это время Гриша не прекращал думать об этом. Не прекращал думать о ней.\ Мысль о том, что парень уж очень хочет забрать ее, зародилась в его голове в их первую встречу. Тогда это показалось ему забавным: вот так увезти девушку, что утерла ему нос, вложив в его руки учебную гранату. Бывшую девушку своего друга и по совместительству соперника. Он не помнит, когда именно они начали игру «Кто лучше», но при любой удобной возможности пытались показать себя. Все это такое пустое, но интересное.       Но девушка почему-то из головы не выходила, напротив, проникала не только глубже в его голову, но и в личное пространство. Знает, что это убьет - все закончится кровавой свадьбой, но отпустить не может. Секс с ней перевернул его жизнь окончательно. Гриша хотел делить с ней косяк и целоваться, ведь у нее такие мягкие губы. Хотел забираться руками под ее одежду, обхватывать мраморную кожу тонкой талии, поглаживать живот, как он очень любит делать. Хотел защищать, стать ее спасителем. Алиса нужна ему. И он планирует забрать ее любой ценой. Бросить употреблять, пить, ругаться матом, убить Тейпа — все что угодно, лишь бы она была рядом.       Парень выловил ее у клуба под утро. Она неспешно слезла с мотоцикла, а завидев знакомый силуэт у машины, слабо улыбнулась и кивнула головой в сторону здания, выцепила бутылку виски и села за столик напротив парня, когда они уже были внутри. — Как ты? — осторожничает, парень забил на свою прямолинейность окончательно. Он любил смотреть в испуганные глаза девушек, они будто загнанные в угол мышки перед довольным котом. Такой взгляд он обычно получал вместе с тихим вопросом: «А ты мне позвонишь?», когда собирал вещи после бурной ночи. В этом был свой азарт, но сейчас мысли шатена забиты совсем другим. В ее глазах он никогда не видел страх. Она совершенно другая, и ему это нравилось. Ему нравилось, когда она искренне улыбается, пускай и видел он это трижды. С ней хотелось быть мягким, пускай она и знает, каким он может быть. — Пара часов в компании Сименса длились вечность. Но встреча была очень продуктивной. — темноволосая смеется, опускает стакан на стол, взволнованно потирая пальцами края. — Кстати, спасибо, что спас. Егор все же рассказал, что пришел не один. — парень в ответ лишь машет рукой, принимая благодарность и залпом опустошает бокал. — Я знаю, что ты не сможешь его просто так отпустить. — начинает очень тихо и, прокашливаясь, пытается собрать слова в цельные предложения, будто не прокручивал эту речь в голове миллион раз. — Но послушай, я просто хочу сказать, что могу бросить все это и мы уедем. — переводит вопросительный взгляд на девушку, ожидая ответа. — Бросить? — девушка продолжает улыбаться, рассматривает покрытие стола, но все же поднимает взгляд на парня. — Гриш, ты шутишь? Для чего? — поднимается с места и, огибая стол, садится на диван рядом с шатеном, укладывая голову на его плечо. — А что мне сделать, чтобы ты со мной была? — в тоне его голоса чистейшее непонимание, а руки парня неосознанно сжимаются. Парень не знает, что она чувствует, но очень надеется, что не он один здесь что-то чувствует. Он верит, что это взаимно. — Я влюбился в тебя как подросток какой-то. — Я думала, что все это ничего для тебя не значит. Ты ничего не искал — просто поиграл и все. — девушка медлит с ответом, вслушиваясь в быстрое сердцебиение под его худи — Если бы я хотел поиграть, то трахнул бы тебя прям там на балконе. Но ты когда все это рассказала, мне просто тебя прижать хотелось к себе как котенка. — темноволосый прижимает руки к груди, слегка покачиваясь. — А ты целоваться полезла. Нежность та еще. Не думал, что до сих пор способен на такое, на сострадание. — поворачивает голову, придерживая лицо девушки в руках. — Ты нужна мне. Алис, мне твое море по пояс, все проблемы решаемы. Хочу заворачивать тебя в одеяло и целовать. Секс? Замечательно. Просто будь рядом. Прошу. — Тогда зачем же ты девок продолжал трахать, м, Гриш? — на глазах наворачиваются слезы и скрывать ей их совсем не хочется. — Зачем? Ревность у меня вызвать? Глупо. — Не за этим. — парень вновь отворачивается, спускаясь по дивану ниже. Девчонку, что он подцепил в клубе после тренировки, он даже не помнит. И дело совсем не в алкоголе. Он пытался забыться, но перед глазами до сих пор стоял ее образ. — Я правда сначала думал, что это ничего не значило, но потом ты с Тейпом постоянно была, а я его ебнуть был готов. Я не чувствовал ничего подобного после Леры. Тебя, конечно, в треках еще не упоминал, но, если ты хочешь. — слышу, как парень грустно улыбается, продолжая сверлить безжизненным взглядом стену. — Alice, nagyon szükségem van rád… (Алиса, ты действительно нужна мне…)       А девушка очень хочет остаться, устроить ебучую шведскую семью, но не может. Просто не может. Ею движет месть, над которой теперь она совсем не имеет власти. Если бы они поговорили до того, как Сименс забрал ее, то она ни за что не поддалась на подобный трюк. Не повелась бы на провокацию, что умело приготовил Голубин. Но этого не произошло. А выход, на который указывал блондин, стал единственным. — Гриш, мне правда жаль, но уже слишком поздно. — уверенно берет его руку в свою, сжимает и встает следом, когда парень поднимается с дивана. Обхватывает его двумя руками, втягивая полюбившийся парфюм, а потом целует, мягко, скромно. Целует на прощанье. — Ты скоро забудешь и все поймешь. Пообещай, что не будешь меня искать. — смотрит испытывающе в серо-зеленые глаза напротив, и падает обратно на диван, когда он отпускает ее руку. — Megígérem. (Обещаю) — кидает шатен тихо, совсем не смело и, медленно развернувшись, покидает клуб Опоздал.       Алиса останется не с ним. Тейп снова выиграл только на этот раз окончательно, выиграл в финале и забрал награду. А Будапешт остался ни с чем. Остался наедине с ноющей под рёбрами болью. Давно так больно не было. Он уверен, что она выбрала не его, а парня, с кем до этого имела куда более сильную связь.       Однако девушка не выбрала никого. Сожгла все мосты, следуя по уже знакомому пути мести. И была уверена, что оба забудут о ней после того, что она сделает. Это то, что она должна сделать, чтобы прекратить замкнутый круг из боли и страданий. Но для этого нужно закончить то, что темноволосая планирует уже больше двух лет.       Встреча с Сименсом была назначена за 3 часа до всего действа в небольшом ресторане в центре. Сердце не билось вовсе, когда блондин спокойным голосом рассказывал о проделанной за ночь работе. Мне нужно было лишь нажать на кнопку, все остальное сделали люди Глеба. Одно нажатие и станет легче. Возможно. — Ты хочешь встретиться с ними? — Глеб прекращает восторженный монолог, вглядываясь в мои глаза. Он ожидал увидеть там уверенность, но как же он был не прав. — Да. — У меня не хватит смелости, чтобы сделать это не попрощавшись. Себастиен всегда учил не привязываться — «Твои друзья тебе совсем не друзья». Но никогда не знаешь, как сложиться твоя жизнь, что произойдет с тобой завтра или уже сегодня. — Сделаешь это перед отправкой. — блондин выходит из-за стола, накидывая темную куртку. — Удачи. — кидает он напоследок, а затем выходит из заведения, оглядываясь по сторонам. А мне остается лишь ждать. У меня есть 2 часа, чтобы все осознать, признать ошибку и отступить назад. Но я этого не сделаю. — Вы куда-то едете? — встреваю в беседу ребят, оглядывая каждого. Даша, заметив меня, улыбается во все 32 и тянется для объятий. Мне так жаль, Даш. Прости, так нужно. — Да, возвращаемся к работе. Один уебок не хочет возмещать потери, так что мы едем навестить его. Не хочешь прокатиться с нами? — отрицательно киваю головой, ведь прекрасно знаю куда и зачем они едут — Голубин все тщательно спланировал, нельзя отступать от плана. — Жаль, будет весело. — улыбаюсь в ответ, но продолжаю искать такого нужного сейчас брюнета. И вот он находится: копается в телефоне, облокотившись о машину. Автопарк очень большой: здесь не только темные внедорожники и иномарки, но и парочка цветастых кабриолетов. Дорого, стильно и со вкусом. Все в стиле ребят. — Ты с нами? — произносит брюнет, не отвлекаясь от телефона, но потом все же поднимает взгляд, чтобы убедиться, что не ошибся. Он никогда не ошибается. — Нет, Тем, нужно поговорить. — не успеваю договорить, как слышу громкую команду Даши: «По машинам», разлетающуюся по всему гаражу. Ловлю на себе его озадаченный взгляд, но он поворачивается к машине, подзывая к себе. — Алис, не знаю, что ты задумала, но, если решилась — доводи до конца, как я учил. — парень возвращается к привычной грустной ухмылке и притягивает меня в объятья. — Но помни о последствиях и о том, что я люблю тебя. Береги себя. — смазано целую парня в щеку, перед тем как он окончательно сел за руль, с улыбкой подмигнув через стекло. Он все понял.       Не знаю, как давно он догадался, но скорее всего, когда понял, что меня забрал Глеб. Он вернул меня в целости и сохранности — смысл тогда был меня красть? Потянуть время? Вряд ли. Зародить в моем сознании идею о мести? В точку. Наблюдаю за медленно выезжающими из гаража машинами, провожая взглядом. Нужно спешить.       Крыша с отличным видом на Тверскую. Ребята проедут здесь через 10 минут. Никогда не любила центр за его шум, непрекращающуюся жизнь. Но здесь я бывала часто. Мы когда-то любили приходить сюда с Тейпом. Ему нравилось наблюдать за кипящей внизу жизнью, скуривая очередную сигарету. А мне нравилось наблюдать за ним. Сейчас же все совсем по-другому. И внимательность здесь ни к чему — сложно пропустить кортеж из трех черных внедорожников.

***

— Если бы у тебя была машина времени, то куда бы ты отправилась? — голубоглазый задумчиво поглаживает мою ладонь, слегка ее сжимая. Парень любил задавать вопросы, вводящие меня в ступор, и этот не был исключением. — На 12 лет назад. Хочу увидеть родителей. — Егор сильнее сжимает мою руку в знак поддержки. Не то что бы я испытывала постоянную тоску, просто в силу своего юного возраста, я совсем ничего о них не помню. Только мамину улыбку сквозь слезы — она пыталась не напугать меня, пыталась казаться сильной, как папа. Вот только у него это совсем не получалось — слезы в открытую катились по его щекам в тот день в аэропорту. Себастиен говорил о них немного — он откопал информацию про меня и семью, но выдавал все это порционно. Он вечно твердил про невообразимую красоту мамы и сильный характер отца. Говорил, что я очень на них похожа. Не знаю так ли это было на самом деле, или же опекун просто пытался приукрасить суровую правду про яркую, но быструю жизнь небольшой питерской группировки, чья история закончилась убийством всех ее участников. — А куда бы вернулся ты? — поворачиваюсь к парню, вглядываясь в его серьезное лицо. — Думаю, что никуда — боюсь потерять все то, что у меня есть сейчас. — поднимает наши переплетенные пальцы вверх, улыбаясь во все 32.

***

— Я знал, что ты будешь здесь. — доносится знакомый голос из-за спины. Поворачиваюсь, поправляя выбивающиеся из-за ветра черные пряди, но верить совсем не хочется. Как же не вовремя ты появился. — Егор, не надо. — русоволосый стоял в 7 метрах от меня, убрав руки в карманы брюк. — Я уже 21 год как Егор. Давай, нажимай. — парень подходит ближе, заставляя меня неосознанно пятиться назад к невысокому ограждению. — Я не могу… — рука с пультом опускается вниз. Он не может испортить все. Я так не хочу делать этого при нем. Все не должно произойти вот так. — Плохая отмазка. Где твоя решимость? — усмехается парень, продолжая щуриться под лучами солнца. — Почему ты говоришь это? — слезы начинают скатываться по щекам, оставляя мокрые дорожки. — Ты ведь знаешь, что я собираюсь сделать! Зачем ты говоришь такие вещи? — перехожу на крик, убирая руки в карманы. Он выбрал не самое подходящее время для игр. — Не знаю. — парень молчит, продолжая медленно подходить ближе. — Люблю? Не хочу потерять тебя снова? Ты все это, блять, прекрасно знаешь. Давай. — Ракитин знал, что сейчас его жизнь в который раз разделится на до и после, но вот все никак не мог понять с какого окна ожидать пожара. Кто попадет под удар? — Давай это сделаю я? Сравняем счеты — один: один. — не хочу его слушать, повернувшись к дороге, замечаю поворачивающий из-за угла первый внедорожник и смотрю на наручные часы. 14:59. — Алис, тогда я буду уверен, что теперь ты спокойна. Ненависть отпустит и все будет хорошо. — кортеж проезжает под нами, следуя по проложенному маршруту.       Сейчас или никогда. Щелчок. 3 машина на ходу подлетает вверх на несколько метров в самом центре оживленной улицы и через несколько секунд с хлопком падает вниз. Движение останавливается. Пламя быстро окутывает корпус, не оставляя и шанса сидящим внутри. — Мне так жаль. — сглатываю вставший в горле ком и поднимаю взгляд на оцепеневшего парня, поверхность голубых глаз которого теперь была покрыта слезами. Покидаю крышу под вой пожарной сирены. Слез больше нет. Как и ожидаемого чувства спокойствия внутри. Все было наоборот — душу рвало на части, пока под сердцем разрасталась дыра. Еще одна рядом с той, что еще недавно кровоточила.       Трясущимися руками открываю дверь, вдыхая кислород, которого катастрофически не хватал там на крыше. Все стало только хуже. Я сделала все хуже. Месть застелила глаза, не дав возможности подумать о последствиях. О тех вещах, что я могу натворить. О той тупой, ноющей боли в груди, что я испытываю. Сейчас, когда дело сделано, когда ничего уже не вернуть. Я вновь позволила близким умереть. Я убила их. Убила, пытаясь навредить ему, но не подумала о себе. И теперь ничего не исправишь. А виной всему глупая смелость.       Итак, подведем итоги. В свои 20 лет я потеряла троих близких для меня людей, моих родителей тоже нет. Я убила двух своих друзей, пытаясь отомстить Тейпу. Теперь мне некуда идти. Единственное место, где теперь меня ждут — дом в Будапеште. Себастиен был прав. «В машине находились известные по всей стране и за ее пределами артисты: Дарья Тарасова, также известная под ником Lovesomemama, и Артем Шатохин — он же Boulevard Depo. Причины неизвестны, обстоятельства выясняются. Большая потеря не только для близких, но и для фанатов. Соболезнуем.»

***

      Лишь под новый год шатен с глубокими серо-голубыми глазами и синяками, от вечного недосыпа, получит от молодого курьера небольшую посылку, ближе к ночи. Аккуратная картонная коробочка с синей атласной лентой, без каких-либо опознавательных признаков, отрыв которую, на глазах парня проступят слезы. Небольшой прозрачный бутылек парфюма и маленькая, сложенная в два раза, бумажка. «Помнишь, я обещала купить тебе парфюм? Он ассоциируется у меня с тобой. Надеюсь, что и тебе он понравится С Новым Годом, Гриша.»       Слеза падает прямо на дно коробки, оставляя расползающееся пятно, когда она трясущимися руками открывает флакон, поднося его к лицу. Fleur Narcotique.       Парень улавливает верхние ноты бергамота, белого персика и личи, затем ноты цветов апельсинового дерева. И наконец чувствует завершающие древесные оттенки с гармоничным дополнением притягательного, мягкого мускуса. Шлейф заполняет комнату, собираясь остаться в ней на ближайшие 12 часов, пока парень не откроет флакон вновь. Гриша явно оценил. И теперь это его любимый аромат.

***