Понедельник, 11 апреля 2005 года
Гермиона вернулась в поместье за несколько минут до того, как эльфы принесли ужин. Наложив на него заклинание, она отправилась в душ, а затем села на подоконник, чтобы поесть. Взмахом руки убрав тарелку, Гермиона решила лечь. Не заметив, как закрылись глаза, она открыла их уже утром, встречая льющиеся через окно теплые лучи солнца и ощущая на талии пару рук. На несколько секунд ее мысли обратились к… но нет, она быстро осознала опасность и вспомнила, кто лежал рядом.
Последующие дни прошли незаметно. Реддл без конца составлял разные планы и вел переговоры с новыми территориями о безопасности. А Гермиона проводила время с Нарциссой. Ее одновременно удивляло и раздражало то, как много было деталей. С каждым днем их будто становилось всё больше, а некоторые были такими, насчет выбора которых Гермиона никогда бы и не задумалась.
В одиночестве она оставалась только после ужина, но всего лишь несколько часов. Все эти дни Реддл возвращался в комнату в разное время, поэтому повидаться с Драко она не могла. Когда она почти неделю назад покинула Гриммо, он пообещал, что не будет высовываться, пока они планируют нападение, и что он через монету даст ей знать, когда они начнут. И второй раз, когда всё закончится, чтобы она знала, что он в безопасности. Вопрос о том, когда они снова увидятся, оставался спорным, но перед расставанием никто из них вслух это не произнес.
Воскресенье — это был единственный день в неделе, когда она была предоставлена самой себе, хотя даже тогда поблизости всегда была Алекто. Гермиона знала, что Реддл приказал следить за ней — для ее же безопасности, конечно, но это всё равно раздражало. Возвращаясь вечером в свою комнату, она встретилась с Нарциссой, и та сообщила ей о расписании на следующий день. Гермиона еле подавила желание застонать, прежде чем назначить время.
Одевшись, Гермиона отправилась к Нарциссе, которая ждала в одной из гостиных в северной части поместья. Сегодня они окончательно определились с цветовой гаммой и очень долго обсуждали рассадку гостей — эту часть Гермиона слушала вполуха. Ее не волновало, кто приглашен, а кто нет, это всё равно было не по-настоящему.
Тем не менее, обсуждение, которое началось незадолго до обеда, ее слегка увлекло. Вскоре после одиннадцати — именно в это время они и решили встретиться — Нарцисса проводила ее в сад. В конце террасы стояла беседка. Распустившиеся цветы полностью преобразили сад, сделав его очень ярким. Гермиона должна была признать красоту этого места, даже если это была ее тюрьма. В беседке стоял стол, за который могло поместиться человек шесть, но сзади она заметила ещё один. На втором столе лежали образцы тортов. Довольное количество, чтобы, съев по кусочку каждого, она уже была сыта.
— Есть какой-нибудь вкус, который вам совсем не нравится? — спросила Нарцисса, когда они сели за стол.
— Всё кокосовое, — немедленно ответила Гермиона. — И морковное, — пять образцов исчезли с буфетного стола, прежде чем глаза Гермионы расширились. — Можно сделать просто ванильный.
— В день вашей свадьбы? — ответила Нарцисса. Кажется, ее оскорбила такая простота. Она махнула рукой в сторону Гермионы, когда перед ними приземлился первый образец. Гермиона чувствовала себя лучше от того, что Нарцисса пробовала вместе с ней. — Кроме того, сам торт будет трехъярусным. Вы можете выбрать на каждый ярус разный вкус.
— Думаю, что один должен быть лимонным, — сказала Гермиона, остановив вилку у рта.
— Ваш любимый? — спросила Нарцисса, отламывая маленький кусочек.
Гермиона с трудом сглотнула и слегка покачала головой.
— Его, — сказала она через мгновение, когда положила в рот небольшой кусок. Она жевала как можно медленнее, обдумывая свой ответ — то, что она так быстро назвала любимый вкус сладостей Реддла. Она даже не знала, почему так уверена в своих словах. Обычно он не ел десерт.
Гермиона старалась не разговаривать, пока они перебирали оставшиеся образцы. Иногда она качала головой, и тарелка тут же исчезала, заменяясь другой. Закончив, они выбрали два из трех ярусов. Нижний выбрала она: миндальный торт с молочно-шоколадным ганашем, средний решили сделать лимонным с малиновой начинкой и белой шоколадной глазурью. Верхний ярус она позволила выбрать Нарциссе. В итоге женщина остановила свой выбор на темном шоколаде с ванильной глазурью. Гермионе не нужно было ничего объяснять — это был любимый десерт у Драко.
Левитировав в тарелку небольшие кусочки каждой из выбранных комбинаций, Гермиона покинула сад в поисках Реддла. От одного из эльфов она узнала, что он уже некоторое время был в поместье. Она велела им приготовить столовую к обеду и направилась в бальный зал, который был превращен в зал заседаний.
Когда Гермиона вошла, к ней повернулись пять лиц: Люциус, Беллатриса, Чарли, Блейз и Реддл. При виде ее нахмурилась только Беллатриса — впрочем, она всегда это делала в ее присутствии.
— Моя Леди, — сказал Люциус, склонив голову в знак приветствия. Чарли и Забини пробормотали то же самое и повторили его действия.
— Вы нас извините? — спросила Гермиона, хотя все прекрасно знали, что это не вопрос.
— Гермиона…
— Время обедать, — прервала она Реддла. — Ты ведь можешь сделать перерыв, правда? — с этими словами она поставила на стол тарелку и одарила его своей самой милой улыбкой.
Реддл сверкнул глазами в ее сторону, но через мгновение отдал команду, и вскоре они остались одни.
— Что ты делаешь? — спросил он, прижимая ее к столу, как она и ожидала.
— Такой будет моя жизнь, когда мы поженимся? Ты целыми днями играешь в политику со своими приспешниками, а я все своё время провожу в ожидании с другими леди? — огрызнулась она, глядя на него снизу вверх. — Если ты так думаешь…
— Ты будешь делать всё, что я тебе скажу.
— Это тебе не гребаное средневековье, Реддл. Я отказываюсь сидеть без дела, как какая-нибудь домохозяйка. Я на это не подписывалась, — Гермиона оттолкнула его от себя ровно настолько, чтобы можно было с облегчением опереться спиной о край стола. — Я не чувствовала себя такой пленницей с тех пор, как ты снова решил мне доверять.
— Твоя безопасность…
Гермиона вскинула руку к губам, но недостаточно быстро, чтобы сдержать резкий взрыв смеха.
— Моя безопасность? Прошу тебя. Тебе на меня наплевать с…
Его пальцы мгновенно сомкнулись на ее горле. Реддл снова прижал ее к столу, почти растянув на нем. Он навис над ней, метая в нее глазами кинжалы.
— Разве я не дал тебе всё, о чем ты просила? Разве я не старался обращаться с тобой как с равной? Позволил тебе находиться на свободе, а не отправил гнить в темницу, как делаю это со всеми остальными, кто разделяет твой статус крови?
Гермиона фыркнула на это и оттолкнулась. Их магия столкнулась в воздухе. Реддл ослабил хватку, но она сомневалась в причине такого поступка. То ли потому, что он захотел, то ли ее магия выиграла эту маленькую битву. Он до сих пор зажимал ее между собой и столом, только теперь обхватывал руками ее волосы.
— Всё, что случилось с тобой, пока ты была со мной, — это твоя собственная вина, — заявил он. — Ты будешь моей королевой во всех смыслах этого слова, но для этого ты должна остаться живой.
— Пока ты не наложишь на меня эту связь и не украдешь мою магию, — Реддл снова сверкнул глазами, и ее ухмылка исчезла. — Ты убьешь меня, как только получишь ее? Полагаю, именно этого ты и добиваешься.
Реддл наклонился к ней, невесомо коснувшись ее губ своими, прежде чем добраться до уха. Он потянул ее за волосы, откидывая голову назад. Гермиона вздрогнула, когда его дыхание согрело ее кожу.
— Я ещё не решил, — он прикусил мочку ее уха, прежде чем резко отстранился. — Должен признать, что твое поведение заставляет меня колебаться в ту или иную сторону.
Гермиона закатила глаза и принялась сминать в руке ткань одежды.
— У тебя было много времени, чтобы убить меня. Сомневаюсь, что ты когда-нибудь смог бы это сделать.
— Тогда предлагаю тебе перестать пытаться давать повод, — сказал Реддл, но она заметила, как дернулись его губы. Затем он мягко опустил руки на ее бедра. — Я предполагал, что ты не захочешь участвовать в уничтожении Сопротивления.
Глаза расширились, а улыбка исчезла.
— Вот почему я не вводил тебя в курс дела, — сказал он. — Но если ты…
— Нет, — перебила Гермиона, но это слово прозвучало больше как какой-то удивленный писк.
Он склонил голову.
— Как только с ними разберутся и они перестанут быть угрозой, всё вернется. Но я не шутил, — сказал он, заправляя ее локоны за ухо. — Если понадобится, я запру тебя для твоей же безопасности.
— Как мило, — ответила она, закатив глаза. Реддл отступил и протянул ей руку. Она взяла ее, но, сделав шаг, остановилась, переведя взгляд на тарелку. — Я подумала, что ты захочешь попробовать то, что я выбрала.
— Нет времени, — ответил он, взмахнув палочкой, и тарелка исчезла. — Мы только что получили наводку на возможное нападение. Когда закончится обед, мы сразу же вернемся к планированию того, как его предотвратить.
Разочарование мигом испарилось из организма, когда Гермиону пронзила волна страха.
— Нападение? — спросила она, выдергивая свою руку из его, когда они вошли в коридор.
Он приподнял бровь.
— Хочешь знать?
Гермиона покачала головой, прежде чем приняла окончательное решение.
— Лучше не буду тебе мешать.
— Что насчет обеда? — поинтересовался он, когда она сделала шаг назад.
— Я наелась торта, — сказала Гермиона, что было вроде как правдой. Она надеялась что-нибудь съесть, чтобы избавиться от ощущения сладости во рту, но, учитывая его недавние слова, она сомневалась, что торт надолго задержится в организме. Отчаянно пытаясь не думать о планах Драко относительно лаборатории, Гермиона продолжала отходить. — Увидимся.
Реддл молча смотрел ей вслед, и, как она и подозревала, как только она закрыла дверь в свою комнату, тошнота взяла верх. Остаток дня Гермиона строила в голове стены в надежде, что это поможет ей справиться с нарастающей паникой, но в конце концов она всё-таки приняла успокаивающую настойку, чтобы хоть как-то унять стресс.
Гермиона не могла дождаться того дня, когда это перестанет быть ее жизнью. Понимать, что она больше ничем не может помочь Сопротивлению с нападением на лабораторию — это был сущий ад. Чтобы ещё больше успокоиться, Гермиона сжала монету через карман, который сотворила на одежде с помощью магии. Она считала дни до встречи с Драко, надеясь, что это произойдет как можно скорее.
***
Среда, 13 апреля 2005 года
Вечером перед нападением на лабораторию Драко сидел в Ракушке с оставшимися Уизли. Виктуар уложили спать ещё до его прихода. Остальные собрались в гостиной, чтобы посмотреть что-нибудь по маггловскому телевизору, но вскоре Билл и Флер удалились в свою комнату. А потом и Джордж поспешил оставить Джинни и Драко в гостиной. Было странно видеть его такого хмурого и тихого, хотя он понимал причину.
— Ты правда думаешь, что она нас не предаст? — спросила Джинни, когда они остались одни.
Кроме Блейза, Джинни была единственной, кто знал, что это Гермиона передавала им информацию. После того как он рассказал ей всю правду, большая часть злости на Гермиону у нее прошла, но доверия, как мог судить Драко, не прибавилось. Он не винил ее. Потому что у него самого до сих пор возникали внутренние конфликты о том, доверяет ли он ей или нет.
— Если она предаст нас, это будет не ее вина.
Джинни нахмурилась.
— Это бессмысленно, Драко. Ты должен быть уверен. На кон поставлено очень много жизней. Если мы провалим…
— Мы ничего не провалим, — перебил Драко ее. Уверенность в его голосе удивила их обоих. — Не можем, — ему не нужно было говорить, что у них только один шанс.
— Ты этого не знаешь, — продолжила она настаивать. — Прости, я не хочу смотреть на это негативно, но мы уже пробовали, Драко. У нас уже не раз был такой план, и каждый был хуже предыдущего.
— У нас никогда раньше не было столько информации, — возразил он. — И у нас есть полный план, причем составленный с помощью осведомленного человека. Всё получится.
Джинни поднялась с дивана, покачала головой и скрестила руки на груди.
— Я знаю, что ты доверяешь ей, но что, если он промыл ей мозги до такой степени, что даже ты этого не видишь? Что, если это действительно подстава, а ты слишком слеп, чтобы увидеть это?
— Джин…
— Я уже была одержима им, — отрезала она. — Спасибо твоему отцу, который подсунул мне тот чертов дневник.
Драко поморщился при этом воспоминании. Тогда он был ещё слишком юн, чтобы полностью понять, что происходит, но сейчас понимал всё.
— Уверяю тебя, она в здравом уме. Она
хочет его смерти так же сильно, как и мы. Даже
больше, чем мы.
Джинни облизнула губы и посмотрела на Драко, который сидел на краю дивана.
— Мерлин, надеюсь на это. Будет очень обидно, если нас всех убьют из-за того, что ты вместо мозга слушал свой член.
Драко скривился.
— У нее
нет такой власти надо мной, — заверил он ее.
— Есть, — фыркнула она. — И я начинаю верить, что ее дырка обладает какой-то удивительной магией, раз даже после семи лет она может воздействовать на тебя и
одновременно с этим сидеть на троне рядом с Темным Лордом.
Драко нахмурился, но благоразумно промолчал.
— Тебе надо пойти домой и немного отдохнуть. Меньше всего нам нужно, чтобы кто-то не выспался.
Затем он встал и провел рукой по волосам.
— На этой ноте…
Джинни удивила его, обвив руками его талию и положив голову ему на грудь. Драко быстро отреагировал, обхватив ее в ответ. Черпая силу из этих объятий.
— Если завтра мы выиграем…
— Когда, — поправил он ее.
— Я хочу с ней поговорить.
Драко с трудом сглотнул, но поймал себя на том, что кивает.
— Уверен, она будет рада тебя видеть.
— Посмотрим, — сказала она с легким смешком и отстранилась. — Спокойной ночи, Малфой.
— Спокойной ночи, — сказал Драко, дожидаясь, пока она скроется на лестнице, и только потом вернулся на Гриммо.
***
Четверг, 14 апреля 2005 года
Гермиона не могла уснуть.
Даже с успокаивающей настойкой сон всё никак не приходил. Убедившись, что Реддл спит, Гермиона призвала монету, которая была связана с монетой Драко, и подошла к окну. Села на подоконник, уставившись на окрестности поместья. В одной руке Гермиона крепко сжимала монету, а другой играла с ожерельем на шее.
Едва солнце начало подниматься над горизонтом, как она почувствовала жжение в ладони. Гермиона посмотрела вниз, хотя и знала, что увидит. Это был сигнал Драко, означающий, что их атака на лабораторию началась. Теперь оставалось только ждать, когда он снова активирует монету, чтобы дать ей знать, что он выбрался.
С момента сигнала Драко до того, когда раздался настойчивый стук в дверь, разбудивший Реддла, прошло совсем немного времени. Она подозревала, что так и произойдет. Гермиона быстро сотворила карман в подкладке халата и спрятала туда монету, чтобы он ее не увидел. Реддл быстро поднялся, отвечая находящемуся в коридоре Долохову. Дверь с такой силой захлопнулась, что, похоже, на ней образовалась трещина, но Гермиона даже не вздрогнула. Она просто смотрела на Реддла, который быстро собирался.
Едва взглянув на нее, он приказал оставаться в комнате до его возвращения. Гермиона почувствовала тяжесть магии, означающую, что он установил дополнительную защиту, а затем испарился, и она осталась одна.
Вернулся он уже вечером и в прямо противоположном настроении. Ушел разгневанным, а сейчас черты его лица были смягчены. В какой-то момент задремав, Гермиона проснулась от ощущения его рук на своей коже. Она прокомментировала его хорошее настроение, а он в ответ прижал ее к себе и через некоторое время сказал, что хочет, чтобы она кое-что увидела.
Угроза в его словах, злобное ликование в глазах и тот факт, что Драко до сих пор не послал сигнал, заставили ее насторожиться.
И когда они покинули поместье, оказываясь в Манчестере перед лабораторией, Гермиона поняла, что что-то пошло не по плану.
