Неизведанное

      Четверг, 14 апреля 2005 года       В последний раз, когда Гермиона была в лаборатории, она убила Джастина. И даже через четыре месяца после ее посещения здесь ничего не изменилось. Для места, которое было атаковано, оно определенно выглядело нетронутым. Когда Реддл повел ее по коридорам, внутри всё сжалось. Несмотря на все усилия неподвижно удерживать книги в ментальной библиотеке, в голове без ее воли всё же прокручивались воспоминания о прошлом визите, когда они вошли в лифт и спустились вниз.       Как только гул кабины стал оглушительным, Реддл прижал ее к себе. Гермиона пыталась расслабиться. Не выдавать истинных чувств, но он был просто пугающе спокойным. В тот единственный раз, когда она украдкой взглянула ему в лицо, ее до костей пробрал легкий изгиб его губ и блеск в глазах. В сочетании с тем фактом, что даже после выхода из лифта доктора Линдермана нигде не было видно, Гермиона не могла избавиться от охватившей сознание паники.       Переплетя их пальцы, Реддл довольно сильно сжал ее ладонь, перекрывая кровообращение, и она последовала за ним по слишком знакомому коридору. Он остановился перед одной из комнат для допросов, открыл дверь и провел ее внутрь. Она была идентична той, в которой она была в последний раз. Вспомнив о Джастине и о том, что тогда произошло, Гермиона почувствовала внутри вибрацию вспыхнувшей магии. Реддл закрыл дверь и прислонился к ней спиной, не сводя глаз с девушки.       Гермиона провела кончиками пальцев по столу в центре комнаты и посмотрела на зеркальную стену. Она знала, что по ту сторону стекла есть ещё одна комната, которую можно увидеть с помощью простого заклинания. Нервы были на пределе, угрожая затопить сознание, пока она пыталась отвлечься от мыслей о том, что или кто может быть на другой стороне.       — Зачем ты меня сюда привел? — спросила она на удивление ровным голосом.       — Недавно произошло одно событие. Я хотел, чтобы ты присутствовала здесь и была свидетелем.       Гермиона застыла, но не стала смотреть на отражение Реддла, вместо этого уставившись на стеклянную перегородку.       — Свидетелем чего? — спросила она почти шепотом.       Сердце гулко забилось в груди, когда он оттолкнулся от двери и направился к ней. Гермиона подняла глаза, и их взгляды в отражении встретились, как только он приблизился. Она стояла неподвижно, когда он толкнул ее вперед к стеклу. Реддл положил одну руку ей на бедро, а другой осторожно намотал ее кудри на свой кулак.       — Сегодня Сопротивление пыталось захватить это место.       Гермиона не смогла сдержать слабый стон, который сорвался с ее губ, когда он прижал ее к стеклу ещё сильнее и слегка откинул ее голову назад. Его пальцы впились в кожу ее бедра, но она отказывалась показывать ему свою боль.       — Они не справились.       Как только он заговорил, Гермиона почувствовала тепло его вторжения в свой разум. Она закрыла глаза и впустила его, сосредоточив все силы на том, чтобы заблокировать самые важные воспоминания. Из всех случаев, когда он был у нее в голове, этот был самым неприятным. Даже в самом начале, когда между ними ничего не было, он не был таким настойчивым. И сейчас его магия ощущалась по-другому — сильнее. У Реддла было несколько десятилетий, чтобы отточить свои способности, а у нее всего лишь семь лет.       Гермиона уперлась руками в стекло, пытаясь сопротивляться вторжению в свой разум. Она боролась, старалась выбросить его из своей головы, но ничего не помогало. Реддл усилил напор, врываясь дальше. Тепло, которое она обычно ощущала от его присутствия, превращалось в жар и обжигало, чем глубже он погружался. Гермиона из последних сил напряглась, скрывая от него небольшую часть своих мыслей.       Она вцепилась в стекло. От звука царапающих поверхность ногтей по коже побежали мурашки. Реддл снова потянул ее за волосы, поворачивая ее голову в сторону. В итоге она проскользила щекой по стеклу и вскрикнула, зажмурившись. Перед глазами начали кружиться картинки всех других случаев, когда она испытывала подобную этой боль, и на миг Гермиона почти забыла, где находится.       — Я н-ничего не знаю, — пробормотала она, изо всех сил пытаясь оттолкнуть его.       — Кто-то знает, — сказал Реддл, словно кинжалом, прорезая боль и забираясь внутрь. — Их план был хорошо выполнен. Как будто у них была внутренняя информация.       — Это… — голос сорвался, когда от боли стало темнеть в глазах. — Это была не я.       Так же неожиданно, как началось, вторжение прекратилось. Гермиона прислонилась к стеклу, чувствуя, как слезы свободно текли по до сих пор прижатой к стене щеке. Реддл ослабил хватку на ее волосах, но руку не убрал. Как и ту, что лежала на ее бедре. Из горла вырвался всхлип, пока тело не прекращало содрогаться от силы сопротивления его магии.       — Я верю тебе, — сказал он ей на ухо. Гермиона пыталась восстановить дыхание, а его рука начала скользить вниз. С трудом сглотнув и вздрогнув, когда он поднял юбку ее платья, она ахнула, едва его зубы задели ее шею. — Я должен был убедиться, — пробормотал Реддл, касаясь внутренней стороны ее бедра.       Он убрал руку с ее волос. Провел ею вперед, обернув вокруг ее шеи. Реддл одобрительно замычал, когда его пальцы легко скользнули в нее. Она не удивилась, когда, убрав пальцы, он через несколько секунд заполнил ее собой. Гермиона прижалась к его телу, прикрыв глаза, когда он двинув бедрами. Темп был медленным, но толчки — глубокими. Несмотря резкую головную боль, посылающую неприятные импульсы по нервным окончаниям, тело вело себя совершенно иначе.       Но чем дольше он двигался, тем меньше тело сопротивлялось. Она слишком быстро перестала упираться, подумала Гермиона. И постепенно боль сменялась предвкушением надвигающейся разрядки.       — Они могли сравнять это место с землей, — прохрипел он, согрев дыханием ее кожу. Прижался к ней бедрами, заставив вскрикнуть. — Но вместо этого они попытались уничтожить многолетние исследования и узнать бесценные секреты.       Гермиона, извиваясь, продолжала царапать стекло, пытаясь найти угол, чтобы ослабить давление, граничащее с болью. В ответ Реддл почти полностью отстранялся, а потом снова и снова погружался в нее. Глотая ртом воздух, Гермиона ощутила приближающуюся кульминацию, а вскоре и расслабление.       Но до ее ушей долетали не только крики удовольствия. Раздавались ещё и крики боли. И они не принадлежали ей. С силой зажмуривая глаза, Гермиона снова ощутила тепло его вторжения в свой разум, заставляющее их открыться. Реддл заговорил. Мозг медленно обрабатывал поступающую информацию, пока зрение не прояснилось, и она не смогла сосредоточиться на сцене перед собой.       — Я всё ещё намерен соблюдать наше соглашение, но его действия заслуживают наказания.       Пока Гермиона зажмуривалась, Реддл произнес заклинание и сделал стену прозрачной. Теперь она ясно видела вторую комнату для допросов и то, что находилась в ней. В четырех стенах не было никакой мебели, только две вещи: безжалостно улыбающаяся и сверкающая безумными глазами Беллатриса и корчащийся от боли на полу, пока смотрел прямо на Гермиону, Драко.       Ее глаза расширились, когда она поняла, что он может видеть их. Почувствовав, как внутри с ревом оживает сила, Гермиона снова попыталась оттолкнуть Реддла от себя. Но он ожидал от нее таких действий и одолел своей магией, пригвоздив к стеклу.       — Всё это время он мог видеть тебя. Он видел, как ты кончила для меня, — пробормотал он, покусывая мочку ее уха. — И будет смотреть, пока я не закончу с тобой.       — У нас была…       — Сделка, — закончил Реддл за нее, снова начав двигаться. На этот раз его рука скользнула выше, коснувшись клитора. Сорвавшийся с губ стон заставил глаза Драко вспыхнуть, но когда он попытался отвести взгляд, Беллатриса взмахнула палочкой, и Гермиона снова услышала его крики. — Я в курсе нашей сделки и намерен ее соблюдать, — напомнил ей Реддл.       Гермиона перестала сопротивляться, как только услышала эти слова. Чем быстрее она сдастся, тем быстрее всё закончится. Как только он получит от нее то, что хочет, пытка Драко закончится, и его освободят. Это было обескураживающе. Как быстро переключался мозг, уже не пытаясь ничего блокировать. Но у Гермионы не было времени размышлять об этом, пока она ловила взгляд Драко. Она притворялась, что его там нет, что это плод ее воображения.       Напрягшись, Гермиона попыталась выразить глазами, как ей жаль. Что она не хотела, чтобы это случилось, и что это была та ее сторона, которую она никогда не хотела ему показывать. Она вскрикнула, когда из палочки Беллатрисы вырвался ещё один луч проклятия, заставив Драко корчиться на полу. Гермиона попыталась отвернуться, но Реддл держал ее таким образом, что она не могла пошевелиться. Как только взгляд Драко снова встретился с ее, она прикусила губу и провалилась в пустоту наслаждения, увлекая Реддла за собой.       Он так крепко прижал ее к стеклу, что у Гермионы созналось впечатление, что оно треснет. Но она в таком положении надолго не задержалась. Не прошло и десяти секунд, как Реддл отстранился и поправил одежду. Едва она почувствовала на коже ног опустившуюся ткань юбки, как он обхватил ее плечо и потащил из комнаты к Драко и Беллатрисе. С каждым шагом Гермиона всё больше чувствовала себя ужасно, ощущая покрывавшую бедра влагу.       Он толкнул ее на колени в центре комнаты перед Драко, но Гермиона знала, что лучше не дергаться. Реддл встал у нее за спиной, запустив руку в ее волосы. Он не так сильно их сжимал, следовательно, не причинял боль. Это было просто напоминание о том, что он может делать с ней всё, что захочет. В любой момент. Напоминание Драко о том, кому она принадлежит.       Беллатриса плюнула в Драко, но только Гермиона вздрогнула от этого действия. Драко был слишком поглощен болью проклятия, поэтому не обратил внимания.       — Ты мне не кровный родственник! Твои родители заслуживают лучшего наследника, чем предатель крови! — закричала она. Когда красные лучи круциатуса снова вылетели из ее палочки, Гермиона попыталась остановить ее, но Реддл крепче сжал ее волосы. Девушка почувствовала одеяло его магии, полностью окутавшее ее. Предупреждая. Останавливая. — Я должна была убить тебя, когда у меня была такая возможность!       — Белла, хватит, — приказал Реддл.       Она вскинула голову, коротко улыбаясь своему лидеру.       — Простите, мой Лорд. Я прошу прощения за поступок моего кузена. Он — аномалия. Он…       Пролетевшая мимо вспышка магии Реддла обрушилась на его последовательницу, лишая ее дара речи.       — Я никогда не обвинял Драко в нарушениях против тебя или твоего рода. Ты и твой зять хорошо служили мне все эти годы. Драко — предатель, но его надо отпустить.       Глаза Беллатрисы расширились, и она в замешательстве перевела взгляд с него на лежащего на полу Драко. Если бы она могла говорить, то спросила бы причину. Но сейчас она только смотрела на них и ждала объяснений, которых, как Гермиона могла точно сказать, не получит.       Вместо этого Реддл взглянул на Гермиону и потянул ее за волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть на него.       — Я обещал тебе его жизнь, но не обещал…       — Не трогать, — перебила она, направляя всю магию на то, чтобы произнести эти два коротких слова.       Его взгляд послал волну триумфа по ее телу, ещё раз придав ей сил. Реддл пошевелил пальцами, будто перебирал ими ее волосы, пока обдумывал возможности. На секунду у нее кольнула рука — напоминание о сделке, которую они заключили много лет назад на Астрономической башне. Он дал ей свое слово. Сотворил магическую связь, которую тоже должен соблюдать. Быстрый взгляд на его руку, и Гермиона поняла, что он тоже чувствует.       — Освободи его.       Гермиону одновременно охватили облегчение и паника, когда она увидела, что глаза Беллатрисы расширились ещё больше. До такой степени, что она всерьез задумалась, не выпадут ли они из глазниц.       — М-мой Лорд? — спросила Беллатриса, давая Гермионе понять, что Реддл отпустил ее голосовые связки.       — Поторопись. Нам нужно разобраться ещё с одним членом Сопротивления, — сказал он и, потянув Гермиону за волосы, поднял ее на ноги.       Драко открыл глаза и поймал ее взгляд. Гермиона увидела в них дикую панику. Он зашевелили губами и дернулся в ее сторону, когда Реддл потянул ее из комнаты. Гермиона старалась вырваться, пыталась вернуться к нему, но бесполезно. Чего бы он ни боялся, всё выяснится, когда она снова его увидит. Если она снова его увидит. В голове на повторе крутилась мысль, что, возможно, она видит его в последний раз. Она настолько обволокла сознание, что Гермиона даже не заметила, как Реддл уже тащил ее по коридору, а спустя пару секунд втолкнул в другую комнату для допросов.       Она едва услышала его обещание скоро вернуться, а затем закрывшуюся дверь. Но даже находясь в таком состоянии, Гермиона и не надеялась на что-то другое. Обернувшись, она пораженно выдохнула. Гермиона совсем не ожидала увидеть в комнате ещё одного человека.       Рыжие волосы.       Голубые глаза.       Только через несколько секунд Гермиона поняла, что волосы у человека длинные и растрепанные. Что на нее смотрели не широко раскрытые безжизненные глаза, навсегда остановившие свой взгляд на ней. Нет, этот человек был очень даже живым, и в его позе наравне со страхом чувствовался вызов. Гермиона ее такой и запомнила, но сейчас в ней чувствовалась твердость, которой раньше не было.       Родившаяся из войны и выживания.       — Джинни? — Гермиона сделала полшага вперед и недоуменно прошептала ее имя, но остановилась, увидев, как она вздрогнула. Из-за ее голоса или прозвучавшего имени, Гермиона не была уверена. Как бы то ни было, Джинни встала в стойку, будто готовилась к сражению, а Гермиона могла только в замешательстве смотреть ей в глаза.