Неизведанное

      Суббота, 7 мая 2005 года       Когда Драко спустился по лестнице, беспокойство лишь усилилось. Он не только не почувствовал сигнал защитных чар о проникновении в дом постороннего, но и этим посторонним оказался Блейз — это было уже слишком. Беги он по оставшимся ступенькам, то точно споткнулся бы и упал. Но он бы пережил несколько сломанных костей и отвратительный вкус Костероста, если бы это означало, что ему никогда не придется сглатывать горькую желчь страха, которая лизала горло.       — В чем дело? — спросил он, пропустив обычные любезности. Не было нужды спрашивать, как обстоят дела, — его присутствие ясно говорило, что все страхи стали явью.       — Прежде чем начнешь на мне срываться, хочу сказать, что она жива.       — Блейз…       — Но Темный Лорд запер ее в подвале. Это произошло вчера вечером.       Злость Драко проявилась в черных щупальцах, исходящих из кончиков пальцев. По реакции Блейза он понял, что тот тоже всё видит. Забини благоразумно решил не заострять на этом внимание, поспешив сообщить всю известную информацию.       — Я слышал, как утром об этом говорили Беллатриса и Долохов. Она была в огромном восторге, цитирую: «Грязнокровную сучку наконец-то поставили на место», — Блейз поднял руки, когда губы Драко раздраженно растянулись.       Малфой сделал глубокий вдох, пытаясь обуздать эмоции, готовые вырваться из-под контроля.       — Слышал? Не видел? Никто больше не считает странным, что их предполагаемая королева…       — Похоже, больше никто не знает, — перебил его Блейз. — Все думают, что она просто отсиживается в своей комнате.       Драко вспыхнул, как вспыхнуло пламя в камине.       — По-моему, я говорил тебе…       — Как думаешь, почему я здесь, Драко? — рявкнул Забини, проводя рукой по лицу. — Я пришел к тебе, как только узнал информацию. Может, ты сейчас удивишься, но мои обязанности в рядах Темного Лорда не слишком часто дают нам пересекаться. А до недавнего времени и мои обязанности в твоих рядах.       Его слова немного отрезвили Драко. Блейз был прав, и как бы он ни был зол из-за происходящего с Гермионой, на карту была поставлена не только ее жизнь.       — Что случилось?       Блейз тоже немного расслабился.       — Не уверен. В последний раз я видел ее тогда, когда сопровождал из Хогвартса в Мэнор, — Драко уже было разомкнул губы, чтобы вмешаться, но Блейз поспешил продолжить. — Никто не видел. Вчера днем у нее была примерка платья, и она впервые со вторника вышла из комнаты. Если слухи правдивы, она плохо себя чувствовала.       После этих слов у Драко задрожала челюсть. Если он сходил с ума, то мог лишь представить, каково сейчас ей. Она много раз предупреждала, что Реддл в любом случае узнает. Что накажет ее, и всё же Драко выбросил осторожность на ветер, чтобы вкусить еще одну дозу наркотика, которым являлась Гермиона Грейнджер. Будь он на ее месте, то тоже не смог бы выйти из комнаты. В любом случае, именно это и происходило.       — Ты ее видел? — спросил он. Страх и беспокойство на какое-то время пересилили злость.       Блейз покачал головой.       — Извини, приятель. Я не мог без причины спуститься туда. Если бы меня увидели…       — Знаю, — со вздохом перебил его Драко. — Что еще сказала моя тетя?       Блейз на краткий миг прикрыл глаза, и быстро встряхнул головой, словно пытаясь очистить мысли.       — Ничего особенного. Обычные предположения.       Что-то в его тоне подсказывало Драко, что было что-то еще, просто Блейз не хотел говорить.       — Блейз, мне всё равно нужно знать. Что бы это ни было.       Блейз глубоко вздохнул и выдержал взгляд Драко.       — Что трон рядом с Темным Лордом будет готов для настоящей королевы, — он в который раз покачал головой и отвел взгляд. — Что скоро будет очищена нечистота ее родословной, хотя она должна была сделать это сама, когда у нее была такая возможность.       В голове Драко пронеслись воспоминания о лаборатории. Как Реддл прижимал Гермиону к стеклу. Как с губ тети слетало проклятие за проклятием, не оставляя ни одного клочка его тела нетронутой пытками. И о том, что, если бы Гермиона не напомнила Реддлу об их богом забытой сделке, его тетя не оставила бы от него совершенно ничего.       Но он не мог попросить Блейза вытащить ее. Если она была заперта в подвале, значит, Реддл нашел способ ограничить возможности ее магии. Отсюда вытекало то, что какая-то часть пошла не так и они сильно недооценили Темного Лорда. И если даже Блейз попытается что-то сделать, после этого он больше не сможет оставаться под прикрытием. Реддл знал всё, несмотря на заверения Гермионы об обратном. Если они провернут нечто подобное, его единственная связь с режимом Реддла будет потеряна.       — Что ты от меня хочешь? — спросил он.       — Не знаю, — ответил Драко, путая пальцы в волосах. — Просто… уходи, — процедил он сквозь зубы. — Пока никто не заметил твоего отсутствия.       Блейз сжал губы в тонкую линию, останавливая себя от ответа, и кивнул.       — Если что-то изменится… — его голос затих на последнем слове. Блейз знал: Драко поймет то, что осталось невысказанным.       Драко кивнул, наблюдая за уходом Блейза. Треск аппарации ещё долго эхом отдавался от стен помещения. Драко некоторое время стоял на месте, гипнотизируя взглядом то место, которое совсем недавно занимал Блейз. Его словно парализовало: какое бы решение он ни принял, кто-то за это заплатит.

***

      Когда Гермиона очнулась, первым делом в глаза бросилась собственная рвота. Потом — Беллатриса, стоящая по другую сторону двери камеры. Гермиона выпрямилась, призывая магию — любую ее часть, которая могла откликнуться, чтобы избавить ее от подступившей к горлу желчи и от грязи на полу. Продолжая смотреть в безумные чернильные глаза ведьмы по ту сторону решетки, она не чувствовала страха. Вместо этого она растворялась в магии Реддла, которая окружала ее. Если Гермиона не может выйти, вполне вероятно, что никто не может войти.       — Вот где ты должна была быть все это время, — торжествующе улыбаясь, проговорила Беллатриса. — Какое бы заклинание ты ни наложила на Темного Лорда, похоже, оно перестало работать!       — Если собираешься убить меня, просто сделай это.       Ее улыбка слегка померкла, и Гермиона, заметив это, не смогла сдержать ухмылку, которая расползлась по лицу.       — Если я еще жива, видимо, он со мной еще не закончил, — огрызнулась Гермиона, заставляя себя подняться, несмотря на дрожь в ногах. — И мы обе знаем, что независимо от того, жива я или мертва, ты никогда не станешь королевой.       — Я заслужила! — воскликнула она, цепляясь пальцами за прутья решетки. — Я была его самой преданной последовательницей! Я была рядом с самого начала! Я никогда не задаю вопросов, никогда.…       Пока она продолжала перечислять причины, которые делали ее истинной правой рукой Темного Лорда, Гермиона сосредоточилась на том, как магия вокруг клетки отреагировала на присутствие Беллатрисы. Как она переместилась, чтобы пропустить внутрь ее пальцы. Но при этом создала дыру, слабое место.       — Дни, когда он тратил столько времени и энергии на того, кто принимает его великодушие…       — Великодушие? — спросила Гермиона, вновь переключив внимание на Беллатрису. — Когда это мое нахождение рядом с Реддлом было связано с его великодушием? Когда он давал тебе проклясть меня два раза вместо трех, как ты просила? Когда он убивал кого-то на мой отказ сделать это самостоятельно?       — Он оставил тебя в живых! — заверещала она, и ее глаза блеснули в темноте. — Тебе вообще не следовало рождаться, — Гермиона отступила назад, когда Беллатриса постучала палочкой по двери, и широко раскрытыми глазами смотрела, как решетка камеры открывается. — Ты — скверна, болезнь для волшебного мира. Ты никогда не должна была завладеть его вниманием! Ты должна была…       Магия Гермионы вырвалась по собственной воле, и слова Беллатрисы оборвались сдавленным стоном. Она упала на колени, ее палочка, звякнув, покатилась по полу, а руки схватились за горло. Гермиона подавила слабость, зная, что если не выберется сейчас, то не выберется никогда.       — Как ты сюда попала? — спросила она, потянувшись за волшебной палочкой.       — Темный Лорд, — прохрипела Беллатриса.       Гермиона стиснула зубы и, спотыкаясь, двинулась вперед. Верхняя губа стала влажной, и, проведя по ней рукой, Гермиона увидела кровь. Была вероятность, что он поставил защиту, направленную только на нее и не мешающую другим входить, как она первоначально думала. Но сейчас не было времени выяснять.       — Я говорила тебе, — произнесла Гермиона, поднимая палочку на ее владелицу. — В следующий раз, когда ты поднимешь палочку на меня, я убью тебя ею.       Не успела Беллатриса разомкнуть губы, как древко вылетело из руки Гермионы подобно кинжалу, брошенному в противника. Тому, которым давным-давно она сразила Добби, попав ему в грудь. И точно так же, как скончался от раны Добби, скончалась и Беллатриса. Она упала на пол с искореженным от злости, удивления и боли лицом.       Спотыкаясь, Гермиона направилась к двери, гадая, вернулась ли защита, несмотря на то, что решетка оставалась распахнутой. К ее ужасу, она оставалась активной, но казалась слабее. Гермиона осторожно коснулась чар ладонями, но тут же вскрикнула от жгучей боли, что обожгла плоть. Она отпрыгнула и направила магию на концентрацию заклинаний. Ей было всё равно, что ядро может не выдержать. Главное — снять защиту.       Когда энергия практически иссякла, Гермиона повторила попытку. Она непоколебимо проталкивалась вперед, крича от жжения. Добравшись до той стороны, она упала. Гермиона вцепилась в бетонный пол в жалкой попытке проползти по нему. Зрение прояснилось, и, оказавшись на расстоянии лишь нескольких футов от камеры, она остановилась, потому что ее вывернуло. Не то чтобы в желудке осталось что-то, помимо желчи, которое разорвало горло, оказавшись на полу.       Гермиона попыталась аппарировать, но либо он настроил защиту на поместье так, что она не могла уйти, либо магии не осталось. Учитывая нынешнее состояние, она не могла определить. Не желая сдаваться, но не зная, что еще делать, Гермиона перевернулась на спину. Ресницы затрепетали, и из глаз потекли слезы, теряясь в волосах.       Если она за это время что и поняла, так это то, что когда Реддл найдет ее, то не убьет. Он был способен на многое, но когда дело доходило до этого, она знала без сомнения: он никогда не сможет. Он заставит ее молить о смерти, если и когда придет время, но это навсегда останется единственной вещью, которую он не сможет выполнить.       Когда сознание начало угасать, послышались шаги. Незнакомец приближался быстро, но Гермионе уже было всё равно. Даже если бы у нее хватило сил открыть глаза, она бы этого не сделала. Ей было плевать на уготованную судьбу. Просто плевать. Если Реддл владел серой магией, то это конец.       Откуда-то издалека Гермиона могла расслышать множество проклятий, разбавлявшиеся ее именем, которые бормотал знакомый голос. Вскоре после этого она ощутила, что парит — ее подняли. Когда ее уносили прочь, Гермиона разрешила себе поддаться боли, и темнота поглотила ее целиком.