Я — Сэра

       Я объяснила все произошедшее Инквизитору и попросила врача. Перед глазами плыло, но я лишь раз потеряла сознание. Хорошо, что в этот момент не упала на землю. Железный Бык любезно подхватил мое тело на руки, чтобы я лишний раз не дергалась. А то мало ли, откроется внутреннее кровотечение или ещё что малоприятное... Да и лёжа на груде горячих мышц было легче прийти в себя. — Ты держись там... Эльфы такие слабые — Тихо вздыхал Бык, пока меня обдавало жаром от его тела и холодом от всего остального. Все же одежда была мокрой. — Не недооценивай эльфов, они очень живучий народ. — Дориан тоже был обеспокоен. Он нахмурился, глядя на мое бледное личико и встретился со мной взглядом. Хмыкнув, дернул рукой и на мгновение меня окутала тихая песня. Одежда тотчас высохла. — Это твой опыт Тевинтерского мага заговорил? — фыркнула Инквизитор беззлобно. Маг хохотнул в ответ: — Конечно же, это именно он.       Мое состояние было не из лучших, но обошлось без переломов, поэтому меня просто оставили у разместившегося неподалёку Долийского клана — эти ребята знали Лавеллан и согласились приютить раненную меня на пару дней, пока не смогу самостоятельно доехать до Скайхолда. Девушка с красивым валласлином позаботилась о моих наливающихся чернотой гематомах, а молодой парень занялся галлой, бережно счищая с ее белого меха образовавшуюся за время дороги грязь. Ко мне эльфы относились не очень хорошо, я же не была долийской масти, странная плоскоухая, не более, но ради Инквизитора делали все по уму и без лишних обвинений и оскорблений. По крайней мере, если они и были, то произносились исключительно на эльфийском. Ночь я пережила у них, постепенно приходя в себя. Хотя и спала рывками, поднялась температура и раны дико пульсировали, но поспать мне все-же удалось. А на утро, даже не поев, поехала обратно в Скайхолд. Кушать блюдо из личинок жуков-древточцев не было тем, с чего хотелось бы начать день, да и тенденция терять сознание сошла на нет, благодаря обильному питью странных лечебных зелий, поэтому идея ретироваться не показалась мне самоубийственной.       До окончательного отъезда с территории клана, покружилась верхом на галле по огромному полю, раскинувшемуся за лагерем долийцев, минуя группку оживших мертвецов, и нашла сначала белую одинокую величественную статую Ужасного Волка, а потом уже, едва не упустив, ту самую золотую галлу из легенд. Она была тонкой и сверкающей, но ужасно пугливой. Затаилась у небольшого валуна, пожевывая зелёную травку. Ее пушистая шерсть сверкала на солнце, едва не ослепляя, а движения казались настолько грациозными, что было трудно оторвать взгляд. Сердце учащенно забилось в груди и даже стало как-то легче, словно одно наблюдение за животным исцеляло, хотя, вероятно, это было не так. Она была просто слишком красивой и редкой. Словно маленькое чудо, которое мне посчастливилось увидеть. И было бы ужасным поступком оставлять ее в дикой природе, где ее в любой момент могут прожевать и выплюнуть, даже не заметив эту необычную красоту.        Решив, что я все-же хочу отблагодарить клан за заботу о себе, хоть и посредственную, помаялась немного, но загнала изумленную моими ужасными пастушьими способностями зверюшку прямо в лагерь к долийцам и поехала прочь, не слушая, благодарят меня за это или ругают. Немного сожалела о своём поступке, искать и приводить галлу, — организм сильно измотали эти побегушки за животным, но, с другой стороны, я долийцам более ничего не была должна. Да и так шансы на выживание у этой прекрасной галлы, будучи с эльфами, выросла в разы.       Температура снова поднялась и меня подташнивало. Легко же я сдавалась под гнетом всего одного демона. И как же мне с моим хрупким телом выживать в этом сумасшедшем мире? Как помочь Эльфийскому Богу возродить его мир? Сразу вспомнилась каменная Шейла, вот эта ходячая скала даже не хрустнула бы в лапах демона. Более того. Это демон бы надорвался поднимать такую тушу.        Снова, уже в последний раз, проехала мимо статуи Волка, ненадолго задержав на ней свой взгляд и мысленно помолившись о спокойном пути домой, а то мало ли, разбойники поймают, звери загрызут и все, сказочке конец. Доплясалась красавица.        В дороге в Скайхолд почти не ела — организм отвергал пищу, и почти не спала — было страшно засыпать в лесу одной. Страх сковывал тело и мысли путались. Голоса в голове звучали громче обычного, словно сигналя об опасности. Так что я ждала лишь, чтобы животное отдохнуло и тут-же выдвигалась в путь. Галле хватало всего часа два в сутки и перерыв на обед, для вполне нормального функционирования. Недовольного, но нормального. Кажется, она бы меня съела, если бы я не задобрила ее отпуском в конюшне и перспективами вкусно питаться на родной территории.       В один из дней мы с ней попали под дождь, но я почти не заметила этого — мое тело было настолько горячим, что капли успевали нагреться, попадая на кожу. Не долго, конечно, в конечном счете меня сковал озноб, мышцы одеревенели и зуб на зуб не попадал. Только останавливаться из-за этого я совершенно не думала. Галла, видимо, тоже, лишь сильнее ускоряясь и неся меня вперёд. На душе было мерзко, но, объективно говоря, все последние события было бы очень тяжело изменить. Даже, можно сказать, невозможно. «Убить духа мудрости! Мудрости! Это же кощунство!» — раздосадовано повторяла я себе, направляя галлу по самой проходимой дороге, и ощущая, как слабеет собственное тело. Удивительно, я волновалась и злилась из-за событий, которые меня не касались, совершенно игнорируя своё собственное состояние. В какой-то степени это было даже смешно. «Может, это не мое возмущение вовсе? Что, если это голоса в голове недовольны? Ведь я не могла никак этому помешать и это событие было предопределённым с самого начала...»       Стоило доехать до родных ворот Скайхолда, моего единственного в этом мире дома — с души будто камень свалился и я сразу, доверив первому встречному свою уставшую галлу, побрела к доктору. Да, к той самой сумасшедшей, к которой мне совсем не хотелось попадать. Та встретила меня забойным юмором про смерть и пиявки, но начала исправно лечить. В итоге я провалялась на койке пару дней с сильным жаром. Часто теряла сознание, пила какую-то дрянную жидкость, меня часто тормошили или будили чужими криками — в небольшом помещении из больных была не только я. Кассандра как-то заходила, спрашивала о том, как все прошло, что задерживает Инквизитора и почему я ранена, и не ушла до тех пор, пока не узнала все подробности. Сама же Инквизитор вскоре написала весточку, что ещё задержится на Священных равнинах, ей нужно было закрыть все ближайшие разрывы и разобраться с ходячими мертвецами. Позже она запросила помощь в уборке обвала и постройке моста. Видимо, ей было где разгуляться. Как я рада, что девушка не заставила меня тащиться за собой. Организм бы не выдержал такого потрясения.        Когда температура спала, а синяки стали единственным напоминанием о не самом лучшем бое в моей жизни, я стала караулить Соласа. Валялась на каменных выступах, заменяющих перила, и грелась на солнышке. Было волнительно. Вдруг он не прийдет? Если бы отступник не вернулся — мое нахождение в Инквизиции стало бы пустым делом. Хотя... Нет, ждать больше двух лет, чтобы поохотиться за отступником у меня желания нет. Бродила бы по Тени, сквозь элувианы, спрашивала бы у духов, искала сама. Может наткнулась бы на его агентов. Кто знает? Хотя, кому, а ему уходить совсем не с руки. Кто если не он будет караулить эльфийскую сферу? Свою сферу.        И он пришёл. Мне понадобилось подождать всего два дня, не то чтобы много. Я заметила его сверкающий силуэт ещё до того, как фигурка эльфа стала видна за каменными воротами крепости. Он был в той-же одежде отступника, что и тогда, когда мы прощались. Я ловко спрыгнула с каменного бортика вниз, идя навстречу. Солас выглядел лучше, чем я могла бы предположить. С души словно камень упал. Что-то они зачастили падать. — Сэра. — поприветствовал меня он спокойно. — Как ты, Солас? — спросила я, заглядывая в голубые глаза, слегка мутные, сероватые в самой глубине, или мне так лишь кажется. Неприкрытое волнение так и сквозило в моем голосе. — Больно. Как всегда. Но выдержу. — ответил он мне слегка подавленно и делая долгие паузы между предложениями, словно выталкивая каждое слово через силу. — Спасибо, что вернулся. — произнесла я дрожащим голосом. Глаза наполнились слезами. Хотелось кинуться на него, зарыдать, заключая в объятья, но я сдержала себя. Эмоции бились наружу, но я крепко держала их в узде. — Ты была настоящим другом. Делала все, чтобы помочь. — делая шаг вперёд, успокоил меня мужчина. Его брови чуть нахмурились. Аккуратно стёр покатившуюся слезинку с моей щеки, отчего по моим рукам поползли мурашки. — Теперь я уже вряд ли всех здесь покину. — успокаивал он, словно ребёнка. — Если вдруг снова стрясется горе — совсем не обязательно переживать его в одиночестве. — мой голос все ещё подрагивал, а в носу было щекотно. Тёплая рука чуть погладила мою щеку и отстранилась. — Я так давно никому не мог довериться. — опуская голову, пробормотал мужчина. — Я знаю. — отвечаю, видя, как он вскидывает голову, непроницаемо глядя на меня. Цепляюсь за его руку, крепко сжимая в своих ладонях. Тёплая, мягкая, такая нужная мне рука поддержки, рука друга, возлюбленного. Нутро режет от боли, только об этом знаю лишь я. — Но я меняюсь понемногу. Спасибо тебе. — поблагодарил меня эльф, хотя должен был сказать это Инквизитору. С другой стороны — Лавеллан ещё не вернулась, ее очередь слушать слова благодарности настанет чуть позже. А пока что я нехотя распрощалась с эльфом и ушла к себе, утирая покатившиеся слезы облегчения. Ком, что все это время рос в груди, создавая немыслимый дискомфорт, растаял. Наконец стало легче дышать.

***

       Дав эльфу отдохнуть, зашла к нему лишь ближе к закату. Я скучала, поэтому ждать нового дня было не в моих силах. Хотелось сидеть рядом, читать, слушать истории, класть голову на крепкое плечо или наблюдать за росписью стен. Хотелось вдыхать травянистый запах, слушать вместе тихие голоса, эхом разносящиеся с верхних этажей ротонды, наслаждаться эльфийским языком, манерами и собранностью отступника. Без этого в Скайхолде было пусто.       Он стоял, облокотившись о стену и о чем-то думал. В чистой скромной одежде, подпирая подбородок ладонью и смотря куда-то внутрь себя. Заметив меня, незамедлительно подошёл. Высокий, статный, но какой-то неуверенный. Казалось, что если он сейчас остановится, то сразу же передумает что-то делать. Я отчетливо видела, как боролись в нем два начала, но совершенно не понимала, какие? — Сэра, я... У тебя есть минутка? — спросил он и пошёл вперёд. Словно подтверждая мою теорию о неуверенности, его голос запнулся. Я послушно двинулась за ним, только сейчас поняв, что он определился в своих чувствах, он колебался, но теперь, видимо, не будет отступать. «И теперь меня ждёт его признание, что он выбрал Инквизитора. Да? И что я его хороший друг. Как там было? «Это значит что я глубоко уважаю тебя, Инквизитор», заменить «Инквизитор» на «Сэра» и вот он мой вариант разговора. — начали грызть меня мысли, но я их поспешно отбросила. — Это его выбор. Я всегда могу довольствоваться малым, быть ему другом, опорой.» — легче от мелькающих в голове мудрых и не очень мыслей не стало. Хотя, это ведь не игра, здесь все может пойти по совсем другим рельсам. Слишком сильно доверять знаниям из прошлой жизни не стоит. Как и не стоит думать, что эльф ведёт меня на балкон Инквизитора, чтобы похвалить за уникальность. «А если все-же...?» — предательски мелькнула болезненная мысль. Но идея предопределенности всего и живущий во мне пессимист не дали и шанса червячку надежды вылезти на свет.        Эльф завёл меня на стену, немного дальше конюшни. Там открывался прелестный вид на горы и совсем не было лишних глаз. «Балкон Инквизитора отменяется, судя по всему» — заёрничала мысль. — Какой ты была, до того, как попала сюда? — спросил эльф, подходя ближе к каменным бортам Скайхолда и обернулся, прислоняясь к ним. — Как переход поменял тебя, изменил в ту или иную сторону? Умственно, морально... духовно? — спрашивал меня мужчина, словно это были простые вопросы. Солнце нежно гладило его кожу своими тёплыми лучами. — Если бы изменил, ты думаешь, я заметила бы? — кроме придатка к телу, я оставалась собой. Все, что я получила, скорее всего было при Сэре всегда. Даже эти жуткие голоса. Так что технически я оставалась собой, глупой и влюблённой девчонкой, готовой за своим «декабристом» хоть в огонь, хоть в воду. — Нет. Изнутри трудно заметить, согласен. — мягко произнёс эльф, соглашаясь. — А почему ты спрашиваешь? — Ты проявляешь мудрость, которую я видел только... В самых дальних путешествиях в древние воспоминания Тени. — ответил Солас. «Он о древних эльфах? Да, скорее всего о них...» — мелькнуло в голове. — Ты удивительна — глядя мне в глаза, сказал он. От этих ласковых слов щеки заалели. «В той жизни меня не считали удивительной. Да и в этой я не достойна таких слов, но как же приятно их слышать» — Солас, я ведь не принадлежу этому миру, можно сказать, я не так уж и далеко от тех, кто живет в тех древних воспоминаниях Тени. — бунтуя против похвалы, парировала я. — Да, ты права. Я слишком часто забываю об этом. Тебе свойственна проницательность в поступках, понимание вещей, кажется, недоступная для тех, кто живет здесь. — рассеяно произнёс эльф, — В твоём мире все похожи на тебя? — Я не думаю. Я такая, какой сама сделала себя. — Произнесла, не отрывая взгляда от него и утопая в чужих глазах. — Да, это действительно твоя заслуга. Я в любом случае не смогу в полной мере узнать о твоём мире. Возможно, ваша культура как-то и повлияла на тебя. Знаешь, большинству нет дела до того, как устроен мир. Они его не понимают. Но ты не такая. Даже будучи чужой здесь, ищешь правду и чувствуешь все чутче иных. И не только здесь. Твои познания о своём мире точно такие же. — Может, потому что я чужая здесь, мне проще критически мыслить и находить эту самую правду? — спросила я эльфа, чуть улыбнувшись, и задала ещё один, главный вопрос. — Но что это значит, Солас? — То, что я не забыл про поцелуй. — чуть смущенно улыбнулся эльф. Мои уши заалели, а сердце трепетно забилось в груди. Я медленно подошла к нему, не отрывая глаз от красивого лица Эльфийского Бога. Все казалось ненастоящим, но сейчас я не была в Тени, во сне или где-то вне реальности. И от этого по спине бежали мурашки. «Неужели я могу получить этого мужчину? Так просто? Надо проверить..» Губы едва не расплывались в широкой улыбке. — Это хорошо. — убирая руки за спину, проговорила я, голос чуть охрип, но я почти не заметила этого, ведь сейчас главным для меня был он. Необузданное счастье так и лилось горячей кровью внутри, отчего уже и щеки стали красными. Одна маленькая ступень на пути к победе. Один шаг чуть ближе к нему. К тому, в кого я так глупо и безвозвратно влюбилась, словно последняя дурочка. Сжимаю пальцы, едва держу себя, чтобы не прижаться к мужчине, не спугнуть его лишним жестом.        Мы стояли близко друг к другу, едва не касаясь одеждой. Закатное солнце сладко лизало наши лица. Он слегка покачал головой и хотел было отвернуться и уйти, но я перехватила его руку. Мягко, но уверено. Сейчас ему уходить — не самая мудрая мысль. Я же существовать перестану, если он так просто возьмёт и уйдёт. Внутри потяжелело от мысли, что он мог уйти. Так просто. Нет. Не дам... — Не уходи. — попросила я, не видя лица мужчины. Дрожь прошлась по всему телу. Горло будто опалило жаром и стало трудно дышать. Холод скользнул по позвоночнику, но я не сдавалась. Его ответ, многое зависит от него. — В конечном итоге так было бы лучше... — не оборачиваясь, произнёс мужчина, словами словно разрезая мое нутро и в то-же время вторя моим мрачнеющим мыслям, — Но потерять тебя...        Горячий поцелуй и нежные объятия неожиданной волной вырвали меня из тягучего беспокойства. Горький запах травы и блеск голубых глаз резонировали с жаром облизывающего меня солнца. Все смешалось в одно густое чувство, слишком концентрированное, дурманящее, лишающее рассудка. Нежно обнимаю его в ответ, жадно отвечая на поцелуй, не имея сил больше сдерживаться и наслаждаюсь каждым мгновением. Грубостью ткани, тёплом кожи, нежностью ответных движений, покалыванию магии и тока между нашими телами. Голова кружится, шум голосов уже давно отступил, оставив меня наедине с Ним. Язык нежно ласкает, руки прижимают к себе, с каждой секундой все острее ощущаю тепло его тела, дрожь своего, жажду любви на грани со стоном. Так больно душе и, одновременно, так хорошо. Словно мы — одно целое, противоречивое и неправильное, но, не разрозненное, живое, сумевшее, наконец, найти друг-друга.        Отрывается от меня, смотрит то на губы, то в глаза, тяжело дышу, ноги слегка подкашиваются, держусь за него, словно за спасательный круг. Хочется ещё, но, кажется, не выдержу и секунды более, проваляюсь куда-то глубоко-глубоко, в мир нирваны и абсолютного счастья. — Ar lath ma, vhenan. — прошептали его губы и Солас ушёл, оставляя меня наедине со своими мыслями. «Кажется, он понял, что мне нужно переварить это наедине с собой..»        Мысли были. И были они разными. Все эти дни, проведённые в этом мире, перед сном или в Тени я размышляла о будущем. Переписывала себя и изменяла планы. Раздумывала над решениями, но не находила ни одного правильного. Хотя, что есть «правильно»? Вероятно, попади на мое место другая женщина и зная что грядёт, она бы попробовала переубедить Ужасного Волка. Но... Это не то что кажется легкой задачей. Возможно, другая задумала бы перехитрить его, что тоже является делом как минимум трудным, ведь обхитрить Бога-предателя дело не для каждого посильное. Я бы больше сказала, это невозможная задача. Возможно, кто-то попытался бы соблазнить отступника, чем я и занимаюсь, но с совершенно другой целью. Глупо веря, что это сработает и мужчина одумается и опустит руки перед искуплением своей вины. Солас... Не тот, кто бросит дело, не тот, кто будет жить в неполноценном мире, где все неправильно и ужасно.        Я не была хитрой девушкой, поэтому не планировала говорить с Бриалой о элувианах. Не была самоуверенной, чтобы каждый день потихоньку соблазнять эльфа, дабы он променял свой мир на иномирную девушку. Я не была наивна, понимая, что Волк уже осознал, что я знаю больше, чем говорю. Ему оставалось лишь гадать, остатки ли это памяти Сэры, предвидение будущего или другие источники. И как их много. Ведь я неизменно говорю об этом, а он, кажется, лишь подыгрывает мне, делая вид, что не замечает намеков. «Неужели ему любопытно, к чему это приведет?»       Но, если отбросить спасение этого мира, если подумать эгоистично, могла ли я вернуться домой? Через элувиан, например. Или, с помощью артефактов и силы отступника? А если и могла, что со мной стало бы там, будучи эльфом, без документов и ворвавшейся из другого мира? Меня же пустят на опыты! Родные не примут, не узнают даже, что это я. Шанс, что мое тело лежит в коме и это лишь бред подсознания... Хороший вариант, но тогда я могу идти совершенно в любых направлениях и делать что пожелаю, пока не умру или меня не вернут в реальность. А может, мою душу перетянуло сюда, мое тело там и я бы могла вернуться и жить дальше?        Последняя теория была той, в которую одновременно и хотелось верить и, одновременно, нет. В этом случае возвращение обратно имеет смысл. Но... Как? Поможет ли мне Солас? Флемет? Андрасте, если она вообще существует в каком-то облике после собственной смерти..?        В любом случае, как и ранее было задумано, я решила всеми силами помочь отступнику. Разрушить этот мир, чтобы возвести его. Но сколь сильной должна быть наша связь, чтобы он не откинул меня? Не выбросил, оставив в мире, в котором я не хочу жить без него, терпеливо ожидая собственной погибели?        Что он тогда сказал Коулу? Надо попробовать вспомнить... — Прости, Коул, но с твоим даром, я боюсь ты можешь увидеть мой путь, и я вынужден уединится навечно. Это моя судьба. И в самом деле, я не пожелал бы ее врагу, а тем более тому, о ком я заботился. Я знаю, что ты сострадаешь. И я настаиваю, что бы ты забыл… — Произнёс Коул, восстановив забывшиеся фрагменты. — Спасибо, Коул. — вздохнула я. «Как всегда, вовремя. Парень не мог иначе, я как раз начала нуждаться в помощи..» — Ты не знаешь. Выбираешь, но все варианты неверные. Я понял, чем будет Солас. Но сейчас он лишь начало, которое можно изменить. — Нельзя. Он решил больше года назад, что будет делать. Этот мир уже мог прекратить существование, если бы не Корифей. После храма Митал он окончательно убедится в правоте своих действий. А потом оставит нас с тобой на верную смерть. И всех вокруг. — Но ты знаешь, что он будет побеждён. — Я думаю, что он будет побеждён. Но я не желаю ему смерти. — А этому миру желаешь? — Я... — Забудь.        Я стояла и смотрела на ослепительные горы, по лицу текли слёзы, но мне было трудно понять, почему же я плачу.