Я — Сэра

       Дорога в Скайхолд. Мутит, хочется спать, но теперь с этим есть трудности. С тех пор, как я призналась Соласу, что не могу попасть в Тень, он стал одержим экспериментами по возвращению утерянной, вероятно в следствии запирания во сне Мышки, возможности проникать через ткань мироздания. На данный момент опыты проходят тщетно, продвижений — ноль. Но он так или иначе начал чаще будить меня, отвлекать от сна и удручать напряженным состоянием между бодрствованием и отдыхом.       «Прости, Лия, — говорил он, случайно меня в очередной раз разбудив поющей на ухо магией, — Попытайся, пожалуйста, снова уснуть. Возможно, я нашёл причину обрыва связи...»        Спойлер, в ту ночь он так ничего и не нашёл (как и в остальные). Зато я поспала лишь часа четыре, когда эльф, наконец, перестал транслировать на меня свою музыку и, с покалыванием, врываться в голову странной вибрирующей магией... Но на Соласе недостаток уже его сна особо никак не сказывался. Киборг...        Кажется, так как эльф не мог справиться с этой головоломкой, в его действиях появился какой-то юношеский фанатизм, который все усугублял. Так что даже сейчас отступник глубоко и надолго ушёл в свои мысли, наверняка продумывая, почему у него ничего не выходит. «Неужели гениальная магия прошлого не может ничего с этим сделать?» — если слишком сильно думать об этом, становится более чем жутко.        Исследования моего сна не были единственным событием последних дней. В них параллельной линией затесался конфликт Варрика и Соласа. Тема была более-менее понятна. Мужчины не могли поделить судьбу Коула, а Инквизитор металась между ними, не зная, что же выбрать. Она даже спросила у меня совет, как у заинтересованной в судьбе парня, но мой ответ ей совсем не понравился. Я бы тоже разозлилась, если бы мне сказали, что оба варианта верны. Ещё и глядя сонно и безучастно в глаза при всем этом. Да, теперь, наверное, Лавеллан не особо верит в нашу с духом дружбу до гроба... Я бы тоже не верила, видя подобное отношение к судьбе человека. Главное, что Коул меня понял и не переживал по этому поводу, принимая любое развитие событий.        Поэтому, видимо из вредности, Лавеллан сделала выбор в сторону Варрика и человечности. И плоды этого выбора сейчас скакали на лошади рядом со мной и делились переживаниями существования в более реальном теле, чем до этого.        Объяснять эмоции было трудно, пояснять понятные для живых вещи, словно ребёнку, оказалось очень новым и выматывающим процессом. Хорошо что Варрик не отставал, активно участвуя в инструктаже, «каково же быть живым». Да и Дориан, видя, что я уже никакая, эпизодически занимал разговорами мальчишку, давая мне передохнуть. Как бы сильно Коул не понимал мои переживания, теперь его эмоциональный фон барабанит ещё и реальность, оглушая новыми раздражителями.        Солас, в свою очередь, сочувствовал духу и с некоторой неохотой плавно признал правильность решения очеловечить мальчика. Его гордость была задета, но он стоически делал вид, что это не так. Ведь главным здесь было благополучие друга, какую форму бы он не принял. Только мы с Коулом знали наверняка, что оба варианта решения проблемы были рабочие и, при другом раскладе, уже Варрик с сожалением вздыхал бы, что оставил парня без нормальной жизни.        Я тряхнула головой и пригладила складки одежды на груди. Очередной зевок моментально сменился последующим, более широким. Глаза заслезились, желудок скрутило — в моей голове стояла воображаемая чаша весов и все не могла перевесить в одну сторону: и сон и голод были одинаково раздражительными и желанными. — Сэра, ты в последнее время сама не своя, что случилось? — Неожиданно для меня поинтересовалась Лавеллан, тормозя галлу рядом с моей и похлопывая ее по крепкой шее. Я так испугалась этого внезапного окрика, что чуть не упала с седла, едва удержавшись на месте. Стоял полдень, а меня нещадно выключало, в теле слабость и любые резкие запахи выводили из себя. Кажется, потеря коннекта с Тенью имеет свои последствия, так что полноценно отслеживать окружение было невозможно. «А мы с Коулом стали ещё более схожими..» — Не ожидала, что ты будешь беспокоиться за меня. Мы же даже не друзья. — Улыбнулась я одними уголками рта. Когда мне нехорошо, сарказм выходит на сцену. Но с ним надо поаккуратней. — Плохо себя чувствую, но, думаю, это лечится крепким сном и вкусной едой. — Ты — ценный член Инквизиции, да, у нас было что делить, но, в остальном, мне кажется, из нас вышли бы неплохие подруги. Поэтому я и беспокоюсь. — Можно поинтересоваться, почему ты так внезапно пришла к этому выводу? — Придавая голосу наиболее миролюбивый тон, спросила я. — Я долго думала об этом. — Глядя куда-то вперёд, произнесла девушка, проглотив грубость моего вопроса. — Мы с тобой слишком похожи. Ты тоже одержима тем, чтобы всем помочь. Несмотря на своё состояние, настроение или другие проблемы, ты всегда подталкиваешь, если не ведёшь каждого, кого встретишь, к решению проблем. Этот талант восхищает меня. Доброта, стремление к знаниям, принятие нового и трепетное отношение к старому не может не поразить. Твои песни завораживают, а рассказы заставляют перенестись в другие миры. Ты удивительно рисуешь, неординарно мыслишь и постепенно становишься для меня примером для подражания, и это я молчу про феноменальное обращение с луком и стремительное изучение редкой магии... Андрасте, даже вкус на мужчин у нас один и чуйка на будущие неприятности. — Девушка хихикнула, чуть отворачиваясь и краснея, но после заговорила серьезно. — Раньше я подозревала тебя, когда ты вдруг изменилась. Даже сорвалась тогда в таверне... Прости за это. Кажется, возможно и из-за меня ты тогда ушла, да? Это было глупо с моей стороны строить какие-то свои выводы, игнорируя твои поступки. Так что давай начнём все с чистого листа? Будем друзьями? — Я... Да, конечно. — Заторможенно ответила я, кивая. Девушка ослепительно улыбнулась и, чуть толкнув галлу в бок, ускорила ее темп, вырываясь вперёд. «А могла бы для приличия попробовать обсудить со мной ту же погоду, «подружка»...»        Я же смотрела в след эльфийки и вяло отмечала про себя, что совершенно не верю в это ее примирение. Слишком подозрительно, хотя ее речь, на миг, и заставила меня смутиться.        Впрочем, мнимое примирение всегда может превратиться в искреннее. Просто для этого нужно немного больше раскрывать душу и потратить уйму времени.       Благо у меня есть ресурсы и для того и для другого. «Главное быть осторожней»        Мы ещё проскакали десяток минут, сделав странный крюк, а после завалились в деревню, где нас вкусно накормили местные. Лавеллан устроила часовой перерыв, аргументировав его солнцепёком и заняла Соласа важными беседами. Кажется, она действительно ответственно отнеслась к своим словам и реализовала мою потребность в сне и пище. С блаженной улыбкой на лице я выключилась на жёсткой койке и выжала каждое мгновение из этой остановки, конвертировав секунды в глубокий сон.

***

       Дорога домой тянулась мучительно долго, но, стоило пройти за ворота крепости — с плеч будто груз спал. Усталая, как собака, я передала Кассандре свою галлу, мямля под нос благодарности, и поплелась в комнату. Как только голова коснулась подушки — уснула беспробудным сном. Кажется, мне даже сначала ничего не снилось. Но, в какой-то момент, все кардинально изменилось.        Тень, глубокая, чёрная. Я, словно под водой, за тонной слоев болотного тумана, который обволакивал холодное и мокрое тело и сжимал тугими щупальцами, будто хищник свою любимую игрушку. Каким-то образом мое сознание упало в неё, в эту ощетинившуюся Тень, но я совсем не почувствовала от этого падения никакого удовольствия. Наоборот, к груди подступало беспокойство, тело немело под весом спрессованного пространства, кожу жгло и покалывало, и все кружилось, будто на Американских Горках. Тень буквально убивала меня, скаля зубы и готовясь откусить кусок побольше. Как вообще можно желать сюда вернуться?!        Сердцебиение ускорилось, я дергалась, толкалась о твердеющее пространство, захлебывалась и билась в ледяных оковах. Обливалась холодным потом, но была не в силах хоть как-то выкарабкаться из этой ловушки. «Прямо как тогда..» — Холодно и безжалостно поёт Тень.        Подскакиваю на кровати, успокаивая бешено бьющееся сердце. Смахиваю выступивший на лбу ледяной пот и встречаюсь взглядом с чужими глазами.        Вскрик вырывается сам собой, но я мгновенно замолкаю, рефлекторно зажимая рот ладонями — это всего-лишь Солас. — Что ты здесь..? — Голос срывается на злой шёпот. Сердце колотится в груди ещё быстрей. Кажется, перед глазами начинает все шататься и рябить. «Холодно... я промокла и замёрзла, хотя в комнате было относительно тепло. Это из-за страха? Или потому что я легла спать, даже не раздеваясь и не залезая под одеяло?» — Ты выглядишь обеспокоено. Что с тобой случилось во сне? — Игнорируя меня, перебил отступник. Он выглядел напряжённо. Лунный свет едва очерчивал его худую подтянутую фигуру, отчего детали стирались, будто за ненадобностью. Сейчас это выглядело более чем жутко. Словно темнота из Тени материализовалась, желая подступить ко мне и в реальности, подразнивая перед атакой. Я сглотнула. «Тень» шевельнулась, пугая своим плавным движением. Показалось, что к моему горлу прижали нож и ещё мгновение и надрежут. «Спрашиваешь, что мне снилось?! Хочешь, чтобы я облекла в слова тот мерзкий ужас и боль?!» — Да какая разница?! Так что ты тут делаешь? Ты просто так взял и пришёл сюда, не поинтересовавшись моего мнения? А если бы я была голой? — Зло защебетала я, с придыханием. «Ты напугал меня! И продолжаешь пугать, уйди и дай прийти в себя!» — кричали мои мысли, пока новая волна паники потихоньку лизала конечности, наползая все выше и выше, желая схватить за горло и лишить воздуха. «Наконец пустить кровь..»        Солас вздернул бровь. Это было едва ли заметно, но мои глаза, чуть привыкнув к темноте, легко уловили это движение. «Раздражён? Удивлён? Разочарован? Плевать...» — Я не могла успокоиться, сон не выходило отбросить. Он не стирался, как это обычно бывало даже с кошмарами, наоборот, креп даже сейчас. В реальности, где ему нет места. — Кажется, уже немного поздно смущаться, Сэра. — Тон холоден. Будто отец отчитывает непослушное дитя. Грудь наполняет злость, ее вспышки невозможно сдержать. Щеки еле заметно краснеют. — Пожалуйста, давай вернёмся к моему вопросу. Это важно. — Холодная стена между нами стала едва ли не материальной. Я и раньше ощущала, как она то воздвигается, то утончается, ведь ее создателем была я, но сейчас, очень не вовремя, лишнюю эмоцию позволил себе и он. Теперь можно было кинуть в эту стену хоть книгу — даже толстый томик отскочил бы. «Или это я так остро ощущаю все его перепады настроения и все эти стены лишь плод моего воображения..?» — А то что ты без спросу врываешься в мою комнату не важно? Боже, просто уйди, я не в настроении говорить о снах. — Раздраженно бросила я, указывая на дверь. Послышался тихий вздох и отступник спокойно вышел, прикрыв за собой дверь. Не было слышно даже шагов, лишь лёгкий порыв ветра от закрывающейся двери. Буря внутри меня начала утихать. Наша встреча в ночи стала казаться такой же иллюзорной, как и кошмар до этого. Запоздало меня начало отпускать.       Разбитая, рухнула на кровать, долго рассматривала низкий потолок. Он нависал надо мной, напоминая о той зловещей Тени, что чуть не сожрала меня с потрохами минутами ранее. Очнулась я лишь от дикого холода в теле. Переоделась в домашнее, укуталась в одеяло и попыталась уснуть, не в силах подавить вставшую поперёк горла тревожность.       Утро. Словно похмельное. Сижу на своей узкой кровати, едва держу себя в сознании. Голова чугунная и хочется вывернуть желудок наружу. Зябко ёжусь, ощущая, как из приоткрытого окна хлещет ледяной ветер. «Только проснулась, а сил уже нет, не дело»        Собираюсь медленно, одежда свободно ниспадает с плеч, завязываю волосы в коротких хвостик, долго разглядываю свою физиономию в зеркало. Кажется, макияж отеки не исправит. Впрочем, как и сыр, который здесь заменяет все сопли улиток и огуречные соки. А это я ещё не плакала, так это личико обратилось бы в жабье.        Спускаюсь на первый этаж таверны — народ что-то обсуждает. Краем уха отмечаю шептки про ведьму, помощницу героини Ферелдена. Застываю, мигом просыпаясь. — Морриган!        Имя, как глоток воздуха. Одно слово, воскрешающее мое уставшее от потрясений тело. Заряд энергии пробил меня ровно на двойном «р» ее имени, жаром расплываясь по щекам. Не думала, что меня так легко расшевелить, но это оказалось даже слишком просто. И, чтобы не терять ни капли своего запала, я рванула навстречу этому имени и того, что оно могло мне принести. Но сначала…        Бегу обратно в комнату, хватая свою сумку и долго копаюсь в тайнике, устроенном внутри статуи совы. Нужная вещь находится быстро, поэтому, не теряя драгоценного времени, выпрыгиваю из окна и приземляюсь с крыши сразу на землю. Недолгий, но торопливый шаг и я в саду Инквизиции, смотрю во все глаза, ищу ее. Пахнет цветками эмбриума, массово распустившимися на близжацших грядках, робко разворачиваюсь, заходя за густой куст...        «Я искала медь, но нашла золото.»       «Золото» было невысоким внимательным мальчиком, от которого ваяло чем-то жутким. И он светился. Этот свет был мне как родной. Темно-золотая гамма одежды, синие нити рубашки, зачёсанные волосы и взрослый взгляд. Мальчик смотрел на меня, я — на него. И словно все становилось яснее. Голоса в голове затихли на мгновение, чтобы запеть. На негнущихся ногах я подошла к застывшему мальчику и опустилась на колени. Он едва не упал следом, неотрывно, будто загипнотизировано смотря в мои глаза. Все рассыпалось вокруг, только лишь звуки в голове и бездна детских глаз, полных мудрости за гранью реальности. — Уртемиэль. — Хрипло произношу я синхронно голосам. Не я — они говорят. — Ох, я знаю тебя. Ты маг. — Детский голос вырывает меня из транса и я мотаю головой. «Что?! Голоса говорили за меня?!» — Да, а ты — Киран, сын Морриган, верно? — Спрашиваю, все также глядя на ребёнка. Его свет лижет меня, от этого становится неловко и жутко. Мальчик пахнет древностью, как Солас, неуловимо... Хотя нет, отступник заглушает этот запах травами, а Киран — нет, поэтому его так легко различить... — Да, почему мама не говорила мне о тебе? — Детские вопросы, заданные не с детским умыслом. — Возможно, она рассказала только об Инквизиторе? — Стараюсь выглядеть дружелюбно, хотя мальчик ощущается на подкорке сознания существом на грани с ужасом. В грудь бьет крупная дрожь, как при ознобе, но я маскирую ее небрежной попыткой размять спину. — Да, но мама не говорила, что она — эльфийка. У тебя, как и у неё, очень старая кровь. — Серебро знака Серых Стражей сверкало на солнце, отвлекая от ясных глаз мальчика. — Киран, я очень давно хотела поговорить с тобой. Ты же тоже слышишь голоса в голове?.. — Спросила я, затаив дыхание. — А ты — нет? — Удивленно спросил мальчик. — В том то и дело, что слышу. У меня есть чертовски сильное предчувствие, что мы с тобой — одинаковые. — Тебе нужна моя помощь? — Спросил ребёнок, проигнорировав мои слова, как что-то незначительное. — Поэтому ты взяла ключи? — Он кивнул на мою сумку. — Да... Помоги мне открыть Эллювиан. Мне нужно пройти, найти кое-что. — Но ты и сама можешь справиться. Просто слушай их. — Непонимание детских глаз. Словно это само собой разумеющееся, чем бы «оно» ни было. — Но я не... — «Но я не понимаю их» едва не сорвалось с губ, но было резко прервано. — Киран?! — Женский голос оборвал мальчика и тот, со вздохом, поднялся. — Мне нужно учиться, но я всегда здесь, если понадобится помощь. — Спасибо... Надеюсь, я справлюсь. — Познакомься с моей мамой, она хорошая, когда не заваливает уроками. — Тёплая детская улыбка и мальчика как не было.        Иду вперёд, обхожу знакомых людей, моя цель желанней всего. Разговоров, завтрака, душа... Не до этого.        Толкаю дверь. Пыльная светлая комната —образец разрухи Скайхолда. Но мысли о грязи и обломках лавок уходят на второй план. Ведь вот оно. Желанное зеркало, возвышающееся надо мной, манящее заглянуть куда-то внутрь неизведанного. Золотая поверхность, будто фольга, едва тёплая, кажется, вибрирует на каждое мое касание. В голове разрозненно шумит, то с восторгом, то с ужасом, то с печалью. Стучу по зеркалу, но Эллювиану, кажется, нипочём эти мои слабые движения.        Слышны шаги за спиной, чья-то речь. Нужно поторапливаться.        Вытаскиваю из сумки ключ, сжимаю в руке и пытаюсь внимательно послушать голоса в голове.        Шаги все ближе, громче. Узнаю голос Инквизитора и другой, женский, что недавно окрикивал Кирана. Кажется, это и есть Морриган.        Голоса в голове соединяются в единую песню и ее поток струится через грудь к руке. Вспышка и Эллювиан «оживает». Его поверхность теперь больше похожа на стекло, через которое проступают размытые очертания, недоступные моему глазу. Прикосновение обжигает, затягивает в слепящую глубину. Неизведанное зовёт. Оно хочет, чтобы я шагнула вперёд, согласилась с любым местом, куда бы оно меня не привело. Сглатываю, нетерпеливо оборачиваюсь на звук отворяющейся двери.        Уверенный шаг вперёд и пространство обволакивает тело. Глубокий вдох и я уже не здесь. — Ох...