Осколки водопада

      Год назад.       Девушка сидела у корней высокого дерева и слушала тихий плеск воды. Глаза ее были закрыты. Тело максимально расслаблено. Рей часто приходила сюда, чтобы подумать и помедитировать. Это место было священно для жителей деревни, так как оно обладало невероятной силой. Вода здесь была пропитана чакрой, которая ненадолго наделяла человека огромными способностями. Но, к сожалению, тот, кто ее выпьет, вскоре умирал.       Жители деревни верили, что воздух здесь был целебный и помогал восстановить силы и увеличить запасы чакры. Рей считала эти россказни простой байкой, но все равно приходила сюда каждый день в надежде найти исцеление.       Девушка почувствовала чье-то приближение, но даже не шелохнулась. Будучи сенсором, она без труда определила личность этого человека. Легкая улыбка тронула ее губы.       — Так и знал, что найду тебя здесь, — хмыкнул парень и сел на землю рядом с девушкой. — Ты себе не изменяешь.       — А что мне остается делать?       Рей открыла глаза и взглянула на Кабуто. Парень заметил в ее взгляде сильную усталость и разочарование.       — Боль так и не проходит?       — Нет.       — Насколько все плохо?       — Отец не рассказал? — Кабуто отрицательно покачал головой, и Рей продолжила: — Иногда от боли встать не могу и просто вою. Даже отцовские способности тут бессильны.       Мягкий голос дрогнул, и девушка натянуто улыбнулась, пряча за улыбкой нахлынувшие слезы. Якуши положил свою ладонь поверх руки Рей и сжал ее тонкие пальцы. Фурукава утерла выступившую на глазах влагу. В последнее время она часто плакала.       — Извини, я что-то совсем расклеилась.       — Не стоит извиняться, я прекрасно понимаю, что тебе тяжело. — Кабуто замолчал, глядя на свое отражение на ровной глади воды, а потом совсем тихо сказал: — Возможно, я смогу тебе помочь.       — Что? — девушке показалось, что она ослышалась. — Но как? Орочимару же говорил, что больше даже он не в силах ничего сделать.       — Это было полгода назад. Мы нашли материал… — Кабуто резко замолк, подбирая нужные слова. — В общем, нашли способ для регенерации органов. Вероятно, он подойдет и для тебя.       Рей подозрительно прищурилась, заметив, что Якуши что-то скрывает, но не стала расспрашивать, ведь он никогда не отвечал. Она знала Кабуто и Орочимару с самого детства. Это они помогли ей заново научиться ходить. И Фурукава доверяла им даже больше, чем себе. Ведь теперь Рей стояла на своих ногах, а инвалидное кресло пылилось в углу ее комнаты, как страшное напоминание о детстве.       — Только я не могу гарантировать, что это точно поможет. Пятьдесят на пятьдесят. Если и поможет, то не факт, что полностью избавит от боли.       — Знаешь, если есть шанс, что опорно-двигательная система придет в норму и я перестану ронять палочки и врезаться во все углы, то это будет замечательно. — Голубые глаза девушки зажглись надеждой. — А если и боль хоть частично снизится… Да это же просто прекрасно!       — …Рей, Рей? Рей!       Фурукава замолчала и, наконец, обратила внимание на Кабуто, который все никак не мог до нее докричаться.       — Что?       На лице девушки сияла такая счастливая улыбка, что Якуши на миг растерялся. Он перевел взгляд на их сцепленные замком руки, затем снова взглянул на Рей и чуть смутился. Фурукава, на его счастье, совершенно этого не заметила. Кабуто поправил сползшие с носа очки и с сожалением произнес:       — Это будет сложно. И больно. Очень больно.       — Да плевать. Я каждый день испытываю боль. Уж как-нибудь переживу, чтобы в будущем уже жить без нее.       — Шансы…       — Да, я помню, — перебила Рей. — Пятьдесят на пятьдесят. Это все же лучше, чем ничего, ведь так?       Кабуто не нашел, что ответить, и просто улыбнулся.       — Ладно, тогда пойдем, поговорим с Орочимару.       — Подожди, — Фурукава перешла на заговорщицкий шепот. — А этот… глазастый, тоже с вами?       — Саске? Да. А что?       — Да жуткий он: я ему в прошлом году предложила чай, а он мне: «отвали». Хотелось ему тогда заварку в ноздри напихать, но, думаю, меня бы потом по всей территории собирали.       — Это так, — рассмеялся Кабуто, поднимаясь с земли. — Ты с ним аккуратнее.       Якуши подал руку Рей и помог встать. Девушка поморщилась и потерла поясницу. Мерзкая боль крутила позвоночник, словно его пытались вытащить из-под кожи. Фурукава увидела во взгляде Кабуто молчаливое беспокойство и просто отмахнулась, словно все было в порядке. Но стоило ей сделать шаг, как Рей тут же оступилась. Парень быстро подхватил ее на руки и понес к узкому мосту, протянутому через воду Героев.       — Так безопаснее, а то свалишься, и даже я твоих костей не соберу.       — И как, помогло?       — Что? — вздрогнула Рей, очнувшись от воспоминаний. — Не полностью. До сих пор бывает слабость в ногах. И спина болит, но терпимо.       — И какой же метод изобрел Орочимару?       — Я не стала спрашивать. Меня особо не посвящали в их дела. Просто привели в палату, раздели, привязали к столу, чтобы не дергалась, и что-то мутно-розовое вкалывали в поясничный отдел. Долго и больно. Я потеряла сознание и в себя пришла только на следующий день. Чувствовала себя прекрасно и даже думать не стала о том, что со мной сделали и как. Главное, что мне стало намного легче.       — Откуда травма позвоночника?       — Мать рассказывала, что упала спиной на булыжник. Сама я не помню этого.       Ибики смотрел в упор на девушку, отчего ей становилось ужасно не по себе. Она сидела, откинувшись на спинку стула, и ковыряла перед собой стол. И когда Рей случайно оторвала деревяшку, у нее чуть не случился приступ от ужаса, но Ибики даже бровью не повел.       — Вы, значит, знали Саске Учиха.       — Видела пару раз. Мутный тип. — Рей хрустнула шеей. — Мы не общались.       — Вы знали, что он из клана Учиха и отступник деревни скрытого листа?       — Про клан знала, про отступника — нет.       Морино записал слова девушки в свой блокнот. Фурукава без особого интереса наблюдала за движением его руки. В этом кабинете, где не было ничего, кроме стола и двух стульев, она уже просидела порядком семи часов. Язык уже болел от разговоров. Рей рассказала буквально все, что происходило в ее жизни. А когда выяснилось, что она связана с отступниками Конохи, допрос вовсе грозился затянуться на неизвестное время.       — Три года назад Орочимару во время экзамена на Чуунина спланировал нападение на Коноху. Ваша семья имела к этому отношение?       — Нет. — Рей задумалась, припоминая, что в тот промежуток времени отец куда-то уезжал. — Наверное… не знаю точно. Отец три года назад покидал деревню на короткий срок. В конце осени.       Ибики снова что-то пометил в своем блокноте. Девушка прикусила губу и зачесала пятерней волосы назад. Она подумала, что невольно могла навлечь на свою деревню еще больший гнев. Рей поставила локти на стол и выпалила:       — Только не думайте, что мой клан действовал от лица всей деревни. Это не так!       — Вы в этом точно уверены, чтобы утверждать? — Ибики поднял взгляд от блокнота.       Фурукава вздрогнула. Его глаза пугали. Черные и бездонные, совершенно бесчувственные, словно на белый лист случайно капнули чернила. Глядя в них, Рей не понимала, чего от него ждать. Это и страшило девушку — неизвестность.       — Нет, я не уверена. — Рей уронила голову на стол и глухо простонала: — Может, перерыв?       — Когда я скажу, тогда и будет перерыв, — сурово отчеканил джоунин. — Раз техника Яманака действует в ущерб обоим, и он увидел не все, что требовалось, тобой приказали заняться мне и собрать воедино сведения.       — Это небось все из-за печати, в ней огромное количество чакры и она мешает чтению мыслей. Да и я вам уже все рассказала, что вы еще от меня хотите?..       Мольба в ее голосе нисколько не подействовала на хмурого мужчину, и Рей снова уткнулась лбом в стол.       — Я должен узнать всю правду о твоем клане и о ваших связях с отступником Орочимару. Всю правду.       — А как вы отличите правду от вымысла? Вдруг все, что я говорю, — хорошо отрепетированный рассказ? — по глупости вякнула Фурукава, уже плохо соображая от усталости.       — Хочешь, чтобы тебя пытали? — пригрозил Ибики в ответ на глупую манипуляцию девушки.       — Я хочу кушать… — только лишь ответила Рей.       Желудок Фурукавы издал громкий рев, подтверждая все сказанное. Ибики смерил «подопечную» тяжелым взглядом, а потом встал, выглянул в коридор и кому-то приказал:       — Принеси нам что-нибудь пожевать.       Три месяца назад.       — Моя девочка вчера блестяще провела вскрытие, — решил похвастаться жене Минору Фурукава. — Я даже ей ни разу не подсказал. Ее извлечение органов просто прекрасно. Я даже засмотрелся, клянусь! Она — достойное продолжение семейного дела. Не то, что эти четыре оболтуса, которые только и делают, что дерутся меж собой.       — Отец! — хором вскрикнули его сыновья.       — Я уже даже сомневаюсь, что я ваш отец! Ни у одного из вас нет моего таланта! Вы даже шишку с трудом можете залечить.       Рей давно потеряла аппетит и бездумно ковыряла палочками фасоль, пока трое из четырех братьев то и дело кидали в ее сторону обиженные взгляды.       — Милый, ты должен гордиться, что у тебя такие сильные мальчики, — пыталась успокоить супруга Изуми Фурукава.       Женщина заправила за уши густые черные с проседью волосы и положила руку мужу на плечо. Успокоить, однако, Минору этим жестом не получилось. Уже тучный в возрасте мужчина завелся и продолжал срывать злость и разочарование на сыновьях. Какое-то время парни выслушивали отца молча, но в итоге самый младший из них не выдержал и вскочил:       — Да ты нами даже не занимался! Всю жизнь мы только и слышали: Рей это, Рей то, Рей-Рей-Рей! Да ты нас не пожалел, чтобы ее вылечить! Лишь бы твоя единственная дочь жила и радовалась. А ты забыл, что без нас она бы так и осталась немощной инвалидкой?!       Широ осекся и виновато взглянул на сестру. Девушка медленно поднялась из-за стола, аккуратно положила палочки рядом с тарелкой и, не глядя ни на кого, произнесла:       — Спасибо, я не голодна.       — Рей, прости, я не это имел в виду!       Брат попытался остановить ее, но Фурукава-младшая оттолкнула его руку и вышла из столовой.       — Ну ты и козел, Широ, — сказал Шоичи — самый старший.       Девушка как ошпаренная вылетела в коридор, от злости ее бросило в жар. Пока она лихорадочно пыталась всунуть ноги в сандалии, чуть не свалила вазу с гибискусом на пол. Цветок вовремя словил Ючи — второй по старшинству ребенок в семье. Он был единственный, кто, как и Рей, унаследовал голубые глаза матери.       — Да не кипятись ты, — примирительно улыбнулся он. — Широ — идиот, грех на такого злиться.       Рей все же просунула ногу в обувь и вышла на улицу. Брат последовал за ней. Погода стояла непривычно жаркая, и девушка направилась к пруду, где всегда царствовала тень и прохлада. Фурукава села у кромки воды и к ней подплыли карпы кои, привыкшие, что их постоянно кормят. Рей вздохнула и опустила к ним руку. Рыбы облепили ее ладонь со всех сторон и начали «пощипывать» кожу.       — Извините, сейчас я без корма.       — Рей, ну хоть со мной поговори.       Ючи грузно плюхнулся рядом с сестрой, испугав всех кои. Девушка осуждающе взглянула на него из-под челки.       — Эй, я на тебя никогда не наезжал, я же твой любимый старший братик.       Парень закинул на девичьи плечи свою увесистую руку. Рей от неожиданности чуть не нырнула в пруд к рыбам вместо корма. Ючи был самый высокий и массивный из сыновей. Человек-шкаф — как называла его девушка. Но, несмотря на свою грубую внешность, по характеру он был словно плюшевый заяц.       — Будешь дуться — моська по швам разойдется. — Брат потянул Рей за щеку и расхохотался. — Ну, хочешь, я притащу сюда Широ, подержу его, а ты его побьешь?       — Нет, — буркнула девушка, убирая руку от своего лица.       — Оно разговаривает! — Рей уже еле сдерживалась, чтобы не засмеяться. — Нет, ну я серьезно: он, конечно, перегнул, но не со зла.       — Да, я слышала, — скептически фыркнула девушка, уткнувшись в свои колени. — Что он вообще имел в виду, говоря: «Ты даже нас не пожалел, чтобы ее вылечить»?       Рей взглянула на старшего брата и заметила, что тот на секунду помрачнел.       — Не обращай внимания, это он на эмоциях чушь несет.       — Ты мне врешь.       — Ты иногда слишком уж прямолинейная, — Ючи нервно рассмеялся.       — Я не могу утверждать точно, но у меня сложилось впечатление, что отец как-то использовал братьев для того, чтобы попытаться вылечить меня. — Рей с голодухи набросилась на принесенные онигири. — После того, как я встала с инвалидного кресла, они на меня сильно… взъелись. Кроме Ючи, правда. Остальные меня винили во всех своих бедах. Да и отец подливал масла в огонь.       Ибики внимательно смотрел на девушку перед собой. Он не замечал в ее словах фальши или скрытности. Рей охотно шла на контакт, особенно когда ей перед носом поставили целый поднос с онигири. Смущало Морино лишь то, с какой легкостью она предала семью и сбежала. Неужели такое высокое чувство справедливости и совестливая душа? Или же это очередной план Орочимару: отправить в Коноху своего агента, пустить всем пыль в глаза? Фурукава таковой не выглядела. Слишком наивна, добра и обладала малым запасом чакры. Вся ее поясная сумка была забита пилюлями поддержки. Даже на лице специальная печать для восполнения сил. Неджи сказал, что увидел во всех точках и линиях высокую концентрацию чакры.       Девушка не самый лучший кандидат для роли шпиона.       — Расскажи о братьях. — Ибики раздражающе постукивал ручкой по столу.       — Я так понимаю, вас интересуют явно не их хобби? — Рей выгнала бровь, так и не донеся до губ кружку с чаем. Морино кивнул. — Двое старших — Шоичи и Ючи — джоунины. Стали ими в пятнадцать лет. Одни из самых способных шиноби нашей деревни. Младшие: Митсу и Широ — чуунины. Близнецы. Они старше меня на год, но учились в академии и сдавали экзамены мы вместе.       Ибики внимательно слушал Рей и записывал ее слова себе в блокнот, постепенно пополняя информацию о семье Фурукава. Картинка складывалась яркая и подробная. Всё, что Иноичи увидел в голове девушки, полностью вписывалось в рассказ. Морино взглянул на наручные часы, стрелки указывали на четыре часа дня. Допрос Рей длился уже восьмой час, и Ибики уже страшно хотелось его закончить, но осталась еще пара вопросов:       — Якуши Кабуто или Орочимару учили вас каким-то запрещенным техникам?       — Делать мне больше было нечего, как учиться запрещенному! — оскорбленно фыркнула Рей и случайно заплевала рисом стол.       Месяц назад.       — Снова нарвал у нас лечебных трав?       Рей наклонилась над плечом Кабуто, почти касаясь своей щекой его. Якуши отложил в сторону пест и повернулся к девушке. Их лица были настолько близко друг к другу, что парень мог разглядеть в голубых глазах собственное отражение. Фурукаву, казалось, это нисколько не смущало. Она всегда так делала: то сядет слишком близко, то прижмется, заглядывая через плечо. Никакие замечания не помогали. Изначально Кабуто раздражала привычка Рей лезть в личное пространство, но со временем ему это начало нравиться. Порой даже слишком.       — Ты меня слышишь? — Фурукава боднула головой Якуши. — Ку-ку?       — Ты что-то хотела?.. — парень прокашлялся и вновь начал молоть в ступе зерна.       — Ну, если мне память не изменяет, ты обещал попрактиковаться со мной. — Рей беспардонно сдвинула Кабуто к краю скамьи и села рядом: — Я, конечно, люблю учиться у отца, но мы вчера весь день проторчали в морге. Провоняла настолько, что потом пару часов в душе скребла и натирала кожу пахучим мылом. Вот скажи, от меня пахнет?       Рей оттянула ворот водолазки. Кабуто невольно замер, глядя на шею Фурукавы, но опомнился и подскочил с лавки, как кипятком ошпаренный. Девушка подозрительно прищурилась:       — Что? Все так плохо? А мне казалось, что уже не воняю…       Якуши облегченно рассмеялся: она неправильно поняла его реакцию.       — Успокойся, хорошо от тебя пахнет. — Кабуто скрестил руки на груди и покачал головой. — Сейчас, я подготовлю все ингредиенты, и мы позанимаемся, хорошо? Тем более раз я обещал.       — Супер!       Рей радостно улыбнулась, подскочила к парню, практически невесомо чмокнула в щеку и умчалась с кухни, снеся что-то на своем пути в коридоре. Кабуто, приложив ладонь к лицу, довольно усмехнулся.       — Значит, вы состояли в близких отношениях?.. — риторически протянул Ибики.       — В смысле? — спросила Рей, недовольная тем, что ее перебили.       — В интимных, — уточнил мужчина.       — Что? Нет! Какое это вообще имеет отношение к делу?!       Девушка, покрасневшая до самых ушей, возмущенно сдула челку. Морино, заметив ее нервные ужимки, хмыкнул и изрек:       — Значит — да, — он сделал пометку в блокноте.       За пару часов до побега.       Девушка проснулась от странной возни на улице. Потерев заспанные глаза, Рей вылезла из постели, подошла к окну и онемела от ужаса. Ей даже показалось, что она все еще спит, но, ущипнув себя за плечо, поняла, что все происходящее — явь. Рей видела, как ее отец и самый старший брат ведут какого-то мужчину с мешком на голове на задний двор. Фурукава буквально прилипла к стеклу, пытаясь рассмотреть все как можно лучше. И когда ее родные скрылись за поворотом, девушка влезла в уличные сандалии и выскочила на улицу через окно.       Скрыв свою чакру, она шла за отцом и братом, держа дистанцию и в опасных ситуациях прячась то в кусты, то за дерево. Троица не останавливалась ровно до тех пор, пока не вышли к окраине деревни. Минору остановился у простого, на первый взгляд, небольшого холма. Но стоило ему коснуться рукой до мха, как по зелени расползлись черные змеи, образуя печать, и каменная порода разъехалась в разные стороны.       — Что за черт?.. — произнесла Рей одними губами.       Брат затолкал пленного в образовавшийся проход и скрылся в темноте. Следом за ним зашел и отец. Девушка не решилась идти за ними. Она закусила ноготь на большом пальце правой руки и пыталась понять, что же только что произошло. Кто этот человек с мешком на голове? Почему его тащили под руки отец с братом? И что это за место?       Одолеваемая вопросами, девушка вернулась домой, так никем и не обнаруженная.       В кровать она больше не ложилась. Ее терзали вопросы и подозрения. В последнее время близкие странно себя вели. Отец и вовсе перестал появляться в больнице деревни, и Рей приходилось отдуваться за двоих. Братья тоже как сквозь землю провалились. Шоичи девушка сейчас видела впервые за последние две недели. Где остальные трое — она не имела ни малейшего понятия.       «Что же здесь происходит?» — сотый раз задала себе вопрос Фурукава.       Страшное любопытство пересилило, и Рей, переодевшись, выскользнула из своей спальни. Она прокралась в кабинет отца, перерыла все бумаги на рабочем столе. Засунула нос в ящики, покопалась в них, но ничего подозрительного не нашла. Прикусив кожу на пальце, девушка замерла у сейфа. Внутри все изнывало от дурного предчувствия. Ведь если Минору что-то и прятал, то только здесь. Рей прекрасно знала, что у отца была склонность записывать абсолютно все, что как-то было связано с его деятельностью. Он и ей привил эту привычку.       Фурукава прожигала взглядом электронный замок, но совесть недолго мучила ее. Рей ввела первую пришедшую на ум кодовую комбинацию «0103». Дверь тут же щелкнула и открылась. Девушка от неожиданности дернулась.       «День моего рождения… папа, как неоригинально».       На удивление, в сейфе лежала лишь одна тетрадка. Черная, в мягком переплете. Закусив губу, Фурукава достала ее и, украдкой поглядывая на раскрытую дверь, принялась листать. От прочитанного у девушки по спине пробежал мерзкий холодок:       «Член клана Чиноике: улучшенный геном. Одна штука. Пересадка глаз. Подопытный не выжил, отторжение.       Член клана Ибури: улучшенный геном. Одна штука. Извлечение органов и чакры. Пять подопытных погибли, один выжил.       Член клана Курама: улучшенный геном. Одна штука. Извлечение мозга. Подопытный не выжил.       Член клана Ринха: улучшенный геном. Одна штука. Извлечение органов. Подопытный не выжил.       Член клана Хьюга: улучшенный геном. Одна штука. Пересадка глаз. Подопытные выжили.       Член клана Джуго: улучшенный геном. Одна штука. Извлечение чакры. Сорок подопытных погибли, восемь выжило».       Девушка не смогла дальше читать и захлопнула тетрадь. Ее мутило, руки дрожали. Голова отказывалась соображать. Рей не верила собственным глазам.       — Отец, что же ты наделал?..