Меланхолия

Созвездия так взбодрили мое сознание, что я больше не сомкнул глаз в оставшиеся часы уходящей ночи. Теплое чувство ностальгии непрошено разлилось: тот момент, когда я наконец зашел на сайт библиотеки, отпечатался в моей памяти на несколько жизней вперед. К моему удивлению, в моем рюкзаке были распечатки мифов о Персее. Как многие могут переслушивать любимые песни из раза в раз, так и я перечитываю мифы, и именно миф о Персее я не успел перечитать до отъезда сюда. Недолго думая, я достал распечатки, залез на нагретый подоконник и нырнул в такой родной и все же такой незнакомый мир. Небо уже давно сменило цвет на пепельно-лиловый с проблесками розового. Оно так и шептало, что с дождем мы увидимся и сегодня. Так я просидел до шести утра. Шея, плечи, спина… Все затекло ужасно. Желудок пел серенады. Хорошо, что осталось печенье с дороги. Я знал, что в этом месте шведский стол меня ждать не будет, да мне он и не нужен вовсе. Быстро доев остатки печенья, я решил разложить одежду. Пусть даже я до сих пор не имею понятия, когда начнутся занятия и где все остальные студенты, пиджак и брюки стоит привести в приличный вид. Я так долго не общался со сверстниками, что даже не уверен, соблюдают ли форму сейчас. В любом случае, другой одежды у меня нет, и пригласили меня сюда далеко не из-за симпатичного лица. Однако я не говорю и то, что я урод. После смерти родных я стал по-другому относиться к своей внешности. Эти люди сейчас гниют в гробах под землей, если говорить объективно, и от них в приемлемом виде в этом мире остался лишь я. Они дали мне эти изгибы носа, слишком тонкие для парня брови, кожу без всяческих проблем, сложного, но так напоминающего осень, цвета глаза. Я – это все, что осталось от них. И как бы озадачен на счет своей личности я ни был, это тело будет жить и будет уважаемо другими. Закрыв теперь уже пустой чемодан, я решил, что стоит выйти из комнаты и осмотреться в здании. Секретер и прочая мелочь никуда не убежит, верно же? В коридоре стены были оклеены коричневыми обоями с тонким золотым повторяющимся узором. На полу расстилалась темно-изумрудная с бежевой окантовкой дорожка, на стенах лениво висели светильники совсем не в стиле модерн. Почему лениво? Они были такой обтекаемой формы, что хотелось подставить под каждый из них таз, иначе расплавленное стекло однозначно испортило бы эту замечательную дорожку. Снова теплый темно-желтый цвет. Пахнет воском и временем. Моя комната была предпоследней от окна, завершающего коридор. Пройдя вправо, я попал в главный холл и распахнул глаза от восхищения. Множество растений, пол из красного дерева с мозаикой по центру и окна во всю высоту стены, обрамленные тяжелыми темно-бордовыми бархатными портьерами с золотистыми подвязками, книжный шкаф, два кофейных столика со старыми следами от чашек, вероятно, с чаем – эта обстановка определенно располагала к тому, чтобы остаться здесь и никуда не уходить. Несколько диванчиков и отнюдь не новых кресел хранили многие и многие сплетни студентов, беседовавших здесь допоздна. В желудке словно что-то перевернулось, как когда в средней школе получаешь валентинку от любимой одноклассницы. В этот момент удивительной эмоции (я до сих пор удивляюсь, почему все так остро ощущается в этом месте?) из правого коридора вышел парень с объемной шевелюрой и гигантской лейкой. Как он вообще ее дотащил? На несколько секунд мне показалось, что вся его фигура обведена полоской светло-желтого свечения, а может это просто был рефлекс от нескончаемого тепла желтых ламп. Высокий, с широкими плечами, крепко стоящий на ногах и не менее крепко держащий эту гигантскую лейку. Он поочередно начал максимально бережно поливать каждое растение и тихо напевать какую-то попсовую мелодию. - Эм, привет, - я подошел к нему и понял, что парень на самом деле еще выше, чем мне показалось на первый взгляд. - Ох, здравствуй! Ты, наверное, Фрэнк? Так рад тебя видеть! Чудесные цветы, правда? – он буквально засиял, расцвел, как один из этих растений. Но почему все в курсе, как меня зовут? - Да, меня зовут Фрэнк, рад встрече, - я не устоял перед его улыбкой и заулыбался сам. - Я тоже очень рад! Меня зовут Рэй, я отвечаю за порядок в нашем корпусе, цветы вот поливаю, проверяю состояние светильников, слежу за расписанием… Ох, это самое тяжелое, всем плевать на него, на самом деле, ха-ха… Что-то я разговорился. В общем, приветствую тебя в нашем университете! Как я рад, что ты наконец приехал, а то я уже устал разговаривать сам с собой. - А где все остальные? Учеба разве уже не началась? – я искренне этого не знал. Мне даже слегка нравилось это чувство незнания. - Нет, у нас еще три дня до начала учебы, а ребята уехали на слет университетов. Это такое мероприятие, где университеты соревнуются в спорте, разных умениях, хвастаются достижениями за последний год. Но в каждом корпусе оставили хотя бы по одному человеку, который сможет присмотреть за порядком на время слета. Этим счастливчиком снова оказался я, как видишь, ха-ха… Ну, в общем, вот. Ох, снова дождь пошел. Ну ничего, зато сад поливать не нужно. За окном правда снова полило. Все небо посерело, деревья чуть не ломались под натиском ветра. Как будто какая-то сила убеждала меня остаться внутри и не выходить на улицу, а я и не против. - Рэй, ты не против, если я буду обращаться к тебе в случае чего? Я пока не знаю никого здесь и совсем не в курсе местных правил. - Да, конечно, обращайся. Всегда рад помочь! Приходи в кафетерий на обед, я попрошу приготовить для нас, у мисс Хаксли удивительно вкусно получается лазанья, хе-хе. Буду тебя ждать! - Хорошо, до встречи, Рэй. – я помахал рукой и пошел к лестнице. Так как моя комната на четвертом и последнем этаже, у меня есть много пространства для изучения. Дверь на третий этаж была заперта, поэтому я спустился на этаж ниже. Чувства мгновенно изменились. Стены, выкрашенные серой масляной краской, нестерпимо холодили кожу. Мраморный пол цвета графита и отсутствие каких-либо источников искусственного света, лишь те же высокие окна, ничем не завешенные на этот раз. Пасмурное небо за ними не добавляло тепла моменту. Я не знаю, почему, но статую, стоящую ровно по центру холла, я заметил лишь в последнюю очередь. Величественная Триединая богиня. Однако лицо, которым она была повернута ко мне, было сколото. Богиня левее также не имела лица, но почему скульптура стоит здесь в таком виде? Пройдя еще дальше, я встретился глазами с Гекатой. Она была повернута к окну. Дождь кончился, и вышедшее солнце пролилось на Гекату. Свет невообразимо красиво отражался от каждого ее изгиба. Я любовался издалека. Вы знали, что даже боги не могут контролировать то, как их будут воспринимать простые смертные? Геката прошла путь от «символа плодородия и мудрости» до «властительницы тьмы и распутницы». Ее культ поглощали культы других богинь, и никто не мог это остановить. Мрачная и неизменно молодая в одном из своих олицетворений, она никогда не станет попсовой богиней, о которой знают все и каждый, она на века будет гордо стоять на своем пьедестале и изредка страдать от сложностей своего же характера и несправедливости людей. Я хотел приблизиться к ней, хотя бы к ее скульптуре. Блики ослепляли меня, но чувство одержимости и завороженности поглощало меня все больше и больше. Находясь в шаге от Гекаты, я запнулся о выступ подножия пьедестала, слившийся с мрамором пола. Висок встретился с углом, кожа моментально разорвалась от силы удара и кровь брызнула на ступни богини. В последние секунды сознательного состояния я слышал истошное рыдание. … Голова ужасно раскалывается. Запах дерева и накрахмаленной простыни: я определенно в своей комнате. На лбу лежит сырой платок, от этого в уши стекала вода и неприятно их холодила. Простонав от боли, я попытался открыть глаза. В обзор попали несколько темно-русых кудрей. - Ф-Фрэнк, Фрэнк, ты очнулся! Ты слышишь меня? Фрэнк?! – Рэй не унимался. - Рэй, тише, я тебя слышу, причем даже слишком хорошо, убавь громкость, - я довольно быстро успокоил его, чему даже удивился. Не каждый день рискуешь головой и продолжаешь быть способным без запинки произносить слова после. - Слава богам, ты так меня напугал. Ты не пришел на обед, но я решил, что у тебя появились дела и просто продолжил уборку. А я как назло пошел на второй этаж в последнюю очередь, сколько же ты там пролежал?.. - А который сейчас час? - Шесть часов сорок две минуты, - Рэй посмотрел на настенные часы – около четырех тридцати я притащил тебя сюда. - Ничего себе, неплохо я полюбовался искусством… - я шикнул от ударившей в висок боли. - Так, я не буду сейчас доставать тебя расспросами о том, что, зачем и как, завтра сам расскажешь. А сейчас выпей обезболивающее и ложись спать. Не хватит на вас всех лекарств, я вам что, медсестра? – не со зла поворчал Рэй. - А кому еще понадобились лекарства? – мне стало любопытно, никого же в корпусе кроме нас не осталось. - Да есть один парень… Ребята же уже вернулись со слета, так вот один там всю дорогу рыдал, весь вагон на уши поставил, еле как его от истерики откачали, все успокоительные ему отдали, на будущее… - Почему он рыдал? - А просто. - Как так просто? Взять и разрыдаться без причины? - Да тут у всех с нервами проблемы, студенты, все дела, сам понимаешь, хе-хе. Тут меня осенило. Мне же не почудились рыдания, когда я ударился? - Рэй, а тебе не сказали, когда это началось? Ну, хотя бы примерно? – я даже забыл о своей боли и был неестественно заинтересован чужой. - Ну, Кира сказала, что когда дождь наконец закончился и выглянуло солнце, они с девочками достали конспекты, чтобы повторить латынь, как «грянул гром», хах, хотя, в тот момент небо наоборот прояснилось… Вот это я на лету шутки сочиняю, да? Но зачем им было повторять латынь, я никак не пойму… – Рэй реально озадачился. А я удивился совпадению. Не того ли парня я слышал? Но как такое возможно, если он был в поезде, а я в корпусе? Ха-ха-хаа… Я сейчас сам заистерю, если не дам своей изувеченной голове отдохнуть. Только сейчас я подумал, что вполне мог и умереть там, у ног Гекаты, ударься я чуть посильнее. - Ну все, теперь отдыхай. Таблетки и вода на столе. Окно чуть приоткрыто, лучше не вставай и поспи в прохладе, мама всегда говорила, что холод помогает. А, точно, я еще принес тебе шевроны нашего факультета, можешь пришить их на пиджак, жилет, рубашку, рюкзак, куда угодно, это наш опознавательный знак. Все, спокойной ночи! – Рэй чуть не поцеловал меня в лоб, но решил удалиться без подобных излишеств. Он и так сделал для меня слишком много, а это все в первый день знакомства. - Спасибо, Рэй… - я становлюсь очень скромным, когда дело доходит до благодарностей… - Не за что, друг! – Рэй еще раз улыбнулся своей фирменной улыбкой и отдал мне частицу своего счастья. Дверь захлопнулась. Я остался один вместе с головной болью, пачкой шевронов, необычными совпадениями и глупой улыбкой на лице. Я был рад быть здесь. Где-то в сердце еще сильнее зашевелилась давно поселившаяся надежда на счастливую жизнь. Боль позади, и я совсем не о ссадине на виске. - Все-таки не зря я привез форму… Заснул я под гулкий шепот на древнегреческом и с миражом пряди красных волос в ладони.