Выживший

      Когда друзья направляют на тебя волшебную палочку и произносят смертельное заклятие — поверить становится не так уж и сложно.       Сложнее принять.       О «простить» не может быть и речи.       Гарри смеётся над всеми. Над друзьями, Судьбой, Дамблдором, пожирателям — над всеми, кроме Смерти.       Над единственной, кто остался с ним, он не собирается насмехаться.       Наивные. Они думали просто так убить его. Герой сделал своё дело — герой может уходить!       Тройное «Ха!».       Гарри смеётся, покрываясь с ног до головы кровью врагов — друзей у него не осталось, нет. Зелёные вспышки Авад вместо глаз загораются потусторонним светом, освещая место побоища.       Те, кого он защищал мертвы, их трупы сожрут твари из Запретного Леса. Те, против кого он сражался, смотрят с опаской и невероятным страхом в глазах.       Чудовище, монстр - не человек.       Очередная опасная тварь, которую надо истребить.       Откликаются те, кто, казалось, должны ненавидеть его только за факт самого существования.       Луна улыбается так, будто видит и знает гораздо больше, чем могла бы. Потусторонний взгляд блуждает где-то за ним, не проваливаясь в глубину изумрудных глаз, а обходя их стороной.       Она поняла его.       У дверей Хогвартса стоит Драко. Усмехается так как умеет только он и отшивает колкость, что он, Потти, снова выделился, на этот раз с предавшими «друзьям». Что не способен он жить нормально, как все люди, но куда они от него, дурня такого, денутся?       Он принял его.       Они аппарируют из школы в совершенно обычный, магловский бар, не отличающийся ничем особенным.       Втроём надираются в хлам, рассказывают про детства, что, — да мать вашу, как же это все заебало, — трудно.       Трудно быть Видящей, смотреть на неизвестных, пугающих тварей, с самого детства и жить с невменяемым отцом, бредящем о погибшей матери. Трудно быть единственным наследником вырождающегося рода, когда на тебя возлагают такие надежды, от которых хочется повеситься, и знать, что через пяток поколений твой род прервется. Трудно быть сиротой с ненавидящими тебя родственниками, трудно терпеть насмешки, предательство, смерть, одиночество. Жить так — будто это не твоя жизнь.       Трудно, но возможно.       Ночью, когда они переместились в полуразрушенный Малфой-мэнор, — какая разница? Всё равно все мертвы, — Гарри видит Тома, тот обнимает его и говорит, что они ещё увидятся, что ему надо только подождать, что Смерть милостлива к своим детям.       Гарри плачет. Он не может без него. Без второй половины их души.       На утро сон на мгновение кажется ему лишь пьяным бредом, но лишь на мгновение.       Это слишком реалистично для сна.       Поэтому ждёт.       Знает, что ждать придётся не день и не два — за всю жизнь Том совершил слишком много ошибок, ста лет стоит только один крестраж.       Но он Повелитель Смерти, он бессмертен и будет ждать столько, сколько потребуется — хоть вечность. У него в запасе гораздо больше.       Он ждёт того, кого полюбил, и кто полюбил его.       На это Гарри согласен отдать, хоть все своё бессмертие.       На удивление, не пришлось ждать и десяти лет — он вернулся.       Ему всё-таки удалось обыграть смерть.

***

      Вечная смотрит на муки своих детей, огрызается на пытающую что-то втолковать ей Судьбу и буквально выдирает душу одного из них из круга перерождения.       Хватит!       За тремя один раз уже не уследила — так до сих пор распутывает! То же мне, мастера артефакторы!       Пусть хоть их внуки будут счастливы, а Судьба… пусть подавится своими нитями жизни.       Этих людей Смерть ей не отдаст.