Ainsi bas la vida

"Лили-лепесток", как окрестил её Пеннивайз, впервые увидев, сейчас проживала свой двадцать первый год жизни, работая механиком в не так давно открывшемся исследовательском институте с хорошим окладом; встречаясь с друзьями, как и другие люди её возраста; и периодически борясь с экзистенциальным ужасом, который в последнее время из частых ночных кошмарных сновидений перешёл в редкие, но знакомые ей дневные слуховые галлюцинации. Иногда она отчётливо слышала в голове мужской голос, мерзкий, и отчего-то всегда злобный; он заставлял её принимать решения, которые сама бы она ни за что не стала. Так, по велению голоса она отказалась от своей мечты стать писателем, когда тот заверил её, что этим девушка никогда не добьётся признания матери, потому как "она и вовсе не хотела иметь такую дочь". Самым обидным для Лилит оказались не столько слова, сколько то, что почти всегда этот голос оказывался прав, будто бы зная всё наперёд. Он появился в её жизни в тот же самый день, когда она впервые обнаружила за собой эту удивительную, но в то же время, по её мнению, абсолютно бесполезную способность: открывать, взламывать или запирать любой замок. Однажды, будучи ещё ребёнком, она очень захотела найти спрятанное матерью печенье. И словно по мановению руки, в её маленьких ушках зазвенело. Поначалу слабо, будто кто-то оставил включенным радио, предварительно настроив его на высокую частоту. Но как только девочка пошла навстречу этому звону, он становился только громче, пока её ножки не остановились напротив высокого кухонного шкафа с висящим на дверце тяжёлым замком, видимо, обычно висящим на каких-нибудь воротах. Тогда звук исчез, а в совсем юную голову пришло озарение: здесь наверняка и лежит упаковка с желанным лакомством! Забравшись на удобно оказавшийся рядом стул, ребёнок потянул ручки к большому замку, всей душой желая, чтобы тот открылся – и это произошло в тот же момент. Корпус громко звякнул, упав на пол, а дужка осталась висеть на деревянной дверце. Уже открывая пластиковый пакет со сдобой, девочка услышала, как какой-то мужчина с ней заговорил. [Глупая! Даже если она не узнает, она всё равно найдет, за что тебя наказать.] Спина девочки моментально похолодела, когда она, оглянувшись по сторонам, не увидела никого, кто мог бы сказать эти страшные слова. Большими от испуга глазами она осмотрелась ещё несколько раз, а затем попыталась вернуть замок на место. К большому разочарованию, не получилось. И, как и сказал голос, мать не столько ругала дочь за съеденное печенье, сколько за сломанный замок. Женщина даже была удивлена, откуда в её дитя столько силы, чтобы сорвать корпус замка и при этом не повредить дорогой кухонный гарнитур. Да и напуганный до тряски, льющий горькие слёзы ребёнок, явно сам не ожидал такого результата. Может, миссис Кёрлин и сама забыла защёлкнуть замок, а тот под собственным весом свалился на пол, да сломался? Печенье, надо отметить, дочке она так и не дала. Во всяком случае, раньше обеда. С тех пор голос появлялся снова ещё несколько раз, снова пытаясь напугать или расстроить девочку, но та в скором времени научилась игнорировать его, а временами даже спорить, лишь бы всё сделать по-своему. Бывало, тот предлагал совершенно безумные идеи, а порой и вполне кажущиеся резонными. Как в случае с выбором технического колледжа, в котором Лили смогла в полной мере удовлетворить свою жажду до изобретения различных приборов. Уже на первом курсе ей удалось выиграть неплохой грант на создание устройства, позволяющего автономно перемещать полки в книжном шкафу. Любовь к книгам, привитая матерью-филологом не отставила девушку равнодушной к таким деталям. Образ шкафа, книги в котором перемещаются, словно по волшебству, пришёл к ней во время чтения в зале библиотеки. Неспешность и пыль, конечно, были неотъемлемой её частью, но всё же, несколько неприятной. Особенно, когда тебе необходимо сделать несколько рефератов за пару дней, а времени на поиск нужных экземпляров книг в огромном помещении уходит куда больше, чем хотелось бы. Вооружившись несколькими досками, шестерёнками разных размеров и выпросив инструменты у соседа по кампусу, она принялась за работу. Спустя пару недель, без единого чертежа Лили удалось воплотить свою задумку. Как оказалось, делать что-то интуитивно намного веселее, чем проводить кропотливые расчёты на занятиях по стереометрии. Да, разумеется для её целей уже изобрели компьютер, но он был в доступе только у "избранных". У профессора высшей математики Мипси, например. В конце концов, сейчас же только девяносто третий год! В будущем наверняка у каждого будет свой карманный компьютер, а чтобы поговорить по телефону дома, не придётся сидеть на тумбочке, наматывая провод на палец. Да, пожалуй, эти галлюцинации могут оказаться и полезными раз в пару лет. Периодически она даже разговаривала с ним, как с отцом, которого у неё никогда не было, но в основном, конечно, вступала в перепалку, чисто из побуждения доказать свою правоту. Да и он несмотря на свою вспыльчивость, иногда действительно её слушал, и давал советы, словно чувствовал себя обязанным перед ней по неясной для девушки причине. Теперь же, вступив во взрослую самостоятельную жизнь, она больше не нуждалась в его компании. А он эту позицию, мягко говоря, не разделял, что приводило ещё к большим конфликтам. Зато эту работу при лаборатории одобрил. А большего Лилит и не было надо. Работа при новеньком институте в южной части Мэна шла своим чередом, давая способностям девушки отличную возможность развиться. Словно бы это именно то, чего хотел голос в её голове. Но последние пару месяцев Лили больше занималась сборкой странной машины, нежели тренировкой своих навыков. Та была огромной, словно танк, и судя по плану, должна была работать без каких-либо подключаемых источников энергии. Выглядело это чудовище как помесь пушки и шприца, а называлась аббревиатурой "DTNEE" отчего механики между собой окрестили устройство "штучка Данте". Закончить "штучку" следовало к ноябрю, после чего её собирались опробовать на испытуемых и транспортировать в другое отделение Института. –Для чего она нужна? – спросила Кёрлин Вэла, второго механика во время поставки очередных деталей. –Хрен его поймёт, не то пушка, не то наоборот, гигантский пылесос, – пробормотал он так, чтобы не привлекать внимания проходящего по коридору начальника. Тот по какой-то причине всегда носил дурацкий грязно-жёлтый плащ в любое время года, и даже в помещении снимать его не спешил. Можно подумать, он гордился этим предметом одежды, как полковник – звезде на погонах. И расхаживал так важно, неторопливо и горделиво, посматривая на всех свысока. Девушка вскинула брови в изумлении и вздохнула, откладывая гаечный ключ. – Подумать только...Третий месяц с ней мучаемся, а не знаем, зачем. Ладно хоть психологи с третьего отдела, они опыты над близнецами ставят. А мы что? – А мы реальные гайки крутим, пока они корпят над воображаемыми в чужих головах. Как думаешь, может эта хрень из мозга что-то достаёт? – Как она без батареек-то вообще работать будет? – По волшебству, ясно дело! Напарники посмеялись, складывая инструменты по ящикам. Рабочий день подходил к концу. Девушка мотнула головой в сторону настенных часов за её спиной, протирая руки. – Вальк, который час? Я сегодня предупреждала что пораньше свалю. – Четверть седьмого. Можешь идти, я гляну, что там с твоей лазерной установкой на носике, и тоже домой. – Хорошо. Спасибо что-ли. – Да не за что. До понедельника. – Ага. Бывай. Собрав в сумку заранее распечатанный план работы на следующую неделю, девушка стянула с волос синюю резинку и сняла комбинезон, прежде чем выйти из лаборатории. Из медицинского отдела пара мужчин в белых халатах и с масками на лицах снова вынесли тело, накрытое простынёй. Институт имел достаточно много областей исследования, а потому пристроенный по соседству с отделом механики морг ничуть не удивлял, а периодические смерти стали привычным для сотрудников делом. Всё-таки опыты над человеческим сознанием – дело опасное, и непредсказуемое. Да и испытуемые знали на что шли, ещё на этапе подписи соглашения. При таком исходе их семьям выплачивалась страховка, а кремация погибшего происходила за счёт самого исследовательского центра. Все вокруг Лилит вели себя так, словно смерть - нечто совершенно обычное, даже забавное, и потому девушка старалась не задумываться о количестве смертей, которое растёт с каждым днём у неё под носом, подражая другим сотрудникам. В конце концов, когда ты сам по себе необычный человек, влиться в окружение представляется более важным, нежели показывать себя. Она оглянулась ещё раз вслед уходящим медикам. Многие её коллеги были намного старше, а с подопытными, даже сверстниками, разговаривать категорически запрещалось. Именно потому Вэл стал её хорошим другом на эти десять месяцев. Он, конечно, типичный пацан и сексист, но всё же хороший собеседник. Да и разнообразить бред из головы разумным замечанием или глупыми шутками живого человека всегда бывает полезно. Лили, улыбнувшись своим мыслям, начала спускаться по лестнице к выходу. До сеанса в "Аладдине" оставалось ровно три часа – значит, на такси она успеет. Девушка напряжённо нахмурила брови: лестницы всегда вызывали у неё чувство иррационального беспокойства. И дело было далеко не в сомнениях в надёжности конструкции, нет – её преследовала мысль, что в какой-то момент её обязательно кто-нибудь толкнёт в спину. А затем... Да, скорее всего, её тело будет точно так же небрежно накрыто простынёй. Но лучше отогнать эти мысли, перед просмотром фильма ужасов пугаться заранее – себе же хуже делать. Крепко держась за поручень, она преодолела последние ступени и выдохнула. Ну право, что за бред? Столько раз ходила, и ничего страшного не произошло. Почему именно сегодня должно случиться что-то пугающее? – Тьфу ты, дебилизм какой. Ещё собственной тени не хватало начать бояться! Она тихо ругнулась про себя за лишнюю эмоциональность и ступила наружу. Холодный осенний ветер трепал рыжие пряди, давая уставшей голове почувствовать свободу от тугого хвоста, в котором приходилось находиться волосам девушки постоянно. И только в такие моменты, когда из рабочей формы она облачалась в уютную красную толстовку и мешковатые Леви'с, она чувствовала себя свободной. Никаких приказов ни от руководства, ни от голосов в голове. Только она, и её лично принятые решения. Да. Сейчас ещё и глянуть ужастик, чтобы от души посмеяться над нелепыми картинками, которые совершенно не пугают, вздрогнуть на моментах с громкими звуками, а затем расслабиться дома в теплой ванне с бокалом вина, и вечер пятницы будет идеальным. Сидя на заднем сидении автомобиля, Лилит рассматривала виды вечернего города, сменяющиеся стройными рядами вековых сосен, стараясь не отвлекаться на музыку из радио. Там, разумеется, крутили что-то вымученно весёлое, ритмичное, и потому популярное. Подобные песни не были ей по душе. Но ехать до Дерри недалеко, так что можно и потерпеть. Благо, водитель такси был достаточно молчаливым, и поездка казалась вполне сносной. В кинотеатре было мало людей, а потому проблем с очередями за попкорном и билетом не возникло. Сегодня крутили что-то про клоуна-убийцу. Отличная возможность пощекотать нервы коулрофобам, к кому девушка не имела никакого отношения. Усевшись в потрёпанное кресло на пустом ряду, девушка погрузилась в историю очередного кино любимого жанра. Лакомство из кукурузы закончилось уже на первых пяти минутах фильма. Сюжет был достаточно интересным: существо, якобы жившее в её городе ещё задолго до людей, принявшее облик клоуна, всеми своими невероятными силами пыталось отпугнуть семёрку глупых детей. Как показалось Лили, оно даже не рассматривало их как соперников, и не преследовало цели их съесть, как требовали законы жанра. Это было больше похоже на попытки фермера отогнать глупых цыплят обратно к наседкам-курицам, чтобы те не выбегали из загона и не мешали ему заниматься своими делами. На экране перелистывались страницы фотоальбома, и Кёрлин задумалась. Оно и правда считает этот город своим домом, хоть и прибыло из далёких галактик. Может, другой планеты? Только вот что можно назвать домом? Помещение, в котором обитает твоя семья, город, в котором ты родился, или абстрактное место, куда тебя тянет всей душой? Это так забавно: пролететь тыщу световых лет, чтобы вместо развитой цивилизации, из всех обитаемых планет выбрать Землю. С другой стороны, кто их поймет, этих инопланетян. В поведении клоуна девушка всё больше узнавала себя: такую же уставшую и жаждущую лишь покоя от повседневной суеты сущность. Порой ей тоже хотелось наесться досыта (хоть и не людьми), закрыться в какой-нибудь комнатке и спать там до скончания веков. Чтобы не видеть, как люди из раза в раз повторяют один и тот же цикл войны, мира, воспроизводства и потребления. Как они ругаются, или любятся, или просто тратят своё время. Прямо как она сейчас. Как-то категорично получается. Разве можно делить на чёрное и белое мир, который вмещает в себя столько красок? "Конечно нет!"– пробормотала девушка себе под нос. – "Я вечен, дитя". Как же ему должно быть смешно, смотреть как из-за одного мальчишки, не сумевшего принять смерть брата, теперь могут погибнуть – а нет, не могут. Что за рояль в кустах?? Девушка напряжённо вжалась в кресло. Теперь ей было не до смеха и не философских размышлений: персонажа, что так ей импонирует, уничтожили. Вот так просто. Разве можно убить вечность? Нет, ведь это опровергает само её понятие! Что же это за вечность без бессмертия? С крайне возмущенным видом и нахмуренным лбом Лили фыркнула. Поразительная глупость. Всё вело именно к поражению людей, но фильмоделам захотелось устроить какой-то хэппи-энд? Зачем, чтобы детишки не пугались? Вздор! Бред! Не дождавшись титров, она собрала вещи и вышла из зала. Уже на улице она заметила, что весь кинотеатр был пуст, огни на вывеске не горели, а двери в него прочно заколочены досками. – Какого?... Ещё не отойдя от злости на просмотренное кино, девушка не успела испугаться тому, что она только что была в давно закрытом помещении. Не могло же ей почудиться? Да и разговор по телефону с администратором "Аладдина"... Неужели галлюцинации начинают становиться и визуальными? Протерев глаза руками, она ещё раз взглянула на вход. Да, точно. Закрыто. – О боже... Со вздохом, Лили ищет в сумке прописанный ей галоперидол. Всё хуже, чем она думала. На часах – почти полночь. Неужели все эти три часа она просто стояла посреди улицы? И никто не заметил? А хотя, кто вообще в Дерри хоть что-нибудь замечает. Но фильм, и попкорн, не могли же они быть лишь плодом её воображения? А если могли, то похоже, её голова играет с ней в чёртов бейсбол, и она только что пропустила по меньшей мере три мяча. Воспоминания о фильме теперь уже не кажутся простым развлечением. Её галлюцинации и раньше показывали ей реальные вещи. Как ту брошюру Института. Девушка была готова поклясться, что на следующий же день после экзамена в колледже на её столе появилась эта брошюра. Но мама заверила её, что ни о каком исследовательском центре в Портленде она не слышала. Когда же девушка вернулась в комнату, чтобы показать матери рекламный буклет, то на столе его не оказалось. Что если и сейчас всё было взаправду? Только вот почему именно этот фильм...? Лили вздрагивает от громкого звонка её "Нокии" в кармане, глотает таблетку и достаёт кнопочный телефон. – Твою же..! Алло? – Доча привет, кино уже закончилось? –А, да, привет, мам. Ага. Почему ты мне не сказала, что Аладдин больше не работает? – Как не работает? Я ещё сегодня днём мимо проходила, и всё было нормально. – А, правда? Девушка переводит взгляд обратно на двери кинотеатра. Никаких досок, фонарики на вывеске ярко горят в темноте желтоватым светом. – Да, извини. Что-то меня после работы совсем кроет. Я скоро буду дома. Заскочу ещё в магазин. – Время позднее, не гуляй долго! – Знаю, мам. Ладно, до скорого. – Ага, увидимся. Сунув телефон обратно в карман, она шумно выдыхает, смотря на свои кроссовки и чувствуя, как по спине пробегает струйка пота. Так ведь и до Джунипер Хилла недалеко. Если она не научится отличать реальность от иллюзий сознания, жить станет ещё труднее. А что дальше? Окажется, что и её друзья ненастоящие? Или она в приступе пройдется навстречу поезду? Лилит поправляет волосы, убирая со лба прилипшие пряди и начинает идти в сторону продуктового маркета. Надо оставить эти тревожные мысли. Нужно что-то делать. Может, как в "Начале", начать носить с собой юлу? Или клеить бумажные стикеры на объекты, которые есть на самом деле? Да ну, бред. На людей же стикеры не наклеишь! Увлечённая спором с самой собой, она не замечает, как на кого-то наталкивается. – Ой! Прости– те.... – Добрый вечер. Перед ней стоял будто бы сошедший с экрана клоун. Поначалу Лили подумала, что стоящий перед ней мог быть простым чудаком в костюме, но он слишком уж похож... Высокий, молодой, волосы на парик и не похожи вовсе, а костюм несколько отличается от того, что был в фильме. У того клоуна на костюме были рюши, и смешная жилетка, а этот будто бы из другого времени. Может, фанат какой? И стоит прямо на пути, будто пройти не даёт... – Что такое, язык проглотила? – А? А, извините. И вам доброго вечера. Я пойду– – Куда можно идти так поздно, неужели такие хорошие девочки любят гулять по ночам? – Вы обо мне ничего не знаете, сэр. Да и не нужно. Всего доброго. – Подожди минутку, мне интересно узнать: как тебе кино? – Нормально. Но концовка мне не понравилась. Почему она продолжает с ним общаться? Это же явно какой-то больной, надо улепётывать, пока он не задумал ничего недоброго! Парень улыбается раскрашенными ярко-алыми губами, будто бы зная, почему девушка ведёт себя так настороженно. Ну разумеется, это естественно для девушек: бояться незнакомцев, особенно в тёмное время суток. – О, где же мои манеры? Позволь представиться, хоть мы уже и виделись ранее. – Виделись? Что-то не припомню... – Пеннивайз, танцующий клоун, к вашим услугам. Он отвесил театральный поклон, слегка приподнял голову и медленно выпрямился, не сводя взгляда с хмурящейся девушки. – Лили. Просто Лили. – Очень приятно встретиться вновь, хоть ты и была слишком маленькой, чтобы меня запомнить. Ну да не будем о прошлом! Расскажи-ка мне о сегодняшнем вечере. Что тебе понравилось в увиденном фильме? – Да так... – она бегала глазами из стороны в сторону, то ли ища пути отхода, то ли надеясь, что улица перестанет быть такой пустынной, и издала тихий нервный смешок. Как там говорила препод по психологии в колледже? Психам надо подыгрывать? – Не верю, что группа подростков одолела кого-то настолько могущественного. Брови на выбеленном лице взметнулись вверх в удивлении. Хмыкнув, Пеннивайз парировал. – О, знаешь, у всех нас в жизни бывают моменты, когда всё идёт не по плану. Теперь уже она втянулась в разговор. Раз уж кино не было иллюзией, то поделиться своими мыслями девушке очень хотелось. Особенно когда с друзьями ты общаешься крайне редко из-за плотного графика. – Да какое там не по плану, тут вообще всё наперекосяк пошло! И как вообще можно оправдывать насилие местью за одного ребёнка?! Они ведь не видели всей картины! Вот они в своей книжке прочли: Дерри это Оно, и Оно это Дерри. Так что непонятного было в этой фразе? Я поражаюсь человеческой глупости. Глаза собеседника, казалось, сверкнули радостным огоньком, а может, это был отблеск из-за света уличного фонаря. Поначалу, он явно был рад её реакции, но будто вспомнив что-то, улыбаться перестал. Голос его стал несколько серьёзнее. – Поверь, я удивлён этому не меньше тебя. – Да и вообще, нельзя же убить вечность! – В этом ты, разумеется, права. Он растянул рот в усмешке, и легко потрепал девчонку по голове. Та, пригнувшись, возмущённо воскликнула. – Эй! – Ах, да, вечно забываю, как вы не любите прямой контакт. – Надо сказать "извини", а не "ах, да" и что-то там. – Обойдешься, дорогая. Хоть ты и явно поумнее других, но такой чести нужно заслужить. – Какая честь в слове "извини"? Это такая же базовая человеческая вежливость. – Я в курсе. Но ты правильно подметила. Человеческая. Что-то в этом разговоре было неправильно. Даже если предположить, что перед ней обычный мужчина в хэллоуинском наряде, вёл он себя слишком... Просто слишком. Да и все эти странности, которые произошли незадолго до встречи. Словно это не человек настолько вжился а роль, а... Она округлила глаза, когда поняла очевидное, и ахнула, поднося руки к лицу. – Так ты... Всё-таки настоящий! – Смотря что под этим понимать. – Вот ты видишь то здание? Оно настоящее только потому что ты его видишь и можешь потрогать или потому что в голове есть понятие о "здании" в целом? – Это уже издержки вашей философии. Я привык доверять своему чувственному ощущению. Только в вашей системе познания это редко считается объективным. – Я не знаю... А как мне блин ещё отличать реальность от вымысла? – Конечно, не знаешь. Откуда тебе вообще это знать? Какое ты милое создание. Я ведь тебе понравился, я знаю. Она фыркнула, но промолчала. И только румянец на щеках выдавал её смущение и негодование. Пеннивайз посмеялся и продолжил разговор, отступив на шаг назад. Наконец, она могла пройти вперёд, чтобы направиться в маркет. Но беседа слишком увлекла юную Кёрлин, чтобы та нашла в себе силы прервать разговор первой. И потому, когда клоун качнул головой в сторону дороги, намекая, что пойдет с ней, девушка согласно кивнула, и они пошли вниз по улице.

*****

Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги будет доступна летом 2022 года. Подробную информацию ищите в группе вконтакте "девятнадцать минут налево".