***
Кроули развалился на кровати и бездумно щелкал пультом, переключая каналы. Не то чтобы он хотел найти что-то конкретное, скорее делал это от безделья. Телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение от Хастура: «Поговорим?». Энтони сразу же набрал его и услышав гудки, скривился и отодвинул телефон от уха. Звуки все еще казались ему нестерпимо громкими. — Хе-ей! Че-как, приятель? — слишком весело раздалось на другом конце. — Здоро’во, Хастур, — простонал Кроули. — Оу, веселая ночка? — Если бы… — Чувак! Я вчера встретил просто богиню! — Мм… — Кроули попытался изобразить интерес. — Ну знаешь, такая… Ноги от ушей, сиськи — твердая тройка! Или даже три с плюсом… тонкая талия, длинные волосы. — Оу. — Крутился там возле нее один валенок, все ждал, пока он свалит и подрулил к ней. Говорю ей: «Если я сейчас умру, то хочу попасть в Ад!», а она глазами захлопала, говорит: «Почему?!» и я ей: «Вы же спустились с небес! Что мне делать без вас в Раю?» — Ты действительно попадешь в Ад, Хастур, потому что такие пошлые подкаты — это смертный грех, — улыбнулся Кроули впервые за последние сутки. — Ну, не знаю на счет подкатов, но погрешили мы с ней вчера знатно! — и Хастур присвистнул. — Рад, что хоть у кого-то вечер сложился хорошо, — выдохнул Энтони. — Кхм… кстати, это… Развлекаемся мы вчера, и тут звонит Вельзевул… «О, нет» — Кроули зажмурился изо всех сил. — В общем, она минут десять верещала мне в трубку о том, какой ты козлина. Я, короче, в итоге так ничего и не понял. — Мы вроде как расстались… — Кроули шумно выдохнул. — Ты знаешь, я не имею привычку влезать в чужие дела, но приятель… Вельзевул неплохая девчонка. Когда-то давно, в университетские годы Хастур и Вельзевул работали вместе в одной замшелой типографии. Контора была такой стремной, что они называли ее филиалом Ада. И по факту, Вельзевул была начальницей Хастура, несмотря на то, что он был выпускником, а она только собиралась поступать. В итоге они очень быстро сдружились. Все началось с того, что однажды Хастур подпортил макет, исправив фамилию адвоката так, что она получилась не совсем приличной, но клиент ничего не заметил и эти листовки расклеили по всему району. А потом они стали проделывать подобные штучки уже вместе с Вельзевул, выпив при этом ни одну бутылку дешевого вина. Хастур и сам был не прочь замутить со своей начальницей, но она запала на Кроули, как только увидела, и несколько лет упрашивала бывшего коллегу их познакомить. Хастур знал, чем рискует, но между Кроули и любой, абсолютно любой, бабой всегда выбирал первого. Так он их и познакомил, предупредив Вельзевул обо всех нюансах, но теплые чувства все равно заставляли переживать за нее. — Я знаю, знаю, Хастур… — виновато протянул Энтони и потер свободной рукой глаза. — Я позвоню ей. А лучше пошлю цветы! Ты, кстати, не помнишь, какие ей нравятся? — Ты реально козлина! — гаркнул Хастур. — Да шучу я, шучу! Розы, она любит розы, — и уже шепотом, — банальнее некуда. — Спасибо, мужик. Как там твоя задница? Когда следующий сеанс? — голос Хастура заметно повеселел. — Я же сказал! Я туда больше не поеду! — сквозь зубы заревел Кроули. — Ладно-ладно, остынь, чувак! — Мне пора, дружище. Увидимся, — и Энтони повесил трубку. Кроули чувствовал себя по-настоящему виноватым перед Вельзевул. Он не отличался безупречными манерами, но расставаться красиво и безболезненно все-таки умел. Но то, что произошло вчера, начисто выбило у него почву из-под ног. И он понимал — ее вины в этом совершенно не было, она лишь оказалась не в том месте и не в то время, но тем не менее, могла ассоциироваться пока только с позором, который испытал Кроули в первую очередь перед самим собой. С другой стороны Энтони чувствовал огромное облегчение, потому что уже давненько подумывал закончить эти отношения — ему это уже поднадоело, а Вельзевул, наоборот, начинала привязываться. Так что, как говорится, нет худа без добра. Тем не менее, Хастур наступил «на любимую мозоль» — жопу, боль в которой начала наращивать обороты. Но Кроули решил старательно игнорировать этот факт, решив, что он не выходит лишний раз покурить не потому, что передвигаться становится все труднее, а потому что курить вообще вредно и надо завязывать с этим делом. Надо ли говорить, что остаток выходных Кроули провел, не выходя из дома? Энтони оккупировал кровать, обложившись всем необходимым чтобы лишний раз не совершать болезненных телодвижений. Забив на псевдозаботу о здоровье, он даже позволил себе курить прямо в спальне, что делал крайне редко. Палец уже сводило от бесконечного пролистывания каналов, поэтому решено было остановиться на National Geographic. И глядя на то, как лев пытается загнать молодую зебру, Кроули не без труда согнул левую ногу в колене и принялся растирать больное бедро. Он тер и щипал себя, в надежде получить хоть немного облегчения, но попытки, увы, были тщетны. Кроули выругался и, недолго думая, отправился в ванную. Там он вздохнул, глядя на свое жалкое отражение в зеркале, наступил на остатки гордости и достал из урны бутыльки с зельем от сатанинского массажиста. Пар от горячей воды быстро наполнил комнату, а в воздухе закружились травяные ароматы. Кроули даже принес пиджак, но тот уже растерял весь запах благовоний, что заставило Энтони недовольно рыкнуть. Он очень не любил, когда обстоятельства были ему неподвластны, и сейчас был именно такой момент. Энтони Джей Кроули являлся человеком очень любопытным и прямолинейным и частенько задавал людям неудобные вопросы прямо в лоб. И он, несомненно, был бабником, но никогда не обещал девушкам любовь и золотые горы, лишь бы затащить в постель. Он всегда старался быть честным. Но Кроули не был плохим. Он вовремя платил налоги, помогал детям, хоть и не признавался, но любил животных и даже кормил уток в Парке Сент Джеймс. Да, у него было множество недостатков, но он не был плохим человеком. Так за что же Господь так наказывал его, заставляя испытывать эти боль и позор? Кроули погрузился в горячую ароматную ванну и облегченно выдохнул. Вода дарила легкость и расслабление, стало так хорошо, что Энтони закрыл глаза и почти провалился в сон, но нога заныла, монотонно и противно, как бензопила, которая не угомонится, пока не выкосит все его нервы. Он подлил горячей воды, но это не помогло. Кроули чувствовал, как злость нарастает в нем, занимая все мысли и вытесняя все остальные эмоции. Энтони потер влажное от жара лицо, зажал нос и нырнул под воду. Вынырнув, он снова попытался размять бедро, но вновь безрезультатно. Все-таки Мастер сказал о регулярных ваннах, возможно, с третьего раза сработает? Выбравшись, кое-как из воды, Кроули накинул на себя свой шелковый халат и прихватил с полки полотенце, чтобы вытереть волосы. Только на первый взгляд его прическа могла показаться небрежной, на самом деле весь этот хаос из рыжих волос был хорошо продуман и уложен, поэтому спать с мокрыми волосами вообще не вариант. Если он, конечно, сможет заснуть. Заснуть, как и ожидалось, не вышло, но к снотворному в виде спиртного прибегать не хотелось. Кроули ворочался с боку на бок, пытаясь найти хоть отдаленно напоминающее удобство положение. Но к середине ночи Господь Милостивый ниспослал на его рыжую голову еще одно испытание — нога теперь не просто болела, мышцу стало периодически сводить и подергивать. Энтони хотелось выть от боли. Он даже всерьез подумал выйти (или скорее выползти) на балкон и завыть на Луну. Сменив еще несколько положений, Кроули кое-как сполз с кровати и поковылял на кухню, чтобы сварить кофе. Время было почти четыре утра. Энтони вспомнил, что вчера во время ванны ему хоть ненадолго, но все же удалось почувствовать небольшое облегчение, и он подумал, что сейчас самое время попробовать те зелья в очередной раз. Потому что хотя бы ради нескольких минут облегчения, он был готов кого-нибудь убить! Ну, или на худой конец, продать душу дьяволу. Дорога до ванной оказалась нескончаемо долгой, на лбу даже выступила испарина — так тяжело давался каждый шаг. И вот уже, стоя перед пустой чугунной ванной на золотых ножках, Кроули адекватно пытался посмотреть на ситуацию, а именно на то, сможет ли он живым выбраться из нее потом? Оценив свои силы, вернее их полное отсутствие, он громко выругался и направился обратно на кухню, по пути костеря себя за напрасно проделанный такой длиннющий путь. Кроули опустился краем правой ягодицы на высокий стул, а левую ногу вытянул вперед, отодвинув край халата и глядя на подрагивающую мышцу. — Блядь! Блядь! Су-ука! — он устало потер глаза и достал телефон. Пальцы забегали по экрану и в трубке послышались длинные долгие гудки. — Босс? — сонно захрипело в динамике. — Хастур… Отвези меня в клинику. Дежавю. Это было хреново дежавю!***
Стеклянные двери Центра Восточной Медицины бесшумно разъехались перед Кроули и держащим его под мышкой Хастуром. На встречу им поспешила уже знакомая женщина в бусах. — Мистер Кроули! — она сложила ладони и слегка поклонилась. — Рады видеть Вас снова. Мастер Фелл до конца дня должен был быть на конференции, и это просто чудо, что он сумел вырваться, чтобы принять Вас! Вы так внезапно позвонили… — О, да ты прям вип-клиент! — хохотнул Хастур. — Это очень любезно с его стороны, — злобно отозвался Кроули, рисуя себе в самых мрачных красках предстоящую встречу. — Проходите, Мастер скоро подойдет, — любезно сообщила женщина в бусах, когда они дошли до кабинета. — Ну держись, приятель! — хлопнул своего друга по плечу Хастур. — Я, пожалуй, пойду к авокадо, — провожатая и Кроули вопросительно посмотрели на него. — К бо-ольшому авокадо, — продолжил Хастур и обеими руками очертил в воздухе круг. — Серьезно, оно же просто ОГРОМНОЕ! — и Хастур закатился в истерическом смехе, а когда успокоился и понял, что никто не разделил его веселья, добавил: — Кофе пойду пить, в зал ожидания! Кроули зашел в кабинет, закрыл за собой дверь и блаженно втянул носом приятный запах благовоний. Комнату наполнял теплый дневной свет, и можно было рассмотреть интерьер до мельчайших деталей. Он прислонился к стене и пару минут позволил себе постоять в тишине, пока волнение и злость не начали пожирать его изнутри. Он присел на край массажного стола, воспоминания о прошлом сеансе и о Вельзевул обрушились на него, как огромный снежный ком. Кроули колотило от злости, несправедливости и стыда. Почему именно он? За что? Нет, такого позора он не мог пережить снова, только не это! — Да пошло оно все на хрен! — Энтони, кряхтя, поднялся с кушетки и направился к выходу, но дверь распахнулась и на пороге появился Азирафель. Он был в строгом светлом костюме тройке, бабочке и с кейсом в руках. Кроули даже приоткрыл от удивления рот. Мастер Фелл улыбнулся той же мягкой и радушной улыбкой и протянул Энтони руку: — Мистер Кроули! Прощу прощения, что заставил Вас ждать, но в городе просто сумасшедшие пробки в это время дня, к тому же меня слегка задержали на конференции, но, если честно, я был безумно рад оттуда сбежать! Кроули все с тем же приоткрытым ртом протянул руку в ответ, и чужая ладонь обволокла ее словно облако. Фелл выглядел абсолютно иначе! Теперь, при дневном свете Кроули не мог прекратить разглядывать его. Он понял, что Азирафелю слегка за тридцать, как и ему. Аккуратный нос был немного вздернут, а улыбка была не только доброй, но и очень красивой, образуя на щеках милые ямочки. И глаза, оказывается, не сверкали как молния, а излучали свет. Кроули против воли расплылся в ответной улыбке, и вся его злость и ненависть растаяли без следа. Этот человек перед ним был определенно больше ангелом, чем садистом. И он явно не спешил выпускать руку Кроули из своей. — Раздевайтесь. — Что? — Энтони вынырнул из собственных мыслей. — Я говорю, располагайтесь, а я пойду переоденусь. — А, да… — вдруг смутился Кроули. Азирафель еще раз слегка сжал ладонь в своей руке и выпустил ее на свободу, удалившись в смежный кабинет. Превозмогая боль и немного вспотев от напряжения, Кроули разделся и взобрался на кушетку. Буквально через мгновение появился Мастер в белой тунике и свободных широких штанах, ступая босыми ногами по мягким коврам, и Кроули вдруг задумался — был ли прошлый раз мистер Фелл без обуви? — Еще немного приготовлений, — мягко улыбнулся Мастер и укрыл клиента теплым полотенцем, затем опустил жалюзи и помещение погрузилось в приятный полумрак. На столике, возле изголовья кушетки, зажглись благовонья и быстро потухнув, потянулись ввысь тягучими ароматными струйками дыма. Кроули блаженно закрыл глаза, он снова поймал то самое ощущение безмятежности, которое ощутил, впервые переступив порог этого кабинета. Мастер Фелл аккуратно отогнул полотенце, скрывающее стройные бедра, и масляные теплые руки заскользили по загорелой коже. Кроули облегченно выдохнул. Мышца на левой ягодице дернулась. — О, — заключил массажист, — когда начались подобные спазмы? — Вчера ночью, — пробубнил больной. — Не очень хорошо… но думаю, мы легко с этим справимся. Я выдам Вам пару добавок после сеанса. Руки Азирафеля скользили туда-сюда, плавя под собой мышцы, тело моментально отзывалось, и боль отступала. Кроули довольно мурлыкал. Мастер потянул на себя его левое колено, сложив длинные ноги в уже знакомую цифру «4». — Опять будет жечь? — поинтересовался Кроули, вспомнив опаленное в прошлый раз яйцо. — О, боюсь, что да, дорогой мой, — отозвался Мастер. — Мышцы все еще слишком зажаты. Сжимая и надавливая, пальцы перемещались по внутренней стороне бедра и в самом верху коснулись теплых яичек. Тугая волна растеклась внутри, и Энтони едва слышно зашипел, а потом моментально напрягся. Яйца были его эрогенной зоной, и без разогревающего крема это прикосновение ощущалось чересчур волнующим. — Ну что, готовы? Кроули коротко кивнул, а про себя подумал: «Только яйца не мажь в этот раз!». Когда Азирафель коснулся его бедра, Энтони чуть не подскочил к потолку, потому что ощущение было, словно его массировали не руки, а две раскаленные кочерги! Жгло в этот раз просто нереально, Кроули шипел и сжимал края кушетки. — Я знаю, знаю… — пытался утешить Мастер. — Пришлось использовать крем посильнее. Но это совершенно не успокаивало. Кроули в прямом смысле казалось, что он сидит на раскаленной сковородке. И если бы он знал хоть одну молитву, то непременно начал бы молиться о божьей милости к его несчастной жопе. Еще немного поработав над бедром и ягодицей, Фелл протер их теплым полотенцем и снова заскользил по коже масляными руками, даря долгожданное облегчение. Адский огонь потух, и осталось лишь невероятное тепло. Кроули вытер со лба пот и снова опустил голову в специальное отверстие стола. Мягкие, но настойчивые пальцы сминали, надавливали и гладили, заставляя тело на столе теряться в ощущениях. Действия удивительным образом балансировали, не переходя за грань, когда из приятной боль становится просто болью. Кроули прислушался к ощущениям, пытаясь понять, какие именно движения делает массажист — вот сейчас он надавливал большими пальцами, а это было явно проработано кулаками, а сейчас… А-А-А-А-А!!! Локоть!!! ОПЯТЬ!!! Энтони завопил во все горло, чувствуя, как из глаз брызнули слезы. Больно! Как же больно! Нет, он все-таки садист, а не ангел! — Еще немного, — сообщил за спиной мягкий голос, и его обладатель навалился на свою руку с еще большей силой. Кроули плакал, как школьница, лишившаяся девственности во время выпускного, в подсобке спортивного зала. Он до белых костяшек сжимал края массажной кушетки, а в голове крутилось лишь: «Отпусти! Отпусти! Отпусти-и-и!!!» Через мгновение боль исчезла, и Энтони рухнул на стол, беспомощно всхлипывая. Ему стало так хорошо, будто он обдолбался наркотой и под ней испытал самый крышесносный в своей жизни оргазм. Но это было не так. К своим удивлению и стыду он понял, что у него встал. ОПЯТЬ! Да сколько можно? Прошлый раз Фелл сказал, что такое случается как раз при первом посещении, почему это произошло снова? Что с ним было не так?! — О, не-ет, — отчаянно простонал он, шмыгая носом. — Все уже закончилось, — мягко улыбнулся Мастер и его руки снова заскользили по бедру. Без нажима, без щипаний и сжиманий — они словно обволакивали, пытаясь успокоить после дикой боли. От подколенной впадины ладони устремились вверх до ямочек Венеры. Затем тот же самый путь проделали ладони и запястья, а потом руки Мастера опустились всеми предплечьями. — Что вы делаете? — напрягся Кроули. — Это элементы тайского массажа, хорошо расслабляет, — невозмутимо сообщим Азирафель. И член Кроули шевельнулся, под прижимающим его животом. — Нкх. Он чувствовал, как пылают его щеки. О… Боже, снова этот позор. Мастер наверняка подумает, что он извращенец, правда виду скорее всего не подаст, и от этого будет еще хуже! Кроули нервничал и раскручивал себя, словно юлу. Должно быть, он выглядел сейчас очень жалко — лежал тут со своим стояком и сгорал со стыда, представляя, как будет смущаться, когда Фелл попросит его перевернуться. Тот наверняка скажет что-нибудь ободряющее про смену ощущений и бла-бла-бла. И Кроули опять, залившись краской, будет кончать от его мягких рук… С другой стороны… ну и хрен с ним! Он этому человеку ничем не обязан, он ничего о нем не знает, а тот не знает ничего о Кроули. Он отходит положенное количество сеансов и забудет все как страшный сон. Если жизнь дает тебе одни лимоны — сделай из них лимонад. Правильно? Надо расслабиться и получать удовольствие. Член одобрительно дернулся снова. Расслабиться, да. «Дыши, Кроули. Вдох-выдох» — думал он про себя и дышал. «Ты же кончил прошлый раз.» — и в памяти всплыли подробности той неожиданной дрочки. Яйца заныли от возбуждения, и в животе все стало закручиваться по спирали. По телу пробежала легкая дрожь, и в ушах зашумело. Поэтому он даже не сразу расслышал слова массажиста: — На сегодня все, — воодушевленно сообщил Мастер. — Что?! — почти вскрикнул Кроули и чуть не добавил: «А подрочить?», но вовремя прикусил язык. — Можете одеваться, я ненадолго Вас оставлю, — улыбнулся Азирафель, укрыл Кроули полотенцем и погасил благовония. — Ванная в вашем распоряжении, если понадобится смыть остатки масла. И исчез за дверью смежного кабинета. «Да ты, блядь, издеваешься, что ли?!» — завопил Энтони у себя в голове. Невероятная ярость, вперемешку с обидой рвали на части его изнутри. Он чувствовал себя как ребенок, которому на Рождество обещали собаку, а подарили набор фломастеров. Он вскочил с кушетки, размахивая в полумраке своим стояком, и принялся с остервенением одеваться, не попадая с первого раза ногой в штанину. Но натянув наконец брюки он вдруг остановился и понял, на что именно он злится. На то, что массажист, который, по сути ничем ему не обязан, не предложил подрочить! Он реально сейчас в своем уме? Может, Мастер добавляет что-то в свои благовонья? Наверняка так и было! Не мог же он, Энтони Джей Кроули, на самом деле думать ТАКОЕ? Ведь не мог?.. Кроули стало плохо. Он кое-как натянул рубашку, пиджак просто перекинул через плечо. Ему срочно нужно было на воздух, это место определенно на него плохо влияло. Лучшая защита — это нападение, и Энтони Кроули решил пойти именно по этому пути наименьшего сопротивления, обвиняя во всем этот Центр, Азирафеля (никакой он, к чертям, не ангел!) и его дьявольские благовония. Кроули пулей вылетел из кабинета, не дождавшись возвращения Мастера, и направился прямиком к выходу. Хастур скучающе курил возле машины, но, увидев босса, щелчком запулил сигарету прочь от себя и закинул в рот одну из награбленных карамелек. — Ты снова ходишь! — обрадовался он. Кроули подошел почти вплотную и схватил своего зама за грудки: — Больше. Я. Сюда. Не приду! — почти прорычал босс. Хастур уже даже не попытался понять, поэтому просто закатил глаза.