Point of no return / Точка невозврата 18+

*апартаменты где-то в Сингапуре. Не спится. Два дня напряжённых переговоров с поставщиками довели уровень кортизола в крови до предела, и литры выпитого кофе отнюдь не способствовали отходу ко сну. Я просто лежал и смотрел в переливающийся разноцветными огоньками потолок трёхкомнатных апартаментов, – их мы всегда снимали с Джуном во время наших коротких визитов в эту страну. Сингапур всегда означал для нас либо новые горизонты, либо большие проблемы. Короче, в любом случае, – огромный стресс. Поскорее бы уже вернуться в Сеул! Чтобы хоть как-то разгрузить голову, я врубил первый попавшийся платный канал, но даже сексуальные девочки на экране не вызвали у меня банальное желание подрочить. Как же, с-ка, уснуть в этом никогда не спящем городе? Я отправился из спальни на кухню, – там в аптечке вроде было какое-то успокоительное. В полумраке ночного освещения глаза выхватили поникший силуэт Намджуна, сидящего на высоком стуле за барной стойкой со стаканом в руке. Облегчение прокатилось волной по телу, – я был чертовски рад видеть друга здесь в столь поздний час. – Тоже не можешь уснуть? – тихо поприветствовал его я, запрыгивая на кухонный стол рядом со стойкой. – Да что-то выпить захотелось. У меня всегда ностальгия по тяжёлым временам, когда мы прилетаем сюда. – Что пьёшь? – Соджу. Налить тебе? – Не отказался бы. Так о чём именно ты думаешь? – О том, как ты меня спас. Помнишь? – Оу. Конечно, Джун-и. – его лицо исказилось на миг от ласкового прозвища. – Всё уже давно позади, не нужно возвращаться к этому, даже в мыслях. – Не думаю, что ты хотя бы примерно осознаёшь, сколь много для меня сделал. Я бы погиб, Сокджин. Прямо в ту ночь в парке, обдолбавшись героином. Я же всё тогда потерял, – девушку, дом, бизнес, друзей, деньги… – осушив неизвестно какой по счёту бокал соджу, он продолжил. – Я уже смирился тогда со своей никчёмностью и был готов покинуть этот мир – неважно, как. И тут ты, словно Ангел с небес, просто взял и забрал меня к себе! Грязного обдолбанного незнакомца... Слеза собралась в уголке моего глаза и устремилась вниз, оставляя солёный привкус горечи на губах. – Намджун, остановись… – Нет, дорогой. Ты знаешь, сколько людей в ту ночь просто прошло мимо, даже не взглянув на моё почти безжизненное тело? Так почему ты не последовал их примеру? Зачем остановился и забрал меня? – Ты никогда меня не спрашивал об этом. Почему сейчас? – Не знаю… Может, это из-за твоего брата, а может, я просто устал всё держать в себе. Свои чувства. – При чём здесь Чимин и твои чувства? – Ты принял его так же, как и меня, – без лишних вопросов, таким, какой он есть, не требуя ничего взамен. Но он-то тебе родня, а я тогда был никто! Так ответь, почему, Джин? – Я… не знаю. Честно. Но в то время, несмотря на мои деньги и относительную успешность, я был так одинок, Джун. И в том парке я частенько прогуливался, жалея себя. И однажды наткнулся на тебя, едва живого и полностью потерянного. Сначала твой взгляд показался мне абсолютно пустым, но потом… Я что-то разглядел внутри, и это отозвалось в моей никчёмной душонке, – я понял, что не прощу себе, если просто уйду. Но я хочу, чтобы ты понимал, что это был эгоистичный поступок. Я сделал это ради себя, потому что так почувствовал себя лучше, сильнее, типа я весь такой из себя благородный! Наверно, поэтому я никогда тебе не рассказывал… Впервые озвученная горькая правда резала острее ножа, а вместо крови душевных ран из глаз текли слёзы. Я залпом опрокинул в себя порцию соджу, прекрасно осознавая, что легче от этого не станет. Намджун поднялся со стула, и, в отличие от меня не проронив ни слезинки, приблизился почти вплотную, ухватившись за края моей расстёгнутой рубашки. – Мне плевать на мотивы твоего поступка. Мне плевать, что ты никогда не принимал мою благодарность, сразу отшучиваясь или меняя тему, как только об этом заходила речь. Я скажу, кем ты был для меня тогда. А точнее, кто ты есть для меня. Ты не просто спаситель, ты – создатель. Отец, брат, лучший друг и даже… супруг, если осмелиться произнести это вслух! Ты заменил мне целую Вселенную, ты подарил мне жизнь ещё лучше прежней, что была до тебя. Даже в агонии ломки, или в полном забытье – единственное, что я помнил, и что дарило свет и наполняло моё существование смыслом, – были твоё лицо и твой голос, которые успокаивали и подбадривали даже в те моменты, когда смерть казалась самым лёгким исходом. Так что моей единственной и самой правильной зависимостью стал ты, Сокджин. Его сбивчивое дыхание и уверенный голос, прошибающие насквозь все наставленные барьеры, проникали внутрь, бередя старые раны и ожогами проявляясь. Я осмелился поднять взгляд на Джуна, нервно закусившего губу и застывшего в нерешительности. Он сканировал взглядом мой обнажённый торс под расстёгнутой рубашкой и метался глазами от лица – ниже, и обратно. Внезапная мысль пронзила сознание, – а ведь он прав. В какой-то степени он – моё создание, моё Дитя, которое я вернул с того света и выходил, превратив в потрясающего, сильного и невероятного Мужчину. Я оглядел его в ответ, словно открывая заново его облик… И тёплое чувство разлилось в груди, не оставляя шансов остаться неосознанным: “Это мой человек – отсюда и навсегда” Прошла всего секунда, пока сложный противоречивый диалог с самим собой проносился в голове, и я уже ощущал на языке витающее в воздухе предвкушение следующего шага, глядя в глубокие, искрящиеся любовью и благодарностью глаза напротив. – Давай уже, Джуни. Просто сделай это. Он притянул меня к себе прямо за рубашку, возможность первого прикосновения своим губам вместо рук даруя. Неуверенное, едва ощутимое касание с привкусом соджу и щепоткой сомнений электричеством обожгло кожу губ, и, не успев начаться, тут же закончилось, – Намджун сразу отстранился. В ушах звенело оглушительно, сердце колотилось от бури всех эмоций сразу – плохих и хороших, смешавшихся вместе и выбивающих нас обоих далеко за границы зоны комфорта. Я обхватил его за шею двумя руками, и подтянулся ближе, оставляя свои ноги по обе стороны от стоящего передо мной Джуна, и впился в него взглядом, гипнотизируя и задавая все вопросы сразу. Похоже, что пока в моей квартире не поселился мой смелый добрый братишка, мы даже не могли допустить в наши светлые головы мысль о своих, вышедших далеко за рамки просто дружеских, глубоких сильных чувствах друг к другу. В голове Джуна, похоже, происходила аналогичная перестройка, так что мы просто застыли, соприкасаясь лишь взглядами и бёдрами, остановив лица буквально на расстоянии в двадцать сантиметров. Я пришёл в себя первым, захотев продолжения, так что медленно приблизился, волнами исходящий жар его кожи ощущая, и, соприкоснув губы чуть более настойчиво, дал волю рукам и его талию обхватил. – Пожалуйста, не думай больше о плохом. Я никогда тебя не оставлю, ты веришь мне? Он молча кивнул, впервые за весь наш разговор пустив слезу из широко распахнутых в немом шоке глаз. И увлёк меня в новый поцелуй, уже уверенно подводящий черту подо всем, что было “до”, и открывающий дверь в новую бесконечную реальность, с которой мы абсолютно точно справимся. Вместе.

***

Мы прилетели ночью, благополучно проспав весь полёт в комфортных креслах бизнес-класса. До вылета успели провести ещё пару встреч, – убедиться, что все вопросы разрешены окончательно. Уже на следующий день в Сеуле намечено совещание с Чоном, так что отдохнуть будет совершенно некогда. Но, пока мы ехали в такси из аэропорта, я держал Намджуна за руку, и это воодушевляло мощнее, чем любые антидепрессанты со стимуляторами вместе взятые. Было решено сегодня спать по отдельности – каждый в своих апартаментах. Мне не терпелось увидеть брата (он через пару часов должен приехать со смены в баре), а Джуну требовалось время наедине с самим собой. – Как же круто, – подумал я. – Начинать отношения с тем, кого знаешь едва ли не лучше, чем самого себя, без глупых обидок и недопониманий, когда можешь просто спросить или сказать вместо того, чтобы додумывать. Я размышлял о том, почему ночью в Сингапуре у нас не дошло дальше поцелуев и объятий. Нет, у обоих с физическими возможностями было всё в порядке, просто… Мы словно синхронизировались, и отлично понимали, что после многолетнего воздержания по причине банальной нехватки времени из-за работы, переспать в первую же ночь признания было бы слишком. Тем более, что мы не особо представляли, как прикасаться друг к другу и как не сделать больно… Нам, конечно, придётся вернуться к этому вопросу, только пусть всё развивается само, постепенно. Мне не хотелось давить на Джуна, – я и сам не до конца ещё принял и уложил в сознании то, что поцеловал другого мужчину, хоть и целовать его оказалось так же естественно, как дышать. Намджун вышел из лифта этажом ниже, задержавшись на мне лишь взглядом и пальцами правой руки. Усталость закрывала ему глаза, и прилив нежности внезапно охватил меня, дрожью пробирая. – Доброй ночи, Сокджин-и. – Спи сладко, родной. Обернувшись после моих слов, он приблизился, чтобы своими губами к моим прикоснуться. – Я начинаю привыкать. И мне это нравится. – полушёпот приятным послевкусием остался со мной, когда двери лифта закрылись для короткого путешествия на мой этаж. Открыв ключом дверь квартиры, я с удивлением обнаружил свет, идущий из кухни и пронзительно грустную музыку, сжимающую всё пространство в неизбежных объятиях. На часах был почти час ночи – я ожидал Чимина позднее, после смены в J-2. Надеюсь, ничего не случилось с момента нашего телефонного разговора. Понимать, что мои надежды тщетны, я начал уже на подходе к кухне, чувствуя насыщенный запах крепкого алкоголя. И тут я увидел его: лицо опухло от слёз, губы дрожат, руки нервно сжимают бутылку. Телефон, очевидно, разбитый об стену, лежит где-то в углу. – Простии за беспорядок, хёёён… – тонким пьяным голосом протянул мой бедный братишка, бросаясь ко мне в объятья и спотыкаясь об собственные ноги. – О, Будда, что же с тобой произошло? Почему ты не в баре? Почему пьёшь здесь один? Я вовсе не хотел читать ему нотации, правда. Но страх того, что он мог сделать с собой в таком состоянии, учитывая все его не до конца зажившие раны, сжимал сердце в ледяные тиски. Ох, похоже, Сокджин, у тебя появился ещё один ребёнок в беде! Мы переместились к раковине, и я умыл его прохладной водой, чтобы немного успокоить, затем усадил на диван в гостиной, и решил для начала выяснить, в чём дело. – Это из-за твоих отношений? Вы поссорились? – Нет, хёён, всё было слишком хорошо, как в скаазке. – канючил Чимин заплетающимся языком. – Я не понимаю, чего ты тогда ревёшь? – Он..я… я всё ему испорчу. Это безвыходная ситуация. Или я уйду сейчас, или он потеряет из-за меня любимое дело и всё равно меня потом бросит. – Давай по порядку. С кем ты встречаешься? Чим сделал милое смешное “Тсс!” указательным пальцем около губ, и выжидающе смотрел на меня, видимо, требуя жест. Я кивнул, обещая про себя, что ни за что не предам доверенную ребёнком тайну. – Ми..н.. Юнги. Это Юнги. Мой парень. – Очень смешно, Чимин! Юнги не заводит серьёзных отношений, и тем более, – не встречается с мальчиками. – Не-ет, Джин. Мы с ним вместе, он даже тебе разрешил рассказать, потому что ты – семья! – уже более серьёзным осмысленным тоном сказал как будто трезвеющий Чимин. Сказать, что я охренел – ничего не сказать. Как это вообще могло произойти? Не думал, что сердце друга вообще кто-то сумеет растопить, тем более, что в его музыкальных кругах нетрадиционная ориентация была под строгим табу, но, похоже, что моему ангелоподобному брату удалось завоевать Юнги всего за каких-то несколько дней. Только вот непонятно, почему розоволосый так напился и плачет на моём диване. – Я тебе верю, Чимин-ши! Прости, что посмеялся, я просто немного в шоке… – Это уже не имеет значения, хён. Завтра я должен всё закончить. – Почему это? Он что-то тебе сделал? – Нет, меня шантажируют нашими фотографиями. Грозятся разрушить его карьеру. – Чимин сделал жест головой в сторону разбитого телефона. – На фотках мы целуемся взасос, его лицо хорошо видно, да и цвет волос к тому же... Я не видел самих фото, но сейчас понял, насколько это серьёзная проблема. Кто бы ни шантажировал Чимина, расчёт был прост и предельно действенен, – при любом раскладе отношениям конец. В случае, если Чимин бросит Юнги, этот “фотограф” явно не удалит фотки как гарант того, что расставание будет окончательным. Если Чим расскажет всё Юнги, то Мин в лучшем случае посоветует не обращать внимание, но глубоко внутри действительно будет винить себя и своего парня за похеренную в андеграундных кругах репутацию, и это давление рано или поздно приведёт к расставанию; а в худшем – сам предложит Чимину расстаться, выбрав музыку и сцену, и за это его тоже будет сложно винить. Любая из этих концовок была потенциальной катастрофой для обоих, и я даже примерно не представлял, что делать. Но одно я определил про себя сразу: я не позволю брату принимать решение в одиночку. В отношениях всегда ответственны двое. И если уж Мин сподобился соблазнить Чимина (не знаю, насколько далеко у них уже зашло, но, зная Юнги, рискну предположить, что уже гораздо дальше, чем у нас с Джуни), то пусть лично участвует в решении такой непростой ситуации. Тем более, что речь идёт о его музыкальной карьере. – Давай-ка, я уложу тебя спать, а утром мы подумаем, что делать. – приобнял я совсем поникшего братишку и повёл в сторону его спальни. – Простии, что испортил тебе возвращение домой. Я хотел повесить плакат “Welcome back home”, под этим предлогом и отпросился из бара. Но меня тут накрыло в одиночестве. Как же я буду без него, хён? Я просто умру без него… – Ну-ну, тише. Мы всё разрулим, а сейчас спи. На самом деле, это обещание было если не ложью, то недоговоркой точно, – я понятия не имел, как ему помочь. Я убедился, что розоволосый уснул, тихонько закрыл за собой дверь, вернулся в гостиную и поднял телефон Чимина. Экран был разбит, но смартфон вполне функционировал. Без труда разблокировав его (пароля не было), я залез в Инстаграм, хоть и понимал неправильность своих действий. Но, прежде чем звонить Юнги, мне нужно собрать максимум информации, и пьяных слов Чимина было недостаточно, нужно было оценить масштаб катастрофы самому. Так, ага. Пользователь Джихёк93 (@G_hyuok93) – этот дебил написал с личного аккаунта? В профиле были селфи и просто фото, где видно лицо. Полагаю из текста сообщения, что они с Юнги знакомы лично. Что ж, уже немного легче, – преступник опознан. Набрав номер телефона, я с нетерпением отсчитывал гудки. Ярость закипала внутри, мысли метались и путались, подогреваемые адреналином. – Сокджин, привет! Повиси пять сек, я как раз закрываю бар! – Да, привет, Юнги. – Уф, всё, слушаю тебя. Как вы долетели? Чим встретил тебя дома? – Да, я как раз поэтому звоню. Я нашёл Чимина дома, совершенно потерянным и в дюпелину пьяным. И у него реально была причина выпить. – Эээ. Я не понимаю. Сегодня всё было отлично и даже лучше… Стоп. Он же рассказал тебе о… – О вас? Да, и по этому поводу мы как-нибудь попозже поговорим. Сейчас речь о Чимине и о твоей карьере, как это ни странно. Я изложил Юнги все детали, что успел выяснить, и назвал имя профиля, с которого пришла угроза. – Блядский выродок, – сквозь зубы выругался Мин. – Мда, всемирной славой даже близко не пахнет, а психанутые фанбои уже караулят по углам. Сокджин, ты всё правильно сделал, что рассказал мне. Дай мне время до утра, я подумаю, как это разрулить. У меня завтра в 15 часов деловая встреча, а потом, в J-2, я увижусь и поговорю с Чимином. Бедный ребёнок, ну почему он сразу-то мне не сказал? – Ты же знаешь его. Он бережет всех вокруг, кроме себя самого. Ладно, я его завтра с утра к Тэхёну отправлю, он-то явно получше его подбодрит, чем я. – Хорошая идея. Спасибо, Сокджин. И… странно это произносить, но... прости, что я встречаюсь с твоим братом, что ли? – Да уж, извинения приняты. Только скажи, – ты правда серьёзно настроен на отношения с ним? Или как всегда – поматросил и бросил? А то у нас в баре половина официанток за полгода чисто из-за тебя увольнялись, чуть ли не "Разбитое Мин Юнги сердце" писали в графе "Причина увольнения". – Я его люблю, Сокджин. – предельно серьёзно ответил голос на том конце провода. – Чимину ещё не говорил, но это так. И как же розоволосый Ангел мог сотворить столько чудес и изменить столько судеб одним своим появлением?