***
Спасти друзей было непросто, но ещё сложнее не потерять их вновь. Пусть дела на Санктуме и стали лучше, они смогли привести всё в порядок — первоначальное состояние до их прибытия на планету, — но сама она решила вновь их изгнать. Им кажется не в новинку бежать с почти мёртвой планеты, в которую вот-вот врежутся сотни тонн топлива, которое сожжёт всё дотла. Но на этот раз всё чуть иначе. Реактор, который они так усердно пытались починить и, как казалось, починили, вновь даёт сбой. Утечка радиации не сильная, терпимая, как думает Рейвен, но вот состояние ядра плачевное. Ещё чуть-чуть и оно взлетит на воздух, и их поселение вместе с ним. Раньше она бы посчитала, что им только молиться остаётся, но сейчас можно провести людей через аномалию на другую планету, и, как Рейвен и говорила, «у неё украли работу». Она решает пока побыть около реактора, следить за его работой, ведь необходимо поддерживать его состояние, а добровольно делать это никто не хочет. Как хорошо, что Рейвен имеет дикое желание не возвращаться к обычной жизни и остаётся наблюдать. — Я пришлю за тобой человека, — обещает Кларк, и Рей кивает, а затем наблюдает за быстрым движением подруги из реакторной. Рейвен за работу принимается и на самом деле ни капли не жалеет.***
Человеком, который должен забрать Рейес, оказывается Мёрфи. Он заходит быстро, открывая дверь рывком, и произносит, у входа останавливаясь: — Надеюсь, ты закончила, потому что пора валить. От его голоса Рейвен не содрогается, даже ухом не ведёт, а спокойно продолжает делать что-то по своей механической части. — Рейвен, нам нужно идти, — с ещё большим напором говорит Джон. Он теперь уже стоит не у входа, а оказывается подле неё, руку кладя ей на плечо и осторожно разворачивая девушку на себя. — Какого хрена ты медлишь? — Я не иду, Мёрфи, — в её голосе слишком много спокойствия, и Джона это пугает. — Как это «не иду»? — Просто уходи без меня, — шмыгает она носом, уже не в силах сдерживать слёзы. — Ты серьёзно? В этот раз не будет спасательной команды, которая решит вернуться за тобой. Времени нет, Рейвен, они скоро закроют проход. — Я знаю, — она кивает. — Я получила ударную дозу радиации, Мёрфи. Я уже нежилец. — Джексон может вылечить тебя, ты же зна… — Нам ли не знать, что такое не лечиться. Не для такой, как я, — у неё выходит улыбка сквозь слёзы, и Мёрфи больно на это смотреть. — Уходи. Прошу. Она бросила Финна, который принял удар за её ошибку на себя. Она просила Вика остаться вместе с ней, когда испугалась, что умрёт совсем-совсем одна или что её схватят военные Горы Везер. Она отпустила Мёрфи тогда в лаборатории Бекки, готова сделать это и сейчас. Она не хочет быть эгоисткой. Больше нет. — Чёрта с два, Рейвен. Я либо ухожу вместе с тобой, либо остаюсь здесь. Она сглатывает и мотает головой. — Я просто не могу. То, что я сделала… это преследует меня, — она оборачивается на стекло вторичного блока, и перед глазами снова всплывают картины того дня. — Но ты не должен умирать из-за того, что я не хочу жить. — Почему ты помогаешь мне? — Я не хочу умирать в одиночестве. — Правда? — он кривит улыбку. — Умирать в одиночку — отстой, ты ведь знаешь. Я не брошу тебя. — Умирать в одиночестве было бы отстойно. — Да. Он уже оставил её однажды, когда ей грозила смерть, в этот раз он подобной ошибки не совершит. Рейвен пошатывается, и Джон едва успевает схватить её за руку выше локтя. — Началось, — шепчет она. — Присядь, — он осторожно подводит её к ближайшему стулу и усаживает на него, а затем оборачивается на стекло вторичного блока. — Как скоро эта хреновина взорвётся? Рейвен хмурится и тяжело дышит. — Остались минуты. Возможно, десять, возможно, пять. Уже совсем скоро, Мёрфи, — говорить у неё выходит сквозь кашель. — Но ты ещё можешь успеть уйти. — Ни за что, — упорно продолжает твердить парень. И очень он сейчас не походит на знакомого ей Джона Мёрфи, а наоборот выглядит, как парень, который слишком заигрался в героя. Он находит ещё один стул и ставит рядом с девушкой, присаживаясь к ней ближе. У неё глаза прикрыты — от жара слишком болят. Мокрые от пота волосы липнут к лицу, и Джон убирает мешающие пряди за уши, проводя осторожно пальчиками по щекам и смахивая слёзы. — Заботливый таракан, что может быть хуже, — прыскает Рейвен, но не со зла, а потому что ей не нравится выглядеть такой уязвимой прямо сейчас, пусть она и понимает, что ей уже, в общем-то, должно быть без разницы, но характер не обманешь. — Рейвен Рейес, которая решает сдаться. Вот что, — проговаривает Джон, и по тому, как пассивно Рейвен реагирует на его выпад, ему понятно становится, что слова бьют в цель. У Рейвен не хватает сил, чтобы рассмеяться, но уголки губ всё же дёргаются в лёгкой улыбке. Её поражает, что даже перед лицом смерти они не забывают пререкаться друг с другом. Мёрфи знает, что борцы вроде них двоих никогда не опускают руки, они сражаются, но видимо всему когда-то приходит конец. Их конец наступит через пару минут, которые тянутся, словно года, для Джона и, как целая вечность, для Рейвен, которая испытывает дикую, жгучую боль во всём теле. Она чувствует, будто сгорает изнутри, хотя в действительности так и происходит. — Джон? — у неё в голосе мольба. До него не сразу доходит, что это первый и, кажется, последний раз, когда она зовёт его по имени. — Что случилось? — глупый вопрос, но единственный, который он может сейчас задать, ведь мысли в голове путаются, и сформулировать что-то цельное выходит с большим трудом. — Обнимешь меня, пожалуйста? Ей хочется сказать, что так делала мама, когда ещё была заботливой и любящей, а сама Рейвен той ещё пигалицей, но она молчит. Ей очень страшно, это знает и она, и Джон, но признать, сказав это вслух, Рейвен не может. Джон молча притягивает её к себе и обнимает, ощущая, как её тело дрожит. У него в глазах тоже стоят слёзы. Ему больно прощаться с жизнью, но ещё больнее видеть, как жизнь покидает её. У него ком в горле застревает, когда он вновь вспоминает всё, через что они прошли, и понимает, как их жизнь в конечном итоге завершится. — Никогда бы не подумал, что закончу свою жизнь на другой планете в обществе высокомерного механика, — вырывается у него. Рейвен прижимается к нему сильнее, и Мёрфи вздрагивает. У него чувство такое, будто она своими вороньими смоляными руками-крыльями его закрыть, защитить пытается. — Что, таракан, поджал хвост? — сквозь слезы говорит Рейес. Она прерывает объятия, лишь чтобы взглянуть ему в глаза. Её карие встречаются с его голубыми, и мир будто сужается до размеров лишь этой комнаты. Она несмело улыбается через боль и сжимает его руку крепко-крепко, как бы заставляя его не сдаваться так рано. Удивительно, как даже в таком состоянии она способна заставить его расслабиться. Она вновь тянется к нему и обнимает, утыкаясь носом в плечо. Джон чувствует влагу на своей рубашке и слышит тихий шёпот прежде, чем его мир рушится окончательно: — Увидимся на другой стороне. Не «может мы встретимся вновь» и не «мой бой окончен», а лишь эта фраза, сказанная когда-то давно Джаспером, отделяет её и его от бесконечного мира где-то там за стеной, где-то там на другой стороне. И это последнее, что она произносит — в следующую же секунду её тело обмякает в его объятиях, а широко раскрытые глаза становятся пугающе пустыми и стеклянными. Мёрфи осторожно прикрывает их, и теперь он уже не в состояние сдерживать подступающий к горлу крик. В последние минуты своей жизни он не может думать больше ни о чём другом, как о скорейшем взрыве этого грёбаного реактора.