***
«Вот исполнится тебе восемнадцать, и делай, что хочешь!», — отец говорил ей так всю её сознательную жизнь. И вот несколько дней назад ей исполнилось восемнадцать, и первое, что она сделала, сказала родителям, что учиться будет в Нью-Йорке. Не то чтобы Энн не любила родной Лос-Анджелес, но Нью-Йорк был ей ближе по духу. Ну, какой может быть Город Ангелов, когда она самый настоящий бесёнок, если верить словам мамы. Энн никогда не была обычной девчонкой: собственноручно отстриженные волосы вместо розовых бантиков, кеды вместо каблуков, а самое главное — бокс вместо балета. Семь лет, проведённых на ринге. И ни разу она об этом не пожалела. Во-первых, стоило только сказать надоедливым людям, что ты занимаешься боксом, они тут же становились не такими назойливыми. А во-вторых, это Энн радовало больше всего, родители всегда отпускали её гулять, потому что знали, что их девочка за себя постоит, а вот её обидчику мало не покажется. Бокс — это не для девочек. Все так говорили. Какая к черту разница? Если на нее, к примеру, нападут, ей что, утанцовывать побыстрее и подальше? Нет, это не про эту девчонку. Мама всегда говорила: «Если драки можно избежать, то сделай для этого всё». Папа всегда говорил: «Если драки не избежать, бей первая». И оба они твердили: «Будь сильной». Три заветных правила, которым она следовала всю свою жизнь. Девочка-боксёр. Не очень привлекательный образ вырисовывается, не так ли? Энн ломала шаблоны: ноги от ушей, такие, что в пору идти на подиум, а не на ринг, тонкая талия, крепкие, но не широкие, острые плечи, подаренная природой и генами круглая задница. У Энн не было горы мышц, как у большинства боксёров. Ей удавалось держать силу и стойкость в стройном, по-настоящему женственном теле с плавными изгибами. Внешне Энн была идеальным сочетанием мамы и папы, она взяла от них лучшее, став обладательницей острых скул, зелёных глаз, пухлых губ и аккуратного носика. Отрезанные в одиннадцать по самые уши волосы сейчас струились светло-каштановым водопадом, доходя до лопаток. Энн никогда не придавала значения своей внешности, поэтому ей было неловко, когда все вокруг твердили о том, что она хорошеет с каждым годом. У Энн был свой стиль. Тяготел он, как правило, к коже, дыркам на джинсах и отсутствию элегантности, но, в общем-то, всегда оставался гармоничным. На самом деле, Энн потрясающе выглядела в платье и на каблуках, но после выпускного она решила, что это был первый и последний опыт. Ей казалось, что она играет чью-то роль, поэтому она выбрала роль своей мамы. Ей всегда удавалось оставаться элегантной, но Энн и понятия не имела, что эта природная способность передалась и ей. У Энн был довольно большой гардероб, который сейчас в трёх чемоданах ехал на Манхеттен, пока его хозяйка, растянувшись на заднем сидении такси и покачивая ногой в такт музыке, следовала в Бруклин. За окном был последний месяц лета. По радио играла Muse — Feeling good.***
Сладко потянувшись впервые после перелёта и продолжительной поездки, Энн пожелала таксисту доброго дня и, улыбнувшись новой жизни, потянулась к ручке. Энн много раз здесь была. Мир менялся, но это место было эталоном стабильности. Всё та же дверь, те же ступени, ведущие вниз, тысячу лет мигающая лампочка над вывеской возле стеклянной двери. В салоне негромко играла Nirvana — Rape me. Ксандр был занят любимым делом. Не часто встретишь татуировщика, которому пятьдесят пять. Ну, в защиту Ксандру, выглядел он отлично. И вполне мог подцепить какую-нибудь молодую девчонку. Взгляд девушки невольно прошёлся по парню, что сидел к ней лицом, пока тату-мастер колдовал над его спиной. Энн стала в дверях, взгляд точно приклеился к сильным плечам, обтянутым слегка смугловатой кожей. Энн могла сосчитать на пальцах случаи, когда засматривалась на мужчин. Все они, как правило, были голливудскими звёздами, с которыми она встречалась на съёмочной площадке, забегая к маме на работу, чтобы передать приготовленный отцом ужин. Глаза смело скользнули выше. Почему-то возникло неотложное желание — рассмотреть его лицо. И каково же было удивление девушки, когда она наткнулась на карий взгляд, что изучал её с неприкрытым интересом. Девушка не отвела глаз, хотя почувствовала неловкость. Незнакомец слабо улыбнулся, приподнимая один лишь уголок губ. — На сегодня с тебя хватит, Нейт, — снимая перчатки, бросил Ксандр. Парень встал и, не разрывая зрительного контакта с Энн, стал надевать футболку. Немой диалог прервал тату-мастер: — Банальной вежливости тебя так и не научили, красотка? Энн вздрогнула, а тот, кого Ксандр назвал Нейтом, усмехнулся, замечая, как девушка начинает краснеть. — Через неделю? — голос мужчины звучал очень приятно, не слишком низкий, с хрипотцой, от которой по телу девушки пробежали мурашки. Имей она опыт во флирте, обязательно воспользовалась бы моментом, всё лучше, чем молчать и чувствовать, как к щекам приливает кровь. — Да, я записал тебя, если что изменится, номер у тебя есть. Энн практически не дышала, когда мужчина подошёл так близко, что лёгкие наполнились терпким ароматом дорогого парфюма. В голове стало до странности пусто, а сердце отбивало чечётку, явно не понимая, зачем мужчина подошёл так близко. — Пропустишь? — Энн только сейчас поняла, что всё ещё стоит в дверях. Она сделала шаг влево, освобождая проход. — Спасибо. Мужчина вышел, а на лице у девушки появилась глупая улыбка. Если бы Энн видела себя со стороны, дала бы себе затрещину. И премию за самый глупый вид. — Очнись, принцесса, — рассмеялся Ксандр, на которого тут же обрушились тёплые объятия. — Я уж подумал, и не обнимешь крёстного. — Как ты? — Энн чмокнула мужчину в щёку. — А как могут быть дела у одинокого старика? — Ксандр усмехнулся, покрутив крестницу вокруг её собственной оси, чтобы получше рассмотреть. — Нашёл старика, ты ещё ого-го! — Энн усмехнулась и театрально взмахнула руками. — И вообще, мужчины, как элитный алкоголь, с возрастом становятся лучше. — Это Эш так твоего отца утешает? — Ксандр рассмеялся, принимаясь подготавливать рабочее место для следующего клиента. — Как он там? Этот паршивец не звонил мне уже недели три. — Передавал привет. Они с мамой затеяли ремонт. И он, конечно же, сказал, что сам всё сделает. — У богатых свои причуды? А, чёрт с ним! Ты надолго приехала? — Насовсем, — беззаботно бросила Энн, расхаживая по знакомому салону и рассматривая доску со шрифтами. — В Калифорнии и так слишком жарко, а ещё такая горячая красотка… Ну, знаешь, забочусь о климате. — И как предки оценили твой порыв? — Они давно знали, что я хочу учиться здесь. Да и жить тоже. Так что, когда я поставила их перед этим фактом, они даже не удивились, — она на мгновенье задумалась, прежде чем задать вопрос. — Через сколько у тебя клиент? — Через сорок минут, — Ксандр прищурил глаза. — А что это ты интересуешься? — Ну, я вообще-то не потрепаться приехала, а за своим подарком. — Нет, — отрезал он, ни на секунду не поколебавшись. — Ксан, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! — Энн надула губы и сложила ручки в молитвенном жесте. — Джим мне башку открутит! Ты хочешь моей смерти? — Ксандр закатил глаза и сложил руки на груди. — Тебе что, салонов мало? Могу черкнуть адресов своих конкурентов, тут пару кварталов всего. — Но я доверяю только тебе. Ты же мой самый любимый крёстный. Самый хороший, самый добр… — Не подлизывайся, — Ксан поднял руку, жестом останавливая крестницу. — Что ты хочешь бить вообще? — Два слова. Лозунг, — уточнила Энн. — Ксан, пожалуйста, это очень важно для меня. — И что это? Энн черкнула на бумаге короткую фразу: Stay strong. Протянула крестному. — Отличный лозунг. Надеюсь, он поможет тебе не расколоться, когда Джим спросит, где ты делала тату, — не успел он договорить, как его чуть не снесла девушка, запрыгнувшая ему на шею и принявшаяся его расцеловывать в обе щеки. — Ты страшнее войны, тебе не говорили? — И я тебя люблю! — Энн отстала от Ксандра и стала расстёгивать молнию на джинсах. — Не понял, ты где собралась это делать? — усмехнулся тату-мастер. — Не хочу, чтобы все видели, — Энн пожала плечами и отправила джинсы на кресло. И указала на бедро чуть ниже тазовой кости. — Вот здесь. — Хм, неплохо, — Ксандр кивнул ей, чтобы девушка располагалась поудобнее. — Будет больно. — Мне ломали нос два раза, — усмехнулась девушка. — Ну, значит, не очень больно, — пока он обрабатывал место и подготавливал инструменты, Энн определилась со шрифтом. — Готова? — после короткого кивка помещение наполнил тихий жужжащий звук. Энн оставалась сильной, пока на её коже вырисовывались тонкие изящные линии. В сочетании со значением тату они создавали неповторимый эффект, передающий двоякий характер девушки, тело которой они теперь будут украшать.***
Дэнни совершенно не испугался, когда на спину ему запрыгнула подкравшаяся девушка и принялась раз за разом чмокать его в щёку. — Ой, прости, надеюсь твоего парня нет рядом, — Энн спрыгнула со спины брюнета, сразу же оказавшись в тёплых дружеских объятиях. — А то не очень хочется, чтобы тебя ко мне ревновали. — В какой момент эта шутка вышла из-под контроля? — он сжал её так сильно, что у девушки, кажется, затрещали рёбра. — Сколько ещё раз нужно сказать, что я не гей, чтобы ты отстала? — Нужно всего лишь познакомить меня со своей девушкой, — Энн пожала плечами, а на лице у неё всё ещё оставалась широкая улыбка. — У меня нет девушки, — Дэнни закатил глаза. — Вот именно, — хихикнула Энн и побежала вперёд, но уже метров через десять болталась на плече у парня. — Ну и куда ты меня тащишь? Дэнни остановился, аккуратно опустил девушку на землю. Они как раз стояли возле его мотоцикла. Парень протянул Энн шлем, когда девушка уже сидела на задней части сидения. — Малышка, я так по тебе скучала, — она погладила чёрную кожу, после чего надела шлем. — Уже начинать ревновать? — Дэнни сел за руль, застегнул шлем. — Её или меня? — Энн обвила талию парня руками, прижимаясь грудью к его спине. Дэнни почувствовал, как сердце сделало тройное сальто в этот момент. Так было каждый раз, когда она сидела сзади. Прижимаясь, как сейчас, доверяя ему свою безопасность. Вместо очевидного ответа он спросил: — Подключилась? — Ага, — короткий ответ, после которого парень включил музыку, что стала разливаться по двум парам синхронизированных наушников. Зарычал мотор, вызывая у Энн мурашки. Через минуту они уже неслись по автостраде. В лицо дул ветер, в ушах звучала Metalliсa — Nothing Else Matters. А рядом был самый лучший друг. Если это не счастье, то что оно такое? Они миновали Бруклинский мост, Юнион-сквер, а затем и Пятую авеню. Энн понимала, что едут они в Верхний Ист-Сайд. Здесь она жила, когда приезжала каждые каникулы к брату в Нью-Йорк. Но, если быть до конца честным, исключая сон, она практически жила по соседству — дома у Дэнни, с которым они познакомились, когда Энн было девять, а ему десять. И вот уже девять лет они не разлей вода. И все эти девять лет она была ярой сторонницей тех, кто считает, что мальчики и девочки могут быть друзьями. Дружить с девочками Энн не умела. С парнями было проще. С ними всегда находились общие темы, с ними можно было быть самой собой, парни не завидовали, не сплетничали и не строили козни. А самое главное — с ними было весело. Особенно с Дэнни. Энн жила от каникул до каникул. Да, здесь были брат с его семьёй, бабушка, крёстный, но когда Энн летела в Нью-Йорк, она летела к Дэнни. Если не считать бокс, все остальные интересы в них были не то что общие, а одни на двоих. Когда Дэнни стал учиться играть на гитаре, Энн стала его главной фанаткой, когда Энн начала слушать рок, Дэнни стал его играть. К общей любви к музыке прибавился стиль, увлечение мотоциклами и ночной жизнью. Днём Нью-Йорк — это город вечно спешащих куда-то клерков, серых бездушных небоскребов и бешеного ритма, в котором нет времени на то, чтобы жить. А ночью всё менялось. Нью-Йорк ночью — бесконечный и неуловимый дух свободы и скорости, на которой, разрезая тишину, гнал мотоцикл; огни, проносящиеся, словно кометы; музыка, долетающая из ночных клубов и баров; жизнь, которой так хватало в душном Лос-Анжелесе. Нью-Йорк ночью — это какая-то нереальная любовь, которую разделяли друзья. Они остановились возле высоченного пентхауса, Дэнни заглушил мотор. — Я уже тебе надоела, и ты решил меня к Дилану сбагрить? — Энн не хотела расставаться с мотоциклом. Эта малышка уже успела стать третьим членом их команды мечты. — Отличная идея, обязательно воспользуюсь в следующий раз, — Дэнни протянул Энн руку, помогая слезть. И так, не разрывая рук, повёл её к дому. Для них это было нормально. Вот просто иногда держаться за руку. Они привыкли, что всё вокруг воспринимают их как парочку. Они вошли в лифт, Энн потянулась к привычной кнопке «Тридцать четыре», но Дэнни успел нажать быстрее «минус два». — Зачем нам на парковку? — Энн никогда не обладала терпеливостью. — Увидишь, — Дэнни старательно пытался не выдать на своём лице ни единой эмоции. Лифт открылся, они оказались на практически пустой подземной парковке, в это время дня большинство обладателей люксовых авто были на работе. Да, богатые тоже работают. Машин мистера и Миссис Блэкмор на месте не было, они зачастую работали даже на выходных, что уж говорить о середине недели. Родители Дэнни занимались бизнесом, Энн никогда сама не расспрашивала, а Дэнни не любил говорить о работе родителей, потому что она забирала слишком много их времени. Поэтому парень практически всю жизнь был один. Родители обеспечивали его всем, он ни в чём не нуждался, кроме элементарного внимания самых близких людей. У Дэнни было много друзей, но по-настоящему счастлив он был только в обществе этой девчонки, которая давно стала такой родной. — Закрой глаза, — Дэнни обошёл её и положил ладони на глаза девушки. — Знаю, что будешь подглядывать. — Я сейчас лопну от любопытства, Дэнни, давай быстрее, — Энн постучала пальцами по его ладоням. — Веди уже. Это выглядело очень забавно, если посмотреть со стороны. А ещё очень мило. Они быстро преодолели нужное расстояние, хотя передвигаться таким образом было не слишком удобно. Дэнни убрал ладони с глаз Энн и положил их той на плечи. — Что скажешь? — спросил он тихо. Как бы парень не старался скрыть волнение, голос подвёл. — Ты что, собираешься променять свою малышку на новый байк? — Энн обернулась, в глазах у неё был неподдельный страх. — Он, конечно, потрясный, но… — Тебе нравится? — Энн ответила кивком. — Хочешь прокатиться? — Ты ещё спрашиваешь? — в глазах у Энн загорелся сумасшедший огонь. Прошлым летом Дэнни научил её водить мотоцикл, но всегда сидел сзади, не доверяя ей свою малышку. — А ты? — А что, одна боишься? — чёрт, да он сам боялся больше, чем девушка, которая уже в следующую секунду вскочила на байк. — Осторожнее, ладно? — Хорошо, мамуль, — усмехнулась Энн и повернула зажигание. — Надеюсь, я не протараню какой-нибудь Мерседес. Парковка позволяла разогнаться до средней скорости, Энн проехала пару кругов под пристальным взглядом Дэнни, который получал нереальное эстетическое удовольствие от наблюдаемого зрелища. Энн ехала без шлема, что позволяло ему отмечать на её лице каждую эмоцию. Мотоцикл остановился прямо возле парня. Мотор заглох, девушка слезла. — Это просто нереально! — Энн была в полном восторге, ещё никогда ей не доводилось ехать одной, к тому же мотоцикл и впрямь был одним из лучших. — Надеюсь, твои предки не станут меня ещё сильнее не любить за это, — Дэнни усмехнулся и взлохматил темные волосы, создавая на голове привычный творческий беспорядок. — Кто сказал, что они тебя не любят? — Посуди сама. Какой-то парень забирает их дочурку на все праздники и каникулы в Нью-Йорк… — Ой, они только рады наедине время провести и… — На байке учит ездить, так мало того ещё и собственный дарит, это знаешь ли… Энн не даёт ему договорить, прыгая парню на шею и повисая на нём, точно коала. — Как же я люблю тебя! — Энн так крепко сжимает шею парня, что дышать становится не просто. К тому же сердце, бьющееся о рёбра с сумасшедшей скоростью, ситуацию явно не улучшает. Он знал, что ей понравится подарок. Другого варианта на её восемнадцатилетние и быть не могло. Он переживал только об одном… — Блэкмор, ты рехнулся, он же стоит бешеных денег! Энн слезла с парня и отстранилась немного, заглядывая парню в глаза. Энн всегда поражало, как его глаза меняли свой цвет в зависимости от ситуации: они были то карими, то медово-золотистыми, то какими-то зелёными. Сейчас — светло-карими с зеленоватыми и золостыми крапинками. — Рад, что тебе понравилось, а теперь поехали, хватит ему тут стоять, — Дэнни запрыгнул на мотоцикл, устраиваясь сзади, уступая место за рулём владелице. — Прокатишь? — Не боишься? — Надеюсь, что с парковки-то ты выехать сможешь, твой учитель был не безнадёжен, — Дэнни не мог сдержать улыбки, потому что, когда улыбалась Энн, нельзя было не улыбаться вместе с ней. — Он, конечно, жуткий засранец, — Энн села на байк, вполоборота к Дэнни. — Но всё равно — чудо. Спасибо тебе. Это самый лучший подарок, — мотор зарычал. — Держись покрепче, красавчик. Дэнни несмело положил руки на её талию, проклиная себя за то, что не додумался выйти с парковки на своих двоих, воспользовавшись лифтом. На душе вдруг стало погано, потому что через пару минут нужно было пересаживаться на свой мотоцикл, а значит и убирать руки… Во всё ещё синхронизированных наушниках заиграла Nirvana — Smells Like Teen Spirit, наполняя духом юности и свободы.