А.Н.И.М.У.С.
С обратной стороны обложки под "пабочные эфекты" шел длиннющий, почти полностью стёршийся список, разобрать что-либо в котором не представлялось возможным. Книга была пуста. Исключением являлась только первая страница, исписанная разными почерками, вероятно, в разное время. Текст представлял из себя отдельные фразы, никак не связанные друг с другом: от самых обыденных и житейских изречений до пафосных высказываний. Ваймс положил сигару в пепельницу, склонился над книгой, и взялся за автоперо — один из новоявленных символов прогресса.***
— Небольшой подарок, ваша светлость, — не отрываясь от чтения, сказал Витинари. — Подумал, вам будет интересно. — Спасибо, сэр, — с каменным лицом ответил Ваймс, неотрывно продолжая смотреть куда-то выше головы патриция. — А что это, сэр? — Это книга, мой герцог, прямиком из Библиотеки Незримого Университета, — Витинари поднял глаза, официальный тон сменился на более простой. — Ради всех богов, Ваймс, ты можешь встать нормально. Командор чуть расслабил ноги и опустил голову, но руки еще какое-то время оставались вытянуты по швам. Когда же он наконец расслабился и взял книгу со стола, патриций продолжил: — Можешь просто выбросить её, либо отложить в дальний угол и никогда не открывать — выбор за тобой. Но, думаю, что герцогу Анкскому, командору Стражи, такой подарок придется по вкусу. Ваймс открыл книгу, полистал её. — Я не понимаю. Книга пуста, сэр, только чьи-то каракули на первой странице. Витинари улыбнулся уголками губ: — Многие книги рассказывают истории. В основном вымышленные, ведь прошлое, как бы абсурдно ни звучало, творится в настоящем. Эта книга — единственное исключение, Ваймс, она расскажет все, о чем захочешь, точнее, о ком захочешь. Правда, способ для повествования выбран… Довольно интересный. Тут главное не переборщить. — Он представляет опасность, сэр? — Не для такого человека, как герцог Анкский. Ваймс замялся. — Я по-прежнему не понимаю, для чего мне эта вещь. Патриций оперся локтями на стол, длинные пальцы на руках сомкнулись в замок. — Разве командору Стражи никогда не хотелось узнать, как жил его предшественник? — Я… — И так все знаешь? — перебил его Витинари. — Истины не существует. Вчера Камнелиц был у всех бельмом на глазу, но следующее поколение будет почитать его как героя, опираясь на новую историю, которую мы пишем уже сегодня. Сэмюэль не выказал ни единой эмоции: — Мне этого достаточно, сэр. — Действительно? А ведь сейчас добраться до правды довольно легко, — патриций вновь вернулся к чтению писем. — Вы свободны, командор. — Сэр, — Ваймс развернулся на месте и направился к выходу. Закрывая за собой дверь, он услышал прощальные слова Витинари: — Все, что нужно, — подобрать нужные слова, герцог.***
Командор довольно быстро сообразил, что написанные на первой странице фразы на самом деле были цитатами. Не зря же каждая была заключена в кавычки, а некоторые завершались недвусмысленным символом "(с)". Ваймс с нажимом вывел на странице следующую строчку: "В огне борьбы куется новый человек, который отринет старую ложь". Чуть выждал и, не заметив никаких изменений, добавил "(с)". Ничего. Ваймс снова взялся за автоперо: "В огне борьбы куется новый человек, который отринет старую ложь" (с) "Камнелиц" Ваймс Что не так? В предыдущих цитатах даже не во всех имена указаны. Он чего-то не понял? Ваймс откинулся на спинку стула: "Или Витинари просто решил посмеяться? Черт знает, о чем думает этот человек". Командор Стражи быстро пролистал книгу, глазами выискивая не начали ли где проявляться новые слова, но нет — там было пусто. — Мда, и никакой инструкции, — Ваймс вытащил из кармана свой значок и снова взял сигару. Закурил. Значок блеснул в огне свечи. Тридцать лет он отдал Страже и отдаст еще, все годы без остатка. Можно назвать это фанатизмом, глупостью, но по-другому, понимал Ваймс, он уже не сможет никогда. С самого первого дня ему стало ясно, что это навсегда. Да, Ночная Стража — большая часть его жизни — не имела и капли того престижа, которым располагала нынешняя Стража, но он все равно с гордостью нес память о ней. "FABRICATI DIEM, PVNC" — "Служить и Защищать" по версии Фреда Колона. И пускай Ваймс знал, что девиз переводится иначе, он все равно нравился ему больше нового. В этой не намеренной лжи была своя романтика, словно бы Стража сама осознавала свой долг, несмотря на написанные слова. "Служить и Защищать", — негласный девиз стражи во все времена. — PROTEGO ET SERVIO, — вдруг сказал командор. "PROTEGO ET SERVIO", — вывел он на бумаге. Камнелиц тоже служил, тоже защищал. Просто однажды он выбрал кого защищает и кому служит, как выбрали Джон Киль и Сэмюэль Ваймс тридцать лет назад. Командор Стражи подождал некоторое время и, не выдержав томления, все таки дописал в конце фразы "(с)". Его тело содрогнулось, а голова потяжелела настолько, что безвольно рухнула прямо на раскрытую книгу. Дышать стало тяжело, Ваймс вдохнул как можно глубже, насилу заталкивая в себя воздух, и растворился в темноте.***
Они шли по темному коридору замка, гремя железными сапогами. Они были горячи после боя, взбудоражены от смертей и крови. Стены быстро замелькали горящими через один факелами — это люди в кольчугах перешли на бег. Их было чуть больше дюжины, другие стражники сейчас распределились по внутреннему двору, выставили караул у входа. Дворец был взят под контроль, оставалось лишь удерживать его до тех пор, пока чудовище, скрывающееся внутри, не будет уничтожено. Раз и навсегда. Вскоре они достигли больших дубовых дверей в полтора человеческих роста. Идущий впереди мужчина, единственный с гербовым щитом, взялся за массивную ручку. — Сэр! — раздалось за спиной. Он обернулся и увидел немолодого сержанта, чье морщинистое лицо блестело от пота в тусклом свете коридора. — Позвольте мне. Дверь тяжело отворилась вовнутрь и, секунду спустя, сержант с криком "Стрелки!" повалился на пол. На другом конце длинного зала, прямо у самого трона, расположились арбалетчики Дворцовой Стражи. Раздался щелчок, несколько прозвучавших одновременно, и, через мгновение, стрелы глухим стуком вонзились в деревянные щиты. Железноголовые зарычали и бросились в атаку, расходясь в стороны, едва миновав узкий проход. От обстрела укрываться было негде, но и стрелков было всего ничего. Арбалеты щелкнули снова, и один из бойцов, навсегда замолкнув, грохнулся на пол. Спустя несколько секунд сумасшедшего бега заговорили мечи. Правда, ненадолго: шестерым стрелкам Дворцовой Стражи было нечего противопоставить своим оппонентам в ближнем бою, и вскоре у подножия королевского трона лежали шесть изрубленных тел. Сержант поднялся на ноги, ухватившись за поданную руку. — Благодарю, ваша светлость. Даже во тьме, едва рассеиваемой блеклым лунным светом, тронный зал заставлял трепетать: витиеватые золотые узоры на белых стенах и люстры на сотни свечей, окна выше роста человека и прекрасные скульптуры, изображающие собой забытых богов — всё это смотрелось дико для людей, которые большую часть жизни провели на войне, в грязи и крови. Красная дорожка тянулась к величественному трону, изголовье которого украшал герб Анк-Морпорка. Болт вошел молодому капралу прямо в глаз, мгновенно забрав его жизнь. Хотелось бы сказать, что на лице его застыло удивление, но нет: лицо покойника ничего не выражало, а оттого смотрелось еще более жутко. Сержант на мгновение остановился для того, чтобы хоть одной секундой почтить павшего товарища, но воин с гербовым щитом, очевидно старший из всех, хлопнул его по плечу и сам устремился вперед. — Чего встали?! Пошли! — гаркнул раздосадованный сержант на зазевавшихся бойцов. Бежать пришлось недалеко. Железноголовые нагнали лидера, когда он уже остановился у одной из закрытых дверей. Махнув рукой, он вбежал в один из проходов, устремившись по винтовой лестнице наверх. Солдаты нерешительно остановились перед узким проходом, ожидая команды. — Вы двое — за командором, — через одышку выдавил из себя сержант, обращаясь к ближайшим бойцам. Дверь распахнулась от сильного удара, открывая вид на вульгарную спальню преимущественно красных цветов. Постельное белье было разбросано по полу, занавески с кровати также были сорваны, а на ней самой лежала обнаженная девушка. Ноги её, раскинутые в стороны, были неестественно согнуты, руки привязаны к изголовью. Синие кровоподтеки на шее, цветом напоминающие переспелые сливы, говорили о том, что девушка скончалась от удушья. Мутные глаза не сочетались с выражением легкого испуга, застывшем на её лице. Наверное, она уже хотела умереть, но страх все таки перевесил жажду избавления, когда вместо невольного крика из её глотки вырвался хрип, а легкие перед смертью внезапно зажгло огнем. Лоренцо Добрый, как и всякий человек, любил развлечься, но, в отличие от всяких, Лоренцо был королем — одним из неприкасаемых помазанников богов. Это давало ему право позволять себе вещи, мысли о которых большинство людей вынуждено было прятать в самые темные уголки своего разума, дабы никогда их случайно не найти. Командор прикоснулся к телу, ощутил тепло, а значит, Его Величество все еще был где-то неподалеку. Он бегло пробежался глазами по комнате, но не нашел места, куда могла бы уместиться жирная туша правителя. Командор промчался мимо вошедших в комнату Железноголовых и устремился по лестнице вниз, за его спиной также быстро загремели сапоги подчиненных. Стрелой вылетев в коридор, он побежал обратно в сторону тронного зала. Уставший сержант скомандовал "Вперед!", хоть в этом и не было никакой нужды: все и так побежали следом. Он уверенно ориентировался в замысловатых помещениях дворца, с трудом веря, что в некоторых местах он бывал лишь единожды. Ему так сильно требовалось найти безумного короля, что воспоминания, уже давно стершиеся от прожитых лет, вновь вспыхнули в голове, неуловимо направляя его к цели. Наконец, в самом дальнем уголке дворца показались нужные ступени, и командор ринулся вниз, плечом открыв ожидаемо незапертую дверь. Ничего не изменилось с тех пор, как он побывал здесь в последний раз: как и тогда, его глаза уперлись в стену непроглядной темноты, и запах сырости тотчас ударил в нос. — Хватайте факелы со стен! — донесся сверху голос сержанта. — Шевелитесь! Мрак нехотя отступил, как только в подземелье спустился огонь, и взгляду открылись ряды огромных дубовых бочек, что тянулись куда-то во тьму. Между рядами виднелись следы, хорошо проступавшие на осевшей пыли. — Чего вы ждете?! Вперед! — снова надорвал голос сержант, и запоздало бросил вопросительный взгляд на командора. Тот лишь кивнул. — Возьмите факел, сэр. И погоня продолжилась, но существенно снизив темп. Построившись по трое, Железноголовые направились прямо по следам, которые, то и дело, странно лавировали между бочек, иногда зачем-то огибая их вместо того, чтобы пройти прямо. Либо просто делали длинный крюк, например: пройдя около двадцати шагов вперед в одном ряду, люди короля переходили на следующий, там разворачивались и шли обратно, но уже по другому ряду. Однажды стражники, сделав круг, вернулись к собственным следам. — Да они тут сами заблудились, — подал голос кто-то из первых рядов, и остальные ответили ему смехом. — Заткнитесь! — рявкнул сержант. Он вместе с командором разместился в середине строя, на всякий случай. Через какое-то время следы оборвались прямо перед стеной, очевидно являющейся еще и потайной дверью. Один из идущих впереди стражников дернул за единственный настенный светильник — такой же очевидный тайный переключатель. Стена послушно отъехала в сторону, и они увидели крутые ступени, ведущие вниз. Спустившись, Железноголовые оказались в подобии рукотворной пещеры, скорее всего, выдолбленной уже после постройки дворца. Они двинулись вперед, распространяя шум на многие мили вокруг, про себя надеясь, что хотя бы тем самым оказывают на врага психологическое давление. Грохот резонировал с неровными стенами вызывая многократное эхо, что совместно с подгнившими подпорками и видимостью на два метра вперед, создавало довольно гнетущую атмосферу. Далее стены резко начали сужаться, а потолок становиться ниже. Вскоре, стало настолько тесно и низко, что стражники были вынуждены двигаться колонной по одному, а некоторые из них уже начали цепляться шлемами за потолок. Раздражение всё нарастало, и воины прибавили шагу, желая поскорее преодолеть этот неудобный участок пути. И вот в итоге, уже практически перейдя на бег, они высыпали из тесного прохода в гигантских размеров зал. Из-за мимолетной эйфории они даже не сразу поняли, что в зале горел огонь, а потому несколько арбалетных болтов, выпущенных в их сторону, стали полнейшей неожиданностью. Один из Железноголовых, хрипя, упал на землю, безуспешно втягивая ртом воздух, второй — отделался ранением в плечо. Арбалетчики, к счастью их было всего двое, спешно готовились ко второму залпу, и тут раздался голос: — И как это понимать, командор?! Лоренцо Добрый неспешно поднялся с трона, что находился на противоположном конце зала, бесспорно, тронного. Не зря же говорят, что Анк-Морпорк построен на собственных руинах: вот и дворец построили примерно над дворцом. Самодержец неуклюже смотрелся в начищенном до блеска нагруднике, особенно учитывая то, что остальную защиту король решил не надевать. Арбалеты вновь нацелились на поредевший отряд стражи, и пухлое лицо короля скривилось в гневе: — И долго ли будет молчать мой защитник?! Перед стрелками выстроилась пехота, ощетинившись сталью в сторону мятежников. Не считая короля, воинов с обеих сторон было поровну. — Ваймс! — белое лицо Лоренцо Доброго побагровело от гнева. — Мое терпение на исходе! Молчание. — Убейте их! — ДОСТАТОЧНО! — громом разошелся по просторному залу властный голос командора стражи. Он сделал шаг вперед, поднял забрало, и стоявшие перед ним воины невольно вздрогнули. В тени его лицо, будто бы вытесанное из камня, выглядело еще более устрашающим. Морщины подчеркивали грубые черты, а когда он поднял глаза, полностью открывшись свету, показался отвратительный круглый шрам на лбу — последствие от удара булавой. Командор был стар, но состарили его не годы, а жизнь. Он был жесток и беспощаден, неумолим и упрям, в его взгляде читались безграничное презрение и ледяная до ожогов ненависть. Ненависть к несправедливости. Командор тяжело зашагал вперед, следом за ним двинулись его Железноголовые. Он впился взглядом в короля и в последний раз обратился к стоящей между ними Дворцовой Страже: — Вы можете сдаться и жить до белых седин как трусы, а можете сразиться и сдохнуть, как послушные псы, — Ваймс по прозвищу Камнелиц выхватил меч из ножен. — Но как мужчины вы уже не умрете! Они бросились друг на друга. Щелкнули арбалеты, полилась кровь, но никто не заметил новых смертей. Ваймс яростно ворвался в толпу, толкнул первого противника щитом, но не достаточно сильно: тот, чуть отойдя, уже замахнулся для удара сверху, и командор, не теряя времени, с силой стукнул его по голове рукоятью меча, а после резко шагнул вперед и вонзил меч ему в брюхо, провернул. Боковым зрением он заметил, как дворцовый стражник с вырвиглазным оранжевым плюмажем также близко познакомился с клинком седого сержанта. Слева от него яростно сражались двое: пес короля, уже лишившись меча, схватил своего противника за руку, отчаянно пытаясь свалить того на землю. Они могли бы еще долго бороться, решая чья жизнь сегодня достанется Смерти, но Старина Камнелиц решил всё за них, с силой ткнув врага в подмышку острием меча. Тот на секунду замер, а Железноголовый, вырвав руку из ослабевшей хватки, ударил его по лицу, а после — добил. Но Ваймс этого уже не увидел — он отправился за королем. Стрелки уже побросали арбалеты и сцепились в рукопашную с городской стражей, так что между герцогом Анкским и его сеньором было лишь десять шагов пустоты. Лоренцо Добрый быстро смекнув, что дело пахнет жареным, решил спасаться бегством, однако Ваймсу потребовалось всего несколько секунд бега, чтобы настичь его. Перепуганный король выхватил меч, махнул им, надеясь отогнать бывшего слугу, но командор поймал меч за лезвие и с легкостью выбил тот у него из рук, затем схватил оторопевшего монарха за воротник и врезал ему по лицу. Лоренцо неожиданно для самого себя ударил Камнелица в ответ, за что получил еще два удара сверху. Разжав руки и чуть отойдя назад, Ваймс пнул короля в колено, а когда тот согнулся от резкой боли, с силой толкнул его вперед, тем самым опрокинув на землю. — Ты обещал защищать меня! — окровавленное лицо Лоренцо Доброго скривилось от злобы. — Дал клятву! Камнелиц презрительно сплюнул: — Грош цена клятве, что противоречит чести. — Ваша светлость! — командор обернулся на голос сержанта. Схватка прошла быстро и, как это обычно бывает, кроваво. Сегодня Стража потеряла семерых, причем трое из них даже не успели скрестить мечи. Среди убитых, корчился раненый воин Дворцовой Стражи. Возвышающийся над ним, Железноголовый крикнул: — Как быть с этим, сэр?! — Он уже сделал свой выбор. Ваймс вместе с сержантом подняли короля с пола, связали руки. Его белое, практически прозрачное, лицо начало опухать. — Это еще не конец, Ваймс! Скоро сюда прибудут дворяне со своими дружинами, и твоей банде отщепенцев не поздоровится. — Разве бы я решился на такое, если бы был один? Лоренцо замолчал, внезапно осознав ситуацию. — Нас уже заждались, — командор подтолкнул его к выходу, и обратился к своим людям: — Оставьте тела! Мы вернемся за павшими позже. И они поплелись обратно, чувствуя как с осознанием того, что все закончилось, начали выветриваться последние силы. Они победили, но неизвестность, маячившая впереди, даже и не думала превращаться в ясность.