Останьтесь, сенсей...

Это тяжело. Постоянно видеть его рядом, в метре от себя, но не иметь возможности провести ладонью по волосам или просто увидеть его лицо. Без маски. Без границ. Очень хочется. До безумия. Ранним утром в оттепели прозрачное небо максимально приближено к земле. Низкая, полная луна ещё сохраняет остаток уходящей ночи, тускло выделяясь на небосклоне блеклым, белым пятном, но остывшая земля уже отражает сумеречно-голубой цвет неба, постепенно алеющего на горизонте. Ночь сменилась днём: на востоке покраснели темные неровные полосы на далеких вереницах дымчатых облаков, резко очерченных от всего неба алой полосой света восходящего солнца. Наруто снова не спал всю ночь - его лицо, наполовину скрытое маской, стоит перед глазами, не отпуская. Серьёзный, иногда насмешливый взгляд, в котором так и читается «Наруто, ты такой ребёнок». Узумаки это понимает - он младше, но, черт... всё-таки уже взрослый! Как минимум, блондин себя таковым считает. Жаль, что сенсей другого мнения. Скоро миссия - тяжело после очередной бессонной ночи. Кружка обжигающего кофе, зачёсанные назад светлые волосы и шорты, что уже стали спадать с него - его обыденное утреннее состояние. Он, словно сомнамбула, ещё полностью не осознавая, что уже утро, лениво переходит из комнаты в комнату, иногда поглядывая на часы. Сегодняшнее задание - очередная легкотня, ему это как два пальца об асфальт. И трудится, не покладая рук, чтобы тебя заметили, чтобы перестали считать монстром и наконец признали. Хотя нет. Ему хватит и одного признания. *** Он знал, что этим всё и закончится - миссия была слишком сложной даже для него, чего уж говорить о Наруто. Однако, так нельзя считать - Узумаки сильный. И слишком яркий. Как солнце. Блондин отвлёкся, всего на долю секунды. « Какаши-сенсей, смотрите, я выигра..» - и провал. Тварь утянула его за собой в расщелину, гортанно рыча. В памяти бездна, не помнит, что было потом. Тихий вскрик, эхом отдающийся от стен ущелья, уходящий всё ниже. «Поймайте меня, сенсей». И он поймал - как тогда, в детстве. Блондин дурачился, а шиноби охотно вёлся на его уловки. Весело. Туман и темнота. Все эти несколько дней. Ужасно тяжело. До безумия. Его ученик, его друг, его... Ох, нет. Нельзя даже у себя в голове, даже тихо-тихо, совсем неслышно. Нельзя. Но ужасно хочется. Хочется его. Полностью - от кончиков золотых волос до сбитых в боях костяшек, от полосок на щеках до поясницы. В комнате гробовая тишина, наверное, потому что они здесь только вдвоем. Дом Наруто... он и есть дом Наруто - на столе пустая коробка от рамена, вещи силой запиханы в шкаф, а на полках слой пыли, который не убирался, наверное, вечность. Он на кровати - сейчас спит, ведь очень утомился во время выслушивания упреков от Сакуры. Грудь мерно вздымается вверх-вниз под одеялом, а нога свободно свисает с кровати, иногда неосознанно дергаясь сама по себе из стороны в сторону. Тихо фыркнув себе под нос, учитель берет блондина за торчащую щиколотку и кладёт её на кровать, накрывая одеялом. Бесполезно - нога тут же высовывается обратно, а со стороны подушки слышится тихое недовольное бурчание. - Сакура, отстань... Какаши смотрит на время - начало восьмого, уже вечер. - Нужно обработать раны - голос едва различимо дрогнул, но сенсей постарался это всячески скрыть, тут же начиная шуршать бинтами. - ... Ирука попросил, он сейчас не может, - предугадав последующий вопрос, он краем глаза замечает, как джинчурики лишь беззвучно открывает рот, вскидывая брови в немом вопросе, - и да, я умею это делать, - фыркнул тот, читая в глазах парня некое сомнение. *** Нельзя-нельзя-нельзя! Только не он. Кто угодно, только не он. Не Какаши. Да хоть Саске, блондину всё равно. Только не Хатаке. - Да у меня уже все зажило.. не стоит. Понимая, что это даже звучит глупо, парень отводит взгляд, вновь заворачиваясь в одеяло. Ребро прошивает резкой болью, заставляя Узумаки в очередной раз выдать себя с головой, тихо зашипев. - Я заметил. Конечно, только дурак бы не заметил. А сенсей не дурак. Это, в какой-то степени, даже плохо, ведь не хочется, чтобы он обратил внимание на главное. - А я сказал - не надо. Ученик в упор отказывается принимать помощь. Особенно от него. Не сейчас. *** Упёртый, как баран, и такой же глупый - как раз в стиле Наруто. Но Хатаке тоже не привык вот так сдаваться. - А я сказал - сними футболку и ляг на спину. Плохо - тон вышел чересчур приказным. Слишком категоричным. Ну и пусть. Тот по-другому и не понимает. Эффект мгновенный - едва заметная дрожь, широко распахнутые глаза. Ещё несколько секунд джинчурики сжимает в ладони край одеяла, колеблясь, но после все-таки стягивает домашнюю футболку, скидывая ненужную тряпку куда-то на пол и раскидываясь на кровати звездочкой. - Ну и валяйте, но только если будет больно... - Узумаки так и не договорил, потому что попросту не сумел придумать достаточно пугающую угрозу для великого шиноби. - Тогда что, м? - Сквозь маску можно было различить едва заметную улыбку, его веселило, что блондин ему угрожает. - Что ты мне сделаешь? *** Да он смеётся над ним, откровенно смеётся! Думает, Наруто ничего не сможет сделать, чтобы напакостить учителю? - ... Пущу слух, что вы спите со своим учеником! Он даже сам сначала не понял, что сказал. Просто что-то ляпнул, в принципе, как всегда. Только сейчас, когда к нему пришло осознание того, что он только что сказал, щеки предательски заалели. «Твою мать, что я только что брякнул..» *** Его слова заставляют Какаши застыть, несколько секунд всматриваясь в чужое лицо. «Он сейчас серьезно, или как всегда издевается надо мной?» А понять невозможно - Наруто, видимо, и сам не до конца понимает. А шиноби ещё сложнее. Сенсей судорожно выдыхает, прикрывая глаза и наливая на ватку немного лекарства - чем быстрее начнёт, тем быстрее закончит. Закончит с созерцанием смуглого подтянутого живота, груди и рук. Просто невозможно сдерживаться. - Ты, Наруто, ещё такой ребёнок... А я с детьми не сплю - равнодушно бросает тот, притягивая парня к себе за ногу, чтобы было удобнее. Комната уже пропахла едким медикаментом, заставляя голову идти кругом. И всё-таки, не стоит ему говорить о своих чувствах, нельзя дать даже малюсенький намёк на совместное счастье. *** И опять это глупое прозвище! Снова и снова... Узумаки не хочет быть «очередным учеником», он хочет обладать. Блондин ему покажет, как этот сухарь его раздражает. И вновь необдуманный поступок - его ступня упирается сенсею в пах, слабо потирая. - Наруто, ты чего творишь? Хатаке кладёт руку на голень, чуть сжимая - убери, не играй с огнём. Узумаки таки удаётся вызвать у учителя хоть какие-то эмоции: в глазах мелькает удивление и странный огонёк, тут же тонущий в глубине темных глаз. И ему это безумно льстит. - Ничего такого, что вам бы не понравилось, - с хитрой улыбкой заявляет мальчик, аккуратно массируя чужую плоть пальцами ног. - С каких это пор ты стал заботится о том, чтобы мне все нравилось? - В ответ - всё та же лисья лыба, а глаза подернуты маслянистым блеском. - Наруто... нога. Убери. - Ладно. Блондин хочет хоть раз в жизни пойти на поводу у своих желаний, сделать так, как хотелось бы на самом деле. Сейчас уже не так страшно, ведь назад дороги нет. Удобно расположиться между чужих ног, заменяя рукой. Ткань широких штанов ужасно мешает, но Наруто не спешит её снимать - всё же он еще боится. Все сомнения испаряются, стоит лишь заглянуть ему в глаза. В чужом взгляде - желание, почти искрящееся, вырывающееся из груди резким выдохом на его небольшое представление. Он наблюдает: рвано дышит, смотрит изучающе, будто готов накинуться в любой момент. Наруто Узумаки принимает правила игры. И ставит свои. *** Слишком жарко, слишком горячо. Всё это - уже чересчур, но шиноби не может найти в себе силы и остановить его. Или просто не хочет. В какой-то момент он таки сдаётся, кладя руку на чужую макушку, зарываясь пальцами в золотистые волосы. Поглаживая, собирая пряди в горсти и закусывая губу. Ведет ладонью ниже, по шее и плечам, к груди. Снова и снова ощущать эти дразнящие движения - совсем мало, критически недостаточно. - Если взялся делать - делай нормально. Всё то напускное спокойствие улетучивается, а дыхание сбивается. В висках будто отбойный молоток стучит. Или это всего лишь стук его сердца? Хоть бы Наруто не услышал, ведь он близко. Непозволительно близко. Но мужчина позволяет. - Какой Вы нетерпеливый, Какаши-сенсей... В голосе - плохо прикрытое ехидство. Кажется, что ученик даже не пытается этого скрыть. Ему нравится чувствовать контроль над ситуацией, нравится ощущать под собой Хатаке. Нет, так не пойдёт. Резко нельзя - может напугать. Да и раны свежие, а шиноби не хочет причинять боль. Особенно ему. Но ужасно хочется полностью. Рука беззастенчиво заползает под боксеры блондина, из-за чего слышаться тихий вздох, сопровождаемый зрительным контактом - глаза в глаза. Темные в ярко голубые, будто морская гладь, что уходит вниз темными полосами. Бездна. Рука прошлась по члену джинчурики, грубо сжав основание. Парень рвано выдохнул, подавшись вперёд и чуть прогнувшись в спине, на что Какаши тихо хмыкнул. Его рука сделала ещё одно движение вверх-вниз и остановилось возле головки, будто нарочно дразня вконец перевозбужденного Узумаки. - Сенсей... Быстрее... Промычал тот, выгибая спину дугой и толкаясь бёдрами в чужую руку. Это изрядно веселило Хатаке - мальчик потерял контроль над разумом и собственными действиями, из-за чего становится более откровенным с каждой секундой. Приносило удовольствие водить сомкнутым кольцом пальцев по его органу, хлюпая природной смазкой и слушая сбитое дыхание. Нравилось, как Наруто иногда постанывал и толкался вперёд. Нравилось, что в его руках, а не в чьих-то чужих. Влажная от пота кожа блестела в свете лампы, мышцы так и перекатывались под ней - напряженные до предела, безумно красивые... Какаши всегда хотелось провести по ним пальцами. Но сейчас, наверное, не время? Может сбить момент. Или боится дать надежду. Он любил даже просто наблюдать за Узумаки. Всегда, а в особенности сейчас - стараясь сдержать стоны, он прижал ко рту ладонь, только рвано и быстро дыша. Лишь легкие касания к его члену сводили парня с ума, заставляя мелко дрожать после каждого движения. Лишь мгновение. Ах, это прекрасное лицо, ему так тяжело держаться. Губы приоткрыты в немом вскрике, а ресницы мелко трепещут, словно крылья бабочки. Хочется увидеть это снова. Парень кончил, ослабевая и упираясь лбом в плечо учителя, рвано дыша. Наруто, ты проиграл. *** Неожиданность. Он не думал, что Хатаке ответит. Но, скорее всего, это просто порыв, не более. Не надейся понапрасну, Узумаки. Ведь это всего лишь игра. Грудь распирает что-то непонятное, сдавливает легкие, и когда блондин наконец выдыхает, дышать, оказывается, совсем нечем. В висках колотится пульс, грохочет в ушах, заглушая все остальное. Вдохнуть бы, да нечего - воздух как будто выгорел, оставив его один на один с учителем. Мальчишка прижимается к месту, где, по его расчетам, под маской должны были находится губы - пьёт чужое дыхание, проходясь языком напоследок. Чертов кусок ткани. Перед глазами фейерверком рассыпаются маленькие звездочки, ослепляя. Не видит ничего, кроме его лица. Вернее, той части, что не скрыта маской. Он изливается в его руку, чуть ли не задыхаясь. Словно астма. - Какаши... - тихо-тихо, практически неслышно шепчет он, пытаясь вновь сфокусировать зрение. Перед глазами разноцветными фигурками плывут яркие пятна, ослепляя. Рука все ещё лежит на чужом пахе, ощущая внушительный бугорок. Наруто невольно задается вопросом - каким будет лицо Хатаке, когда тот достигнет оргазма? Ведь он такой сдержанный. Но маска. Ох черт, как же она бесит. - Сними. Блондин хотел придать голосу приказные нотки, но вышло как-то совсем жалобно. И, может, сенсей не предполагает, что именно Узумаки хочет, чтобы он снял. Но учитель прекрасно всё понимает, лишь наклоняется к парню, едва ощутимо соприкасаясь носами. На чужие действия мальчишка тихо фыркает, подцепляя свободной рукой край плотной ткани и стягивая его вниз. Они уже не раз пытались это сделать - ох, сколько было истрачено попыток и придумано хитроумных планов! А сейчас он просто... разрешает. Сердце пропускает удар. Какаши-сенсей, Вы совсем идиот? Зачем носить маску, если ты такой красивый? Жарко. И губы манят. Но наконец-то есть такая возможность. Наверное, в тот миг больше ничего не имело значения: сначала нежно, после страстно, и до безумия желанно. Учитель, я теряю рассудок. И в этом виноваты исключительно Вы. Вверх-вниз, сдавленный вздох. Пальцы забираются под надоедливую ткань, заключая чужой орган в кольцо. Томительное время: воздух вокруг сгущается, словно тучи перед ураганом, но Узумаки смотрит лишь в чужие глаза, следя за сменой эмоций и выражений на его лице. Может, больше не будет такой возможности. *** Рука блондина горячая, и сам он такой же. Словно солнце - яркое, обжигающее. И больше ничто не имеет значения. Ему нужно сделать доклад, передать Ируке, что все хорошо и проследить, чтобы его команда легла спать. Но Хатаке следит лишь за одним, за его руками - он их чувствует. Какаши не хочет показывать эмоции - не привык. Но сейчас оставаться бесстрастным просто невозможно, это выше его сил. Мысли мешаются, а тело будто ватное. Оргазм слишком яркий, заставляет закусить губу, чтобы не заскулить. И всё-таки ничья. *** Мальчишка уснул, утомленный наслаждением пережитого экстаза, а Какаши сбежал. - Сенсей, останьтесь... В полудреме прошептал блондин, сквозь пелену сна наблюдая, как учитель натягивает маску. Накрыв Узумаки одеялом, мужчина бесшумно покинул дом через окно, любуясь на восходящую на горизонте луну. Почему не остался? Слишком сложно. Нет, не запарно, просто.. всё сильно изменится. Наруто, он ведь.. всего лишь играет, ведь так? И как только великий шиноби позволил кому-то так бессовестно управлять им, будто марионеткой? Хотя никто не заставлял подчинятся. Но, всё равно, Хатаке должен был остаться. Просто потому, что блондин попросил. *** И снова один. «И на что же ты надеялся, малыш? Ты ведь всего лишь ребёнок, думаешь, он правда в тебе нуждается?» - внутренний голос лишь вонзил ещё пару ножей в сердце. Больно. Дурман - трава дьявола. Завлекает наслаждением и сладостью прекрасного мгновения. Только момента. Затем начинается настоящий Ад - свет, что недавно освещал лицо, бесследно исчезает и тебя поглощает тьма. Каждую конечность пронизывает невыносимая боль, как будто тебе медленно переламывают каждую кость по очереди. Как прыжок на острые выступы скал, как шаг в бездну - но ты уже уверен, что теперь не будет как прежде. Да, не будет. Хатаке просто избегает его, избегает разговора. Или шиноби для себя уже всё решил, а может, и не думал вовсе. Узумаки не знает. И не хочет знать. Мечтатели одиноки. Наруто слишком много мечтает - фантазии, несбыточные желания. Блондин чувствует себя более ненужным и никчемным среди людей, чем в тиши комнат своей квартиры. Хотя даже там Хатаке не оставляет парня, не отпускает его мысли. Слишком невыносимо. Ведь он совсем близко, рядом день за днём. Но стоит протянуть руку, и между ними - огромная пропасть, в тысячи километров, пустых взглядов и натянутых улыбок. Так нечестно - Наруто хочет касаться. *** Блондин тускнеет на глазах - даже дурак бы заметил. Хмурый и вечно сонный, даже волосы, что раньше отливали на солнце золотом, сейчас кажутся серыми. В глазах - грусть, едва заметная, ведь хорошо прикрыта маской вечного позитива. Но Какаши заметил. Он прекрасно понимает почему. Просто боится признаться сам себе, что кому-то нужен. Нужен, как воздух. Видимо, одиночество заразно - хватит лишь тактильного контакта. У Наруто последняя стадия, нужно срочное лечение. Нет. Нужен лишь Хатаке. Ему сложно выражать эмоции - шиноби просто не умеет. Но внутри всё кипит, сжигая время. Какаши Хатаке, тебе нельзя медлить. Ты итак потерял слишком много. Времени. *** Миссия тянется слишком долго, а ведь уже темнеет - придётся разбивать лагерь. Палатки, костёр и тихое бурчание Сакуры на тормозящего Наруто - все как обычно. Команда уже заваливается спать, а сенсею приходится стоять на стреме, ведь враги могут напасть. Тишина обволакивает, кажется, что даже листья не шуршат. Напрягает. А нет, всё-таки шуршат. И.. хрустят? Враг? Ох, нет. Всего лишь Узумаки. И куда это он собрался на ночь глядя? Всё понятно, лисёнок решил искупаться - не упустит же возможности лишний раз нарушить правила. Все же ребёнок. Но это не тело ребёнка - тренированное, закаленное в боях. И с каждой секундой на нем все меньше и меньше одежды. Наруто, ты вынуждаешь наброситься. Намокшие светлые пряди кажутся темнее, вода стекает вниз по спине, к ягодицам, исчезая в тихом потоке. Мужчина громко сглатывает, не в силах отвести взгляд от двух ямочек, что проступают на пояснице - вода мешает, но всё-таки видно. Ветка под ногой сенсея тихо хрустит, но этого хватает, чтобы блондин весь напрягся, словно струна, резко оборачиваясь на источник звука. - А, это Вы, Какаши-сенсей... В голосе сквозит напускное безразличие, и это злит. Но взгляд вновь возвращается к чужому телу: прилизанные водой пряди липнут ко лбу и шее. Крепкие мускулы так и перекатываются под кожей, что кажется очень светлой, почти белой. Напряженных ягодиц так и хочется коснутся, стиснуть их покрепче ладонями и... А дальше он дофантазирует после, ведь сейчас он полностью застигнут врасплох: - Вы тоже пришли купаться? Если дать отрицательный ответ, то тогда придётся объяснять, что он тут делал. А если положительный... - Да. *** Тихо выскользнуть из лагеря для него не проблема - пару сломанных веток все равно не привлекут особого внимания. А речка манит. Холодная вода очищает мысли, унося сознание вверх, к звёздам. И хочется забыть. Забыть всё то, что мучает его уже второй месяц: его лицо, реакцию и тихий стон. Но выходит только хуже. Хруст ветки отвлекает от раздумий - блондин застывает, а после резко оборачивается. И вновь Вы, Какаши-сенсей. Почему ты вновь и вновь приходишь? Молчание душит, ведь слова застревают в горле, царапая острыми краями глотку. А учитель наспех раздевается, заходя в воду - Узумаки все равно уже видел его без маски, ничего страшного. Постепенно открываешься мне, но не подпускаешь ближе, разрешая лишь смотреть. Мальчишке этого мало. Пытается незаметно подкрасться к учителю со спины, но получается не очень - вода волнуется, размывая отражение полной луны. И Хатаке замечает. - Наруто? Он не понимает его намерений. Или просто делает вид, что не понимает. - Перестаньте держать меня за несмышлёного ребёнка, мне ведь уже не два года... Перестаньте держать на расстоянии от себя. Блондин упирается лбом между чужих лопаток, тихо сопя. Ему трудно быть серьёзным и сдержанным. Но он старается. - А кто ты, если не ребёнок? Сбежал из лагеря на речку, нарушил правило. На миссии отклонился от плана и съел половину общей прови... - Да, и что? *** Голос звучит серьезно, но почему-то Какаши кажется, что ученик улыбается. Бессовестно лыбится своим бессовестным выходкам. Маленький чертёнок. - А то, что ты всё-таки ребёнок. - Но наказываете Вы меня всегда как взрослого. Боже, как же двусмысленно это прозвучало! Но да, правда, джинчурики всегда отхватывает больше остальных. Потому что назло съедает любимые булочки Какаши-сенсея. - Если бы я наказывал тебя как взрослого, ты бы вряд ли смог вот так бесстыдно меня лапать. Сзади послышался тихий смешок, а руки блондина заскользили по животу мужчины вниз, по очереди очерчивая кубики пресса кончиками пальцев. - Что ж поделать, вот такой я негодник. Наруто, ты выводишь. И ведь нарочно. Но вдруг парень еле ощутимо вздрагивает и медленно отходит, размыкая круг рук. *** Зачем он вообще всё это затеял? Какой смысл? Блондин тут же вспоминает всю ту боль, что была с ним последние несколько месяцев. Всё одиночество и пустоту. И будто срабатывает защитный рефлекс. Боится новой душевной боли? Вполне. Парень даже не будет этого отрицать, ведь было слишком тяжело. И правда, с чего Узумаки вдруг снова к нему полез... Какой глупый и безрассудный поступок - как раз в стиле Наруто. И всё-таки, зачем? Мгновенно вдруг становится жарко, нестерпимо душно. Почему-то он ощущает на своих губах чужие, и по щеке вдруг скатывается горячая слезинка, оставляя после себя мокрый след. - Зачем Вы так играете со мной? Это жестоко. Просто отдалитесь от меня, мне и так тяжел... - Наруто, я люблю тебя. Невозможно. Не правда. *** Почему ты отпустил? И почему плачешь? Какаши не хочет, чтобы Узумаки плакал. Особенно из-за него. Мужчина уже давно с сокрушением понял, что себя не обманешь. Чувств не скроешь. Как бы он не старался забыть или переключиться на что-то другое. Уйти от реальности. Перестать чувствовать и думать о вечно взбалмошном светловолосом недоразумении просто не получалось. Человек, что тысячи раз спасал деревню от напастей и проходил самые сложные миссии со спокойным лицом, боялся признаться даже самому себе, что окончательно и бесповоротно влюбился. В собственного ученика. А сейчас мужчина видит, какую громаднейшую ошибку он совершил. Хатаке убил его надежду, даже не замечая этого. Нужно как-то исправлять свою оплошность. *** Узумаки ещё тихо всхлипывал, роняя слезы, которые тут же были унесены потоком реки, упираясь лбом в чужую грудь. Сенсей мягко поглаживал парня по голове, будто стараясь успокоить. Наруто всё ещё не верил своему счастью, ведь блондин даже подумать не мог о взаимности. Вся эта ситуация казалась ему очередным сладким сном, что является к нему из ночи в ночь. Он вновь боялся его потерять, словно песок, утекающий сквозь пальцы. Крепко обнять, прижаться ближе, и больше не отпускать. Поцелуи мягкие, неспешные, только распробовать чужие губы. Не более, ведь сейчас не до этого. Лунный свет мягко озаряет мужчину, отчего его волосы буквально отливают серебром, прядями спадая на лицо. А глаза глубокие, словно два бездонных колодца, уходящих вниз. Вы невероятны, сенсей. И зачем только носите маску? *** Утро. Туман сиреневыми полосами очерчивает горизонт, растворяя границу. Дышать легко: с души будто свалился тяжкий груз, и на сердце так тепло-тепло, что совсем не хочется ничего менять - так бы и просидел в его объятиях всю оставшуюся жизнь. Небо светлеет, расходясь в разные стороны светлыми полосами. Вода мелко подрагивает, отражая ещё не потухшие вконец звёзды, коими усыпано утреннее небо. И так тихо, что, кажется, лишь мерное биение собственного сердца слышится на километры вокруг, чуть ли не оглушая лежащего у него на груди Узумаки. - Хей, Наруто, нужно вставать... Еле слышно шепчет учитель ему на ухо, и, поколебавшись с секунду, целует парня в висок. Внутри, словно у малолетки, разгорается пожар при виде мальчишки: сейчас он кажется таким беззащитным, хрупким и желанным, что желание ощущается буквально физически. Но сейчас блондин спит, и Хатаке стоит поумерить свой пыл. Веки слабо трепещут, а брови сводятся к переносице, выражая протест к такому раннему пробуждению. Слышится тихое ворчание, а после бубнеж. Ты в своём репертуаре, Наруто. *** Миссия завершена, и седьмая команда уже возвращается обратно в деревню. Трава тихо шуршит под ногами, а впереди ещё долгий путь... «Я так устал». Наруто плёлся позади всего отряда, шаркая по дороге и по обыкновению засунув руки в карманы. Всю прошлую ночь он не спал, лишь подремал немного под утро, из-за чего под глазами залегли темные тени. Но ведь это ничего по сравнению с тем, что произошло тогда. Веки тяжелеют и глаза закрываются - ему трудно даются бессонные ночи. Не заметив коряги под ногами, блондин тихо ахает и тут же летит на землю, растягиваясь пластом. - Наруто, болван, смотри, куда идёшь! Ну да, Сакура-чан, от тебя утешительного слова никогда не дождаться! Не понимаю девчонок, у них в голове - один ветер да Саске. Странные они. - Не ушибся? Хочется ответить типичное: «всё в порядке!», но в голове вдруг созревает коварный план. Не упустит же Узумаки такой возможности. - Не знаю... нет, вроде... - мальчишка встаёт на ноги и вдруг театрально корчится от мнимой боли, чуть прихрамывая на правую ногу, - ай. «Ну же, Какаши-сенсей, помогите своему «ученику»». Мужчина ещё несколько секунд всматриваемся в лицо блондина, будто пытается различить подвох, но после коротко вздыхает, поворачиваясь к парню спиной и чуть сгибая колени. - Залезай, раненный. Последнее слово было сказано не без ехидства, но Наруто уже всё равно на это - своей главной цели он добился. Круто, даттебайо. *** Тебе бы в актеры податься, Наруто. Ведь учитель практически поверил. Верил до того момента, как не заметил на лице парня хитрую улыбку. Такой ленивый. И тяжелый, мог бы и сам идти. И... Ох. Хатаке наконец понял, в чем заключалась вторая часть коварного плана не менее коварного лиса. Он так близко... Прижимается к нему, тычется носом в шею, тихо сопя в затылок. А ногами обхватывает поясницу мужчины, вынуждая придерживать под коленкой. Нет, ну это просто издевательство какое-то. Путь до деревни как в тумане: шиноби не слышит ни брань Сакуры, идущей позади, ни брюнета, что что-то бурчит себе под нос. Он лишь чувствует. Чувствует, как горячие губы оставляют невесомый поцелуй на загривке, а после - тихий смешок, что посылает по спине толпу мурашек. Тебе не говорили в детстве, что взрослых не стоит провоцировать? *** Какаши доносит парня до самой квартиры - заходит через окно спальни, тут же прикрывая его шторой. - Ты сам напросился. Без лишних слов он валит Узумаки на кровать, нависая сверху. И где же вся Ваша сдержанность, сенсей? В ответ джинчурики лишь тихо хмыкает, тут же стягивая с мужчины маску - здесь можно. Только для них двоих. В стенах этой комнаты. И словно мир остановился. Движения слишком рваные, такие же и поцелуи: несколько раз они даже столкнулись зубами, из-за чего мальчишка коротко прыснул, тут же получая строгий взгляд от своего учителя. Резкие касания и чуть подрагивающие от нетерпения руки. Да сейчас Вас насквозь видно, Какаши. Он оставляет засосы, будто метит - на шее распускаются россыпи багровых пионов, кое-где красуются полукружия зубов. А касания... Ох, черт... Будто знает, где нужно провести, как сжать, чтобы было до жути приятно. До звёздочек перед глазами. Его руки, его пальцы... Уже один внутри. Немного дискомфортно, когда добавляется второй, но Узумаки лишь жмурится, стягивая с шиноби куртку и тут же впиваясь в его плечи коротко остриженными ногтями. Наруто тоже хочет метить, чтобы все видели! Потом сенсей снова скажет что-то вроде: «ты такой ребёнок», но ведь... ведь его же, да? Его. И он обозначает это, словно желая выставить напоказ. Ухо, скула, подбородок, шея, плечи и много-много чего ещё - искусано и зацеловано. Первое проникновение болезненно. Хатаке входит не до упора, а в уголках глаз уже блестят бусины слез, что крупинками скатываются по вискам. Учитель сцеловывает их, замирая и давая привыкнуть к новым ощущениям. А после блондин вдруг резко выдыхает, широко распахивая глаза. Сверху слышится тихий смешок, и мужчина вновь касается той точки, выбивая из Узумаки первый тихий стон. А дальше по наклонной. Всё больше амплитуда, всё резче и быстрее. И ещё приятнее. Хотелось кричать и стонать так, чтобы охрипнуть. Как же долго он хотел почувствовать всем своим телом этого человека. Дыхание шиноби сбито, его - рикошетом от чужой кожи. Всё смешалось. Толчок, вскрик, стон, бессвязный бред. Наруто уже не пытался что-то разобрать. Ощущения выжигали окружающую действительность. Блондин сдался первым. Выгнувшись дугой, парень глухо застонал, стянув простынь в горсти. А через считанные секунды накрывает и сенсея - прижавшись губами к бешено пульсирующей венке всё ещё бьющегося в экстазе тела, изливается следом, так и оставшись внутри. Как банально. Но так хорошо... По телу разливается ватное тепло, сковывая, почти усыпляя... Тени снова прячутся по углам комнаты, пока в голове - лишь звенящая музыкой ветра пустота. - Останьтесь, сенсей... *** Очередное утро. И он вновь один? Постель разворошена, а в воздухе всё ещё висит терпкий аромат прошлой ночи. Но сенсея нет. «Ты опять повелся, Наруто. Глупый ребёнок». По щеке скатилась горькая слеза, капая на подушку. Сколько раз он уже плакал из-за него? Блондин устал. Надоело. «Я что, похож на какую-то дешевую игрушку?» Вот он сейчас соберётся и пойдёт к нему и выскажет всё-всё, что о нем думает. Спина ужасно болит - всё-таки это был его первый раз. Злой и взъерошенный с утра, скрестив руки на груди, Узумаки резким толчком открывает дверь спальни, чуть ли не сшибая с ног Хатаке. Одна булочка таки слетает с тарелки, одиноко катаясь по полу. - Наруто? Что случилось? Сенсей в недоумении, не понимает, почему блондин снова расстроен. Не рад, что всё так обернулось? Какаши слишком поторопился? Парень лишь удивлённо на него смотрит, смахивая слезу с ресниц. А после вдруг тихо всхлипывает, тут же прижимаясь к сенсею - крепко-крепко, чтобы точно понять, что это не очередной сон. - Я подумал, что Вы ушли... Еле слышно бубнит мальчишка, утыкаясь носом в чужую грудь. Ноги еле держат, поясница ноет, но парень не хочет отпускать. Не сейчас. *** Насколько же тяжело тебе было в прошлый раз, Наруто? Мужчина ведь точно так же ушёл, оставив его одного на разворошенной постели. - Прости.. Я готовил завтрак. Также тихо шепчет тот, невесомо целуя парня в макушку. На людях ты всегда такой веселый и непробиваемый, и ведь плачешь из-за меня? Приятно осознавать, что кто-то так сильно в тебе нуждается. Что нужен ему, как воздух, как спасательный круг утопающему. Прости меня, солнышко, за то, что оставил в тот раз. Больше не брошу, обещаю. Поставив поднос на тумбу, учитель обнимает Узумаки в ответ, чувствуя дрожь его тела. - Всё в порядке? Почему-то уши мальчишки вдруг вспыхивают красным, и он старается как можно плотнее сжать ноги, пытаясь не смотреть сенсею в глаза. - Мне надо в душ... *** Пропадите Вы пропадом, Какаши-сенсей! Мало того, что в ближайшее время парень не сможет учавствовать в миссиях из-за боли в пояснице, так тот даже выйти не соизволил! И вот сейчас всё вытекает наружу, белесыми каплями сползая по внутренней стороне бедра вниз. Наруто пулей улетает в душ, пару раз чуть не растянувшись на полу по дороге. Как это смущает: собственные пальцы внутри, горячая вода, что льётся сверху. Неопытность в таких вещах имеет место быть, и блондин пару раз случайно задевает простату, из-за чего по комнате разносятся сдавленные стоны. - Тебе помочь? Что ж, это ведь Вы виноваты, так вот за свои поступки и отвечайте. - Да.