***
Наконец-то справившись с заедающим замком парни заходят внутрь. Сильные руки подхватывают парня за бёдра, забираясь под край короткой черной юбки. Накрашенные ногти цепляются за отросшие волосы темно серого цвета. Даня аккуратно кладет Звездкина на кровать словно боясь разбить, будто это хрупкий петербургский фарфор. Горячее дыхание из медленно приближающихся уст зажигало огонёк похоти в голубо-серых глазах. Корнилов аккуратно проводит языком по растянутой мочке уха в которой блестит черная плага. Взамен он получил еще более приятную ласку для собственных ушей — сладостный стон Звездкина. И без того короткий топ тянут еще выше, оголяя выпирающие ребра, которое через секунду покрываются россыпью мелких поцелуев. По телу пробежали мурашки. Даня не позволял себе пятнить белоснежную кожу багровыми следами, все и без них прекрасно знали чей этот звездный мальчик. Через пару движений Вася уже сидел на старшем и заметно краснел, чувствуя упирающее возбуждение. Он снял с себя топ и боксеры, но юбку трогать не стал. Они аккуратно. Мокрый поцелуй заглушил боль проникновения. Контур накрашенных губ смачно размазан. Только теперь не гримером перед концертом, как раньше. А Даней. Льстило. Почти не ощущая дискомфорта, Звездкин радовал крышосносными стонами. Слишком приятно, слишком хорошо.***
Разряды тока проносились по телам, для старшего отражаясь маленькими звездами в глазах. Пару салфеток полетели в урну вместе с использованной контрацепцией. Звездкин упал в объятия своего возлюбленного, отходя от мелкой дрожи. — Вась, — услышав краткое мычание в ответ, Даня продолжил, — я люблю тебя. Музыкант отстранился, смотря в глаза: — Я сильней, — нежно щурится в улыбке, до излюбленных ямочек на щеках.