***
Следующие несколько недель Альбус и Скорпиус вместе или по очереди пробирались в кладовую подземелья, чтобы залить новую порцию зелий и покормить подопечную. Проникать в кладовую нужно было очень аккуратно, так как каждый раз приходилось проходить мимо кабинета декана, выгадывая момент, когда того не было на месте. Появляться там слишком часто на виду у Слизнорта было весьма опасно. Впрочем, иногда им все же доводилось это делать. Тогда ребята старались вести себя максимально тихо и осторожно. Нотт тоже время от времени появлялся у «гнезда», но совсем не для того, чтобы покормить жабу. Он уже успел наложить на клетку все известные ему защитные чары, и сейчас, штудируя новые, собирал в кладовке все, что так или иначе могло пригодиться для того, чтобы заблокировать проход. Крупные камни и элементы доспехов, что Регулус не без помощи МакГроу собирал по замку и его окрестностям, он прятал в пустых панцирях и плотной паутине. Скорпиус был уверен, что подобной шумихой и посторонними предметами Регулус только привлечет лишнее внимание, но Нотт настаивал на том, что если василиск появится на свет раньше, чем Малфой достанет свой чудо-артефакт, то им будет уже не до конспирации. Альбус хотел бы занять чью-то сторону в этом споре, но был уверен, что оба по-своему правы, поэтому убедил Малфоя не мешать Регулусу, тем более, что тот тоже старался быть предельно осторожным. Оказаться застуканным с куриным яйцом и жабой было совсем не в его интересах. Если не считать столь странного досуга, то в остальном жизнь у слизеринцев протекала вполне себе обыденно. У Альбуса начались первые тренировки по квиддичу и теперь после уроков он проводил все больше времени на поле. Несмотря на то, что первый матч должен был состояться только в конце октября, Монтегю уже сейчас гонял команду нещадно, и Альбус, возвращаясь в спальню после тренировок, засыпал без задних ног. Страшные мысли о василиске хотя бы в эти дни уходили у него из его головы. В остальное же время они были с ним постоянно. Поттер старался заглушить их, разговаривая по вечерам со змеями, читая жизнеописание Слизерина и записи, что так или иначе были связаны с тварями класса ХХХХХ. В данный момент это было все, что могло хоть как-то помочь подготовиться ему к грядущему. Однако, это не особо вселяло в него уверенность. Засыпая, Альбус каждую ночь повторял про себя: «Надеюсь, эта тварь совсем скоро появится на свет и все закончится». Просыпаясь же, добавлял: «Совсем скоро. Но, пожалуйста, не сегодня». Скорпиус, посвящал все свободное время домашнему заданию, штудированию книг о проклятьях и наблюдению за крысами. С первой попытки расколдовать проклятых ему не удалось, но он не спешил с новой, решив еще раз все тщательно взвесить и изучить. Тем более что Малфоя куда больше интересовало, как можно снять проклятье с далекого потомства, а не самой подопытной, поэтому он терпеливо выжидал. Чего-чего, а терпения у него было в избытке. В остальном, кажется, наконец-то запущенный процесс выведения василиска несколько успокоил Скорпиуса, и теперь он вел себя как и раньше. Он спал по ночам, просматривал газеты и письма чуть дольше пары секунд, не пропускал приемы пищи, помогал друзьям с домашним заданием и даже в один из вечеров посетил тренировку команды Слизерина, решив, что книги можно изучать не только в библиотеке. Альбус был очень рад тому, что друг пришел его поддержать. Весь вечер до самого отбоя они провели у озера, болтая обо всем, кроме того, что на самом деле тревожило обоих. Нотт тоже вернулся к своим старым увлечениям и теперь постоянно пропадал в Дуэльном клубе вместе с братом и парой других слизеринцев. В рейтинговых поединках он еще не участвовал, но несколько тренировочных боев уже успел проиграть. Альбус поражался упрямству или мазохизму, с которым Нотт снова и снова влезал в драку с соперниками заведомо его сильнее. Сам Альбус за это время решился только на пару тренировочных поединков и на посещение занятий по атакующим и защитным чарам, что проводила Силестина. Большую часть времени он все еще оставлял для занятий зельеварением, тем более, что в планах у него было приготовление нескольких очень сложных, но важных зелий. Прошедший месяц показал, что Альбус ничуть не ошибся в преподавательнице зельеварения. Все было настолько плохо, насколько можно было предположить. Познания профессора Галлахер не уходили далеко за пределы школьных учебников, были шаблонными и поверхностными. С ингредиентами она обращалась весьма небрежно и на выходе всегда получала очень средничковые зелья. В ответах на вопросы порой путалась, а иногда и вовсе просто посылала к учебнику. Несколько старшекурсников со Слизерина и Когтеврана даже составили коллективную жалобу на преподавателя совместно с Попечительским Советом школы, так что в скором времени в Хогвартс должна была нагрянуть министерская проверка. Не сказать, что профессор Галлахер стала от этой новости добрее и внимательнее к студентам. Альбус и Скорпиус тоже относились к числу тех, кто данной инициативе был не рад. При любых других обстоятельствах — безусловно, но не тогда, когда они решились выращивать в подземелье запрещенную к разведению тварь. В конце сентября Малфою наконец пришла сова, которую он так долго ждал. Отец сообщал, что артефакт, который Скорпиус просил для него найти, доставят на причал в Хогсмид уже в эти выходные, что с учетом нынешних обстоятельств было как нельзя кстати.***
— Встреча назначена на девять, — обратился Скорпиус к Регулусу, собираясь и выкладывая лишние вещи из сумки на стол. Идти предстояло далеко и лучше это было сделать налегке. Известие о столь поздней встрече Малфой получил накануне за ужином и несколько возмутился тому факту, что поставщик не желал передавать ему посылку днем. После отбоя вернуться в спальню незамеченным было куда сложнее. Впрочем, вести длительную переписку и передоговариваться о другом дне и времени желания не было. В конце концов, жаба провела на яйце уже три недели. Кто знает, как скоро тварь появится на свет? Жаба уже значительно набрала в весе, а куриное яйцо приобрело зеленовато-желтый оттенок. Возможно, времени у них оставалось не так уж и много. Нотт, единственный, кто сейчас находился в спальне, играл с чарами левитации, гоняя перед собой по кругу две крошечные голубые пуговки и пристально изучая их. Альбус очевидно задерживался на тренировке, куда убежал сразу после ужина, а Лиама Малфой видел не так давно в гостиной Слизерина за игрой в плюй-камни. МакГроу вечно занимался какой-то ерундой. — Гм-гм, — кашлянул Скорпиус, заметив, что Регулус его не слушает. Нотт перевел внимание на Малфоя и безразлично поинтересовался: — Какая встреча? — Артефакт. Хогсмид. Я говорил. Помнишь? — напомнил Малфой, стараясь выражаться предельно ясно. Кажется, Регулус со своими играми пребывал в какой-то другой реальности. Он перестал интересоваться василиском сразу после того, как наконец трансфигурировал из подручных материалов некий аналог стены, отделившей хвост потайного хода от остальной его части. В кромешной темноте эта конструкция не бросалась в глаза и издалека ее даже можно было принять за конец тупика, но при ближайшем рассмотрении были заметны камни, металлические прутья и даже небольшая дверца, через которую ребята пробирались внутрь. Скорпиус открыл ящик стола Альбуса и, обнаружив, что Карту Мародеров его друг сегодня оставил в спальне, решил захватить ее с собой. Он был уверен, что тот не будет против. — Ты об этом, — протянул Нотт. Он, посмотрев на свершающуюся кражу, вернулся к своим пуговкам. — Оставь артефакт в кладовой. Я тебя с ним в спальню не пущу. Скорпиус приподнял бровь. — Я надеялся, что ты пойдешь со мной, — холодно сказал он. И почему Нотт заставляет его это проговаривать? Неужели это не очевидно? — Мне бы пригодилась твоя дезиллюминация. Регулус потянулся, достал из-под кровати «походную» простыню и, дезиллюминировав ее, бросил в Малфоя. Скорпиус оценивающе глянув на простыню и Нотта, что не сдвинулся с места, возмущенно заметил: — Я думал, что мы друзья. Разве друзья не помогают друг другу? — Дружеский совет, — растянувшись в ухмылке, заметил Нотт: — Моя дезиллюминация действует всего два часа. До Хогсмида идти не меньше часа, а на обратном пути тебе предстоит круг до кладовой. Так что поторопись. Малфой, наградив Нотта максимально холодным взглядом, тем не менее закинул дезиллюминированную простыню в сумку и, глянув на карманные часы, поспешил вылететь из спальни до того, как терпение покинет его.***
*** — И ты его так просто отпустил? — возмутился Альбус, едва появившись в спальне после тренировки и узнав, куда направился Малфой. Он принялся искать в сумке карту, чтобы определить текущее месторасположение друга. Дурацкая тренировка. Если бы Монтегю не продержал их до отбоя, возможно, Альбусу бы удалось отговорить Скорпиуса соваться в Хогсмид сегодня. С другой стороны, разве ему хоть раз удалось отговорить хоть одного из этих упрямых слизеринцев от чего-нибудь? — Это же Малфой, — лениво протянул Нотт, поднимаясь и потягиваясь. За своими «играми» он едва не задремал. Закинув пуговки в стол и заперев его, он бросил взгляд на клетку с лягушками. Самое время для вечерней прогулки. — Что ему будет? Нотт открыл клетку, и одна из его подопечных тут же запрыгнула в сумку Альбуса, вызвав у того недовольство. — Если его поймают в школе с темным артефактом, то обязательно исключат! — возмутился Альбус. — Да куда запропастилась эта дурацкая карта? — прошипел он, откинув сумку в сторону вместе с устроившимся внутри земноводным. Нотт кивнул Поттеру в сторону письменного стола и тот, вспомнив, что выложил ее с утра, принялся обшаривать полку. — И правильно сделают, — хмыкнул Регулус. Он взмахнул палочкой и помог застрявшей лягушке выбраться из сумки. — Темным артефактам в школе не место. Они опасны. — Как и василиску, — прошипел Поттер. — Заметь, это не я сказал, — протянул Регулус, улыбаясь. — Но ты же обещал помочь нам. — Я помогаю, — сказал Нотт. Заметив, что Альбус начал извлекать пергаменты из стола, он добавил: — Карты там нет. Малфой забрал ее. Альбус, раздраженно буркнув что-то, захлопнул ящик и сел за стол, размышляя, что делать дальше. Взгляд Нотта упал на часы. С того момента, как Скорпиус покинул спальню прошел час и пятьдесят восемь минут. Как человеку пунктуальному, Скорпиусу стоило бы уже появиться. Едва Нотт успел подумать об этом, как дверь открылась и так же резко захлопнулась. Регулус направил свою палочку на вошедшего. Малфой отбросил простыню в сторону и отдышался. Кажется, путь его был не из легких. — Артефакт? — уточнил Нотт, не сводя палочки с друга. — В кладовой, — раздраженно ответил Малфой. Регулус опустил палочку, кивнув. — Я сам не собирался тащить его к нам в спальню. Не хватало еще, чтобы его кто-то спер, — в этот момент Малфой покосился в сторону МакГроу, что уже спал, ну, или очень правдоподобно делал вид, что спит. Услышав последнюю фразу, тот все же пробормотал «больно надо» и перевернулся на другой бок. — Все прошло удачно? — уточнил Поттер, глядя на запыхавшегося Малфоя и его бледное лицо. Скорпиус кивнул. Он выложил свои изумрудные часы на стол, снял пыльную мантию и, повесив ее на стул, применил очищающее заклинание к ней и брюкам. Поправив воротник рубашки и закинув сумку на стол, он сел и перевел дыхание. Первым делом Скорпиус извлек из сумки Карту Мародеров и вернул ее владельцу. Затем он достал из нее узкую серебряную цепочку с крошечной прозрачной подвеской и четыре черных продолговатых футляра. Протянув по одному Альбусу, Регулусу и Лиаму, которого пришлось посильнее толкнуть, чтоб тот обернулся, Малфой сказал: — Заказал для защиты. — Очки? — открыв футляр, усмехнулся Регулус. — Ты это серьезно? Ты заказал нам очки? Думаешь, они чем-то помогут? — Мне очки зачем? — пробормотал Лиам. Каждая новая мысль, что зарождалась в его голове, все дальше прогоняла сон. — Я в кладовку не пойду! Мы так не договаривались. — На всякий случай, — успокоил МакГроу Малфой. Он вернулся за стол и добавил: — Смертельный взгляд у василиска должен появиться не раньше чем через год, но так как это всего лишь предположение, лучше обезопасить себя на случай непредвиденной ситуации. — Полагаешь, что очки спасут нас от смертельного взгляда? — Нотт, нацепив очки на нос, уже пялился в зеркало, отмечая свой неуместный внешний вид. МакГроу примерил свои, и Альбус отметил, что еще никогда не видел у друга такого осмысленного и глубокого взгляда. — Отец сказал, что при непрямом контакте с взглядом василиска жертва остается парализованной, а не умирает, — проговорил Скорпиус. — Есть зелье, чтобы вернуть ее к жизни. Это лучше, чем ничего. Я подумал, что это может пригодиться. — Допустим, — согласился Регулус, снимая очки и проводя пальцем по тонкой титановой оправе с филигранной резьбой. Он изучил линзы на свет и убрал очки в футляр. — А это что? — Альбус кивнул в сторону цепочки с подвеской в форме крошечной капельки, что сейчас лежала на столе перед Малфоем. Поттеру показалось, что внутри подвески есть какая-то жидкость. Малфой накинул цепочку на ладонь и, подняв подвеску выше, чтобы всем было видно, задумчиво протянул: — Слеза феникса. Она является… — Единственным спасением от яда василиска, — ошарашенно закончил предложение за друга Альбус. — Где ты ее достал? Лиам тоже не сводил взгляда с капли. Кажется, она оказывала на присутствующих какой-то магический гипнотический эффект. — Учитывая то, что Поттер будет встречаться со змеем по три раза в день семь дней в неделю, — протянул Регулус, — твоему фениксу стоило бы выплакать минимум полведра. — Слез феникса не бывает в продаже, — проговорил Лиам вместо Скорпиуса. — Их просто невозможно достать. А даже если бы было можно, они бы стоили целое состояние… Скорпиус кивнул. Он посмотрел на кулон в форме крошечной капли и, бросив еще один взгляд на друзей, сказал: — Отец смог достать только одну. Но надеюсь, и она не пригодится. Какое-то время в спальне царило гробовое молчание. Каждый сейчас думал о том, что совсем скоро в стенах замка появится новый «ужас» и всем придется несладко. Альбус даже не решался спросить у Скорпиуса про темный артефакт, что тот уже успел закинуть в кладовую. Активировал ли он его? Нуждаются ли вообще артефакты в активации? Как они работают? Альбус не знал. Ему ни разу в жизни не доводилось с этим сталкиваться. Скорпиус, представив всем слезу, надел ее на шею и спрятал под рубашкой. Решив, что на сегодня с него приключений достаточно, он придвинул к себе ближе эссе по истории магии и принялся его дописывать. Завтра его нужно было сдать, а он только сейчас вспомнил, что хотел дополнить свою и без того огромную работу парой немаловажных фактов. От работы его, однако, отвлек голос МакГроу: — На Когтевране уже заинтересовались феноменом седых крыс, — неуверенно протянул тот, оглядывая очки. — Так. Что б ты знал. — И пусть, — отмахнулся Малфой. — Они все равно ничего не поймут. — Поговаривают, что кто-то из старшекурсников уже поймал пару крыс и сейчас проводит исследования, — заметил МакГроу. — Гипотеза с проклятьем еще не высказывалась, но… — Заниматься проклятьями же запрещено в Хогвартсе? — решил уточнить наконец Альбус. Малфой сдержанно кивнул. — Но тогда если кто-то узнает, — протянул Поттер, — разве у тебя не будет неприятностей? — Доказать факт наложения проклятья довольно сложно, — отрезал Малфой. — Проклятья практически не оставляют следов. Именно этим они лучше ядов и заклинаний. Ну и необратимостью, конечно. Если это можно отнести к плюсам, — неуверенно добавил он, нахмурившись. — Да и даже если кто из когтевранцев вдруг догадается, что крысы прокляты, они все равно не узнают, кто это сделал. — Узнают, — возразил Лиам. — По школе уже давно ходят слухи, что ты интересуешься проклятьями. Скорпиус приподнял бровь, отложив пергамент в сторону и немного подумав, добавил: — Мне стоило сказать «не докажут, кто это сделал». Альбус с Регулусом переглянулись. — Тебе стоило сразу перебить половину из них, — бросил Нотт, скривив губы. — Чтобы не привлекать лишнего внимания. — Надеюсь, ты о крысах? — усмехнулся Малфой. — Ну не о когтевранцах же, — язвительно протянул Нотт. — Для наблюдений тебе хватило бы и пары крыс. — Пусть живут, — бросил Скорпиус. — Я в любом случае скоро верну все в норму. Посидев немного над эссе и решив все-таки дописать его утром за завтраком, Малфой убрал пергамент в стол. Какое-то время он напряженно думал о чем-то, не сводя взгляда с изумрудов, украшающих циферблат часов. Взгляд его, брошенный в сторону полки с книгами, вдруг наткнулся на простыню, что в это самое мгновение начала постепенно приобретать очертания. Скорпиус еще раз посмотрел на часы, поджав губы так, что те стали почти белыми. — Сколько, говоришь, длится твоя дезиллюминация? — протянул он, обращаясь к Нотту. Тот от скуки уже принялся перекрашивать лягушек. Альбус тоже посмотрел на друга, не понимая, к чему вдруг Малфой решил поднять эту тему. — Три часа, — заметил Регулус, даже не взглянув на простыню. Он растянулся в улыбке, оценив новый золотистый цвет лягушки, и добавил: — Ты как-то быстро управился. Я ждал тебя позднее. — Три? — уточнил Скорпиус, в голосе которого Альбус отчетливо услышал нотки раздражения. — Да, — кивнул Регулус. — Я разве сказал что-то другое?***
Этим вечером Альбус и Скорпиус засиделись допоздна. Малфой, решив, что с него пока хватит ужасов средневековых томов, вернулся к «легкому» чтиву, которое, по его мнению, представляла из себя историческая литература, а Альбус, дочитывая жизнеописание Слизерина, гадал, было бы у него больше шансов на приручение василиска, будь он потомком основателя школы. Не придя к какому-то конкретному мнению по этому вопросу, он, зевнув, закрыл том и принялся готовиться ко сну. Скорпиус, заметив это, тоже отложил книгу в сторону, и, на мгновение задумавшись, снял с шеи цепочку с крошечной подвеской. — Мой отец запретил мне рассказывать о ней, — признался он Альбусу, разглядывая слезу ближе. Поттер, бросив взгляд в сторону спящих Нотта и МакГроу, перевел его на друга, после чего тот осторожно добавил: — Велел носить, не снимая и использовать, если мне вдруг будет угрожать опасность. — Извини, — виновато сказал Альбус. — Что? — Скорпиус непонимающе посмотрел на друга. — Я не знал, — добавил Альбус. — Если бы знал, не заговорил бы о ней. — Ты об этом, — бросил Скорпиус, усмехнувшись. — Это не ты. Я бы не стал ее доставать из сумки, если бы решил скрыть от всех. — Тогда… — начал было Альбус, но Скорпиус его перебил: — Я сам решил всем обо всем рассказать. Любой из нас должен иметь возможность использовать ее, если что-то вдруг пойдет не так. Альбус неуверенно кивнул. Скорпиус прочитал в его глазах немой вопрос и добавил: — Я сказал это потому, что не хотел бы, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление обо мне или моей семье.***
Утром за завтраком Малфой, как и планировал, дописывал эссе по истории, коря себя за то, что не сделал это с вечера. Поедая пирог с патокой, думать об административно-политическом устройстве союзов общин гоблинов было довольно сложно. Альбус пытался убедить друга в том, что трех свитков на заданную тему более чем достаточно, но Скорпиус отказывался считать работу завершенной до тех самых пор, пока она не была доведена до совершенства. В конце концов уже позавтракавший Альбус, оставив попытки отобрать у Малфоя перо, сосредоточился на выглядывании сов, что должны были прийти с минуты на минуту. Письмо от родителей ему пришло еще вчера, а сегодня он с нетерпением ждал, что и сестра напишет ему. Альбус активно интересовался ее успехами в колдовстве, и Лили обещала описать все в мельчайших подробностях в ближайшее время. Наконец, стоило Малфою положить перо и осушить стакан тыквенного сока, еда со столов исчезла и в зале появились совы. Альбус наблюдал за тем, как Скорпиус расплачивается за газеты, Нотт как обычно пролистывает их в поисках особо важных новостей, а МакГроу распаковывает очередную порцию сладостей из дома. В конце концов совы добрались и до Поттера. Луна, как Альбус и ожидал, передала ему толстый конверт с письмом от сестры, и он, отпустив ее, уже принялся его вскрывать, когда заметил еще одну знакомую птицу. Сова его отца, вручив письмо Джеймсу за столом Гриффиндора, направилась к младшему Поттеру и, бросив конверт, вылетела прочь. Альбус несколько удивился, что отец не отправил письмо с Луной, как он это делал обычно. Свою сову он чаще использовал для деловой переписки. Отложив письмо сестры в сторону, Альбус прежде решил ознакомиться со срочными новостями и вскрыл конверт. Письмо, однако, ему пришлось перечитать трижды. Изложенное отказывалось укладываться в его голове. Скорпиус, заметив его смятение, не без волнения поинтересовался в чем дело, и Альбус вместо ответа протянул другу письмо.«Дорогой Альбус,
вынужден сообщить, что с этого дня я запрещаю тебе общаться со Скорпиусом Малфоем. Я знаю, что вы близкие друзья и для тебя это большая потеря, но, к сожалению, его отец не оставляет мне другого выбора. Я уже отправил профессору Слизнорту сову с требованием о переводе тебя в другую комнату. Остальные преподаватели проследят за тем, чтобы вас вместе больше не видели. Если ты будешь вести себя разумно, то я не стану поднимать вопрос о твоем переводе в другую школу, если нет — возможно, Шармбатон окажется местом, более подходящим для твоего обучения. В конце концов, мой крестник очень хорошо отзывался об этой школе. Не жду, что ты поймешь, но хочу, чтобы ты знал, что я делаю это ради твоей безопасности. Надеюсь на твое благоразумие.С любовью, папа».