***
— Ну наконец-то, — недовольно прошипел Уитби, убирая книгу и приподнимаясь, когда Поттер показался из тайника. Альбус случайно заметил на обложке книги нечто похожее на выдру. — Мне, между прочим, пришлось объяснять директору, что за грохот тут был! Не мог тише хлопать зеркалом!? — Ты же все равно хотел меня сдать, — отмахнулся Альбус. Он зашагал вперед по коридору, обдумывая, где сейчас можно раздобыть необходимое количество мяса. Уитби устремился следом за ним. — Я решил, что полезнее будет попридержать эту информацию до уточнения некоторых деталей, — рассудительно заметил он. — Например… — протянул Джордж: — Что в тайнике? — Я все сказал, — раздражаясь, буркнул Поттер. — Ты про свою версию с василиском? — поинтересовался Уитби. — Занятно. Занятно. Знаешь, она, и в самом деле, звучит весьма продумано и правдоподобно, если опустить тот факт, что это полнейшая чушь! Не раздражай меня, Поттер, — прошипел Уитби. — Я ведь все еще могу привести сюда полшколы! — Ладно, ладно, — ответил Альбус. — Что ты хочешь, чтобы я сказал? Он резко остановился и Уитби вынужден был сделать то же. — Правду, — настоял Джордж. — Хорошо, — согласился Поттер, кивнув. — И ты никому ничего не скажешь и отстанешь от меня? Так? Обещаешь? — Ну… — неуверенно протянул Уитби. — Я подумаю над этим. Альбус отвернулся и продолжил путь. — Ладно, ладно. Обещаю, — фыркнул Уитби. — Но секрет должен быть стоящим. — И как мне понять, что ты не врешь? — бросил Поттер. — А у тебя есть выбор? — усмехнулся Уитби. «Скормить тебя василиску», — подумал Поттер и, помотав головой собственным ужасным мыслям, ответил: — Ладно. Но если ты проболтаешься хоть кому-то… — Если бы я хотел тебя выдать, ты бы уже давно сидел в кабинете директора, Поттер, — холодно заметил Уитби. — Пока мне это не интересно. Так что там… — Мне нужно кое-что сделать, — прервал его Альбус. — Встретимся через час в вестибюле. — Ну нет, — протянул Уитби. — За этот час ты спокойно сможешь вынести все из тайника. Мы направимся туда прямо сейчас. — Через час, — настоял Поттер. — Раньше не смогу. И захвати с собой верхнюю одежду. — Разве мы пойдем не в тайник? — поинтересовался Уитби. — Я не смогу провести тебя в тайник, — объяснил Альбус. — Он заколдован так, что только я могу в него проходить. Думаю, ты догадался. Как и то, что второкурснику такая магия не под силу. Но я знаю другой способ доказать свои слова… Уитби недоверчиво покосился на Поттера. — Подожди час и я докажу, что в самом деле выращиваю в тайнике за зеркалом василиска, — Альбус пошарился в сумке, извлек из мешочка заготовку для зелья из мандрагор и протянул его Джорджу в качестве аванса. Тот открыл склянку и, едва из нее донесся весьма узнаваемый аромат, переменился в лице. — Так уж и быть, — ответил он неуверенно, закрывая склянку и возвращая ее Поттеру. — Я подожду.***
Избавившись наконец от общества когтевранца, Альбус, убедившись при помощи карты Мародеров, что поблизости никого нет, направился туда, где по его мнению сейчас проще всего было достать пищи для василиска. Кухню он сразу отмел, потому как днем на ней было слишком много любопытных эльфов-домовиков, а вот выручай-комната, благодаря Малфою, кишела седыми крысами, от которых следовало бы избавиться. Свежее мясо пришлось василиску по вкусу. Змей больше не говорил с Поттером, но Альбус ощущал нечто вроде чувства признательности, что ему не принадлежало. Подобная способность василиска проникать в его сознание и мироощущение пугала Альбуса куда больше, чем внешний вид змея. Осознание того, что василиск может передать ему часть своих эмоций и общаться с ним посредством мыслей, заставляла Поттера задаваться вопросом: может ли змей проникать в его мысли? Его чувства? — Ты меня понимаешь? — предпринял последнюю попытку связаться с василиском Поттер, но она, как и прежние, оказалась безрезультатной. Вдоволь наевшись, змей свернулся в клубок и задремал (или во всяком случае сделал вид, что задремал). Альбус взглянул на жабу. Соседство с василиском явно не пошло ей на пользу. Вес, что она набрала за время высиживания яйца — ушел, глаза опухли, а еще некогда бледно-зеленые полоски потемнели и местами растеряли очертания. — Еще немного, — обратился Поттер к жабе. — Скоро все закончится.***
Сидя в спальне и дочитывая присланное родителями пособие о популяциях магических выдр, Уитби то и дело поглядывал на механическую конструкцию, стоящую в углу. Если верить его другу Мэтью, то это нечто, по внешнему виду больше напоминавшее ветряную мельницу, являлось часами и показывало время. Небольшая конструкция была выполнена в стиле минимализма: на длинной тонкой белой ножке, стоящей на плоском постаменте, были закреплены минутная, часовая и секундная стрелки, длиной почти по полметра каждая. Циферблата у этих часов не было, как и какого-либо заметного механизма, что приводил стрелки в движение, но тем не менее они двигались и Мэтью всегда, почти безошибочно, умудрялся определять по ним время. Этому же вскоре научилась и Сара, что забегала сюда время от времени. Правда та частенько случайно натыкалась на длинные стрелки и нарушала равновесие и без того шаткого механизма, а потому Мэтью снова и снова вынужден был восстанавливать «часы» и настраивать их заново. Джордж иронично замечал другу, что тот просто «впустую тратит время». Сейчас Уитби пребывал в спальне один. Сара, как и большинство учеников, уехала на каникулы домой, чтобы провести Рождество в кругу семьи, а Мэтью вернулся в приют Хогсмида, чтобы помочь миссис Брутвер с организацией праздника для совсем еще юных сирот. Родители Уитби же Рождество не отмечали, считая его слишком коммерциализованным праздником, а потому ему не составило труда убедить их в том, что он хочет остаться в замке позаниматься. В противном случае, ему бы пришлось выбирать: ехать в Африку к отцу, что сейчас активно занимается выслеживанием южноафриканских змеезубров или во Францию к матери, что в данный момент вероятнее всего поглощена подготовкой исследовательской работы по животворящему бальзаму для международной конференции. Ни то, ни другое не казалось ему заманчивой идеей. Хотя, признаться честно, змеезубрам он отдавал предпочтение. Впрочем, Уитби не так давно узнал, что для того, чтобы разыскать интересную тварь для изучения, не обязательно было ехать в Африку, достаточно было внимательно посмотреть по сторонам. Исчезновение жабы друга сразу показалось Уитби крайне подозрительным, тем более, что накануне ее пропажи, он был уверен, слышал, как кто-то в вестибюле говорил о ней. Тогда он не придал услышанному особого значения, но спустя время, прозвучавшие в голове слова: «где ты планируешь достать вторую жабу?» приобрели несколько иной окрас. Он корил себя за то, что не запомнил говорившего. В противном случае, разгадка исчезновения жабы решилась бы в тот же день. Тем не менее, Джордж сразу начал настаивать на том, что пропажа жабы была похищением. Ни Сара, ни Мэтью не верили в его версию. Абсолютная тишина в ответ на развешанные на каждом шагу рисунки с детальным описанием жабы лишь укрепила его уверенность в собственной правоте. На следующем этапе поисков когтевранцы решили воспользоваться зельем для привлечения жаб, что Мэтью вычитал в одной из библиотечных книг, и поисковым зельем, чей рецепт, выведенный спешным небрежным почерком на клочке бумаги, Саре принес брат. Уитби почти сразу догадался, что рецепт был найден им в одной из тех редких книг, готовых к продаже, что время от времени попадали в его руки. Косвенным доказательством этого факта было и то, что ни в одном учебнике по зельеварению школьной библиотеки, Джорджу обнаружить данный рецепт не удалось. Как и следовало ожидать, зелье по привлечению жаб привлекло к Саре практически всех жаб Хогвартса кроме необходимой. Поисковое же зелье, что Мэтью решил тестировать на себе, было признано негодным, потому как никакого эффекта от его принятия, кроме легкой головной боли, не последовало. Уитби написал матери, намереваясь уточнить рецепт в фамильной библиотеке. Пока шло письмо, Уитби заметил еще одну странную деталь, которую не сразу сопоставил с остальным. В один из вечеров, работая над своим противоядием от растительных ядов, он почуял очень знакомый запах в классе зельеварения. Тогда он удивился этому запаху, приняв его за бобовый отвар, но чуть позже осознал: так на начальных этапах пахло их поисковое зелье. Больше этого запаха он в классе зельеварения не ощущал, а потому списал это на разыгравшуюся фантазию. Письмо от матери подтвердило правильность рецепта. Уитби был уверен, что четко следовал инструкциям, вымерял количество ингредиентов с необычайной точностью и был предельно внимателен с выбором основных компонентов, поэтому пришел к весьма однозначному выводу: зелье специально кто-то испортил. Очевидно, похититель жабы знал, что они ее ищут. Чтобы убедить друзей в том, что он прав, Джордж предпринял очередную попытку приготовить зелье. В этот раз он не сводил глаз с присутствующих в классе зельеварения. Особенно Уитби беспокоили те, кто бывал здесь особо часто. Джордж не мог не обратить внимание на то, что Поттер поглядывает в их сторону чуть чаще остальных. Кроме того, Уитби начал замечать, что пару раз в неделю, тот приходит сюда для того, чтобы приготовить «согревающее» зелье. Джордж хорошо запомнил это, потому что, усмехнувшись про себя, обвинил троюродного брата, некогда учившегося на Слизерене, во лжи, ведь тот утверждал, что у слизеринцев есть свое «уникальное» согревающее заклинание, известное только им. Джордж же лично убедился в том, что слизеринцы тоже мерзнут. Конечно, теперь, прокручивая это в голове, он припоминал, что «согревающее» зелье используют волшебники для разведения животных, но тогда подобная мысль не могла прийти ему в голову. Второе зелье Уитби, как и третье, оказались пустышками, и Мэтью уже даже начал посмеиваться над его «кулинарными» способностями, но Джордж отлично знал, что дело не в нем. Чтобы доказать это, последнее свое зелье Уитби готовил сразу в двух котлах: один из них томился в кабинке туалета плаксы Миртл, другой — в классе зельеварения. Последний он ежедневно закрывал крышкой, покрытой зачарованными невидимыми чернилами из «Волшебных вредилок». Джордж перевел почти три флакона с чернилами, но наконец смог продемонстрировать друзьям следы на крышке, что оставил вредитель. Самого вредителя вычислить тоже не составило особого труда. Уитби достаточно было капнуть лишь пару капель особого экстракта на кожу, как чернила проявлялись, окрашиваясь на мгновение в янтарь. Так, на последней учебной неделе семестра Джорджу удалось установить, что зелье его испортил никто иной как Альбус Поттер. Однако, это все еще было лишь предположением, потому как чернила могли остаться на руке Поттера и по другой причине: вероятно, он мог тоже пользоваться ими. Купить их было несложно. Убедив себя в том, что пока для обвинения у него недостаточно доказательств, Уитби решил, что вернее всего будет воспользоваться поисковым зельем, приготовленным в туалете Миртл и самолично найти жабу. Признаться честно, Уитби надеялся найти нечто интересное. Возможно поэтому, он не бросился тут же рассказывать друзьям о своей находке. Сопоставляя в голове «согревающее зелье», похищение жабы, еду, что Поттер незаметно забирал со стола во время ужина (Уитби не сводил с Поттера глаз), и змей, которых Поттер все каникулы пытался зачаровать, Джордж начал догадываться, что вероятно, Поттер выводит какую-то тварь. «Неужели вдохновился примером профессора Хагрида и решил вывести ручного акромантула?» — пронеслось тогда в голове Уитби. Но василиск? Нет, никто в здравом уме не решится выводить василиска в замке. Разведение василисков запрещено во всем магическом мире, потому как эти твари неконтролируемы и очень опасны! — И при этом крайне малоизучены, — добавил вслух Уитби, искренне поражаясь такой несправедливости. Самая короткая сорокасантиметровая стрелка странной конструкции, которую Джордж опознал как «часовую», описала в воздухе дугу почти в тридцать градусов, и он, отложив в сторону пособие по выдрам, встал. «Наверное, было не самой лучшей мыслью выдавать себя Поттеру и угрожать ему, — размышлял Уитби, накидывая зимний плащ. — Идти неизвестно куда с человеком, что уже украл питомца у одного твоего друга и жульничал против другого, попутно водя тебя за нос, тоже вероятно было затеей сомнительной. С другой стороны, — заключил он, повязав на шею серебристо-синий шарф. — Чего только не сделаешь из любопытства?»