***
В день отъезда Скорпиуса должен был состояться решающий матч Когтевран-Пуффендуй, а потому за завтраком было необычайно шумно. Всех интересовало, кто же в этом году станет чемпионом Хогвартса по Квиддичу. Впервые за долгие годы шансы на победу были сразу у трех команд. — Если Когтевран проиграет в этой игре, — размышлял МакГроу, разглядывая записи, сделанные в блокноте, — то вперед выйдут Слизерин и Гриффиндор. У них по одному поражению. — В таком случае, наверное, будут считать по общей сумме очков, — задумчиво заметил Монтегю, — или поставят дополнительный матч. Но это маловероятно, так что... По очкам победа уйдет Гриффиндору. Упаднические настроения за столом свидетельствовали о том, что многие верят в подобное развитие событий. Альбус был среди них. Однако, в отличие от многих, ему было жаль Элизабет, что молчала, то и дело ловя на себе недовольные взгляды. Одни обвиняли ее в поражении Гриффиндору, другие — в чрезмерной поспешности в поимке снитча в игре с Пуффендуем. С другой стороны, ну откуда ей было знать, что очки за игру будут считать? Победа есть победа. Поттер на ее месте без весомой причины тоже бы рисковать не стал. — Если же Когтевран выиграет, то все будет зависеть от счета и дополнительных баллов, — продолжал МакГроу. — Чтобы выйти вперед, им потребуется набрать не менее трехсот двадцати очков за игру для дополнительного балла. — Иначе возвращаемся к пункту один и по сумме очков побеждает Гриффиндор, — заключил Монтегю. Альбусу показалось, что капитан команды в этот момент посмотрел на него, и он поспешил сделать вид, что не слушает. Он перевел взгляд на стол Когтеврана, догадываясь, что там сейчас обсуждают то же самое. Сара, нервно закатывая глаза, в десятитысячный видимо раз выслушивала наставления Бута. Загонщики, напротив чрезвычайно спокойные, уплетали завтрак, словно не им сейчас с огромной скоростью летать над полем, спасая команду от бладжеров. А охотник Энтони Купер, которого Поттер и Малфой в этом году умудрились ограбить, как ни в чем не бывало читал, всем своим видом демонстрируя, что учеба превыше всего. Вспомнив про свой визит в гостиную Когтеврана, Альбус отыскал глазами Уитби. Товарищ по василиску, как и Альбус, старался держаться в стороне от предматчевой суеты. Нынче Поттер даже не заметил на нем цветов факультета и какой-либо спортивной атрибутики. Более того, закончив завтракать, Уитби направился не на стадион, как все, а в сторону парадной лестницы. Альбус также не намеревался идти на матч, а потому, выждав подходящий для того, чтобы уйти незамеченным, момент, вернулся в подземелье. Почуяв еще в гостиной легкий цитрусовый запах, Поттер тут же беспокойно прибавил шаг. Источником вони, как он и предполагал, оказалась спальня слизеринцев. — Ты гребаный маньяк, Поттер! — выругался Регулус, едва дверь резко распахнулась и Альбус успел оценить обстановку. Из чуть приоткрытого ящика его стола шел едва уловимый дымок — все, что осталось от паров эфирных масел. Поняв в чем дело, Альбус открыл дверь пошире, позволяя запаху выветриться, и оглядел Нотта: ядовитые пары оставили внушительный след на его правой ладони. — Какого черты ты шаришься у меня в вещах? — Не шарюсь, — отчеканил Нотт, почти оскорбившись. — Просто хотел одолжить карту. — Украсть? — поправил Поттер. Вытащив из сумки перчатки из драконьей кожи, он надел их и, обмотав на всякий случай вокруг носа шарф, подошел к столу. Осторожно отодвинув ящик, он извлек из него трубочку с остатками масла, а затем и все содержимое ящика. Протерев дно и вещи каким-то раствором, он сложил все, кроме трубки, на место. — Одолжить, — настоял Нотт. — Я планировал ее вернуть, — забыв о ранении, Регулус пошевелил ладонью и едва заметно вздрогнул от поступившей боли. Альбус тяжело вздохнул. Потратив некоторое время, он разыскал в сумке противоожоговое зелье и протянул его Нотту. — Что это за дрянь вообще? — прошипел тот, принимая склянку и оглядывая трубку, что Альбус принялся заворачивать в тряпку. — Эфирное масло ясенца, — ответил Поттер. Заметив, что бровь Регулуса вопросительно поднялась, он добавил: — Пары его очень ядовиты. Могут обжечь любого на расстоянии до двух метров. Тебе повезло, что тут пара капель и те разведены. — Повезло? — усмехнулся Нотт. — Кто устанавливает ловушку с ядовитыми парами в собственной спальне? — Тот, кому надоело, что в его вещах вечно шарятся, — прошипел Поттер и, недовольно тряхнув головой, пробормотал: — А ведь только вчера установил… — Ладно-ладно, — отмахнулся Нотт. Пропустив слова Поттера про «редкий вообще-то ингредиент» мимо ушей, он вылил зелье на пострадавшую ладонь и вернул Поттеру полупустой пузырёк. — Просто дай мне карту. — Нет, — Альбус сделал несколько шагов по направлению к клетке с Корой и внимательно ее изучил. Как он и предполагал, животным в спальне ничего не угрожало. Заметив жадный взгляд Регулуса, скользнувший по висящей на его плече сумке, Поттер отбросил ее в сторону. — Нет у меня карты, ясно? — произнес он, разводя руками. — Джеймс решил оставить ее себе. Ругаться с ним сейчас не в моих интересах. Нотт понимающе кивнул. Обернувшись на вошедшую в спальню Химеру, он взял со стола походную простыню и, закинув ее в сумку, покинул спальню. Альбус же, убедившись, что все, что осталось от его ловушки, не представляет угрозы, сел за подготовку к экзаменам. Первый из них — трансфигурация — должен был состояться уже завтра.***
Матч оказался очень долгим. К тому моменту, когда гостиная Слизерина вновь начала заполняться людьми, Альбус уже успел переключиться на травологию. От забежавшего на минуту МакГроу Поттер узнал, что кубок по квиддичу в этом году ушел Когтеврану и, как большинство слизеринцев, лишь порадовался тому, что, во всяком случае, победителем стал не Гриффиндор. Наблюдать все лето самодовольное лицо Джеймса ему предстояло и без этого. Когда и травология утомила Поттера, он вновь вернулся к мыслям о письме. Убедив себя наконец в том, что ничего плохого от того, что он изучит его содержимое, не случится, он, заперев дверь спальни, вскрыл конверт. «Дорогой Альбус, Если чему нас и учит магическая наука, так это тому, что нет ничего невозможного…». Убедившись, что почерк письма до последнего завитка совпадает с тем, которым ему было написано прошлое послание, Поттер ощутил слабую дрожь. Он до конца не верил, что не ошибся в своих предположениях. «Однако, задачи, которые вы ставите перед собой — сложные задачи — требуют внушительного опыта и недюжинной смекалки, смелости, а помимо прочего крайне редких, если не сказать несуществующих, ингредиентов». Химера, лениво потянувшаяся на кровати, отвлекла Поттера. Во всяком случае, он вдруг решил, что в данный момент она стоит его внимания. «Впрочем, — опустил он взгляд обратно на пергамент, — раз уж ваш вопрос носит скорее теоретический характер, я решусь поделиться своим видением на этот счет и посоветовать вам весьма полезную литературу. Сразу хотелось бы оговорить, что подобного рода зелья всегда содержат в качестве основных ингредиентов плоть существа, его кровь и иногда даже кости, а потому едва ли у вас представится шанс опробовать его на давно вымершем василиске…» Альбусу показалось, что слово «василиск» было написано чуть иначе, но что именно его смущало, он понять не мог. Наклон букв? Толщина линий? Нет, скорее разыгравшееся воображение попыталось убедить его в том, что с этим словом что-то не так. Само упоминание профессором Брауном этого создания вызвало у него панику. Но ведь он сам писал о нем в письме. То, что профессор зацепился за эту тварь, могло быть пугающим, но все же совпадением. «Что касается змей, — излагалось далее, — то для их приручения змееуст может и вовсе обойтись без магии. Но если же вам так угодно беспрекословное подчинение, то зелье, подавляющее волю, вполне можно приготовить и для них. Однако, подобный эффект едва ли стоит усилий, которые нужно приложить для его изготовления, не говоря уже о том, что это зелье внесено в реестр запрещенных Отделом магической этики. P.S. Запаситесь терпением». Убрав записку, Альбус принялся изучать остальное содержимое конверта. Список литературы, приложенный Брауном, был не настолько внушительным, насколько Поттеру представлялось: всего пять-шесть книг. С другой стороны, это в любом случае было куда больше того, что ему удалось найти. На отдельных пергаментах были соображения профессора об общих принципах рецептуры подобных зелий, но их Альбус решил оставить до лучших времен. Сейчас его мозг был не в состоянии концентрироваться на чем-либо, кроме мыслей о том: как? Как ему дошло это письмо и откуда? Едва ли, думалось ему, дементоры Азкабана снабжали своих заключенных чернилами и пергаментами. А если и так… Терпкий запах умиротворяющего бальзама уж точно не входил в их базовый набор.***
В тот самый момент, когда квиддичные трибуны разразились оглушительными аплодисментами, информируя всех о том, что Сара МакГроу подсекла соперницу на повороте, лишив ее возможности раньше времени захватить снитч, Регулус пересек магический барьер и оказался на причале для лодок. Жаркое июньское солнце, так мешавшее в этот день ловцам, не помогало и Нотту: блики на простыне были видны издалека, и ему оставалось лишь уповать на то, что никому до них не будет дела. Благо паб, в который он направлялся, находился не так далеко от причала. Регулус был уверен, что вероятность встретить здесь кого-то из знакомых в этот день равна нулю, однако, только он услышал скрип знакомой вывески трактира и уже было собрался в него войти, как из соседнего заведения, представлявшего собой магазин сладостей, показались две персоны. Одна из них вынудила его резко застыть на месте. Это чуть не сыграло с Ноттом злую шутку, потому как вышедший в этот момент из трактира волшебник едва не сбил его дверью с ног. Профессор Галлахер в сопровождении мужчины, чье имя Регулусу определенно было известно, хоть и не шло сейчас на ум, засмеялась и, взяв спутника под руку, последовала с ним к следующей лавке. Выждав, пока эти двое скроются из виду, Нотт сбросил с себя простыню и прошмыгнул в «Кабанью голову» — трактир, достаточно грязный и вонючий для того, чтобы не вызывать у окружающих особого желания его посещать. Осмотревшись, Регулус сделал несколько шагов по направлению к лестнице, ведущей к комнатам постояльцев, но рука, опустившаяся на плечо, довольно резко его остановила. — Садись, — обратился к нему низкорослый бородатый волшебник, указав знакомой волшебной палочкой в сторону свободного стола у самой стены. — Я возьму выпить. Брезгливо оглядев местное убранство, представленное видавшим виды дубовым столом и не менее «античными» скамьями, Нотт сел, стараясь держаться подальше от стены, жировая прослойка на которой, была едва ли не толще ее самой. К тому моменту, как волшебник вновь появился, Регулус уже успел изучить добрую половину посетителей паба. Благо сегодня их тут было совсем немного. Поставив перед племянником имбирную шипучку, Дамьян, вернее тот, чье обличие он сегодня принял, сел напротив. — Как твое наказание? — поинтересовался он, деловито поведя рукой по бороде. — Осталось четыре буквы, — отрапортовал Нотт. — «т», «л», «е», «н». Все никак не хотят стираться. Волшебник приподнял бровь, а Регулус, сделав пару глотков из бутылки, продолжил: — Возможно мне стоило присмотреться к буквосочетаниям «в», «р», «а», «к», «а» или «в», «р», «е», «д». Они куда больше подходят по смыслу. Как считаешь? — Рад, что ты не проводишь время в пустую, — протянул Левски, улыбнувшись. — Так зачем ты меня позвал? — Регулус еще раз окинул взглядом округу. — Хотел увидеть перед отъездом, — пожал плечами Дамьян. — Поинтересоваться твоим самочувствием. Знаешь, я в школе василисков не выращивал. — Я тоже, — Нотт недовольно скривил губы, вспомнив о «хозяине» василиска. — Поттер хочет, чтоб я открыл Тайную комнату. Представляешь? — Открой, — усмехнулся Левски. — Могу дать тебе фору и рассказать, какие именно заклинания я наложил. Курсу к шестому управишься. — Нет уж, — Регулус отодвинул бутылку с шипучкой. — Я пас. Звон разбившегося стакана и чей-то недовольный возглас прервали диалог, что и без того, казалось, зашел в тупик. Нотт не особо хотел обсуждать события минувших дней, а его собеседник молчал, судя по всему собираясь с мыслями. Наконец, когда Регулус уже было планировал вновь заговорить о наказании, лишь бы прервать затянувшееся молчание, Левски извлек из кармана пиджака газетную вырезку и, развернув ее, положил перед племянником. Нотт, бегло взглянув на нее, хмыкнул. Причина, по которой его сегодня позвали сюда, вдруг стала ясна как день. — Спасибо, — протянул он, отодвигая от себя пергамент. — У меня такая уже есть. — Значит, ты уже знаешь, — произнес Левски, убирая заметку обратно в пиджак. Нотт неуверенно кивнул. — И что ты планируешь с этим делать? — поинтересовался Левски, не заметив на лице Нотта и тени волнения, которое он ожидал там обнаружить. Регулус покосился в сторону двери. — Ничего, — пожав плечами, признался он. — Это дела мракоборцев, Визенгамота и этого Кассиуса Бутби. — Регулус, — Дамьян посмотрел на Нотта так, что ему от этого взгляда стало не по себе. Он ощутил, что от него чего-то ждут, но чего понять не мог. Весь его вид словно бы вопрошал: что я должен сделать, чтобы это выглядело уместно? — Наверняка, это ерунда, — проговорил он наконец. — Подумаешь, предъявлены обвинения. Без доказательств они пустой звук. — Предположим, что доказательства найдутся, — заметил Левски, ясно давая понять, что слова его вовсе не предположение. — Думаешь, его подставили? — чуть обеспокоеннее, чем хотел, спросил Нотт. — Утверждаю, — решительно кивнул Дамьян. — Есть предположения кто? — неуверенно поинтересовался Нотт и, прочитав во взгляде дяди то, о чем и так догадывался, резко встал. — Прекрасно! — воскликнул он, отвечая своим мыслям. — Значит, дело наконец закроют и не о чем будет переживать. — В самом деле? — уточнил Левски, обнаружив в движениях племянника неровность. — Мне пора, — вместо ответа произнес Регулус. — Матч вот-вот закончится. В замке будет полно народу… И… В общем, мне пора. Еще до того, как дядя успел сказать хоть что-то, Нотт вылетел из паба и спешным шагом направился к причалу для лодок. Напрочь забыв о простыне, он замедлился лишь тогда, когда тайный ход замелькал на горизонте. Прогулка по тоннелю ведущему в пыточное подземелье, предстояла долгая, и Регулус решил воспользоваться этим временем, чтобы как следует обо всем подумать.***
— Ты все еще здесь, — услышал Поттер голос Нотта, едва дверь в спальню открылась. Раздражение, сквозившее в нем, заставило Альбуса отодвинуть в сторону травологию, к изучению которой он только вернулся, и наградить Регулуса не менее возмущенным взглядом. Тот, закинув походную простыню под стол и зачем-то усадив кошку на стол, упал на кровать. Альбус последовал его примеру и вместе с травологией скрылся за балдахином. — Тебе не обязательно открывать Тайную комнату, чтобы попрощаться с василиском, — сказал Регулус, повысив голос так, словно их разделял не кусок ткани, а как минимум внушительной толщины стена. — Почему бы тебе не послать домовика с письмом? Одолжим одного у Малфоев. Уверен, у них найдется лишний. — Я не пишу на парселтанге, — заметил Поттер, на этот раз не отвлекаясь. — К тому же посылать туда домовика небезопасно. — Нарисуй, — настоял Нотт. Альбус услышал звук режущего заклинания, и в следующее мгновение его балдахин раскроило надвое. Ткань упала на каменный пол, открыв Поттеру вид на Химеру, что пыталась просунуть лапу в клетку с пауком. — Или передай что-нибудь, — добавил Нотт решительнее. — Что? — Альбус посмотрел на Нотта. Тот, опустив палочку, пожал плечами. — Тот зубрила кажется неплохо рисовал, — протянул Нотт, чуть подумав. — Защитим пергаменты водоотталкивающими чарами и отправим прямиком в Тайную комнату. Тварь точно их найдет. Могу послать и своего домовика. Думаю, подробного описания места трансгрессии должно хватить. И погодные чары можно наложить, если тебе так хочется, чтоб тварь смотрела на солнце. Поттер, ничего не ответив, сполз с кровати, чтобы поднять ткань и вернуть балдахину прежний вид. Неожиданное участие Нотта к судьбе василиска после столь продолжительного молчания немало удивило его. — Почему? — только и смог выдавить из себя он. — Что почему? — Регулус взял на руки кошку. Животное, недовольное неудачной охотой, лишь мотнуло головой, проводив взглядом паука. — Почему ты хочешь помочь мне? — уточнил Поттер, изучая разрез ткани. — Чувство вины — страшная вещь, — неуверенно протянул Нотт. Он хотел было отобрать у Поттера балдахин, чтобы восстановить, но тот, заметив это, спешно произнес: «Репаро!» — Еще наделаешь каких-нибудь глупостей, — добавил Нотт, смерив взглядом кривую строчку, что образовалась в месте ремонта. Альбус, задетый столь пренебрежительным отношением, вскинул голову, поджав губы. — Только давай не будем посылать Безоару схему канализаций, — усмехнулся Регулус, наблюдая за тем, как Поттер принялся цеплять полог на место, тщательно скрывая неудачный шов. — Ограничимся прощальным письмом?