На спор

This love's divided Just don't hide it, let it shine Эта любовь разделена, Но не прячь ее, дай ей засиять. Def Leppard — Dangerous

POV Китнисс — Мы собрались сегодня здесь… В этот момент небольшую часовню под названием «Литл Свит Чэпел (Little Sweet Chapel)» в Лас-Вегасе заполняет мой свистящий, с нотками возмущения, шепот, который, однако, абсолютно не мешает разодетому недосвященнику продолжать зачитывать вполне стандартный текст, необходимый для церемонии бракосочетания. — Пит, объясни-ка мне, почему нас венчает Мэрилин Мэнсон, а? Мы же вроде договаривались на Элвиса… — Кит, понимаешь, тут такое дело, — Пит с виноватой улыбкой едва заметным движением поправляет свой серо-синий пиджак, отлично дополняющий весь его образ жениха, и ерошит идеально уложенные волосы, делая на голове небольшой беспорядок, — когда я обращался с заявкой на регистрацию церемонии, то оказалось, что всех Элвисов уже забронировали на три месяца вперед. Оставались свободными только Мэрилин Мэнсон и Джим Моррисон, но я-то помню, что тебе не нравятся «The Doors», вот и… ну… Я в ответ только обреченно вздыхаю. «Ну, вот, Китнисс, хотела ты идеальную свадьбу, а уже с самой церемонии что-то идет не по плану… может, это еще один знак?» — тут же подключается мой «назойливый червяк» — внутренний голос, который так и норовит наставить меня на путь «истинный». Вот и сейчас старается, пихает не туда. Чтоб его!.. Только вечно мне все портит… К слову, с Питом поженились мы не сразу, а только полтора года спустя. Из Нью-Йорка мы переехали вскоре после наших неудавшихся свадеб и, что удивительно, место для переезда выбирали недолго — им стал Лос-Анджелес, небезызвестный Город Ангелов, как его еще называют. Работу по душе мы нашли довольно быстро: Пит теперь рисует комиксы, чего он всегда хотел, а я… что ж, я фотограф на фрилансе. Такой вариант меня пока полностью устраивает. Во всяком случае, до тех пор, пока не найду что-то поинтереснее. А сейчас я вполне довольна тем, что у меня есть. Наверное, стоит рассказать, как Пит сделал мне предложение. Ведь стоит? В общем, было это так: в один из теплых вечеров — кажется, весенних — я приехала домой после успешного выполнения очередного заказа и была жутко довольная, как слон. И я тогда совершенно ничего не заподозрила. Все было, как и обычно: вкуснейший ужин на столе, услужливый и разговорчивый Пит, и квартиру наполняли звуки нашей с ним любимой музыки. И вот, стоило мне откусить кусочек свежеиспеченного хлеба с кунжутными семечками, как я чуть не подавилась. Но все обошлось. А откусила я — внимание! — голову уже знакомого мне желейного червячка в виде кольца, который на ощупь был тверже любого камня, а на вкус… про вкус точно лучше не стоит, но он был отвратителен, если вкратце. Но дело-то не в этом! Этот засранец, Пит, ржал не хуже какой-нибудь гиены, пока я выковыривала из зубов части «почившего» червяка, и которые после полетели прямо в его смеющуюся физиономию. Не долетели, к моему огорчению. И вот, стоило мне отвлечься, как прямо передо мной на столе вместо невесть куда исчезнувшего желейного кольца красовалась симпатичная бархатная коробочка в форме листочка. С замершим сердцем я открыла ее, и мое дыхание сразу участилось от волнения: на подушечке лежало восхитительной красоты платиновое кольцо, сплошь сделанное из переплетенных листочков, и венчал все это безупречное творение большой, белый, переливающийся всеми яркими цветами радуги опал. И, кажется, я сказала «да» даже еще не услышав самого вопроса — это слово вырвалось само, когда я завороженно рассматривала само кольцо. И да, Пита я этим удивила. Но не расстроила. Кстати, если вы задавались вопросом, почему мы выбрали именно Лос-Анджелес, то ответ на него довольно прост: недалеко ведь Лас-Вегас, в котором, кстати, я мечтала выйти замуж, наверное, с самого детства. И теперь моя мечта сбылась. Моя младшая сестра Прим с нами не поехала — полюбившаяся ей работа ди-джеем в Нью-Йорке и была той причиной, по которой она не захотела менять место жительства. Я с ней согласилась, пусть мне и далось это непросто. Все-таки отпускать от себя сестру было крайне тяжело. Но мы пообещали не терять связи и, по мере возможности, навещать друг друга. Чем успешно и занимались все эти полтора года. Гейла я с тех пор, как весьма чувствительно ударила букетом невесты по лицу и оставила у алтаря кипеть от нарастающего негодования, больше не видела. И думаю, что это к лучшему. Тем более, я ему не раз пыталась непрозрачно намекнуть, что наши дороги должны разойтись, иначе истинного счастья нам в этой жизни не видать. Настолько прозрачных намеков он, к моему сожалению, не понял. Поэтому пришлось действовать радикально, что не в моем обычном стиле. Но зато помогло… надеюсь, что помогло. В любом случае, я также надеюсь его больше никогда не увидеть, чтобы не возникло внезапного желания еще раз проехаться ему по лицу чем-то шипастым. Хм, а кактус бы на эту роль отлично подошел… «Ладно, Кит, хватит, остановись. Давай-ка мы с тобой оставим Гейла уже в покое. Мы все тут хлебнули всякого. Пора отпустить все это, забыть и двигаться дальше», — что ж, на этот раз мой «червячок», несомненно, прав. Что у нас по плану? Вернемся к свадьбе. Да, венчал нас Мэрилин Мэнсон. Не сам он, конечно же, а лишь его двойник, который был совершенно на него не похож, за исключением очень даже качественного грима и роста. В какой-то момент я даже пожалела, что он ненастоящий. Я не отказалась бы вдоволь оттянуться на его концерте. Да, чего уж там! На любом концерте, где куча народу и бешеная энергетика в купе с громкой музыкой, ездящей по ушам и оглушающей напрочь… но заряжающей бесконечным вдохновением и заводящей не хуже дорогостоящего алкоголя или «дури». — Пит Мелларк и Китнисс Эвердин, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловаться… После нашего нежного и довольно долгого поцелуя брак между нами был официально заключен. Мы ведь об этом так мечтали, правда?.. Ну, все же не совсем. Нет… по-настоящему мы ощутили счастье, когда на следующий день после свадьбы оказались на краю Большого Каньона или, по-другому, Гранд-Каньона, своими бескрайними и глубокими ущельями простирающегося далеко-далеко за пределы горизонта. — Аж дух захватывает, — тихо говорю я, стоя у почти самого края ущелья и вдыхая полной грудью свежий воздух, приятно холодящий горло, — даже руки трясутся… вот, посмотри. В доказательство вытягиваю руки перед собой, но в этом нет необходимости — не только пальцы, но и все мое тело трясет так, будто бы я выхлебала подряд несколько шотов эспрессо без сахара. Гадость, конечно, та еще, но лучшего сравнения, как мне кажется, не найти. — А у меня колени дрожат, — хихикает в ответ Пит и кивает в сторону своих ног. — И правда… Я тоже пропускаю смешок, глядя на смешно дергающиеся коленки Пита, обтянутые темно-синей тканью джинсов. Насчет ощущений никто из нас не преувеличивал. Великие творения природы всегда будоражат воображение, но бьют наотмашь и попросту сбивают с ног, когда видишь их в живую. Неописуемое, ни с чем не сравнимое великолепие. Такое нужно увидеть хотя бы один раз в своей жизни, чтобы стать, действительно, счастливым. Можно ли наши вылазки считать медовым месяцем? Думаю, да. Пусть вслух мы это так не называем. Для нас есть более простое название — отпуск. Просто отдых от проблем, от прошлой жизни, душевных переживаний… словом, от всего. Следующей нашей остановкой стал подвернувшийся в соседнем городе музыкальный фестиваль. Здесь мне в буквальном смысле показалось, что я умерла и попала в рай: из всех колонок громко бушевал рок-н-ролл, в развернувшихся палатках, стоящих ровными рядами, можно было получить автографы в настоящее время известных и не очень групп, совершенно легально приобрести некоторые виды травки, запастись качественным алкоголем и, конечно же, официальным мерчем. И отовсюду звучало много хороших песен, а также кавер-версий знаменитых монстров рока 60-х, 70-х, 80-х и 90-х годов — в большинстве своем, тех, что на данный момент распались и более не дают концертов. В общем, атмосфера фестиваля была самой, что ни на есть, настоящей и живой, и она затянула нас в свой «порочный» круг с головой и не отпускала целых два дня. И я была этому рада ну просто до небес! Стоит ли рассказывать, как мы танцевали и прыгали ровно до того момента, пока наши ноги чуть не отдали коньки, послав нас ко всем возможным чертям? Или о том, как накурились странной травки до помутнения рассудка и, приняв одного из исполнителей во время выступления на сцене за Бэтмена, стали громко кричать, что Готэму нужна срочная помощь, ведь из психлечебницы «Архэм» сбежали все киношные Джокеры, и что Джордж Клуни требует назад свой неудачный костюм и свое достоинство? Ладно, это уже явно был перебор… Сам фестиваль, кстати, закончился для нас без особенных приключений. Ну, кроме опыта с курением чего-то, что мы так и не смогли опознать. И еще, если вы вдруг посчитали нас слишком странными для подобного рода выходок, то на такой случай у меня есть исчерпывающий ответ: не важно, сколько тебе лет, никогда не поздно быть тем, кто ты есть на самом деле. Гораздо, гораздо хуже, если ты старательно прячешь свое «я» ото всех, включая себя самого, и не даешь себе толком расслабиться. Постоянный контроль разрушает здоровье и психику. Если периодически давать свободу своим демонам и отпускать их на вольные хлеба, то жизнь станет не упаковкой дерьма, а вкуснейшей конфетой. И самое важное: всего должно быть в меру. Даже времени на гульбища для демонов. И, если вдруг вы встретили свое счастье и поняли, что оно именно для вас… не дайте пройти ему мимо. Ведь кто знает, когда вы встретитесь еще, и встретитесь ли вообще. Я такое счастье для себя нашла. И теперь точно не отпущу его. Чего бы мне это ни стоило… — Ай, Китнисс, не сжимай так, больно ведь! — Прости, Пит, я не специально, — улыбаюсь я, моментально краснея, и ослабляю железную хватку, в плену которой все это время держала пальцы своего новоиспеченного мужа, от чего они уже своей синюшностью напоминали руку какого-нибудь трупа. Тот лишь хмуро косится на меня, но благоразумно молчит. Мы еще даже жить толком вместе не начали в качестве мужа и жены, а он уже правильную тактику выбрал — молодец, хвалю. И никакого сарказма, прошу заметить. Только слепо-трезвое обожание, глубокое уважение, всестороннее понимание и безграничная любовь. — Пит, а что дальше? — спрашиваю я, невольно ловя себя на мысли, что где-то это уже было. Пит в ответ смотрит на меня долгим внимательным взглядом, а потом улыбается мне так, как, наверное, может улыбаться только он — тепло, нежно… уютно. Его улыбка всегда дарила мне ощущение, что я, наконец-то, обрела свой настоящий дом. Который искала, похоже, всю свою сознательную жизнь с тех пор, как потеряла своих родных. И он отвечает мне тихо, словно боится спугнуть момент, но я все равно его слышу, и все равно по спине от этих слов бегут мурашки и разливается приятное тепло: — А дальше — целый мир. И я тоже улыбаюсь. Счастливо и беззаботно. Потому что знаю — это правда. И никто, и ничто уже не сможет меня в этом разубедить.