Последнее условие

Тишина. Гнетущая, сплошная, обволакивающая. Девушка медленно осела на холодный каменный пол, покрытый чем-то отвратительно скользким. Как и ее губы. Она не смела стереть с них весь мерзкий остаток глупой близости, ведь монстр продолжал сверлить хористку взглядом. Однако, на этот раз, что-то не так. Эрик потерянно усмехнулся, скрывая в голосе срывающуюся нотку беспокойства. Безуспешно скрывая. —Мой маленький, чудесный ангел...—Его захлестнул восторг. Сладкая эйфория тянула где-то там, в грудной клетке, наполняла полностью и взрывалась острым калейдоскопом ощущений. Призрак слегка оттянул туго повязанное накрахмаленное жабо, выдохнув. Кажется, на пару с восторгом пришло отчаяние от быстрого осознания всей ситуации. Кристина прикрыла веки, и светлые ресницы тут же непроизвольно намокли. Она обещала оставаться сильной, но эмоций меньше не казалось. И вновь слёзы. Маленькие, чистые горошины. Это всегда трогало призрака, однако сейчас тот и сам чувствовал предательский ком, подступающий к горлу. Ее...Птичку правда придётся выпустить из золотой клетки? Собственноручно открыть замок, отворить дверцу из решёток...Нет. Нет, нет! —..Нет. Дьяволица. Вот, кем ты являешься. — Музыкант и не улыбался более. Условие выполнено. Девушка свободна, может убежать в любой момент, взять и выпорхнуть, улететь навсегда. После того, как она подарила ему новое дыхание, неужели возьмёт и растопчет каждую песчинку этого идиотского священного счастья? О, неужели. —Я выполнила то, чего вы желали. Нет нужды называть меня столь коварным и обвиняющим словом. — Блондинка робко поднялась на ноги, отворачиваясь от мучителя - только бы не видеть его лица. Страдающего, сморщенного, жалкого лица. Она не боялась его уродства, нисколько не боялась. Хористка страшилась лишь снова испытать сочувствие ко злобному созданию, неспособному на исправление. —Останься со мной. Я молю. — Прозвучало, как новый удар в спину бедняжки. Эрик не пытался схватить, не пытался навредить, и не делал ни единого шага в ее сторону. Сердечко Кристины разбивалось на мелкие кусочки, но тут же склеивалось нарастающей ненавистью. Нет, хах. Ни за что. —Простите. — Всё, что смогла выдавить пленница. Она слегка подалась вперёд, осторожно изучая реакцию мужчины на отдаление. Ничего. —Что же. Слово есть слово. — Владелец подземных темниц поднял плечи, также отстраняясь. Да, она вольна бежать. Блондинка не верила. Не верила, но так и не обернулась. А зря. Может, тогда бы юная Даэ поняла, что во всем случившемся не было ровно никакого смысла. Она осторожно шла к выходу, прижимая к себе свои замёрзшие ладони. А позади, вытянув вперёд чёрное дуло револьвера, стоял призрак. Стоял, трясясь и задыхаясь от собственного смеха. Это ждало певичку в каждом из неверно выбранных вариантов. А ведь та была на правильном пути...Глупая. До чего же глупая. Опомнился Эрик нескоро. Рука, сжимающая оружие, опущена вниз. Он позволил своей любви улететь, ведь палец на курке так и не смог сделать решающее движение. Почему? Ну, монстр решительно не знал. Конечно, даже не пытался догадаться. Смех сменился тихими, истеричными всхлипами. Хористка уже прижимается к чужой груди, уже целует другого. Плевать... Фантом оперы с громким стуком отбросил от себя пистолет, отшатываясь назад, будто от огня. Сегодня все останутся живыми? Ну что за слащавая сказка. Так не бывает. Действительно.