Жизнь в Пагус-Парвусе

Утро в Пагус-Парвусе выдалось тёплым, что бывало довольно редко. Небо было чистое, ни единое облачко не осмеливалось проплыть по его приятной голубой глади. Весёлые птицы заливались радостными трелями. Тёплые лучи весеннего солнца скользили по черепичным крышам домов, пролезали сквозь неплотно зашторенные окна, заставляя ещё спящих жителей жмуриться и закрывать глаза ладонями. Казалось, что травинки и молодые цветочки зашевелились, желая подставить каждый листочек и лепесток под нежный тёплый свет. Постепенно открывались магазинчики и небольшие лавки. На улицы маленькой деревушки стали выходить сонные жители, и уже через четверть часа стоял привычный гомон: спорили сварливые женщины с торговцами, бегали и кричали дети, смеялись беззаботные жители, которые пока не приступили к работе или же вовсе не собирались к ней сегодня приступать. В Пагус-Парвусе, полной страшных секретов, которыми жители делились с Джо Заббиду, царила привычная атмосфера. Ладлоу Хоркинс, помощник загадочного собирателя секретов, уже успел сходить в булочную, возле которой перекинулся парой слов с тремя сыновьями её владельца. По пути домой, в лавку ростовщика, он зашёл в лавку мясника, в которой встретил Полли. Полли — служанка в доме Иеремии Гадсона, человека, которого ненавидели почти все жители деревни. Полли была хорошим собеседником и очень добрым, отзывчивым человеком. Каждый день Гадсон посылал её к ростовщику: она должна была узнавать, не появилось ли чего-нибудь новенького на витрине. Также девушка должна была подслушивать, чтобы узнать, чем её хозяин смог бы шантажировать Заббиду. И Полли каждый день наведывалась в лавку, но не чтобы выполнить поручение (ведь она, как и большинство жителей, не питала к Гадсону ни капли симпатии и, тем более, верности), а чтобы поговорить с Ладлоу и хорошо провести вечер за чашкой горячего травяного чая. Знакомая кивнула Ладлоу, и он неуверенно улыбнулся ей, хотя со стороны могло показаться, что он не в себе и улыбается как дурачок по одной, только ему известной причине. На самом же деле Ладлоу нравилась Полли. «Раз она приходит каждый день, — подумал он, — то и сегодня заглянет». Хоркинс и сам не до конца понимал, какие чувства к ней испытывает. Ему нравилось говорить с ней, он мог часами описывать ей город Урбс-Умиду, из которого он сбежал, рассказывать о горожанах, трактире, вонючей реке Фодус, чей густой, омерзительный запах сводит людей с ума во время жары. Только о своих родителях, которые продали его, своего единственного сына, зубодёру Флюсу, он старался умалчивать. Не хотел он рассказывать и о своём единственном занятии, которым промышлял в городе — воровстве. Хоть Полли и видела, как сразу же по прибытии в Пагус-Парвус он вытащил из кареты Гадсона шарф и кошелёк, она промолчала. И только один раз намекнула ему на этот эпизод, желая немного поиздеваться над ним. Купив на ужин большой кусок свежей свинины, Ладлоу отправился домой. Изредка он останавливался, чтобы поздороваться с жителями. С некоторыми он познакомился, когда изучал деревушку, а некоторых узнал, когда они приходили делиться своими жуткими тайнами с Джо. По дороге домой он наслаждался прекрасной погодой, подставляя лицо под приятные лучи солнца и позволяя тёплому лёгкому ветерку ворошить свои лохматые волосы и щекотать кожу. Ладлоу прислушивался к заливистому чириканью птиц, которые, как ему казалось, сидели на каждой ветке низеньких деревцев и старались удивить сородичей своим пением. Он опустил взгляд на дорогу, чуть не споткнувшись. Выбоин на неё было немного, но, всё же стоило быть более внимательным. Вдоль дороги тянулись, словно пунктир, жухлые пучки травы. Зато чуть дальше, на залитой солнцем поляне, трава росла яркая, сочная. Тут Ладлоу в голову пришла неожиданная идея: собрать букет для Полли. Наверняка ей будет приятно. Гадсон там весь день ей настроение портит, ни во что не ставит. А Хоркинс сделает небольшой подарок. Ей точно понравится! Парень мечтательно улыбнулся, представив, как вручает девушке пышный красочный букет полевых цветов. А она смущённо улыбается, на её щеках появляется румянец, когда она принимает подарок и благодарит его. Из приятных грёз его резко выдернул лежащий на дороге булыжник. Ладлоу споткнулся, чертыхнулся, но, пробежав по инерции несколько метров, устоял на ногах. Джо сам взялся готовить обед, а своего помощника отправил принимать вещи, приносимые бедняками ростовщику. Время за прилавком ползло медленно, как виноградная улитка, и Ладлоу уже хотел было отказаться от своей затеи. После обеда парень отпросился у Джо, побаиваясь, что тот его никуда не отпустит, да ещё и работу дополнительную даст, сочтя его бездельником. Но, к его величайшей радости, ростовщик отпустил его. Когда Ладлоу пришёл на луг, то немного растерялся. Он не знал, какие цветы Полли любит и любит ли их вообще. Но решил просто сорвать всех понемногу. Здесь было великое множество различных цветов: белоснежные, как первый снег, ромашки; хрупкие васильки, словно отражавшие умиротворяющую голубизну неба; маленькие маргаритки, похожие на рассыпанные в траве бусины; жёлтые, будто свежий мёд, только что отнятый у пчёл, лютики и ярко-красные, как капли крови, цветы мака. Ладлоу аккуратно, боясь помять нежные лепестки, сорвал несколько васильков. Затем сорвал самые крупные ромашки и самые яркие маки. Позже к букету прибавились лютики и маргаритки. Солнце начало прятаться за горизонт, готовясь уступить место прохладной звёздной ночи, когда Хоркинс наконец вернулся в лавку ростовщика. Букет казался ему довольно милым. Он надеялся, что Полли будет рада получить цветы. Ладлоу перевязал букет шёлковой лентой и сел дожидаться любимую гостью.