Мисс Свон переезжает в Сторибрук/ Miss Swan Goes to Storybrooke

11 февраля 122 Дня до начала Стук каблуков по линолеуму. Прямая спина, шаг который никогда не замедляется ни на секунду, даже когда она петляет в маленьком офисном помещении. Накрахмаленный брючный костюм среди толпы джинсов и футболок. Резкий, властный голос, не обращающий внимания на отговорки или болтовню. Реджина Миллс- двадцати пяти лет, заходит в штаб-квартиру предвыборной компании. С горящими глазами, выкрикивает приказы.  — Руби! Где наша новая директива? Кандидат уже в пути. Где Нил? Сабина, обновление сайта?  — Да, босс, — Сабина высовывает голову из своего маленького уголка. Они поставили офисные панельные перегородки через комнату в темно-зеленом цвете, который они пытаются использовать в качестве своего официального цвета кампании. Угол Сабины напротив угла Руби в передней части офиса.  — Просто пытаюсь выбрать позу… Реджина ускоряет шаг, присоединяясь к Сабине, чтобы критически взглянуть на их два варианта фото на экране. В одном из них кандидат улыбается прямо в камеру, его глаза слегка приоткрыты. В другой он наклоняется вперед, сложив руки перед собой, улыбка более естественная, но поза неловкая.  — Можно было бы в фотошопе переделать лицо, от второго добавить к первому.  — Жду готовый вариант в моем почтовом ящике через час — огрызается Реджина, резко оборачиваясь:  — Руби! Мне нужна эта директива!  — Работаю над этим! — Голос плывет обратно через комнату. НО это был не голос Руби.  — Мы столкнулись с небольшой загвоздкой. Реджина крадется вперед, к укромному уголку Руби. Что такое? Там сидит далеко не Руби. Это один из волонтеров она помнит его как… Адама, может быть? Какое-то обычное имя, которое неважно для компании, поэтому она его не запомнила.  — Где, черт возьми, Руби? Кандидат в пути! Я сказала ему, что у нас будет готов план уже сегодня! Парень смущенно смотрит на нее:  — Я передам это Руби. Я не думал что это нужно сегодня утром.  — Мне нужно все сегодня утром! — Рявкает Реджина. Она плохо переносит некомпетентность, особенно от самодовольных маленьких мальчиков, которым все равно. Она повышает голос:  — Где, черт возьми, Нил? Нет ответа. Конечно, никакого ответа, потому что с какой стати она вообще должна ожидать настоящей работы от менеджера, когда он может переложить всю работу на своего заместителя руководителя кампании?  — Кто-нибудь может сообщить мне хорошие новости для кандидата? Над пластиковыми стенами, пересекающими штаб-квартиру, как раз под массивным потолком появляется лицо, прям под плакатом, на котором написано, поступай благородно. Реджина боролась с кандидатом часами, над проклятым написанием его лозунга, настаивая на том, что маленький городок в Мэне увидит в этом претенциозное напоминание о том, что он не один из них. На что Нил просто пожал плечами. Лохматая ленивая улыбка кандидата сказала, что он босс, и теперь в СМИ мелькают сообщения –что кандидат оторван от народа.  — Я тебя обрадую — говорит Тамара из угла комнаты Мулан, и протягивает стопку бумаг, как будто они - Святой Грааль.  — Новые политические планы, рассмотренные и одобренные Мэриан, гарантированно будут иметь положительный эффект у профсоюзов. Регина чуть не плачет от облегчения:  — Я могу поцеловать тебя.  — Пожалуйста, не надо, — говорит Тамара, передавая стопку через стену. — Я думаю, что наши отношения могут никогда не сложиться. Реджина прижимает стопку к груди, чувствуя себя снова комфортно и эффектно.  — Пошли отсюда! — огрызается она на волонтеров, и окидывает критическим взглядом комнату, бросая взгляд на пустые кофейные чашки и пустые стаканы, порванную и скомканную бумагу вокруг мусорного бака у входа.  — Нужно убраться! Похоже, вы все слишком заняты для этого. Чтобы профсоюзы отнеслись к нам серьезно, мы должны выглядеть как настоящая команда профессионалов.- Она делает паузу, ее голос уже с отчаянием спрашивает: — Кто-нибудь вообще слышал о Ниле? Ничего.  — Руби, мне нужен этот план, немедленно! Мальчик, который не Руби — Эдди, не так ли? — потирает затылок и говорит тихонько поскуливая:  — Я работаю над этим.  — Недостаточно быстро, — огрызается Реджина, заметив открытый Твиттер на экране его рабочего компьютера. — Думаешь, это игра? Что ты тут вообще делаешь? — Она качает головой, коротко и раздраженно. У нее нет на это времени, не сейчас, не тогда, когда кандидат уже в пути, а его доверие зависит от того, что у них есть, чтобы дать ему.  — Ты уволен! Мальчик моргает, глядя на нее.  — Что? Остальные сейчас наблюдают, высунув головы из своих кабинок, чтобы увидеть разыгрывающуюся сцену. Реджина обводит комнату темным взглядом, и остальная часть предвыборной команды срывается со своих мест убирая мусор и организуя свои столы.  — Ты вон, — повторяет Реджина. – Уволен.  — Вы не можете меня уволить! Вы даже не платите мне! — мальчик брызжет слюной.  — Я доброволец!  — Теперь уже нет, — отрезает Реджина. Ее голос стал очень низким, опасным, и она понимает, что этот голос, голос ее матери, но ей все равно. Ее мать, несмотря на все свои многочисленные недостатки, очень хороша в ужасающем подчинении, и Реджина нуждается в этом навыке прямо сейчас.  — Если ты не воспринимаешь это всерьез, мы заменим тебя. Вот тебе и внеклассная работа по твоей заявке в гуманитарный колледж, — сказала она. Мальчик возмущенно фыркает. Он поворачивается, засовывает папку в сумку и бормочет достаточно громко, чтобы все услышали:  — Во всяком случае, у вас нет шансов. Даже я голосую за другого парня.  — Убирайся, — шипит Реджина. В комнате стало очень тихо, напряжение всепоглощающее, мальчик хватает свою сумку и выбегает, его шаги эхом разносятся в тишине. На нее смотрят со всех сторон кто-то измученно, кто-то осуждающе, а Реджина поднимает подбородок и пристально смотрит на всех сверху вниз. Может быть, у них нет ни единого шанса. Но будь она проклята, если кто-нибудь из работающих в этой комнате не поверит в нее. Она смотрит на своих коллег, вызывая их согласиться с мальчиком. Все украдкой отводят глаза от нее, и Реджина чувствует, что раздражается все больше и больше. Напряжение внезапно нарушается протяжным звуком, доносящимся от входной двери.  — Итак, я полагаю, новое правило для Руби, а? Она должна убедиться, что ее волонтеры голосуют за нашего парня.- Нил смеется, низко и громко. Комната вздыхает с облегчением. Люди снова сосредотачиваются, следуя указаниям Реджины, составляя инструкции для кандидата, а Реджина спешит к Нилу в ярости.  — Где ты был? Руби нанимает некомпетентных людей, Сабина еще не закончила веб-сайт, а мы… у нас встреча с РЛ через двадцать минут! Как ты думаешь, ты можешь хоть на секунду притвориться, что ты менеджер этой кампании? Нил наклоняет голову, на его лице появляется мальчишеская улыбка, которая, как он думает, действует на нее.  — Но ты намного лучше, чем я, — говорит он, и она сердито смотрит на него. Нил отходит в сторону. — Но у меня есть кое-что для тебя. Он был в отъезде все выходные, уехал в какую-то поездку во Флориду, в которой сказал что найдет что-то для нее. Уж лучше бы он нашел во Флориде сотню заочных избирателей, которые питают слабость к британцам. Но вместо этого он показывает позади себя девушку на год или два моложе Реджины. Очень привлекательная блондинка, чьи волосы волнами и каскадом рассыпаются по плечам и спине. На ее лице застыла неловкая улыбка вместе с некоторой долей трепета, она засовывая большие пальцы за пояс джинсов и говорит:  — Привет.  — Эмма Свон, — гордо говорит Нил. — Она будет лучшим заместителем директора, который у нас был. И поскольку ты только что отправила последнего за дверь, я говорю, что это судьба.- Он поворачивается, чтобы улыбнуться девушке. Реджина смотрит на нее, потом на него, потом снова на нее. Она оглядывает комнату, как будто боится, что сейчас упадет.  — Какой у нее опыт работы?  — У меня сложилось впечатление, что это волонтерская должность, — смело говорит девушка, и Реджина прикусывает губу. О, конечно. Еще один ребенок, который думает, что это шутка, что она может вальсировать и не делать ничего полезного. Нил энергично трясет головой.  — Нет. У тебя это хорошо получается, Эмма. Мы заплатим за работу. Что? Регина недоверчиво смотрит на него.  — Ни в коем случае, — отрезает она. -Я ничего не буду платить красивым девушкам, которых ты подбираешь на улице.  — У нас было интервью, — возражает Нил, но он ухмыляется, как будто это все еще шутка, ничего особенного. Девушка выглядит озадаченной, и Нил уточняет: — Встреча за завтраком. Я был очень впечатлен. Подозрение закрадывается в подсознание Реджины, медленно и опасно, и Нил добавляет низким голосом:  — И я знаю, что ты скажешь, что она плоха для компании, все записи из колонии для несовершеннолетних — это правда. Но они засекречены и…  — Нил, — говорит девушка напряженным голосом. Реджина изумленно смотрит на Нила, по-настоящему изумленно, впервые с тех пор, как они начали работать вместе.  — Прости, ты только что сказал, что привел кого-то с криминальным прошлым? Лицо девушки становится более жестким, менее неуклюжим и более застывшим и Реджина поворачивается к Нилу.  — Нил, какого черта… черт… — и тут, наконец, с внезапным пониманием, все начинает обретать смысл. — Нил, это та, девушка с которой ты встречался? Нил смущенно потирает затылок, его рука тянется к руке девушки. Но девушка не берет его за руку. Ее руки сжаты в кулаки, и именно так же себя чувствует сейчас Реджина.  — Вроде того? — Говорит он. Вот оно. Месяцы планирования, формулирования видения, чтобы обойти мать в этой гонке. Найти кого-то, в кого люди могут поверить, команду мужа-жены, которая действительно заботится о людях. Собирать команду из лучших, недооцениваемую на каждом шагу, и Нила Кэссиди профессионально обожаемого папарацци, и он собирается скомпрометировать всю свою мечту ради еще одной блондинки. Нил с тревогой следит за ходом ее мыслей, за нарастающей яростью.  — Эмма совсем другая, Реджина, — говорит он.- У нее это хорошо получится. Она совсем не похожа на Моррейн или Венди–  — Или Тину? — Реджина стреляет в ответ с тихим шипением. — Этого гребаного скандала с пыльцой феи было почти достаточно, чтоб похоронить тебя. Ты всегда думаешь, что они совсем другие. Посмотри правде в глаза, Нил, ты берешь этих девок, они тебя трахают, и обманывают, а потом…ты на обложке каждого светского журнала в радиусе ста миль. Нельзя допустить еще одного скандала во время этой кампании из-за каких-то некомпетентных…  — Я справлюсь с этой работой, — перебивает девушка. Она смотрит на Реджину, прищурив глаза, и Реджина уже презирает ее. Судя по всему, это взаимно.- Но я не собираюсь унижаться.- Она оборачивается и Нил хватает ее за запястье.  — Брось, Эмс, она же не всерьез.  — Конечно, серьезно, — говорит Реджина, пузырь разочарования поднимается в ней и готов лопнуть. Они работали вместе. Они бросили туда все, что у них было. И Нил собирается саботировать как себя, так и компанию. Кампанию за какую-то горячую девушку, чьи джинсы так обтягивают ее задницу– Она отрывает глаза от задницы девушки и снова говорит, нарочито медленно:  — Она не может здесь работать.  — Нам нужен кто-то вроде нее — возражает Нил в ответ, и теперь он наконец говорит серьезно. Он вытаскивает Реджину за дверь, мимо девушки, где их не будет слышно.  — У Эммы есть это.…это удивительное присутствие, понимаешь? Люди хотят следовать за ней. Люди хотят ее слушать.- У него есть это тупое выражение лица, как будто он, возможно, влюблен, потому что, конечно, он влюблен. Нилу понадобилось всего несколько дней чтоб безнадежно влюбится в блондинку, которая собирается его погубить. Это надежная формула, которую научились распознавать Реджина и дюжина журналистов-сплетников.  — Просто трахни ее и выкинь из головы, Нил, — устало говорит Реджина. — У нас есть люди, чтоб работать  — Похоже, она как раз та, кто поможет тебе с работой, — раздается голос позади них и плечи Реджины опускаются, когда на одно из них опускается рука. — Когда я познакомлюсь с этой очаровательной леди? Кандидат уже здесь. Робин Локсли показался Реджине немного невыносимым придурком, когда она впервые встретила его, много лет назад, сразу после того, как он женился на своей, рожденной в Сторибруке жене, и переехал в город. Он вырос благодаря жене. Никто ничего не знал о нем, пока Нил не привел его и не настоял, чтобы его выслушали. Но потом она услышала больше, чем он должен был сказать… Затем она поговорила с Мэриан, которая была полна энергии и мыслей о том, как измениться их город – и она была продана его видению. До этого Реджина подумывала самой баллотироваться в мэры. Но она слишком молода, и это не так просто, как кажется Нилу и Робину. Она никогда не выиграла бы выборы, если бы она была кандидатом – никогда бы не нашла кого-то, кто верил бы в нее, как это делает ее команда своему кандидату — и поэтому она решила убедиться, что уж лучше победит мужчина. Хотя временами она действительно предпочитала оторвать ему голову.  — Робин, ты уверен, что это разумно? — Она начинает идти за ним, когда он толкает дверь в кабинет.- Ты же знаешь репутацию Нила!  — Я доверяю его суждениям, — говорит Робин, подмигивая Нилу. Он заходит в комнату и останавливается, чтобы пожать девушке руку.  — Добро пожаловать в команду, юная леди — любезно произносит он, и девушка выглядит очень пораженной. Она вопросительно смотрит на ухмылку Нила и на свирепый взгляд Реджины, их глаза встречаются и задерживаются. Взгляд девушки дерзкий, немного самодовольный, и Реджина презирает эту девушку всем своим существом. Сука.  — Сука, — бормочет Эмма, когда вечером получила свои памятки от менеджера кампании- извините, заместителя менеджера кампании. Она сделала…очень хороший рерайтинг для Руби, директиву, и даже консультант кампании была впечатлена ее работой, но это было еще до того, как Реджина Миллс взяла красную ручку и исправила текст ее работы. В исправлениях Реджины нет ничего плохого. Они все разумны и некоторые из них действительно могли бы улучшить всю работу. Просто есть что-то в том, как это делает Реджина. Эти исправления… как будто дают понять, что каждое слово написанное Эммой являются злом и абсолютно тут не нужно. Реджина неторопливо удалилась с ухмылкой на лице и покачивая бедрами, и Эмма была очень зла и вот поэтому она сидит и до сих бурлит от негодования. «Это ведь предвыборный штаб, верно? Вдохновить город и все такое дерьмо. Они все время берут добровольцев без необходимой проверки их компетентности. Но каким-то образом Реджина, блядь ее, Миллс решила выделить ее и старается избавиться от нее, всего через несколько минут после того, как она выгнала другого добровольца. Это удивительно, что кто-то здесь торчит».  — Я иду на ужин, — кричит Реджина Нилу, который обсуждает некоторые изменения в политике, которые могут быть внесены после предложения Локсли. — Что-нибудь захватить для тебя? Нил пожимает плечами.  — Я думаю, мы с Эммой скоро уедем. Я посмотрю документы дома. Не оставайся здесь слишком поздно, ладно? Реджина бросает на него презрительный взгляд.  — Только не оставляй новичка одного в офисе, — говорит она достаточно громко, чтобы услышал весь офис. Щеки Эммы пылают, и она опускается на стул. Руби, которая является ее боссом, кажется гораздо более спокойней, чем Реджина, утешительно похлопывает ее по спине.  — Сначала она может быть немного колючей, — говорит она, когда Реджина толкает дверь. В офисе начинается какая-то активность, все агитаторы восприняли уход Реджины как сигнал к тому, что день окончен. — Ты скоро завоюешь ее расположение. Я в этом уверена.- Она лучезарно улыбается Эмме, и Эмма слабо улыбается ей в ответ. Победа над Реджиной Миллс- это самая последняя мысль, которая сейчас у нее в голове. Ей хочется поднять один из мониторов в офисе и разбить его об голову Реджины. Но, она не хочет отправляться в тюрьму в Бамфаке, штат Мэн, напоминает она сама себе, закатывая глаза. Нил запрыгивает на стол Руби. Руби бросает ей еще одну улыбку, когда собирает вещи и уходит. Офис пустеет в считанные минуты, все спешат выйти так быстро, как только могут, и Нил смеется:  — Они делают это каждый день. Иногда мне кажется, что Реджина уходит на ужин пораньше, чтобы избавиться от толпы.- Он одаривает ее легкой улыбкой. Все в Ниле легко, просто так, она никогда не чувствовала жизнь так, как после первого свидания с ним. Тогда она была по уши влюблена в него, уверенная, что это была единственная хорошая вещь в ее жизни. Теперь она… осторожна, правда. Она знает, что он прятал много неприятных секретов от нее, когда они впервые встречались, и они все еще спрятаны, но у него опять все так же просто и легко.  — Ты думаешь, Реджина добровольно делает все, чтобы люди перестали работать пораньше? — Скептически говорит Эмма. — Я знаю ее уже несколько часов и не могу в это поверить. Нил снова смеется  — Она производит не самое лучшее первое впечатление, не так ли?  — Она отвратительная штучка, — говорит Эмма, чувствуя себя вполне оправданной.  — Я не знаю, почему кто-то здесь слушает ее. Я понимаю, что вам нужны некоторые люди на побегушках, чтобы делать дерьмо, но вы их не ставите ответственными. Мы не можем выиграть эти выборы с кем– то вроде нее - что? она останавливает свою мысль, потому что Нил как-то странно посмотрел на нее и мягко улыбнулся.  — Ты сказала " Мы», — говорит он, и Эмма краснеет. Она не думала, что вольется сюда в коллектив, со всеми этими преуспевающими женщинами и мужчинами. Она обвинила Нила в том, что он предложил ей эту работу из чувства вины за то, что случилось давным-давно, он отрицал это, и тогда она решила согласиться, но когда она зашла в предвыборный штаб то обнаружила, что ей нечего было предложить ему. Но может быть… может быть — может, у нее и получится.  — Ну, теперь я в команде, верно? — Даже если Реджина захочет меня убрать, что, кстати, ужасный способ для того чтоб вести кампанию.- Она поворачивается, чтобы посмотреть на Нила и тут мысль пришла ей в голову.  — Я понимаю, что ты не любишь наступать ей на пятки, но разве ты не говорил ей? — Сестра играет важную роль в предвыборной команде? Может быть, она могла бы поговорить с… — глаза Нила начинают бегать, и Эмма понимает. — Нет, — говорит она, крепко зажмурившись. — Нет-нет.  — Сводная сестра, — смущенно уточняет Нил. — Мама Реджины вышла замуж за моего отца несколько лет назад. Но мы выросли вместе и мы всегда были близки.- Он ухмыляется.  — Я был суррогатным старшим братом, хотя ты бы не поверила, увидев нас вместе. Я помню этих детей, которые когда-то…придирались ко мне в старших классах. Реджина подошла к ним — ты только представь себе эту крошечную креветку…семилетняя девочка, выглядящая так, как будто она может завоевать весь мир– и абсолютно словесно уничтожила их. Это просто Реджина, понимаешь? Больше со мной никто не связывался.  — Нет, — говорит Эмма. Она изо всех сил пытается представить Реджину и Нила детьми, как Реджина защищает Нила. Маленькая Реджина, в ее мыслях, выглядит как… миниатюрная копия ее самой, в более практичных брючных костюмах и с испепеляющим взглядом.  — Так вот почему ты…сделал ее своим заместителем руководителя предвыборной кампании? Нил заливается смехом, прислоняясь спиной к одной из пластиковых стен, окружающих кабинет менеджера.  — Я ничего ей не делал. Она назначила меня руководителем кампании. Она подумала что люди будут воспринимать меня более серьезно.  — О, я отношусь к ней серьезно. Это так же серьезно, как сердечный приступ — ворчит Эмма, глядя на стол, где перед ней лежала расчерченная бумага. Ей нравилась эта работа и она делала ее хорошо. Нил был прав насчет того, что она идеально подходит. А потом появилась Реджина и раскритиковала его за то, что он сделал это по другой причине, и теперь Эмма застряла здесь, снова сомневаясь в себе. Это было целью Реджины с самого начала, так почему же она позволила ей победить? Эмма выпрямляется, прищурившись, смотря на поправки.  — Я останусь здесь еще немного, хорошо? Я вроде как хочу исправить все это. Нил надувает губы. — Эмма, — говорит он тихим голосом. — Я думал, мы пойдем куда-нибудь, отпразднуем твой первый день на работе, поваляемся немного на моем диване.  — Значит, Реджина сможет критиковать мое похмелье по утрам? — Спрашивает Эмма, скорчив гримасу. Она уже может себе представить Реджину, как ее привлекательное лицо искажается в усмешке, ставя под сомнение ее работу, этику, ее надежность и то, что она блондинка. — Я хочу покончить с этим, хорошо? Встретимся позже у тебя дома.  — Хорошо, — неохотно говорит Нил, целуя ее в губы. Это вышло так непринужденно и Эмма почему-то рада, что нашла опять Нила. Она раньше думала, что то что произошло в прошлом это конец, что при встрече она выплеснет на него все свои неудачи и разочарования, он извинится, и они больше никогда не увидятся. Но вместо этого, она простила его, и вернуться к нему оказалось очень легко. Страсти, конечно, нет, но есть хорошие моменты прошлого и это заставляет Эмму улыбаться.  — Пойду приберусь в кабинете кандидата, — говорит Нил, соскальзывая со стола Руби.- Реджина закатит истерику, если я оставлю тебя здесь одну. Эмма фыркает. Как будто я буду работать на оппозицию. Любимый кандидат на победу за кресло мэра — Киллиан Джонс, профессиональный подонок. Он своего рода герой родного города, в Сторибруке – он вырос недалеко от доков, занимался парусным спортом и получил роль в бродвейском представлении Питера Пэна, Капитана Крюка. У него была короткая, слегка успешная карьера в кино. Сторибрук безумно влюблен в него. Эмма пробыла здесь три дня и уже знала об этом, он был данностью.  — Не Джонс, — говорит Нил. — Наш главный противник. Сначала мы выступаем против Мэри Маргарет Бланшар. И у нее есть все. «Богатый Сторибрук» — это ее. Родилась и выросла, здесь, лучшие друзья с каждым владельцем магазина на главной улице, школьная учительница, ставшая политиком. Она возможно не сможет победить Джонса, но она позиционирует себя как его противоположность: верная жена против кинозвезды большого города. Эмма кивает, немного ошеломленная всем этим. Она не из Сторибрука. Она познакомилась с Нилом в Портленде, штат Орегон, и она бродила по Таллахасси, когда он снова нашел ее в эти выходные. Она на самом деле ниоткуда, и она не знает, кого бы из них она выбрала, Бланшар или Джонса.  — Так при чем тут Локсли? Нил загорается. Он очень страстно начинает рассказывать о том чем занимается:  — Локсли… им не все равно, понимаешь? Они искренне хотят помочь сделать Сторибрук лучшим местом для жизни. Город не очень хорошо контролирует свои расходы, о главной улице хорошо позаботились, но когда подходишь ближе к пляжу и окраине города, то видишь, как мало денег уходит в остальную часть города. У Мэриан и Реджины есть целая куча планов на будущее. Как лучше распределять деньги и бороться с неравенством между богатыми и бедными районами. На самом деле в городе не так уж много среднего класса, и это потому, что Сторибрук настроен против рабочего класса. Локсли хочет это исправить. Это благородная идея, которую Эмма не ожидала бы от Реджины с ее идеальным маникюром, сшитым на заказ брючным костюмом и туфлях на каблуках, которые стоят больше, чем Эмма заработала за последний месяц.  — Ты действительно думаешь, что у вас есть шанс? — спрашивает она, и Нил ухмыляется, тыкая ее в руку и поворачиваясь лицом к помещению офиса  — Реджина никогда не проигрывает, — бросает он через плечо, и в этом есть странное утешение и уверенность тоже. Эмма слегка встряхивает головой. Реджине не помешало бы несколько проигрышей, думает она, потом отмахивается от мелочности и фокусируется на исправлениях Реджины. Это тонкие, незначительные изменения в сценарии, но они неплохие. Они не так уж нужны, но Эмма теперь может увидеть, что у Реджины подход к выборам становится менее консервированным, напоминание голосовать более всеобъемлющим. Она показывает что вы (добровольцы и члены команды) несете ответственность за голосование. Реджина также добавила запятые в каждом написанном предложении. Эмма гримасничает при виде маленьких красных штрихов, снова обижается и упрямо отказывается добавлять запятые. Должен же быть какой-то предел ее власти. + Нил все еще убирает в подсобке, когда дверь открывается. Эмма подскакивает, пораженная тем, что ее прервали. Она редактировала уже десять минут без перерыва, переписывая правки Реджины. Она не очень хороший писатель, но у нее было время, когда она жульничала на улицах, и это… по существу, тоже самое. Выслушайте нас, присоединяйтесь к нашей кампании, дайте нам денег. Кампания уже началась судя по тому, как Нил рассказывал о том, что он уже несколько недель на ногах. Но единственная их реклама — это редкие упоминания от местных личностей, которые считают это чем-то вроде шутки. Она не знает этого города. Она приехала с Нилом, потому что он был очень убедителен в том, что возможно, у нее есть какое-то будущее здесь, а в Таллахасси у нее почти ничего не было. Маленький город в штате Мэн звучал как идеальная, тихая альтернатива годам в больших городах, и это был прекрасный выбор. Но он до сих пор был не слишком дружелюбен и наименее дружелюбный человек в Сторибруке вернулся в офис, свирепо глядя на Эмму.  — Я не крала секретов вашей кампании, — сухо говорит Эмма. — Не волнуйся, Нил был тут, нянчился со мной.- Она тычет большим пальцем в сторону кабинета кандидата. Реджина усмехается.  — Знаешь, у тебя две ноги, которые прекрасно работают и без хирургического вмешательства, ты не привязана к Нилу, — говорит она, скривив губы. — Тебе не обязательно прятаться здесь и ждать его.  — Я работаю, — говорит Эмма, снова раздражаясь, и сует бумагу Реджине в лицо.  — Для вашей кампании. Вы собираетесь уволить меня за это? — В ее голосе непрошеная нотка самодовольства. Глаза Реджины темнеют. Они обе знают, что Реджина не может этого сделать, что Эмма каким-то образом получила эту работу несмотря на протесты Реджины. Эмму часто за всю свою жизнь не принимали всерьез и считали не компетентной и сейчас она купается в этой крошечной победе, наблюдая как Реджина становится все злее и злее.  — Послушай меня.- Реджина подается вперед, ее голос низкий и яростный. — Я наблюдала за своим сводным братом, он встречается с девушками вроде тебя годами. Блондинка, симпатичная – ее глаза скользят по Эмме, бровь приподнимается и выгибается, как будто она сомневается даже в этом. — Ты слишком молода для него. Я точно знаю кто ты такая.  — Я так не думаю, — лукаво говорит Эмма, поднимаясь. — Особенно если ты считаешь, что я причиню ему неприятности. — Она смеется, и в ее смех вползает горечь, прежде чем она успевает остановиться, а Регина ухмыляется. Она слишком близко, в пространстве Эммы, и Эмма отказывается отступать. — Ты ничего не знаешь о моих отношениях с Нилом. Ты даже не знаешь, кто я. Реджина смеется. Это не по-доброму.  — Я догадываюсь, — говорит она, произнося каждое слово с каким-то роковым оттенком.  — О, взаимно, — говорит Эмма, делая шаг вперед. Теперь они с глазу на глаз, достаточно близко, Эмма почти чувствует, как заряженное электричество гудит между ними, угрожая загореться. — Скажи мне, — говорит она дерзко и раздраженно. — Что тебя так бесит в том, что я здесь работаю? Это потому что я не подхожу для работы, которую ты дала подростку до меня? — с вызовом говорит она. — Или что Нилу удалось что-то сделать без того, чтоб ты его контролировала? Глаза Реджины яростные, пленительно карие, под ними скрывается циклон. Эмма не может оторвать взгляд.  — Я здесь уже пять часов и могу сказать, что ваша кампания не работает, но у тебя все же есть шанс — это Нил — говорит Эмма, и это приятно, найти все нужные кнопки, чтобы нажать, дыхание Реджины становится прерывистым и яростным. — Потому что никто в этом городе никогда не послушает кого-то вроде тебя. Реджина вздрагивает. Это маленькое, тонкое и прямое попадание. Эмма получает мгновенную победу над Реджиной. Та холодно улыбается, снова выпрямляясь.  — А ты специалист в политике — говорит она насмешливо. Ее взгляд скользит по телу Эммы, затем вниз, задерживаясь на дешевых джинсах и куртке из искусственной кожи. Эмма вспыхивает, разгоряченная гневом и унижением только от одного взгляда Реджины, и Реджина улыбается и снова ее низкий голос, ее слова звучали с губительной точностью.  — Ты маленькая блондинка, которой Нил будет одурманен в течение месяца, прежде чем он отвлечется на что-то блестящее и новое. Ты — никто. И если ты сделаешь что-нибудь, чтобы саботировать Нила или кампанию– если ты дашь мне хоть одну причину-ее глаза сверкают гневным предупреждением. — Я уничтожу тебя, даже если это будет последнее, что я сделаю. Эмма смеется.  — Ты вся такая, — говорит Эмма взмахивая руками. — Ты просто шут. Эмма горит под сверкающей, обжигающей ухмылкой Реджины. — Все это шутка, — говорит она, указывая на офис. — Какое-то отвратительное самолюбование.  — Иди к черту, — говорит Реджина. Эмма снова заливается смехом.  — И проводить там больше времени с тобой? — В Реджине есть что-то такое, что заставляет ее хотеть атаковать, нанести удар. Реджина - это все, что Эмма ненавидит, идеально причесанная и совершенно невыносимая, и так прекрасно убежденная в собственном превосходстве, она может подать его и принять, и от этого хочется толкать ее и толкать. — Я не знаю.  — Эй! — Радостно восклицает Нил, тем самым прерывая Эмму, распахивая заднюю дверь кабинета. — Ты вернулась! Я смотрел на логотип и у меня возникла идея, — говорит он Реджине и бросая Эмме кривую улыбку. — Посмотришь, ладно? Эмма как можно незаметнее отодвигается от Реджины, заставляя себя улыбнуться. Выражение лица Реджины не меняется, и это немного уменьшает энтузиазм Нила.  — Я все проверю. Я хотела проверить наши финансы. Мы должны подать документы в следующий четверг, а они все еще… — ее голос затихает. Нил вздыхает.  — Да, я знаю. Но во вторник у нас встреча с Мидасом. Он казался заинтересованным. Он пожимает плечами, не переживая из-за напряженного лица Реджины. — Возвращайся домой не слишком поздно, ладно? — Он небрежно целует Реджину в висок, по-братски.- Мы не можем допустить, чтобы ты сгорела так рано в игре. Реджина закатывает глаза, но ее явно радует его забота.  — Я не выгораю, — говорит она. Нил ухмыляется.  — Нет, но это ты тут все зажгла.- Реджина фыркает. Нил обнимает Эмму за талию.- Ты проверила последнюю запись Эммы? Я же говорил, что она хороша.- Он лучезарно улыбается Эмме, и Реджина хватает лист бумаги со стола Руби. Ее губы кривятся, когда она начинает читать, и Эмма ждет, сверля глазами Реджину. Когда Реджина закончивает, она смотрит вверх, ее лицо ничего не выражает.  — Это подойдет, — говорит она, но Эмма не слушает, ей нужно что-то большее, чем вспышка раздражения на лице Реджины, когда она говорит это. Нил снова сияет. Эмма ухмыляется. Реджина поворачивается на каблуках и, не сказав больше ни слова, уходит в подсобку, и это… О да, это тоже победа.