Кусочек Настюхи, или Мухосранск внутри меня

В гостиной дворца было пусто — все ушли в сад. Только слуги изредка приходили своровать две-три веточки винограда со стола, но были кражи и побольше, однако, не от слуг. Во дворец вторгнулся Ибрагим, от которого по классике жанра за километр несло перегаром, и которого мучал сушняк. Он подошёл к столу, на котором лежала ни в чем не повинная ваза с цветами, и откинув те ростки на пол, стал жадно опустошать сосуд с водой. Закончив, он отбросил вазу подальше, поднял те бедные цветы и не менее жадно съел в качестве закуски. «Хм, где же все?» — подумал Ибрагим, оглядевшись. Ибрагим часто любил захаживать в дворец султана, особенно когда в нём никого не было. У него была довольно запущенная стадия клептомании, и Хюррем это прекрасно знала, поэтому выставляла в гостиную всякий хлам, который ей был не нужен. Был даже случай, когда из-за своей болезни не пострадал сам же Ибрагим. Он решил своровать симпатичный ему изумрудный амулет, но Хюррем остановила его, обосновав это тем, что это «амулет зла, несущий неминуемую смерть его владельцу». Ибрагим и в этот раз решил что-нибудь своровать, но вдруг стал слышать довольно странные звуки, похожие на чавканье. Он сразу смекнул, что, возможно, это свиньи, и стал звать фермера для наказания. —Привести мне этого скользкого глупца сюда, олухи! — кричал Ибрагим слугам. Через минут пять они его привели. Вид у него был бледный, оттого и понятно — если зовёт Ибрагим, то явно не для милых бесед. —Ну что, где ты был, фермер? —В теплице, собирал виноград, — честно ответил фермер. —Не лги мне, убожество! Где ты был? —Говорю же, — заикался фермер, — в теплице! —Хм, — выдержал паузу Ибрагим. —А что тогда это, слышишь? Чавканье усилилось. —Слышу, но не могу понять, — ответил фермер. —Даун! Это свиньи, которые сбежали из загона! Быстро иди забирай их, а потом на гильотину… свиней тоже, будем опохмеляться! —Но это не свиньи! — оправдывался фермер. —Всех свиней мы давно освежевали и отправили на кухню… —Не говори чушь! Мы не едим свиней!.. С чего бы это всех? — гневался Ибрагим. —Так свадьба же… Николя-Султан и Мустафы… вы видели, сколько она ест? И то этого недостаточно, мы заказали ещё свиней из другого города! Ибрагим стал спокоен, но все же тревога не ушла полностью. —Теперь понятно… Всмысле? А кто же тогда делает такие звуки? — забеспокоился Ибрагим. —Честно, не знаю… можно идти? —Да проваливай отсюда поскорей, пидрила ебаный! Фермер ловко удалился, попутно обозвав Ибрагима ебучим ослом. Ибрагим насторожился — невозможные звуки чавканья только усиливались, так же как и страх, а их источник был неизвестен. Любопытность Ибрагима не давала ему покоя, и все же он решил идти на источник этого чавканья совсем забыв про желанное воровство. Взяв с собой факел, он отправился на нижний этаж, где звуки были невыносимыми. Ближе всего они казались у входа в погребок, и все-таки Ибрагим решил зайти туда, но если бы не мысль лишний раз опохмелиться, то вряд ли бы он сунулся в это место. Он подошёл к погребку; дубовая дверь отделяла Ибрагима от нечто ужасного существа, что царит в этом помещении с отличным алкоголем. Ибрагим открыл дверь, и ему всего лишь предстояло спуститься вниз по узкой лестнице. Страх и адреналин переполнял Ибрагима, но он прошёл всего треть пути, а именно четыре ступени. Звуки стали ближе, кровь бушевала в венах, холодный пот охватил всё тело Ибрагима. Пройдя ещё две ступеньки, послышался громкий нечеловеческий хрюк, перекрывающий все остальные звуки чавканья, но особый эффект дало эхо. Ибрагим внезапно закричал как маленькая девочка и откинул факел, после звуки утихли… —Кто там, блять? — перепуганно спросила Анастасия Николевна баритоном, выйдя к лестнице. —Что?..Как? — удивился Ибрагим. —А, это ты, алкаш ебаный! — ухмыльнулась Анастасийка. —Че надо, сука? Не уж то спиздить что решил? —Да…ты… как ты смеешь? Ты не забыла кто, я, деревенщина? — горячо выкрикнул Ибрагим чуть ли не заикаясь. —А ты не забудь, кому я отсасываю, знаешь ли! — игриво сказала неприлично пьяная Анастасия Николевна. —Если ты хочешь тут выпить бочку вина, то я скажу тебе одно, мой дорогой друг — пошёл в пизду отсюда, я век тебя не знала и знать не знаю, поэтому больше я не намерена терпеть этих алкашных визитов и твою пьяную морду. Можешь посещать наши обеды и ужины, ведь я не могу запретить тебе, хотя скоро это исправится. А к винному погребку даже не вздумай прикасаться — это моя негласная собственность… съеби отсюда! И побрейся уже нахуй! —Чего?.. —Что слышал блять! — перебила Анастасия Николаевна. —Если ты сейчас не соизволишь освободить это помещение от твоей пидорской натуры, я скажу Мустафе, что ты меня выебал! — в азарте кричала Анастасийка. Ибрагим стоял не двигаясь. Он был очень удивлён упорству и хамству этой женщины, её независимостью и самоуверенностью. Эта женщина по характеру была больше мужиком, чем все нынешние юноши Турции вместе взятые. И тут Ибрагим понял, что между ними произошло нечто странное, но в то же время очень нежное чувство, какое он раньше не испытывал. Ибрагим осознал, что он влюбился в эту женщину. —Че стоишь как вкопанный? — резко выкрикнула Анастасия Николаевна. Ибрагим все стоял секунд десять, смотря прямо ей в глаза. Но тут он не выдержал, и подойдя ближе, он страстно поцеловал её в жирные губы. Ибрагим ощутил явный привкус красного вина, и поэтому засосал её ещё мощнее. Он не мог себя контролировать, но также и не могла Анастасийка: они целовались взасос очень долго, но Анастасии Николаевне это даже нравилось. Без прелюдий, Ибрагим откинул ее на бочку побольше и стал стягивать с неё платье, да и сам не забыл раздеться. Страсть бушевала в глазах немолодых любовников, возбуждение охватило обоих, и, дойдя до пика, кульминация произошла бурно — бочка сломалась, и в итоге оба искупались в дорогом вине. Это было самое лучшее чувство в жизни Ибрагима и Николя-Султан.