Маленький братик

В окнах «Норы» горел свет, и Гермиона надеялась, что её обитатели не будут против появления гостей. При приближении к дому Джордж успокоился, начиная узнавать родные места, и захотел опуститься на землю. Гермиона постучала в дверь. Никто не открыл. — Наверное, чем-нибудь заняты, — предположила Гермиона, нервно улыбнувшись, и постучала ещё раз. Дверь открылась, и на пороге показался заспанный Перси с книгой в руках. — Здравствуй, Гермиона, — начал он учтиво, — давненько мы с тобой не виделись, а теперь и… — его взгляд опустился ниже и замер на младшем брате. — Джордж? А ты… ты и впрямь теперь такой… маленький. Как это всё необы… — Гермиона метнула в него недобрый взгляд, и парень мигом очнулся. — Здравствуй, Джордж, да, — исправился он и протянул руку. Джордж проигнорировал старшего брата и поспешил в дом, пробежал по гостиной и в радостном предвкушении кинулся на кухню. — Кого это он там собрался найти? — недоуменно спросил Перси и зевнул. — А разве ваши родители не дома? — удивилась Гермиона. — О, так ты ещё ничего не знаешь? — Перси благожелательно улыбнулся и тряхнул головой в попытке развеять остатки сна. — У нас радостные новости, Гермиона. Джинни ждёт ребёнка. Мама так обрадовалась её письму, что вместе с отцом отправилась на Гриммо. Замечательная новость, не правда ли? — З-замечательная, да, — неуверенно согласилась Гермиона, больше занятая другим. Джордж вышел с кухни опечаленным, постоял немного и побежал к лестнице. Перси не обратил на него внимания и продолжал своё: — А как, кстати, там Фред? Почему ты сегодня без него? У вас всё хорошо? Гермиона?.. Ей было совершенно не до разговоров и уж тем более не хотелось сейчас думать о Фреде. Гермиона тоже поспешила наверх. Джордж открыл дверь в спальню и застыл. — Какого фестрала?! — раздался грубый мужской голос. — Вы там что?.. Ой, Джордж? — Сладенький, кто это ещё такой? Эй, мальчик, чего ты пялишься? Гермиона дошла до Джорджа и тоже замерла. Комнату близнецов теперь невозможно было узнать. Обои на стенах переклеили, развесили множество плакатов с известными игроками по квиддичу, в центре комнаты поставили широкую двуспальную кровать. Рон, прикрыв нижнюю часть тела одеялом, стоял возле неё. Его миловидная белокурая дама лежала на подушке и закрывала рукой грудь. Чем эти двое занимались в спальне до вторжения Джорджа догадаться было нетрудно. — Гермиона? А ты что ещё здесь забыла? — не понял Рон. — Погоди, а разве Джордж не должен быть в Мунго? Если Гермиона и хотела ответить, то не смогла — побледневший Джордж, на чьих глазах рухнула не только надежда увидеть родителей, но и побыть в комнате, где они некогда с Фредом проводили множество счастливых часов и дней, попятился назад, упёрся в стену и заскользил по ней к полу. — Дайте хотя бы минуту, — проворчал Рон, схватил с тумбочки волшебную палочку и прикрыл дверь. — Джордж… Джорджи… — осторожно звала Гермиона, приближаясь к мальчику. Он не реагировал на её голос. Не поднял глаз, когда девушка присела рядом, не шевельнулся, когда она притянула его к себе, не издал ни звука, снова оказавшись на руках. Когда недовольный и одетый Рон вышел из спальни, Гермиона и Джордж исчезли из «Норы».

***

Миссис Грейнджер, конечно же, удивилась, когда на пороге дома появилась дочь, но ей хватило и взгляда на Гермиону с ребёнком на руках, чтобы не мучить её вопросами. У дочери был потерянный вид, а у мальчика, которого она держала, и того хуже. Он казался неживым. — Это… Джордж, младший брат Фреда, — сообщила Гермиона и покачала головой на предложение матери поужинать. — Мы очень устали и лучше сразу ляжем. Поговорим завтра, ладно? — Конечно, милая, отдыхайте. Дай знать, если вам что-то понадобится. Гермиона кивнула и ушла наверх. Мистер Грейнджер тоже серьёзно обеспокоился, но выразил это иначе. — Если это Фред её обидел, он у меня схлопочет из ружья раньше, чем достанет эту свою… «волшебную палочку», — сообщил он жене и ушёл на кухню, где стал сердито протыкать вилкой мягкий запечённый картофель.

***

Гермиона долго лежала на кровати с Джорджем в своей старой спальне и не могла заснуть. Голову переполняло множество мыслей. О Фреде и том, не ошиблась ли она в нём. О Роне и том времени, когда они были вместе и изрядно портили друг другу нервы. О Джордже, которому она хотела помочь, но сделала только хуже. О мистере и миссис Уизли, умчавшихся порадоваться за дочь и не знающих, как они были нужны сыну. О «Норе», в которой она давно не была и не знала о переменах в ней. Ни одну из этих мыслей нельзя было назвать радостной. Переутомлённый Джордж уснул довольно быстро, периодически он вздрагивал во сне, хватался за футболку Гермионы или одеяло, жалобно повторяя: «Фредди… Фредди, не уходи… Фредди…» Гермиона обнимала его и поглаживала. Она сама заснула только к утру и встала через несколько часов совершенно разбитой. Джордж молчал и отчаянно качал головой, отказываясь выходить из комнаты. Девушке пришлось спуститься, чтобы принести ему завтрак. Поев, мальчик немного осмелел и уселся за стол, где Гермиона нашла для него бумагу и цветные карандаши. Она сама отправила в Министерство записку, что приболела, и вернулась на кровать. Внизу были слышны голоса, когда Гермиона снова проснулась и обнаружила, что Джордж чем-то обеспокоен и прижимается к ней. Она обняла его рукой. — Что такое? Мальчик не ответил, зато мистер Грейнджер внизу довольно чётко и громко объяснил свою позицию: — А мне плевать! Или ты сейчас же убираешься с порога моего дома, Фред, или я тебя познакомлю вот с этим вот ружьём! Один рыжий мудак уже причинил Гермионе достаточно боли, второму я такое сделать не позволю! На этом дверь хлопнула, и Джордж вздрогнул. Гермиона погладила его по голове. Минут через пять появилась миссис Грейнджер и предложила выпить на кухне чай. Гермионе с трудом удалось уговорить Джорджа спуститься. Он держался близ неё и опасливо посматривал по сторонам, прижимался к ней, сидя на соседнем стуле, и молчаливо попивал свой чай, вцепившись обеими руками в кружку. Миссис Грейнджер вела себя как подобало приветливой хозяйке, хоть и украдкой поглядывала на мальчика. — Как же он похож на Фреда… — тихо сообщила она дочери в коридоре, когда Джордж вернулся за стол и стал рисовать. — Если бы ты не сказала, что это его брат, я бы подумала, что это его сын. Большая же у них, однако, семья… Гермиона тяжко вздохнула, понимая, что время для откровений настало, и предложила матери присесть в соседней комнате.