Несовершенные

      Чарли всегда в какой-то степени умиляли прозвища. Как-то так получилось, что почти каждый член семьи Батлера – творческая личность, и все они, блондин в том числе, по непонятной причине, просто обожают кошек, оттого и придумывают им клички на тематику искусства, которые очень забавно звучат. Вот и сейчас, когда Джеймс назвал кудрявого Варежком, блондин невольно улыбнулся. Ящер как-то недобро покосился на старшего, сказав, что не против, но было бы неплохо для начала узнать, что это вообще за птица.       — Я Чарли Батлер, художник, заведующий всех творческих кружков и, по совместительству... Хех... Пара Рикки. Хотя хорошо, что его тут нет, ибо он бы сто процентов сказал: "Не Рикки, а Риккардо! Сколько можно повторять?!" — гарпия попытался спародировать голос вампира, и получилось достаточно похоже. Парни пожали руки, и все втроём направились в парк.       В зелёные владения университета ведёт несколько входов и выходов. Например, та растительная арка, под которой недавно ходил Феликс, всегда довольно безлюдна. Ей обычно пользуются студенты, которые просто хотят отдохнуть, подышать свежим воздухом и послушать звуки природы, а не находиться в компании. Есть и другие, вроде пролаза в стене из кустов за памятником основателя университета, но большинство всё-таки выбирает центральные ворота, оплетённые колючей лозой. Наша троица не исключение.       У самого входа расположены большие клумбы, которые с ранней весны до поздней осени покрыты ярким цветочным ковром. Он особенно красив и свеж летним зноем – стоит отцвести одним, как сразу же зацветают другие. Когда проходишь дальше по дорожкам, окружённым аккуратными кустами, попадаешь под тени многолетних деревьев. Здесь всегда немного прохладно, и дышится легче, особенно после дождя. На улице стоит начало октября, а многие растения до сих пор зелёные. Для этих широт – обыденное дело, когда листва только в некоторых местах начала желтеть и очень красиво смотрится она на фоне голубого неба, затянутого редкими перистыми-кучевыми облачками.       Уже у пруда пейзаж другой: нет клумб и кустов, местность больше похожа на лесной уголок, и в этом есть своя прелесть. На берегу растут камыши, в воде плавают кувшинки. Иногда прилетают дикие утки, и можно угостить пернатых обитателей водоёма чем-нибудь вкусным. В траве, на солнышке лежат и греются болотного цвета ящерки и яркого окраса саламандры, о которых так грезил Варукава, в данный момент пищащий от восторга. Пресмыкающиеся с удовольствием залазили Кляйну на подставленные ладони, хвост, одна из них даже заползла на голову. Рядом лежал Джеймс, рассказывающий, какие виды ещё встречаются на территории университета отдельно от живого уголка. А блондин молчал, сидел поодаль от парней и чиркал ручкой в своём альбоме набросок пейзажа у пруда. Но вдруг он вскрикивает:       — Вару, не меняй позу! Я сделаю пару этюдов красками, - с этими словами Батлер открыл свой рюкзак, достал оттуда акварель, перелистнул страницу и обмакнул кисть в бутылку с водой, которая уже спустя секунду окрасилась в зелёный.       — Привыкай и будь смирным, если Чарли собрался нарисовать – не переубедить, — тут к разговору подключился неожиданный гость. Из-за дерева где посиживал гарпия, вышел Риккардо в куртке с длинными рукавами, перчатках и шляпе с большими полями. День пусть и давно пошёл на убыль, но всё равно гадкие лучи пробиваются сквозь просветы в листве и могут ненароком опалить кожу вампира, вот он и перестраховался, ибо крем давно кончился, а новый купить некогда. Де'Карли вышел на бережок пруда и опустился рядом с кудрявыми, — Я смотрю, Джокер, ты всё-таки решил показать мелкому местную фауну. И, как видно, не зря. Таким поистине счастливым тебя, Варежка, ещё правда не видел. Благое дело.       — Да, решил, почему бы и нет. Посмотри на них, будто братья, — со смешком Джокер указал на хвостатого.       — Спасибо, но мне и одного брата хватает, — фыркнул Кава, продолжая рассматривать саламандру, — но как не быть счастливым, когда здесь такие лапочки?       Брюнет, поправляя шляпу, вспомнил нескромный случай в спортзале и решил завести об этом разговор: — А вот глазеть на чужих существ – не очень хорошо. Что это было, Кляйн? Не объяснишь?       — Рикки, ты это о чём? — спросил любопытный Дарвин, прикусив деревянный кончик кисти. Кляйн отвел взгляд и прикусил губу(он так всегда делает, когда волнуется).       — Простите... Я к-конечно, не подслушивал... Но это открытое пространство. Мне т-тоже стало интересно, — совсем рядом, почти над головой Вару раздался неуверенный голос Зонтика с высоким хвостиком, прихваченным резинкой с жемчужиной, прижимающего к себе учебник по зельеварению. Симидзу, так же как и Ромео, нашёл в этом месте своё вдохновение, но не в письменности, в ней голубоглазый – полный ноль.       О волшебных инфернальных песнях русалок, сирен и морских существ ходят легенды, которые отчасти являются правдой. У Зонтика голос при пении сильно отличается от того, которым он просто общается с другими: тон становится более высоким, протяжным, тембр замедляется, на слух растягивая арию на несколько долгих и прекрасных минут. Ещё в детстве голубоглазого отдали сначала в музыкальную школу, а затем и на хоровое пение в церковь.       Именно благодаря этим кружкам в Зонтике пробудилась искренняя любовь к панихидам, молебнам, литургиям, вечерням и утреням. Коллектив и кантаты – хорошие места, где можно петь и при этом не находиться в центре внимания. А когда хочется уединиться и исполнить оду мира, природы или любви, Симидзу приходит сюда, когда все студенты находятся в общежитии, перелезает за закрытую ограду, садится на берег пруда и начинает петь. Романтическое зрелище, жаль только никто его не видел.       — А ты что здесь забыл? К своим родственникам пришел? — Кляйн указал на лягушек, плавающих в пруду возле берега, — ну так иди плавай, малек.       — Я, — смущённо начал Зонтик, но почти в ту же минуту замолчал. Нет, не сказать, что Симидзу всем сердцем ненавидел лягушек, просто было неприятно, как Вару сравнил его близких с этими склизкими и некрасивыми созданиями. — Вару, — вернулся к разговору Джокер. - во-первых, не переводи тему. Во-вторых, о чем он говорит? — маг ухмыльнулся, чуть прищурив глаза и указав на Риккардо.       — Я не глазел. Мне просто стало интересно. И вообще, он что, такой весь из себя королевская особа, что даже смотреть без разрешения нельзя? - Варукава посмотрел на вампира, нахмурившись, — Да что вы все на меня уставились? Это чисто научный интерес. Я же на биологическом учусь, мне в любом случае пригодятся даже внешние наблюдения, — фыркнул первак и отвернулся, скрестив руки. Симидзу разрывало между двумя выходами из ситуации: просто уйти или же ответить Кляйну что-нибудь колкое в ответ...       — Конечно же уйди! — перед глазами возникла маленькая фигура Ангела-Зонта, сложив руки в замочек на груди. По виду это был тот же юноша, просто с более подкрученными и светлыми волосами, в тунике, золотых сандалиях и с нимбом над головой. Перьевые крылья в комплекте, — Ты ведь знаешь, какой Вару... Плохой парень. Если станешь ему дерзить, то это плохо кончится! Вспомни, как просто сказал ему, что тот не прав. Тебе же тогда жития не было! Не делай это, ради Бога!       — Да не слушай ты этого пернатого идиота! — рядом появился Демон, отвесивший Ангелу крепкий щелбан. Тот же Зонт, но только в слиянии с Ромео. Рожки, кожаные крылья, тёмно-бирюзовые короткие волосы и толстовка с рваными джинсами, — Ты же обещал самому себе, что в этом году станешь смелее! Так давай, скажи этому неучу, что рыбы и лягушки – не одно и то же! Я бы, конечно, ещё посоветовал окатить его холодной водой... Но прибережём это до другого раза. Давай говори, не позорься!       — Хм, — Зонтик задумался на пару секунд, после выровнял дыхание, взял всю свою волю в кулак и всё-таки обратился к ящеру, уже думавшему, что с Симидзу покончено, — Знаешь что? Если бы ты ходил на лекции по систематике или хотя бы не прогуливал биологию в школе, то знал бы, что дальними родственниками морских и речных существ являются рыбы, а не бесхвостые земноводные. Поэтому, подобное твоё оскорбление моих родственников, как минимум не корректное, как максимум – расистское. А ты знаешь, что тебе будет за расизм, мой недалёкий. Дам совет: открой разум пошире, чем свой рот, и тогда всем станет только лучше. Я всё сказал, — развернулся Зонт, быстрым шагом направляясь к выходу и ловя на себе удивлённые взгляды четырёх пар глаз. Пахнет жареным. Он понимает это где-то глубоко внутри, но отступать поздно, ведь уже всё сказано. Какая-то часть, а именно демон, желала поставить Кляйна на место и сделала это с блеском. Ангел предсказуемо захныкал, уже представляя, как ящер будет издеваться над ними. Помахав с двух сторон около жабр, дабы хранители растворились в воздухе, голубоглазый был вполне доволен собой и своей, очень жухлой, но всё-таки зараждающейся смелости.       — Не хи-ило, — протянул ошарашенный Риккардо, пихнув не менее огорошенного Варукаву в плечо, — Тебя вылягал тот, над кем ты издеваешься! Ну, юмор! Узнал бы Пик, твой объект "чисто научного интереса" – со смеху бы помер!       — Согласен, — поддакнул Чарли, глотнув уже окрашенной медовой краской воду из бутылки, — Это было круто. Вроде бы и не нагрубил, а на место и перед фактом поставил.       — Так ладно, — бросает Де'Карли, вставая с травы, — Вы как хотите, а я пошёл. Если опять не сдам зачёт, препод мне яйца оторвёт. Чао!       — Ну, я тоже пойду. А то до сих пор работы по теории цвета не сдал, — сказал блондин, убирая вещи в сумку и присоединяясь к брюнету, чмокнув его в холодную щёку, — До завтра, Джей! Ещё увидимся, Вару! Риддл помахал друзьям на прощание и повернулся на Вару.       — Уже поздно, пора бы домой.       — А? Ну ладно. Жаль, что нельзя побыть здесь ещё немного — Вару снова улыбнулся, спустив ящерок с плечей и хвоста. Он встал с земли, отряхнувшись, и потянулся.       — Да ладно тебе, малой. Ты можешь приходить сюда в любое время, но только не во время занятий, конечно же — Джей также поднялся с мягкой изумрудной травы, — и да, советую тебе быть помягче, декан не станет долго терпеть твои выходки.       — Брось, я ведь пай-мальчик, ты же знаешь, — наигранно хихикнул Вару, состроив глазки и сложив ладони под подбородком.       — Ну да, ну да, конечно, — Джеймс закатил глаза и дал перваку подзатыльник, — если что, я предупреждал.       И вот, парни пошли к выходу из парка. Уже скоро они приблизились к общежитию, а после и к блоку ящера.       — До завтра... И спасибо, — улыбнулся Вару, открывая дверь блока.       — До завтра, ящерка — маг пошёл в сторону лестницы, смеясь над криком в спину "Сам ты ящерка!".       Надо сказать, что Вару никогда не любил, когда трогают его вещи. Будь то одежда, книги или даже мягкая игрушка. Это пошло ещё с детства. А если точнее, с того момента, как Ару научился ходить. Ни дня не было без какой-нибудь его выходки. То любимый шарф порвет, то тетрадки. Не было никакого покоя и с каждым днëм Вару все больше беспокоился о своих вещах. Если раньше на столе неаккуратно были разбросаны тетради, то теперь они были неаккуратно разбросаны на полке, куда Ару, слава Высшим, ещё не дотягивается(похоже, это их общая головная боль — проблемы с ростом. Ведь Ару уже в девятом классе, а рост его можно характеризовать так, что он спокойно ливает с уроков, проходя вместе с шестиклассниками) По приезду в общежитие Вару расслабился, что теперь не придется прятать вещи, но не тут-то было.       — Да чего ты паникуешь так? — спрашивает Феликс у своего соседа, держа между губ булавки и зашивая небольшое отверстие на мягкой игрушке, — В шкафу уже твои вещи, выстиранные и выглаженные. Плед под подушкой, книги на полке, письма и записки на столе, а мишутку я сейчас подлатаю и отдам. Последний узелок, — с этой фразой, оборотень последний раз кольнул иглой в ткань и завязал нитку, срезав маленькими ножницами лишнюю. Отдав игрушку озлобленному Кляйну, Рихтер воткнул пришпильки в игольницу, после убрав её в коробку с нитками. Вару ничего не говорил, просто смотрел с таким взглядом, будто сейчас нападёт. Клыкастый закатил глаза.       — Я тебе помочь хотел, вот и всё. У мишки шов на боку разошёлся, вот и решил зашить. И чего такой угрюмый? Я-то думал, что после прогулки у тебя должно подняться настроение, — сказав это, оборотень повернул ручку окна на сто восемьдесят градусов, образовав небольшую щёлку для циркуляции воздуха.       — Оно и поднялось, пока два придурка мне его не испортили, — Вару сел на кровать, посадив медвежонка к стене, — Во-первых: ты, наглый до невозможности, без спроса взял мои вещи. А во-вторых, этот лягушонок Зонт. Ну ничего, он у меня ещё попляшет — юноша ухмыльнулся и взглянул на соседа.       — Что ты на меня так смотришь? - Вару наклонил голову вбок и вдруг из кудрявой шевелюры на плечо выпала ящерка. Она имела прекрасный салатовый оттенок, с темными полосками, начинающимися над глазами и соединяющиеся на кончике хвоста, желтоватое брюшко и большие глаза-бусинки.       — Хэй, дружок, что ты здесь забыл? — Вару осторожно взял ящерку с плеча.       Есть у оборотня одна фобия... Точнее не то чтобы фобия, скорее неприязнь. Он терпеть не может змей, особенно ядовитых. А ящерицы, в его понимании, те же змеи, только с ногами. Вару, будто назло, подсовывает это пресмыкающееся прямо к носу блондина и гадко так, пусть и радостным тоном, спрашивает: "Ну разве он не милый?"       — Просто прелесть, — с отвращением в голосе отвечает Фел, повернув голову в другую сторону от зелёных монстров, — Убери его от меня, если не затруднит.       Видимо затруднит, поскольку Кляйн придвинулся только ближе, схватил оборотня за загривок, тем самым снова заставив вернуть голову в положение, при котором неожиданного гостя отлично видно. Ящерица немного потопталась на пальцах своего большого брата по разуму, а потом прислонилась мордочкой к вздёрнутому, усыпанному веснушками, носику. Кляйн запищал, видимо от умиления, ещё сильнее сжал светлые волосы и сказал: "Видишь? Ты ему нравишься!". Оборотень этого юмора не оценил и, пусть не смертельно, но довольно болюче сжал кончик хвоста соседа, заставляя его вскрикнуть и отпустил короткие локоны. Воспользовавшись моментом, Рихтер спихнул со своей кровати ящера вместе с ящером... Тупая ситуация.       — Я с тобой больше не разговариваю, — бесстрастно заявляет Феликс, сложив руки на груди. Как только Варукава предсказуемо спрашивает почему и что это вообще за новости, янтарноглазый лишь хмыкает, отвернувшись к рабочему месту. Задание по экономике всё ещё не выполнено.       — Только не говори, что он тебе не нравится. Ах, ну да, ты же со мной не разговариваешь, — Вару присел на свою кровать, положив хвост на коленки, а сверху и ящерку. Чудо с хвостом становилось по-настоящему счастливым, когда рядом есть хоть одно такое создание.       — Я назову тебя Краш, маленький негодник, — хихикнул Кляйн, смотря как ящерка приподнимает голову, когда вблизи оказывается его рука. Тут же Вару ответил на немой вопрос соседа:       — Да, он останется с нами. И это не обсуждается, — парень лег на живот, перенеся хвост вместе с ящерицей ближе к подушке. Он открыл недочитанную книгу на нужной странице и продолжил погружаться в мир ужасов и фантастики.