Не явившийся лик Ареса

Крепкая хватка тонких пальцев начала постепенно ослабляться. Увлажнённые губы, которые явно поалели, горели на фоне абсолютно белой, фарфоровой кожи. Отпрянув, наступила тишина. Альбус бросал ошарашенные взгляды, зрачки бегали из стороны в сторону. Геллерт придерживался внезапно наступившего молчания. "-Сомневаюсь, что с такими стрессами я доживу до глубокой старости и успею проследовать своему плану..." - ярчайшие эмоции переплетались с усталостью, которую можно было спокойно наречь животной. Геллерт, который предстал несколько часов назад ему не в лучшем свете, показав своё худшее "альтер-эго" сейчас казался самым умиляющим существом, которое когда-либо видел мир. Яркие солнечные лучи озаряли лица сидящих в тени, которые как и в непроглядной тьме казались прекрасны. Отличительной чертой этой красоты были только фазы восхождения солнца. Днём оно палило, испуская яркое сияние, а ночью и вовсе скрывалось из виду. На смену самой крупной звезде в галактике приходило лунное царство, светившее не столь ярко. Лунный, приглушённый свет оставлял за собой лишь холод, навеваемый мраком всего неведомого, что таится в тёмных закоулках. Будь то тёмные закоулки английских улочек, как в Косом Переулке, где обитают не самые благочестивые волшебники, намерения которых явно не всегда столь дружелюбны по отношению к случайно забредшим туда зевакам. Или будь то закоулки собственного разума, в котором годами пытаешься расставить всё по полкам, распределяя для себя всё условно на "хорошо" и "плохо", "страшно" или "не страшно". "И к чему это, никогда не понимал..."-правдивых суждений попросту нет, у каждого своя правда. "Да разве в этом мире может быть что-то точно настолько? Даже в математических вычислениях есть погрешности, что уж тут о психологии!"-ведь к темноте можно привыкнуть и она станет тебе лучшей спутницей, такой долгожданной и желанной. Альбус любовался сидящим напротив, ведь солнечная полоса падала на участок лица, захватывающий белый глаз. Казалось, более чистого белого цвета он не видел никогда. "Как жаль, что я лишён таланта художника."-побуждение взять кисть в руки и стать реалистом - было самым большим вдохновением, когда у него были шансы лицезреть такое. Прошла только пара минут гробовой тишины, иногда разбавляемой шумом ветра , как вдруг послышался голос: -Не хочешь начать добрую традицию бить меня по лицу каждый раз после поцелуя? -А ты разве так плохо целуешься? Не будь так строг к себе. Геллерт рассмеялся, быстро вскочив на ноги. Быстрый поворот уже не был чем-то мгновенно пугающим. Восприятие настолько затупилось, что осознание действий Геллерта дошло до Альбуса лишь около десяти секунд спустя. Последовала беспощадная щекотка, которая сопровождалсь хриплыми постанываниями и шипением со стороны рыжеволосего юноши. Вопреки своему природному изяществу, он снова неудачно плюхнулся на колени Альбуса. -А вот за такое и не плохо и нос разбить. -Я явно преуспел в этом получше твоего. -Один один - пока ничья. Сейчас же они рассмеялись оба, Геллерт слез с его колен увалившись на землю рядом. -Полагаю, твоего благоразумия хватит, чтобы не тащить меня на кладбище ночью ещё раз, правда? -Ничего не обещаю. -Тогда я точно подумаю, что ты хочешь меня убить. -Не вижу смысла зря уничтожать такой гениальный объект. - с озорной ухмылкой процедил Гриндевальд. -Я рад, что "эксперимент" названный моим именем для тебя оказался удачным. -Надеюсь, что этот эксперимент затянется надолго. Такие слова, хоть они и не казались ему серьёзным, не могли не тронуть Альбуса. Он понимал, что прежде всего судьба любит играть с наивными, но момент был таков. -Мы же не будем весь день лежать тут, правда? - спросил Геллерт. -Хотя, у нас есть одно незаконченное дело. -Легилименс? -Догадливый мальчик. -Я думаю, стоит заняться этим завтра. Мы оба истощены, да и к тому же, после первой попытки со мной отнялось большое количество силы. Нам некуда торопиться. -Успеем. У нас впереди ещё много совместных дней. Так ведь? Он приподнялся на локти, вопросительно посмотрев на друга. -Так, Геллерт. Рыжеволосый юноша сначала привстал, мимолётно поцеловав блондина в щёку, которая тут же вспыхнула вместе с другими участками лица, а потом ловко и прочно вскочил на ноги. Он подал руку Геллерту, помог ему встать. Руки коснулись друг друга, крепко сжавшись в надёжный замок. Почувствовалось приложение силы, после чего Альбус потянул его на себя. Не рассчитав силу, он дёрнул чуть сильнее. Изящно прокрутившись, Геллерт крепко обнял стоящего напротив. -Больно вы разнежились, Герр Гриндевальд. - пробубнел Дамблдор, упираясь носом в чужую грудь. -Могу ударить для разнообразия; альтернатива продолжения нашей традиции меня очень даже радует. Ностальгия по тренировкам в Дурмстранге меня докучает. Альбус рассмеялся, пнув его колено своей ногой, после чего высвободился из крепких обьятий и направился к дереву. Быстро взяв книгу, он направился в сторону спуска с горы. -Ты оставишь меня здесь? -Я собираюсь пойти поспать. Предлагаешь взять тебя с собой? -Я бы не отказался. Но говоря откровенно, у меня есть к тебе дело. -Оно не может подождать до завтра? Или хотя бы до ночи? -Прости, но мне нужна помощь твоего светлого ума. Альбус тяжело вздохнул. Протянув руку,словно приглашая дорого гостя в дом, он сказал:"Ну пойдем", устремившись к склону прогулочным шагом. -Куда мы направляемся? Всё не оставляешь идею привести меня на клабдбище ещё раз? -О, нет. Мы идём ко мне. Не думаю, что все необходимые документы можно найти среди кучки гнилых трупов. -Документы? Какие документы? -Не грузи разум раньше времени. Расскажу тебе всё по прибытии. У них было достаточно времени, поэтому они шли, никуда не спеша. По пути домой никто не проронил ни слова, ведь понимали, что каждому есть, что обдумать. За эти полтора дня произошло слишком много и судя по-всему, копание в старых документах, с вытекающими из них выводами грозило продлиться надолго. -Рассказывай. -Может, чаю? -Смотрю, ты быстро адаптировался к английской галантности. Не могу отказаться. Геллерт вышел из комнаты, оставив Альбуса одного на какое-то время. Не зная, что делать в ожидании, он решил прилечь на его кровать думая, что тот наверняка не обидется и поймет. "Да и тем более, пускай это будет компенсация за мой некогда разбитый нос". - усмехнулся про себя юноша. Дремота пришла мгновенно, как только он коснулся лицом блаженно прохладной подушки. Звуки окружающего мира были ясны ему, но всё постепенно утихало. Мир снов прервался громким картинным кашем-сигналом того, что чай готов. -Ты спал всё это время? -А на что это по-твоему похоже? Сколько времени прошло? -Минут 15, думаю. -А для меня прошло пару секунд. - сказал Альбус, явно пытавшийся понять, как всё случилось так быстро. Геллерт заботливо поднёс кружку Альбусу, за что тот поблагодарил его. -Твоя забота меня очаровывает, но зачем ты привёл меня? Или под предлогом "копания в кое-каких документах" ты хотел, что бы я скоротал долгие часы твоего одиночества? -Скорее, помог мне не нести тяжкую ношу одному. Но я привёл тебя не поэтому. - сказав это, он оставил кружку с чаем в сторору и достал пыльную книгу. Красный, тканевый переплёт, с металлическими уголками серебрянного цвета. По первому виду, казалось, словно это была действительно книга. Однако, как только изящным движением книга открылась, с её плотных страниц виднелись колдографии. -Это альбом Тёти Батильды. Наверняка, как вижу по твоим глазам, ты задаешься вопросом "Зачем он нам?". Тогда, на кладбище, я лишь посвятил тебя в факт существования Даров Смерти. На вчерашний день, вернее, на сегодняшную ночь, тебе хватило и этого. Однако я заинтересован этим дольше и узнал соотвественно больше, чем ты. -Всё же, зачем нам старый альбом твоей тетушки? -Батильда - историк. Созданию её книг поспособствовали многие. Материал, особенно исторический собрать не просто. Ход истории постоянно меняется, каждый имеет субъективное мнение. Размышляя о том, что она работает над книгой об истории магии, я подумал, что мнение кого-то из министерства поспособствовало бы продвижению материала в массы. Было бы неплохо, заручись она их поддержкой. А теперь, вспомни письмо, на которое отвечал некий господин "М.Г.". В начале он упомянул имя - Кьернан, а между строк невзначай отметил его высокопоставленность. Цитируя его, он упомянул конкретно "высокий чин". С моей стороны могло показаться глупым, но я подумал,что описание "высокого чина" вряд ли получит главный пекарь и поэтому, я предположил, что может быть отношение к политике. Кьернан - не такое часто встречаемое имя в колдовском мире, поэтому, посмотря справочник работников министерства, я наткнулся лишь на одно имя "Кьеран". Он является главой департамента магического правопорядка. Либо это чертовское везение, либо что-то другое, но.. -Дай угадаю: он оказался хорошим знакомым Батильды? - В минестерстве был какой-то праздник и повсюду были журналисты, желающие поглазеть на министерство изнутри. Там-то и была сделана колдография. - он протянул альбом сонному Альбусу. -Я слышал про скандал о конфидициальности министерства с издательством "Вещатель". -Снимки не разрешили публиковать в массы, но в качестве компромисса, они попросили все сделанные колдографии на хранение в министерство,заранее заверив, что они не будут уничтожены. На одном из них, была Батильда с двумя главами департаментов. Она ценный историк, особенно для нашего времени, поэтому для министерства было честью помочь ей...Ведь каждая крупица стабилизирует работу целого мезанизма. Опрометчиво было бы не запечатлеть такой союз. - эту фразу он сказал, томно опустивши взгляд и улыбнувшись. - Вернемся к Кьернану. Я задался логичным вопросом: зачем ему бузиная палочка? Наверняка я не могу сказать, ведь нам не известны его мотивы.. Не успев договорить, Альбус его перебил: -Отнюдь, Геллерт. Перечитай письмо и вдумайся. -Может, не будешь томить меня лишней работой и скажешь? -Жажда власти - самая очевидная и примитивная причина. Господин "М.Г." упомянул неподдельный интерес и безумное чувство влечения, импульсивное написания даже через письмо - не это ли самая понятная и простая причина? -Всё не может быть так просто. Откуда тебе знать, что "М.Г." настолько проницателен? Может, он слепой идиот, который просто не хочет отдавать ценный артефакт? -Возможно он и не хочет, но в его силах изучить его историю лучше. Он понимает пагубное влияние палочки и наверянка не захотел бы отдавать палочку ещё по одной простой причине: продолжение её кровавого следа, проходящего сквозь века. -Не могу с тобой не согласиться в этом аспекте. -Но отчасти, правда на твоей стороне. По большей части потому, что письма со стороны Кьернана у нас нету и говорить наверняка мы не можем, но и доверять кому попало - тоже не самое благородное дело. Стоит выяснить о том, кто такой "М.Г." - Не будь столь строг к себе, ты тоже умничка. Твои размышления разумны и полезны. Альбус смутился, покраснев при этом, после чего сделал ещё предположение: -А что по поводу Господина "М.Г."..Мне кажется, он может быть коллекционером. Или, могу сделать абсолютно необоснованное, безумное предположение, что он может быть связан с историей бузиной палочки. -В каком плане "связан"? -К примеру, он может быть историком. Или, что абсолютно безумно,как-то связан с волшебными палочками. К примеру, их изготовителем. - Альбус закрыл альбом, отложив его в сторону Геллерта. Гриндевальд смотрел на него вдумчивым, восхищённым взглядом. -Ты восхитителен, просто знай это.- сказал блондин, ярко просияв улыбкой. -Мистер восхитительность не отказался бы от здорового сна, длинной часов в 12. -Разве это здоровый сон? Это пересып, но тут я и сам не против. -Ах, я забыл. Позволишь взглянуть ещё разок? -А ты попробуй отбери. - сказал тот, встав со стула. Он поднял правую руку, в которой красовался альбом. Альбусу казалось, что в расстояние Геллерта с его вытянутой рукой поместится два человека, ростом чуть ниже его самого. -А вот это не по правилам. -А ты диктовал правила? Ах, я же в Англии. -Ты подавал амбиции английского джентельмена. Фишка с чаем сразила меня на повал. -К вашим услугам, мсье. - он слегка кивнул головой, прикрыв глаза. Альбус решил воспользоваться моментом, вскочив на стул. Он выхватил альбом из уже явно ослабленной в кивке хватке руки и было уже хотел спрыгнуть обратно на пол, сев на кровать, но на старте дистанции его словил Геллерт. Тонкие руки обхватили его, а ноги сомкнулись на спине белокурого юноши. Тот, казалось, не растерялся ни на секунду. Взгляд стал абсолютно животным, дьявольским. Он перестал держать его, давая ему отсранится. В любой момент он мог упасть, но Гриндевальд быстро выхватил альбом из его руки,после чего прижал юношу обратно к себе. В момент альбом полетел через всю комнату. -Это не честно! Верни, мы же вроде тут по делу. -Хочу тебя огорчить, но режим английского джентельмена иссяк. Я не играю честно. Он улыбнулся. С его дьявольской гримасой, улыбка смотрелась натянуто и зловеще. Сидя на руках у Геллерта, рыжеволосый юноша, чьи пряди спали лицо в процессе постоянной тряски не успел заметить, как спустя ещё момент австриец направился куда-то вместе с ним на руках. Крепко вцепившись пальцами в талию Дамблдора, он резко сбросил его на кровать. Альбус не успел сделать новый вдох, как Геллерт прижал его, уперевшись коленом в пах. Локти оказались под руками англичанина, которые чуть приобнимали его. Ладони жадно впились в огненные волосы, после чего последовал поцелуй в шею. Та выгнулась в форму полукруга. Удачно совпало то, что он поцеловал его в область, где можно было почувствовать его бешеное сердцебиение: -Ну ты и проворный засранец однако. - сказал Геллерт, накрыв губы поцелуем. После, он отсранился. Он лёг на кровать и распрямился. Его дыхание было неровным, он часто дышал. Альбус привстал, пойдя за альбомом: -Я тебя целовал, а ты представлял себе этот блядский альбом?! - саркастично выбросил Геллерт, кинув в него подушку. - Тоже мне, английский джентельмен! Возмутительно! - он изобразил движение, которым дамы раскрывают веер. Он "возмущённо" поднял взгляд и картинно выстроил гримасу обиды на лице. -Альбом мне не может быть краше такой прекрасной дивы вроде вас. -Так я и поверил тебе! Книжки дороже меня! - в тот момент он явно играл роль ревнивой жены, муж которой ярый трудоголик, не хотевший придаваться плотским утехам во время работы. Не оставалось ничего, кроме как играть свою роль в самом большом театре под названием "жизнь". Альбус, взяв в руки альбом стремительно направился к кровати. Перед тем, как сесть и рассматривать колдографии, он бросил его возле подушки, брошенной в него(которую он прихватил вместе с книгой ранее). После чего на корточках прополз между ног Геллерта, которые тот бесстыдно расставил, лежа в позе с закинутыми друг на друга ногами буквально секунду назад. Явно в надежде на поцелуй, Гриндевальд потянулся к нему, но Альбус ловко проскочил, направляясь к уху. Он прикусил мочку, после чего шепнул: -Нету никого мне милее тебя, нету никого мне родимее тебя, мой маленький Боузи*¹. Он приподнялся, похлопав его по щеке рукой и направился к альбому. Геллерт оторопел, но быстро подхватил поток спектакля, сказав: -Твоя игра сентиментальна, но тебе меня не провести. -Твоя игра неправдоподобна, мой дорогой Боузи. Подобно самой дешёвой драме, пропахшей запахом кубинских сигар и дорогого,но дрянного кьянти тот театрально упал в обморок,изображая глубокое отчание. -Я погиб. - Не переигрывай. - усмехнувшись, сказал Альбус. - Тебе не к лицу плохая актёрская игра. -Пытаюсь привлечь твоё внимание своими скупыми навыками театрального мастерства. -Тебе и не надо, ты с этим отлично справился ещё в первый день нашего знакомства. Гриндевальд одобрительно улыбнулся, полностью довольный собой. Дамблдор же решил попросту не терять время и приступил к рассмотрению снимков подробнее. То был личный альбом Батильды, который хранил в себе огромное количество снимков разных лет. Магглы, ничего не знающие о колдовском мире наверняка удивились бы такому изобилию "фотографий"(да ещё и цветных). Для немагов изобретение аппарата, который способен запечатлить любой момент из жизни стал прорывов,но лишь в 1889 году. Маги же использовали эту технологию уже на протяжении 50 лет. Теории о создании "чудо-аппарата" существуют разные. Среди магов есть теория о том,что некий французкий маг, имевший страсть к изучению мира магглов, решил передать технологию немагическому миру. В таких спорных ситуациях мнение разделяется на два мнения; семьи чистокровных магов, хранящие традиции конфидециальности прозвали его врагом народа, в то время как более прогрессивные маги, принимающие сосуществование с магглами и принятие их достижений были восхищены его смелостью. Он пристально всматривался в колдографии: вот Батильда, явно ещё совсем молодая. Девчушка лет 14, с двумя косичками и в красивом кружевном платье, сидящая рядом о своей красавицей матерью и статным, высоким мужчиной - её отцом. Все ярко улыбаются, при этом у отца девочки появляются изумительные ямочки на щеках, которые не передались по наследству дочери. Перевернув колдографию, неразборчивый почерк гласил: "Мама затмевает красотой всё наше семейство. Папе, пожалуй, это по душе. Да и я не слишком привередлива." Универститетские времена. Батильда стоящая рядом с девушкой, чьи глаза были настолько голубыми, что порой казались абсолютно прозрачными. На фоне главного кампуса виднелась группа людей. Батильда стояла возле той самой девушки. Явно то был конец года: все слишком счастливые от того, что закончили университет, готовые вступить во взрослую жизнь без учёбы, вечных докладов и бессоных ночей, проведённых за порой не слишком интересной литературой. Альбус остановился на этом снимке, ему всегда было интересно смотреть на выпускников. Он прекрасно понимал, что такое амбиции на будущее, но также прекрасно понимал, что такое потерять их. Судьба бывает привередлива к талантливым людям, ведь она так любит ставить подножки. Он нашёл в себе силы не злится на такой исход. Научиться радоваться за тех, у кого получается всё - стало невероятным моральным прорывом. Будучи погруженным в собственные мысли, он остановился на лице юноши. Лицо было невыразительным, взгляд понурым, но глаза сверкали ярче звёзд на ночном небе. Они имели ярко - зелёный оттенок свежескошенной травы. Ему казалось, словно где-то он уже видел этот взгляд. Поспешно начиная перелистывать страницы альбома он увидел: уже намного более постаревшая Батильда, и рядом стоит он - тот самый человек. Морщины покрыли его лицо, сам по-себе он выглядел уставшим. Блеск молодых глаз притух, но лицо заметно вытянулось, а черты лица стали более острыми. С годами он стал лучше. Морщины делали его более выразительным. -Геллерт, а ну! Давай-ка... Тот уже лежал в дрёме, не ответив. -Геллерт! - лёгкий вскрик резал уши. Услышав, блондин резко вскочил в полуприсяд так, что его пряди распределились по лицу, загораживая обзор. -Что такое?! - он был встревожен. -Не хотел тебя будить, но... -Если это не что-то серьёзное, я убью тебя. -Давай-ка я напомню тебе, что ты сам меня сюда притащил, а потом ещё и домогаться начал. -Звучит ужасно, но домогался я с твоим согласием. -И то верно, но сейчас не об этом. Посмотри на снимок, давний. Университетские времера Батильды. Либо у меня чувство дежавю и это два разных человека, либо это один и тот же человек - Кьернан. Геллерт подвинулся, выхватив альбом. Он достал снимок из-под плёнки и перевернул его. Разнопалые глаза пробежались по содержимому, после чего тот довольно хмыкнул. -Что там? -Как это говорится у маглов, кажется: "у товарища в глазу опилок заметил, а у себя в глазу бревно не приметил?". Всё самое важное находится перед носом. - Гриндевальд протянул снимок. На нём красовался причудливый почерк, но не сказать, что он был уродлив. Отнюдь, он был необычен. Надпись на английском гласила:"Моей любимой Батильде, привет из самого сердца Лондона.". Буквы родного Альбусу языка напоминали иероглифы, при желании можно было высмотреть какие-то рисунки. -Я понял...Ты предполагаешь.... -Что у Кьернана и Батильды близкие отношения ещё с университетских времён, именно. -Ты можешь узнать у неё, просто спросив. Но кто знает, насколько они близки. -Нет, слишком опасно. Мы с ней не так часто откровенничаем. О моих намерениях она не знает. Боюсь, даже не подозревает. Не думаю, что будет в восторге, если узнает.- говоря это, Геллерт явно занервничал. - Мои родители...Они сослали меня сюда только потому, что я умолял их не отправлять меня в какой-то исправительный пансионат для избалованных мальчишек. Я клятвенно уверял их, что жизнь с Батильдой пойдёт мне на пользу. Мол, исправлюсь под началом такого человека, как Батильда. -Ты приехал сюда только ради даров, верно? -Верно, изначально да. -Сочувствую я твоим родителям. Узнай они о ситуации, почувствовали бы себя цирковыми собачками. Почему тебя сослали? -Исключение из Дурмстранга. Их консверватизм и непринятие современных стандартов меня не устраивало. Методы устарели, как и взгляды тех, кто учил нас. Проще говоря, преподователи там - пылесборник с богатой столетней историей. А ученики - запуганные дети, абсолютно непроницаемые. -С твоим-то нравом я начинаю понимать, почему тебя исключили. -Моим нравом? Пока я пытался трахнуть тебя 30 минут назад, ты не жаловался, а сейчас пошли недовольные комментарии в мою сторону. Какая двуличность. -Ты вспыльчив и сам это понимаешь. Кому выгоден ученик, который понимает больше, чем учитель? Да ещё и имеет цель в жизни, в отличии от многих, кто пошёл по жизненному пути, потому что так им сказала их беззаботная мать или преподователь, которому было абсолютно плевать, лишь бы только все от него отстали. -Какой же ты всё-таки паршивец, Альбус Дамблдор. Сначала оскорбляешь меня, а потом покрываешь кучей комплиментов. Отличная стратегия. - золотистые локоны спали на образовавшуюся на лице лукавую улыбку. - Ты прав, я вспыльчив. Тут спорить не стану. -Давай всё же вернёмся к Кьернану. -Я знаю место, где Батильда предпологаемо хранит старые письма. Библиотека в подвале. Можем попробовать найти отсек. -Тебе не кажется, что этот отсек может быть скрыт заклинанием? -Я в тебя верю, мы с тобой способные маги, а свои способности надо проверять на практике. Не строить же всю жизнь теории? -А если она вернётся, а мы компаемся в её старых письмах? Тебе не кажется, что Батильда не заподозрит тебя хоть в чём-то? -Утром она оставила записку, что уехала на 4 дня по вопросам сбора материала для книги. Судя по-всему, полетела к французкому историку магии. В нашем распоряжении есть это время. -Мне что, домой совсем не возвращаться. -Переезжай ко мне. Хотя бы на 4 дня. -Оу, что же...Неожиданно, но я соглашусь. У вас есть гостевая комната? -Есть, но я надеялся на то, что ты будешь спать не там. - сказав это, он многозначительно обвёл взгялдом помятую постель, на которой они сидели. Альбус сначала порозовел, а потом его щёки вовсе стали красными, как помидор. -Если тебя это смущает, то ты можешь спать там, я вовсе не против. Мне не стоит быть настолько настойчивым. - он сказал это не искренне, словно отчаявшись. - Я пойду достану бельё для постели, а ты пока сходи домой, возьми нужные вещи. Дамблдор резко закрыл альбом, откинув его на прикроватную тумбочку, стоявшую около задней части кровати. В следующий момент он грузно повалился на помятую белоснежную постель, сказав: -Ты же не хочешь, что бы я уходил? -Не хочу. -Значит спокойной ночи. - Он перевернулся со спины на живот,тобнял подушку, впившись ею в лицо. -А вещи? -Заберу завтра, я спать хочу. -Твоё право. На улице ещё светило солнце, но сулил закат, поэтому до ночи оставалось не много. Геллерт сидел на краю кровати, уставившись на уже вовсю беззаботно сопящего Альбуса. Для него сложно было поверить, что буквально 20 с лишним часов назад они оба были на грани того, что бы не сказать ни слова друг другу никогда. Сегодняшний день казался ему утопией, которая происходит вовсе не с ним, а с персонажем дрянного романа, в котором всё закончится счастьем двух главных героев. Умиротворение -"ведь это предвестник счастья, да?". Мирно посипыващий рыжий юноша вызывал у него чувство спокойствия и ощущение полного отстранения от всего мира с его многочисленными проблемами. Единственное, что вырывало Геллерта из этого вакуума - собственный цинизм и отсутсвие смирения. "Счастье не бывает вечным"- сказал он себе. "По крайней мере, я могу наслаждаться им сейчас". С такими мыслями он аккуратно улёгся на кровать, которая с этого дня принадлежала не только ему, веки стали тяжёлыми, а красное закатное солнце постепенно окутывала сонная пелена.