Мой милый сосед 5

— А куда мы идем? М, Картер? Что за тайны? — вечером следующего дня изводился от неизвестности Санни. Я все же смог забронировать столик в порекомендованном кафе, но мужу не сказал, решил сделать сюрприз. Целый день мы провели на пляже, наплавались вдоволь и даже немного позагорали. В этот раз я тщательно следил за мужем и старательно мазал его кремом примерно раз в час. Но делал это скорее для собственного удовольствия. — На мне крема больше, чем моей собственной кожи, — ворчал Санни ближе к вечеру. — Я это не отмою с себя. Видимо, всю ночь в душе придется провести. — Ну уж нет! — я поймал его поперек живота. — Я не согласен на ночь в душе, там скользко и жестко. Предпочитаю завалиться в кровать. И тебя завалить. — Пошляк! — муж хлопнул меня по рукам, но совершенно не больно, и рассмеялся более чем удовлетворенно. — Ну так куда? — Санни чуть не прыгал вокруг меня от нетерпения. — Увидишь, когда дойдем, — и он вынужден покориться, схватиться за предложенную руку и переплести наши пальцы. Я целую ладошку мужа и прижимаю сцепленные в замок руки к своей груди, туда, где ровно бьется сердце. Пока мы спускаемся в лифте, Санни жмется к моему плечу и в самый последний момент звонко чмокает в ухо. — Очень громко, родной! — Я частично отомщен! Еще совсем не темно, солнце только начало клониться к горизонту, но огоньки на вывесках баров и клубов уже зажглись. — Мне понравилась вчерашняя музыка, — негромко обронил я Санни. — Какая? — Которая была вначале. Было похоже на что-то кубинское. — Да, мне тоже понравилась. Может быть сходим еще раз в то место? — Если останется время. — Ффф… — выдыхает расстроено муж. — Скоро домой. — Не хочешь? — Не очень. Ты не подумай ничего плохого, но мне кажется, я успел забыть про обычную жизнь. Прошло всего несколько дней, а я уже привык к этому ритму. Неторопливое утро, теплое море под боком, коктейли на пляже. Все время целиком и полностью принадлежит нам. Не надо никуда спешить, бежать, боясь не успеть, с учебы в цветочный, оттуда в кофейню. Еле добредать до дома и полночи тратить на домашнее задание. А на следующий день все то же самое. Я не жалуюсь, нет! Просто жалко отпускать эти короткие моменты. — Обещаю тебе, ягодка, у нас таких моментов будет предостаточно. Не только здесь, но и дома, и вообще где захочешь! Санни улыбался тепло, но видно было, что грустинка засела где-то глубоко внутри него. Она и не позволила мужу сразу заметить, что мы наконец-то пришли. Только оказавшись за столиком на веранде, откуда открывался фантастический вид на море и далекое, постепенно темнеющее небо, омега оглянулся и пораженно охнул. —Красота какая! Действительно, было очень красиво. Небо наливалось теплым оранжевым цветом, отражая солнечные лучи от поверхности моря. Само солнце переливалось всеми оттенками красного: от розового до глубокого бордового. Оно падало вниз невероятно медленно, позволяя любоваться собой всем желающим. Красота природы была просто оглушительной, пришибло даже меня, что уж говорить о впечатлительном омеге. Санни залип на горизонт, забрался в широкое кресло с ногами и смотрел вдаль, чуть приоткрыв рот. Он был не один такой очарованный, многие бросили свой ужин, как только началась игра света и цвета на небе и на морской глади. Я заказал пару бокалов прохладной сангрии и придвинулся к мужу. — Ты тоже видишь это? — прошептал Санни, указывая куда-то рукой. — Что именно, родной? — Вон там, — он настойчиво тыкал пальцем. — Там что-то движется. Похоже на сгусток света. Он плотный и пульсирует. Я усиленно вглядывался в горизонт, пытаясь выцепить глазами то, что видел Санни. Наконец, мне удалось заметить какое-то движение. Что-то расширялось и сжималось в размерах, словно дышало, пульсировало как живой организм. — Это Дух Моря, — уверенно выдал муж. — Что? — Дух Моря, — для омеги это был само собой разумеющийся факт. — Хранитель волн и морского спокойствия. Когда он зол, то море бушует и бросается на берег, когда же он весел и доволен, как сейчас, то вода тихо и нежно облизывает землю. И только на закате Дух Моря может явиться к людям, разрешить наблюдать за собой. Он нежится под лучами заходящего солнца и купается в теплых волнах. Что? Санни обернулся и поймал мою улыбку, отчего вдруг засмущался, покраснел и забормотал что-то себе под нос. — Это очень красивая легенда, любимый мой. А это место вполне подходит, чтобы ее рассказать. Оно такое же волшебное, — я притянул мужа к себе поближе, перетаскивая его в свое кресло, и расположил подбородок на светлой вихрастой макушке омеги. Он все так же заворожено наблюдал за «духом моря». Мы просидели так очень долго. Солнце полностью зашло, небо стало совсем черным, место яркого дневного светила заняла холодная луна, и ветерок заметно посвежел. Столики в «Кафе дель Мар» не пустовали, но нас никто не прогонял. Видимо бронь распространялась на весь вечер. Сангрия быстро закончилась в наших бокалах, и мы повторили напитки еще пару раз. Хорошее вино в голову не ударяло, лишь давало ощущение полной расслабленности, умиротворенности. Хотелось лишь сидеть в уютном кресле вместе с любимым мужем, наслаждаться жизнью и ни о чем не заботиться. Но слова Санни, что он случайно обронил, навевали определенные мысли. Пора подумать о нашем совместном будущем и жизни бок о бок. Путешествие — это одно, а каждый день, проведенный под одной крышей, в условиях работы и учебы — это совсем другое. Во-первых, я уже понял, что моя квартира нам будет мала. Значит, придется подыскивать жилище побольше, может быть даже дом. Во-вторых, с ночной работой омеги в кофейне пора завязывать. И лучше, если Санни уволится самостоятельно, потому что заставить я его не смогу. Лишь мягко попросить. В-третьих, надо расширять бизнес. Денег, в принципе, в моей холостой жизни мне хватало, но теперь-то я не один. Все вопросы, так некстати родившиеся в голове, требовали решения, пусть не немедленного, но скорого. — Картер, о чем ты задумался? — теплая ладошка супруга легла мне на щеку, и Санни попытался заглянуть в глаза. — О том, что я тебя очень люблю, ягодка. — Я тоже тебя люблю! Может пойдем спать? А то уже вставать скоро. — Конечно, пойдем. — А мы можем пройти по берегу? Мне хочется потрогать воду. Ночное море было теплое и спокойное. Санни зашел по колено и побрел параллельно кромке воды, я же шагал по песку, не желая подворачивать джинсы. — Тепло? — Да, — муж остановился и обернулся лицом в сторону открытого моря ровно напротив луны. — Как там Дух Моря поживает? — Он уже спать отправился, — фыркнул омега и бросил взгляд из-за плеча. — Это мне отец рассказал, очень давно. Как сказку перед сном. Может быть сам придумал, чтобы я засыпал лучше, может где-то прочитал, но у меня долгое время в детстве рассказы про Дух Моря были самыми любимыми. А ты любил сказки? — Я… Наверное. Не помню это время, — не удалось скрыть расстроенный вздох, Санни закусил губу. — Но помню, как в десять лет зачитывался книжками про индейцев. — Я и не сомневался, что тебя больше привлекали приключения, а не романтика. Ну ничего, теперь я тебе буду рассказывать сказки на ночь, — муж выбрался из воды и повис у меня на плече, сбоку заглядывая в лицо. — Как ты на это смотришь? — С превеликим удовольствием. — Тогда быстрее в номер, потому что я вспомнил одну сказочку. Тебе точно понравится. Сказку муж мне рассказывал довольно своеобразно. В основном скользя губами по телу и вычерчивая языком замысловатые рисунки. Так что, получилась не совсем сказка, но комикс. И это меня нисколько не обидело — заснул я быстро и с довольной улыбкой. *** Небо над головами светлое-светлое, нереально голубое, не видно ни единого облачка: день обещает быть солнечным и жарким. Колин досыпает в объятиях Магнуса, который почти несет его на руках по пути на пристань. Ноа и Марк изображают попугаев-неразлучников, держась за руки и даже зевая синхронно. Мы же стараемся выглядеть бодро, хоть и не выспались оба. Санни даже немножечко похныкал после пробуждения и вкинул идею никуда не ходить, но прикинул в голове, сколько денег улетит впустую, и быстро подскочил с кровати. На пристани нас встретил ни много ни мало парусник, а не обычный катер с мотором. Ветер шевелил паруса, поскрипывали канаты, и небольшие волны с шумом плескали в борт. Впечатлены оказались все, даже на краткий миг проснувшийся Колин. К отплытию все было готово. Капитан, он же рулевой, он же дополнительный матрос, предложил пока занять каюты внизу и доспать примерно два часа, нужные для выхода в открытое море. — А там уже и дельфины найдутся, — хмыкнул он. — О! Чудесное путешествие! Мне уже нравится. Пошли, — скомандовал Колин и первым полез в трюм, чуть не навернувшись на крутом трапе. За ним тут же отправился невероятно тихо матерящийся Магнус, мы же следовали за неразлучниками и замыкали это шествие. Каюта оказалась крошечной, но не лишенной некоторого обаяния. Туда поместились только недостаточно широкая кровать и стульчик. В иллюминатор билась вода, заливая все пространство круглого окошка. Санни прилип к нему, пытаясь разглядеть хоть что-то. — Много воды и чуть-чуть видно небо. Я скинул рюкзак с запасными вещами, полотенцами и обязательным кремом от загара на стульчик и подошел к нему. Муж охотно меня обнял, и мы застыли на несколько минут. — Поспим немного, ягодка? — омега охотно кивнул, раздеваясь до белья и ныряя под одеяло. Постельное белье было свежее, хрустящее и пахло морем. Я ощущал этот запах, бодрящий, не отталкивающий, и так славно сочетающийся с нашими собственными ароматами. Последовав примеру Санни, тоже разделся и сдвинул его вплотную к стенке, втискиваясь на узкую кровать. Мы уже привыкли к огромной отельной, и эта совсем не воспринималась, как удобное место для сна. Санни возился некоторое время, отвоевывая себе пространство и грозя скинуть меня на пол. Пришлось применить силу и втиснуть его в себя, перехватив поперек живота, совсем как в первую брачную ночь. Муж побрыкался немного, скорее для приличия, он очень полюбил спать именно так, тесно, максимально близко. А потом развернулся ко мне лицом, перебросил ногу через талию и уткнул нос в грудь. Волосы омеги щекотали мне шею, жаркое влажное дыхание оседало на коже испариной, но от этого всего я чувствовал себя просто прекрасно, а мягкая качка очень приятно убаюкивала. Кажется, мы потихоньку отходили от причала, по палубе слышались шаги, доносились короткие команды, и скрипели снасти. «Как же хорошо!» — мелькнуло в голове напоследок перед тем, как сон накрыл меня. *** Я проснулся от невыносимой жары. Кое-как скинул с себя одеяло и глотнул свежего воздуха. Источник жара у меня был один — Санни, крепко вцепившийся в меня во сне. Он весь пылал, и я уже испугался, что малыш заболел. Но, к счастью, лоб был холодный, значит, просто нагрелся, забрав мое внутренне тепло. Из-за отброшенного одеяла, лишенный укрытия муж вздрогнул и покрылся мурашками. Я постарался закутать только его, но это было сложной задачей: трудно было понять, где заканчивается омега, и начинаюсь я. В каюте царил полумрак, разбавляемый переливами и бликами света на морской глади из иллюминатора. Не понятно, сколько было времени, но я чувствовал себя отдохнувшим и полным сил. Без последствий удалось дотянуться до своих вещей, сложенных на стульчике, и вытащить телефон. Хм… Половина девятого, я проспал всего полтора часа. Нас обещали разбудить в районе десяти, можно еще поваляться, наслаждаясь неторопливым утром, как сказал вчера муж. Скоро этого не будет. Будут ранние подъемы, завтрак на двоих на кухне и день, полный забот. Надо ценить эти короткие моменты беззаботности. И я решил ценить их не в одиночку. Первым делом сфотографировал спящего Санни: он был невероятно мил и как обычно прекрасен, — а потом, аккуратно придвинувшись и забравшись обратно под одеяло, в горячий кокон, что свил себе омега, скользнул ладонью ему по спине, поглаживая кожу самыми подушечками пальцев. Реакции пока никакой не последовало, но я продолжил водить рукой по спине, постепенно подбираясь к попке, скрытой пока нижним бельем. Это был вообще второй раз, когда мы спали одетыми. Первый пришелся на ночь пьяного кутежа Санни, а все остальное время мы засыпали голые после роскошного секса. Медленно, но верно я все же достиг цели, просунув один палец под резинку трусиков и нащупав ложбинку между ягодицами. Там было немного влажно от установившейся под одеялом жары. Я придвинулся ближе и аккуратно прикоснулся к губам омеги, пока вялым, безынициативным, но мне хорошо известно, что может вытворять этими губами Санни. Мой палец подобрался к сжатой дырочке и слегка помассировал по кругу, погладил. Муж чуть дернулся и вильнул от непрошенных прикосновений, но далеко уйти не смог: я держал его крепко и целовать стал немного настойчивее, проводя своим языком по его губам. Уже два пальца оглаживали омегу и, смоченные моей слюной, проникали внутрь. Было узко и горячо, температура под одеялом повышалась с каждой секундой, и я опасался, что скоро начну плавиться. — Ммм! — замычал вдруг Санни протестующе. — Картер, что ты делаешь? — Пытаюсь тебя разбудить, ягодка. С добрым утром! — Хм… Утро с двумя пальцами в заднице добрым не бывает! — Ну прости, — я толкнулся чуть глубже, задевая точку наслаждения внутри омеги, отчего он выгнулся навстречу, и его мычание сменило тональность. — Мне прекратить? — Свинья! — шипяще выдохнул муж, откидывая голову назад, и я сразу же провел языком по открывшейся шее. — Я не был настроен на утренний секс, но, ах! Мне нравится! Не останавливайся! Он сам подается назад на мои пальцы, насколько это позволяет поза, жмурит глаза и старается не шуметь. Одно дело неведомые соседи в отеле, которых мы в глаза не видели, другое — компания почти друзей, с которыми нам целый день предстоит провести в одной лодке. Хотя, я уверен на сто процентов — остальные занимаются тем же самым, что и мы. — Я сейчас сгорю, — задушено простонал мне в плечо муж. — Жарко! Одеяло полетело на пол, и тут же Санни шумно задышал, хватая воздух раскрытым ртом, куда я поспешил засунуть язык. Немного борьбы, и муж оказывается снизу, подмят, захвачен в плен, распластан по кровати и ждет от меня активных действий. Моя очередь раскрашивать его тело поцелуями, и я оставляю влажные метки по пути вниз на ключицах, на сосочках, вокруг пупка, пока не добираюсь до белья. Санни питает страсть к милым мультяшным картинкам, и сейчас его попу украшают красные трусишки со Спанч Бобом. Крайне наивный принт, совсем детский, но мужу нравится, а мне все равно на картинки, лишь бы омеге было удобно. Стягиваю белье аккуратно и откладываю в сторонку. Мне не терпится приступить к основному действу, но я намеренно торможу и растягиваю удовольствие, наблюдая за возбужденным мужем. Он смотрит с поволокой и накрывает ладошками грудь, кругами поглаживает сосочки. А еще облизывается, так двусмысленно, так провокационно. Пока я сижу на пятках между его разведенных ног и просто смотрю, Санни ведет одну ладошку по животу вниз до члена и, не останавливаясь, вдоль всего ствола. Для удобства сгибает ноги в коленях, и я вижу блестящую от смазки, немного разработанную дырочку. Пока муж ласкает свой член, захватывая его в кулачок, мои пальцы снова проникают в него, находя простату. От обилия эмоций хочется стонать, кричать в голос, но в нашем распоряжении лишь тихие всхлипы и вскрики в закушенный кулак. К пальцам я добавляю язык и губы и уделяю внимание яичкам омеги, втягивая одно в рот и посасывая. Хрипы рвутся из груди Санни, бедра излишне напрягаются, и рука на члене ускоряется. В заднице уже три пальца, и они делают свое дело, доводя мужа до блаженства. Он позволяет себе охнуть чуть громче, чем раньше, и изливается в руку. Сердце стучит где-то в ушах, а может это волны бьются о борт, теперь уже не разберешь. Пока Санни нежится, я снимаю свое белье и вхожу в него одним слитным движением. Омега прекрасно раскрыт, разработан и расслаблен и в первый момент даже не замечает что-то лишнее внутри себя. Хотя, почему лишнее? Я считаю, что мой член в мужниной заднице не лишний. Он вскидывается, только когда я мягко качаюсь, скольжу туда-сюда. Все еще очень чувствительный после прошедшего оргазма омега выгибает спину и вцепляется рукой в простынь. Захватываю его ноги за щиколотки и притягиваю колени к плечам, открывая его для себя больше, и постоянно меняю угол проникновения. Толкаться получается плавно, тягуче, мое тело идет волной с пиком в районе паха. Я тоже горю, видя ответный огонь в глазах любимого. В какой-то момент Санни тянет ко мне руки, призывая в свои объятия, и чуть охает от навалившегося на него веса. Он перекладывает ноги мне на талию, скрещивает и давит пятками, всем видом говорит, что не прочь и пожестче. Мы снова целуемся до искр в глазах от нехватки воздуха и искусанных губ, но мне хочется не только ощущать, но и смотреть. Я выпрямляюсь, скинув омежьи ноги с себя, и поворачиваю мужа боком. Он изгибается углом, подтягивая колени к груди, и стонет от новой необычной позы. Я вижу его полностью и не могу оторвать взгляда от красных губ и синих глаз, что как-то сильно потемнели, стали похожи на море в грозу. Санни дотрагивается кончиками пальцев до моей ноги, а второй легонько ласкает себя. Еще немного усилий, и меня приятно качает, когда я вытаскиваю член в последнюю секунду перед разрядкой и потираюсь о бедро омеги, пачкая его спермой. Санни блаженно закатывает глаза и, пока я падаю сзади него и притягиваю к своей груди, обтирает испачканную руку о простынь. — Надеюсь, порча имущества входит в стоимость путешествия, — рассеянно роняет муж, принимая мои неспешные поцелуи в плечо и заднюю часть шеи. — Мне кажется, эти каюты для таких дел и предназначены. — Думаешь, что все остальные такие же похотливые кролики, как и мы? Вопрос омеги тонет в моем хохоте. Мой очаровательный муж! Поваляться удается еще около тридцати минут, как сверху слышится звон колокола. — Что, пожарная тревога? — отвлекается от изучения моего рта своим языком Санни. — Нет, видимо так нас будят. Пора вылезать на палубу. — Да? Жаль… Мы нехотя приводим себя в порядок, убирая следы своей страсти салфетками, одеваемся и выползаем на палубу. Первые и единственные. — О! Вы крепкие орешки! — приветствует нас улыбчивый капитан. — Обычно на первый колокол никто не реагирует. Спится у нас на борту просто превосходно. Санни прячет улыбку у меня в плече, я сжимаю рукой его талию. Да, спится у них хорошо. Пока мы ждем остальных, капитан развлекает нас морскими историями, придуманными, по большей части. — Как это возможно? — щурится муж на солнце и ест виноград. — Вот прямо перелетела через лодку? — Чистую правду говорю! — клянется капитан, прикладывая руку к груди. — У нее же крылья! — Крылья? — омега склоняет голову на бок. — А реактивного ранца у нее не было? — Ну, ладно, не крылья. Просто плавники устроены таким необычным способом, что могут раздуваться, как крылья. И рыба может летать. — Я все же не уверен. Они могут выпрыгивать из воды, но летать… Да еще и через лодку перелететь… Тут размеры-то какие, не каждая птица долетит. Они препираются с капитаном уже минут десять, и неизвестно, кто над кем больше издевается. Я благоразумно в спор не ввязываюсь, сижу в тени и лишь посмеиваюсь горячности собеседников. Их прерывает появление Магнуса и Колина. Омега зевает очень явно и тянется, отчего майка ползет вверх, открывая кожу. Альфа чуть ворчит и одергивает одежду партнера, придавая ему ладонью пониже спины ускорение к диванчикам, где сидим мы с Санни. — Доброе утро снова! — мурлычет Колин, не обращая внимание на шлепок, падает рядом с нами и успевает ухватить яблоко с тарелки. — А что-то посущественнее не предвидится? — В два будет горячий обед, — отзывается капитан и поспешно уходит, все-таки Магнус внушает некоторые опасения. — Как красиво! — Колин оглядывается, вертя в руках надкусанное яблоко. — Санни, пойдем фоткаться. Я хочу красивые фотки с яхты, а ему я это ответственное дело доверить не могу. Его палец указывает на флегматично взирающего на происходящее Магнуса, альфа нисколько не обижен, скорее рад избавиться от нудной обязанности. Колин впихивает огрызок альфе и утягивает Санни на нос, откуда почти сразу же слышится его громкий восторженный голос и быстрые команды. — Не завидую Санни, — Магнус спокойно доедает яблоко, выбрасывая остатки за борт. — Колин и фотографии это две несовместимые вещи. — Как бы они за борт не выпали, — вздыхаю и вытягиваю шею в попытке разглядеть мужа. — Выловим, яхта не быстро идет. Такое отношение к своему омеге несколько потрясает. — Я не садист, не подумай ничего такого, — уловив мое настроение, бросает Магнус. — Колин и не в таких передрягах бывал. Он один раз умудрился с подъемника в горах свалиться и лыжи потерять. Завяз в снегу, еле выполз. А все потому, что без меня решил покататься. Сказал, что сам со всем разберется. Разобрался… разборщик хренов… Альфа ворчит, но чисто для проформы. Его выходки омеги не беспокоят, он уже смирился. — И за борт он уже летал, не один раз. Привычный, так сказать, — но Магнус все равно оборачивается через плечо — контролирует, и попутно любуется, как Колин красиво гнется, выбирая наиболее соблазнительную позу. Альфа вздыхает как-то по-особенному, с непередаваемым выражением, хочет сказать еще что-то, но замолкает, решая оставить свои слова при себе. А я и не возражаю. — Тут дельфины! — минут через пять разрезает теплый воздух счастливый вопль Санни. — Картер! Иди скорее сюда! Я спешу на нос, потому что муж опасно подлетает к невысокому ограждению и чуть не вываливается. В последний момент он ухватывается за какие-то канаты и замирает. Чуть тяну его назад, удобно обнимаю за талию и пристраиваю подбородок на его плече. Стая плывет параллельно яхте, держась максимально близко к поверхности. Дельфинов пять, они довольно крупные, серые, лоснящиеся и очень красивые. Санни застыл, благоговейно раскрыв рот, ведь зрелище было поистине потрясающее. — Они настоящие… — долетело до меня еле слышное бормотание. — Настоящие, живые дельфины. Картер! Они настоящие! Он обернул лицо ко мне, смотря широко раскрытыми глазами. — Живые и абсолютно настоящие. Смотри-смотри! Муж успел повернуть голову, чтобы увидеть, как один из дельфинов чуть поодаль от нашего судна выпрыгнул из воды, блеснув спиной на солнце. — Вау! Ты видел это? — Конечно. — Не могу поверить, что мы их увидели. Это просто чудо! — Ты мое чудо, — шепнул я Санни на ухо. Он снова оглянулся на меня, скромно, тепло светя улыбкой. Дельфины плыли рядом с нами довольно долго, словно сопровождали. Проплывали под яхтой, гонялись друг за другом и периодически выпрыгивали из воды, выбивая из нас короткие восхищенные возгласы. Санни сделал пару фотографий и снял короткое видео. — Родителям отправлю. Пусть порадуются, им ведь тогда тоже понравилось. А тебе нравится, Картер? — Очень, ягодка. Хорошо, что ты меня вытащил, я бы сам не додумался про дельфинов. — Я предлагал просто дельфинарий, — хмыкнул муж. — Про открытое море — твоя идея. И надо признаться, тут дельфины выглядят еще круче. Свободные, независимые. Мне даже кажется, что они специально игры затеяли. Смотри, один догоняет другого, трогает за хвост, и они меняются местами. — Чрезвычайно умные создания. Так мы и стояли вчетвером на носу, следя за играми морских животных, пока стая резко не свернула в сторону, ускорилась и исчезла из виду. — Вот и все, сказка кончилась, — вздохнул грустно Колин и получил мягкий поцелуй в висок от Магнуса. Альфа прижимал его к себе, держа в объятиях бережно, как самую главную драгоценность в своей жизни. — Было очень здорово, хоть и мало, — согласился Санни, он тоже немного погрустнел. Проспавшие все веселье Марк и Ноа, были нисколько не расстроены. Они вышли из каюты только к обеду. Оба немного помятые, но выглядящие как насытившиеся и довольные коты. От неуемных восторгов Колина парочка отмахнулась, они быстро перекусили и вернулись в каюту. Раздосадованный омега пробурчал под нос, что зря их мирил, раньше они были мудаками по одному, а сейчас слились в гипер-мудака. И снова Магнус мягко его обнял и аккуратно поцеловал в лоб, в щеки, в губы, растапливая обиду и прогоняя грусть. А потом капитан бросил якорь и предложил вкусить прелести купания в открытом море. О, это ощущение безграничного простора и собственной ничтожности! Когда оказываешься крошечной капелькой в этой массе воды и осознаешь, что ты не венец природы, а просто маленький винтик в этом огромном удивительном механизме. Я спрыгнул прямо с борта, даже не раздумывая. Всегда хотелось понырять с лодки и не чувствовать дна под ногами. Магнус последовал за мной сразу же, а омеги остались на борту, неловко топчась у заграждения. Я нарезал уже пару кругов перед яхтой и подплыл поближе к лакированному боку. — Ягодка, спускайся! Вода еще теплее, чем на берегу. — Не-нет! — муж заикнулся и попятился назад, в его глазах плескался такой отчаянный страх, которого я не видел раньше никогда. — Ты боишься? — Да! — выпалил он резко. — Поднимись, пожалуйста, ко мне. Я вскарабкался по вывешенной за борт лесенке и отвел омегу подальше. — Что с тобой, родной? — муж странно вздрагивал и бросал на воду полные ужаса взгляды. — Я… Я не знаю. Вода, ее так много. И дна нет, и берега нет. Я просто не смогу. — И не надо. Если боишься, значит, мы останемся на яхте. Здесь ты не боишься? — Не боюсь. Ты не уйдешь? — Я с тобой, — Санни спрятал лицо у меня на груди, успокоено выдохнув. Колин, между тем, аккуратно избавился от одежды, сложив ее на удивление ровной стопочкой, и полез по лесенке вниз тут же оказываясь в руках своего альфы. Санни, повернув голову, наблюдал, как они плавают, и постепенно успокаивался. Я гладил его по спине и тоже безумно хотел в воду, но ничем не выдавал своего тайного желания. — Картер. — Да, ягодка. — Картер, а может попробовать? М? Колин вон плавает, и вроде все выглядит нормально. — Если ты хочешь… — Только не отпускай меня. Санни устроился у меня на спине, повиснув, как коала, в любимой позе. Я почти не ощущал его вес — давно привык таскать любимого на закорках. Таким тесным клубком мы спустились в воду, и хватка мужа стала только крепче. Он почти душил меня руками и сильно стискивал ногами. — Малыш, держись чуть-чуть слабее, ты меня душишь. — Прости, но мне очень-очень страшно. — Глубоко дыши. Все будет хорошо, я рядом. Санни старательно засопел и немного разжал руки. Дышать стало легче, и я немного отплыл от яхты, приближаясь ко второй паре пловцов. — О! — приветствовал нас Колин. — Решились все-таки. Он висел на Магнусе точно так же, как Санни, разве что не душил крепкими объятиями. — Вода здесь хорошая, мягкая, спокойная, — альфу потянуло в рассуждения. — Плавать легче, чем около берега. Тебе стоит попробовать, Санни. — Около берега дно есть, — глубокомысленно выдал муж, уже не трясясь, но и не думая отцепляться. — Здесь тоже есть. Только глубоко, — брякнул Колин. Я качнул головой и предложил: — Поплыли? Санни у меня за спиной кивнул, и мы отправились исследовать противоположный борт. В спину ударил вопрос Колина: — Магнус, а можно я прыгну и нырну? И неразборчивый ответ альфы, который явно был против такого экстрима. Я гордился мужем. Спустя сорок минут водных процедур он наконец смог отлепить от меня ноги и теперь весело бултыхал ими, поднимая фонтанчики брызг. Руки до сих пор покоились у меня на плечах. — Ты у меня молодец, — я дотянулся чмокнуть тонкие пальчики. — Согласись же, что не страшно. — Нет, страшно. На самом деле — очень. — Значит, не отцепишься? — Я боюсь, что меня унесет течением. — Малыш, ты же не планктон, чтобы тебя течением носило. — Да, для планктона я жирноват, — хихикнул Санни. — Нисколько, ты прекрасен! — Я знаю. Ты тоже ничего. От маленького локального шторма мужа спас капитан, заметивший, что время купания закончилось и пора выдвигаться в обратный путь. В тесноте и темноте нашей каюты мы переоделись в чистое и сухое и вернулись на палубу, снова оказавшись в одиночестве. Что же, тем лучше. В нашем распоряжении все пространство палубы, и мы выбираем удобные диванчики на корме. Я тяну Санни на себя, устраивая его на своих коленях, и поглаживаю по румяной щечке. — Как тебе сегодняшний день, ягодка? — Просто фантастический! Столько всего случилось. А дельфины просто украли мое сердечко. — Эй! Я думал, это я украл твое сердечко! — Ну конечно ты, Картер. Дельфинам я отдал запасное. Мы замолкаем и разглядываем друг друга в лучах неторопливо опускающегося к горизонту солнца. Светлые волосы омеги золотятся еще больше, а черты лица скрадывают набегающие тени. Он дует мне в нос холодным воздухом и смеется. Этот смех звонким колокольчиком уносится в открытое море на усладу ушей Духа Моря. Я начинаю верить, что он существует. Иначе кто подарил нам такой удивительный день. — Спасибо, — вдруг роняет не с того, ни с сего Санни. — За что? — За то, что мне так хорошо, спокойно, радостно. Я смотрю на тебя и чувствую что-то огромное-огромное в груди. Я не могу как-то определенно назвать это. Это гораздо больше любви и нежности. Если взять всю любовь в мире и умножить ее на сто, а потом добавить столько же нежности, ласки, заботы, теплых поцелуев и жарких ночей, то все равно не получится и толики того, что я чувствую к тебе. Ты меня понимаешь? — Да, ягодка, понимаю. Я чувствую ровно то же, что и ты. Это захлестывает меня с головой, затопляет, я хочу поделиться этим со всем миром, но и сохранить это только для нас двоих. Простое «Я люблю тебя» не подходит, не выражает всех моих эмоций. Но, Санни, я люблю тебя! — И я тоже люблю тебя, Картер. Он дарит мне поцелуй. Сладкий, нежный, томный, тягучий, медленный, но жаркий, страстный, безудержный, неистовый, что опрокидывает нас в пропасть, разбивая на сотни осколков, а потом моментально поднимает ввысь, благодаря искрящейся силе нашей любви. Проблемы, заботы, работа и учеба, смена жилья и работы никуда от нас не денутся. Но это все будет потом, а сейчас есть Санни, я, море и закатное солнце, прячущееся в соленый горизонт. С печалью вынуждена признать, что это последняя работа по моим любимым героям. Я планировала рассказать про их жизнь после свадебного путешествия, про первую совместную течку, про налаживание быта и, возможно, детей, но события в реальном фандоме поставили крест на всех моих задумках. Мне очень-очень жалко отпускать Санни и Картера, но поступки реальных людей сильно меня ранили. Боюсь, что не смогу создать образ адекватного, вменяемого альфы, а уходить в ангст и драму не хочется. Прощайте, мои ягодные любимчики, я плачу по вам...