Паутина мостов

«Друзья и соседи смеялись, и плакали сильно, И думали, это про них, Не зная, что это про нас». ♫ Flёur - Люди, попавшие в шторм

Стена дождя напоминает океанскую волну, навсегда зацикленную в моменте, когда она обрушивается на пустое побережье. Сквозь ливень почти ничего не видно: ни высоких стволов деревьев, ни их густой зелени, ни огромного бассейна вычурной формы, на который Му Цин обратил внимание, еще когда они сюда только приехали. Деревянные столики на веранде нещадно заливает водой. На одном еще стоит хрупкая белая орхидея в тончайшей стеклянной вазе, и Му Цин наблюдает, как по ее нежным лепесткам безжалостно ударяют капли. Секунда — и вазу сбивает порыв ветра. Она покачивается и валится вниз, рассыпаясь по настилу, как отколовшаяся от айсберга льдина. — Сто лет не видел такой бури. Му Цин поворачивается на голос и видит Се Ляня, который не выбирается на веранду целиком, потому что на ней сейчас — все равно что на центральной городской площади в грозу: все мокрое. Он так и ходит в домашнем костюме, почему-то напоминающем Му Цину пижаму. Он белый, мягкий, как плюшевая игрушка, и с капюшоном. Если Се Лянь накинет его на голову, вполне сможет сойти за длинную худую подушку в человеческий рост. — Путевка по скидке, хм? — язвительно произносит Му Цин. Тихо произносит — Се Лянь хмурится и вытягивает шею. Разумеется, ему ничего не слышно за этим рокотом, с которым вода падает с неба вот уже четвертый час. — Ты весь мокрый, — говорит он. — И волосы, и одежда! Му Цин, простудиться хочешь? На самом деле на веранде совершенно не холодно. Несмотря на ветер и ливень, несмотря на раскаты грома, похожие на выстрелы из пушек со стороны гор, Му Цину здесь куда комфортнее, чем в общем зале, где собрались еще утром от силы четыре постояльца. Кажется, это единственные гости этого отеля: одна странная пара то ли друзей, то ли… весьма близких друзей, мужчина, с ранних часов уже выряженный в дорогущий костюм и постоянно недоуменно поглядывающий на свой телефон, и девчонка лет восемнадцати. Уже даже это сборище кажется Му Цину настоящей толпой. Се Лянь — упорный человек, им сваи можно вколачивать, пусть и с нежностью — дотягивается до его локтя и тащит на себя в спасительное, по его мнению, тепло. Му Цин бросает еще один взгляд на избитую ливнем орхидею и возвращается в зал. — А у вас всегда так плохо ловит? — спрашивает тот самый мужчина в костюме у широкоплечего метрдотеля, который, по какой-то неведомой причине, сам разносит гостям напитки из бара. — Снаружи гроза. Включите голову. Голос Фэн Синя Му Цин узнает, даже если все вокруг начнут орать хором во всю глотку, а он станет говорить шепотом. Ну конечно, он и тут не смог промолчать, решив, что нужно вмешаться, даже когда его не спрашивают. Метрдотель только улыбается, отдавая незнакомому юноше на диванчике зауженный к ножке бокал. Вермут в разгар дня? — Простите за неудобства. К сожалению, в такую погоду связи может не быть еще очень долго, — говорит старший сотрудник отеля. — Вот как? — не унимается гость. — А как, по-вашему, я должен работать? — Извините. — Дурдом! И когда этот ливень закончится? — Не могу знать. Юноша, которому принесли вермут, лениво водит по краю бокала нанизанной на красную шпажку оливкой. У него совершенно спокойное, даже несколько медитативное выражение лица, а губы растянуты в мягкой улыбке. Создается ощущение, что ему вся эта ситуация если не знакома, то глубоко безразлична. Молчаливый мужчина рядом с ним, чей вид кажется угрюмым, следит за движением его руки, описывающей круги над бокалом. Се Лянь подле Му Цина качает головой. — Какая-то напряженная атмосфера, — говорит он. — За окном настоящее стихийное бедствие. Неудивительно, — фыркает Фэн Синь. Он стоит, привалившись спиной к стене рядом с широким аквариумом с толстыми рыбками, скрестив руки на груди. Даже не переоделся с тех пор, как они сюда приехали — как был затянут в черные джинсы и черную худи, так и остался. Хуа Чэн, сидящий у барной стойки, слегка поворачивается на высоком стуле, подперев голову рукой. — И что это за удрученный вид у всех? Мы сюда отдыхать приехали или что? — Или что, — тихо отвечает Му Цин, бросив на него взгляд. — Мне тоже нужно работать. — Пф, — ухмыляется Хуа Чэн. — Гэгэ, хочешь чего-нибудь? Се Лянь неуверенно пожимает плечами. Метрдотель тем временем возвращается за барную стойку и со всем вниманием смотрит на Хуа Чэна. — Скажите честно, — говорит Му Цин, не дав ему произнести очередную услужливую фразу. — У вас поэтому такие цены на проживание в этом месяце? Менеджер переводит на него ясный взгляд темных, глубоких до фиолетового отлива по радужке глаз. — Что вы имеете в виду, господин? Фэн Синь снова подает голос из своего угла: — Не слушайте его. Он вечно ко всему цепляется. Му Цин стискивает зубы, но не поворачивается к нему. Если сделает это, снова не сможет сдержаться. Такого цирка тут все и ожидают. Чем еще развлекаться этой жалкой горстке людей, не умеющих смотреть прогноз погоды, когда отправляются в отпуск? Он и сам хорош. Сложно было почитать побольше об этом месте, куда пришлось добираться почти целый день разными видами транспорта, а под конец ехать на джипе по такой дороге, что позвоночник на камнях и кочках грозил выскочить через шею? Такая буря в горах — не шутки. Их просто смоет к чертовой матери. — У нас действительно несезон, — спокойно отвечает метрдотель. — Поэтому цены снижены. — Это называется несезон? — мрачно спрашивает Му Цин, кивая на окна в пол, за которыми небеса продолжают бушевать, как океан. — Вот у меня тот же вопрос, — вклинивается мужчина в костюме, который так и не расстался со своим телефоном, хотя понятно уже давно, что связь не ловит и ловить в ближайшее время не будет. — Я ожидаю свою супругу! Как она доберется до нас? — Вашей супруге лучше побыть в городе, пока все не утихнет, — миролюбиво отзывается метрдотель. — Дорога может быть очень опасной. — Шарлатаны! — Господин… — Наглые вымогатели денег! Хуа Чэн отпивает крепкий кофе — уже третью, кажется, чашку с самого утра, насколько Му Цин успел заметить, — и с елейной улыбкой разворачивается к гостю. — Если вы сейчас же не закроете свой рот, отправитесь дожидаться свою госпожу на перевал, — тихо говорит он, хотя Му Цин уверен: слышали его абсолютно все. Даже девчонка, все это время молча сидевшая перед ноутбуком за столиком, поднимает голову. — Хуа Чэн… — укоризненно произносит Се Лянь. От Му Цина не укрывается и то, каким удовлетворенным злорадством озаряются глаза метрдотеля, когда возмущавшийся мужчина и правда захлопывает рот. Он резко разворачивается и вылетает из зала. Громыхнуть дверью у него не получается — она мягко пружинит и закрывается за ним уже совершенно бесшумно. — Так-то лучше, — кивает Хуа Чэн. — Все-таки мы приехали отдыхать, и погода за окном на это никак не влияет. — По законам жанра, его должны убить, а мы — еще неделю разбираться, кто это сделал, хотя все находились друг у друга на виду, — опрокинув в рот последние капли вермута, произносит юноша на диване, кивнув в сторону двери. — Думаю, мы воздержимся от классики, — улыбается метрдотель, заваривая чай. — А жаль, господин Мо. У вас становится скучновато. Метрдотель — господин Мо — только подмигивает ему, продолжая заниматься чаем. Му Цин перебирает потяжелевшие от влаги волосы. Они неприятно холодят шею, а намокшая рубашка липнет к спине. Он снова бросает взгляд на Фэн Синя. Это с самого начала было его идеей. Будучи студентами, они долгое время снимали квартиру вместе с Се Лянем и Хуа Чэном, но вот уже год как живут отдельно — потому что обучение закончилось. И Му Цина это устраивает — у него нет и не было никакого желания возвращаться в те годы. Что прошло — то прошло. Если бы Се Лянь не потратил целую неделю на то, чтобы все же уговорить его поехать в путешествие всем вместе, как когда-то, он бы в жизни не согласился. Да и почему в конечном итоге согласился — до сих пор не может понять. Кому-то, возможно, это показалось бы чудесным предложением. Роскошный небольшой отель вдали от городского шума, вдали от какой-либо цивилизации в принципе. Сюда даже не каждый день доставляют гостей — пришлось подгадывать время прибытия под расписание водителей из поселения, до которого отсюда — около трех часов езды. Захочешь вернуться — не сможешь. И дело даже не только в буре за окном. Му Цин удивился, услышав цены, названные Се Лянем. Об этом месте в сети пишут исключительно хорошие отзывы, оно должно стоить дорого. Но не в этот месяц. Это насторожило изначально, но, похоже, недостаточно. Му Цин злится на себя за это. — Вам что-нибудь приготовить? — спрашивает его метрдотель. Он качает головой. — А здесь есть еще кто-то из сотрудников, кроме вас? — Нет, господин. Только я и владелец этого места. Поверьте, этого достаточно, чтобы обеспечить вам комфортный отдых. Му Цин вздыхает. — А как я могу увидеть владельца? — Для чего? — спрашивает господин Мо. — Простите мою нескромность, но пока нет вопросов, в которых вам не мог бы помочь я. Ну да, конечно. Владелец, наверное, слишком занят. Только вопрос — чем? Созерцанием стены дождя за окном? Больше здесь делать особо нечего без связи и интернета. А он обещал руководителю прислать комментарии по лабораторному отчету. Внезапно становится темно. Свет гаснет в один миг и сразу весь — зал погружается в мрачные тени и полнейшую тишину. На какое-то время все замирают и молчат. Секунда, две, три. Хуа Чэн хмыкает и отставляет свою чашку на блюдце. Звук, с которым соприкасается тончайший фарфор, похож на скрежет ногтей по стеклу. — Это что-то новенькое! — подает голос юноша с дивана. Интересно, его спутник вообще умеет разговаривать? Или он немой? Му Цин злится еще сильнее, что ему в голову приходит именно этот вопрос, когда во всем здании вырубается свет. Се Лянь рядом с ним озирается по сторонам, хотя смысла от этого не больше, чем от попыток поймать связь. За панорамными окнами все яркое и белое, несмотря на отсутствие солнца. Кажется, что ливень пенится, срываясь потоками с туч, которых не видно из-за этой завесы. — Свечи? — спрашивает Хуа Чэн господина Мо. — М. Вообще-то должен был сработать генератор. — Явно нет. — Принесу парочку. Это еще что за каменный век? Му Цин опирается на барную стойку. Думает почему-то о том, что будет волноваться мама. Которой уже полгода как нет. Он вздрагивает, когда рядом оказывается Фэн Синь. На плечо ложится ладонь. Му Цин вскидывает голову. — Тьфу, это ты. Ни черта в темноте не вижу. Я думал, это Се Лянь, — говорит тот, тут же отдергивая руку, как будто прикоснулся к раскаленной сковородке. — Я здесь, — тихо отзывается Се Лянь откуда-то со стороны Хуа Чэна. — Отойди. — Му Цин отталкивает от себя Фэн Синя и выпрямляется. — Да я бы и не подходил к тебе лишний раз! В груди вспыхивает вместе со свечой, которую зажег вернувшийся к стойке метрдотель. Лицо Фэн Синя напротив озаряется сбоку золотисто-рыжим свечением. — А зачем же вы тогда вообще меня позвали? — едко спрашивает Му Цин. — Му Цин… — зовет его Се Лянь, но он даже головы не поворачивает. Фэн Синь фыркает, кивая в их с Хуа Чэном сторону. — Это была их идея, не моя. Шум ливня почему-то становится громче, будто кто-то снова открыл раздвижную дверь, ведущую на веранду. Му Цин жалеет, что вообще с нее ушел. Там, в компании со стеной дождя и разлетевшейся вдребезги стеклянной вазой, было куда приятнее. — Хреновая идея, — отвечает он. — Как и идея вообще сюда приехать. Жизнь тебя не научила, что бесплатно могут только голову отрубить? По выражению лица Фэн Синя становится понятно, что это снова началось. Их бесконечные ссоры, в которых слова наматывались друг на друга, как карамель на яблоко, тянулись и тянулись, опутывая паутиной, удушая до тех пор, пока не становилось больно дышать. Они знали друг друга настолько хорошо, что бить по болевым точкам не составляло никакого труда. — Интересно, почему твоя голова тогда все еще на месте, — язвительно произносит Фэн Синь, скрестив руки на груди. — Для тебя чужое тоже всегда было бесплатным. — Фэн Синь! — восклицает Се Лянь. Метрдотель так и стоит со свечкой в руке, как статуя над надгробием, застыв в одной позе. Он и на метрдотеля-то не очень похож — никаких строгих бабочек под шеей и формы. Простые джинсы и темно-синяя рубашка, застегнутая лишь до верха широкой груди. Му Цин обходит Фэн Синя по большой дуге и направляется вон из зала. Компания учинившего скандал из-за отсутствия связи гостя кажется вариантом куда лучше, чем это. Все это. Каким он был дураком, полагая, что время что-то поменяет, расставит по местам. Что они с Фэн Синем смогут хотя бы несколько часов провести друг подле друга, не поругавшись и не припомнив старые обиды. — Господин! — оживает метрдотель. — На этаже темно! Подождите хотя бы, пока заработает генератор! Вот на это как раз глубоко плевать. Му Цин отлично ориентируется в темноте. — Пусть идет, — слышит он голос Хуа Чэна. — Оно всегда так. Проходя мимо пары молодых людей на диване, Му Цин встречается взглядами с юношей, который так и держит в руке пустой бокал из-под вермута, но сам сразу же отводит глаза. — Я думал, у нас мистический детектив, но это драма, — доносятся до его ушей чужие слова, произнесенные со вздохом. — Ну, можно и так. Лань Чжань, будешь оливочку?