***
Несколько дней я и Минхо сидели на парах, носились кто куда на практические занятия: он в бассейн, я в зал, чтобы боксировать, и иногда встречались, чтобы зависнуть в каком-нибудь баре с Сынмином и Ханом, но никогда не заставал там Феликса, как будто встречи с ним никогда и не было, и я бы начал забывать о его существовании. Мысль о нём даже удручала, как та привычка, от которой всей душой хочется избавиться, но не можешь. Как и было обещано мной, в четверг мы с Ханом пошли в мой любимый «Рубикон» и прежде, чем Джисон начал браться за базовые знания бокса, без умолку проболтали с хозяином клуба. Хан выглядел довольным, и, кажется, проникся здешней атмосферой. Некоторые моменты вроде неловких пауз или пылких взглядов старался пресекать сразу, ибо они доходили до касаний, переходя некоторые границы моего личного комфорта, так что я не мог постоянно ютиться с ним у одной груши и тренировался с другим боксёром из зала. Чьё-то дыхание я почувствовал не сразу, из-за спины, отчего пробрало до дрожи. — Ну вот, мы и снова встретились, малыш, — с хищной улыбкой до самых ушей пролепетал до боли знакомый голос и я, медленно повернувшись, отпрянул от своего партнёра. — Ты так дерзко смотришься в этих чёрных шортиках. — Феликс?! — он застал меня врасплох своим мастерским умением вылезать бог знает откуда. — А ты откуда тут взялся? Парень демонстративно поднимает два мешка с какими-то вещами и я скептически изгибаю бровь. — Там и полотенца, вода, перчатки, — гордо начал перечислять содержимое и я немного опешил. — В общем, всё необходимое для малышей, вроде тебя. — Ты типа… работаешь здесь?! — спрашиваю, так на всякий случай, если захочу свалить из зала. Он издал усмешку и она мне очень сильно не понравилась: — Скажу тебе больше, я — владелец. — Кто бы сомневался, — хмыкаю. — И давно я стал тебе интересен, Чанбин? — парень ставит мешки в сторону и подходит ко мне почти вплотную, отчего я пячусь назад, не отрывая от него своих глаз. — Не будь таким высокомерным, я всего лишь спросил, — гордо фыркнув, отвернулся от него и подошёл к груше, по которой прошлись три моих жёстких удара. Краем глаза замечаю, как он обходит её и начинает держать, чтобы мне было удобней по ней бить. — Ты без формы. Что ты делаешь? — мой тон сорвался на крик. Кажется, ещё чуть-чуть и я взорвусь. И знаете что? Виноватым останусь я. — Ух, какие мы серьёзные, — ухмыляется, вовсе не собираясь выпускать грушу из рук. Ладно, пусть так, режим «игнора» включён. Бью по груше сильней, задевая его по лицу, но, ему совершенно поебать на это. Феликса даже позабавила моя попытка ему насолить. И, когда я бью во второй раз, он начинает её качать в разные стороны. Так я с трудом мог в неё попасть, потому остановился, наградив его убийственным взглядом. — Ну чего ты, продолжай лупить её своими кулачками, думаю, ей совсем не больно. Феликс дразнит меня, производя впечатление не совсем умного взрослого. — Тебе пять лет? — предполагаю я, цинично выгибая бровь. — Мне двадцать пять, малыш, и я всё ещё считаю себя ребёнком, — победно улыбается, отходя от замученной мной груши и притягивает меня к себе за талию, отчего я вздрагиваю. — Скучно, знаешь ли, постоянно быть взрослым всезнайкой поучающего детишек. За исключением… тебя. Учить тебя шалостям — взялся бы с удовольствием. — Пусти, — приказным тоном прошу я, но он лишь разочарованно вздыхает. — Не хочу, — пожимает плечами, всё ещё издеваясь, но уже теперь фиксируя мои руки за спину, чтобы я не применил к нему силу. — Теперь я смогу вдоволь насмотреться на твоё сердитое личико. Это так заводит. И знаешь… мне не нравится, когда ты смотришь на кого-то, кроме меня. — У тебя нет никакого права… — «Говорить то, что думаю?!» — заканчивает он за меня и театрально морщит нос. — Я имею полное право на это, малыш. Так о чём это я… — Феликс, — возникший из ниоткуда Джисон, вмешался в нашу перепалку. Боже, неужели, мне помогут… — Отпусти его. — Чанбин, а ты случайно Сынмина с Минхо не захватил с собой? — смеётся. — Почему это здесь? Услышав эти слова, мне оставалось только по глупому хлопать глазами и смотреть то на Феликса, то на хмурого Джисона. Они не ладят, но почему я этого не заметил в первую встречу? — Тебя наши дела не касаются, — Хан подходит к нам, берёт меня за руку, чуть выше локтя и тянет на себя, пытаясь высвободить меня из тисков парня, но, я как чёртово одеяло вновь оказываюсь на стороне Феликса. — Хан, не беси меня, — очень властно просит Ли. — Ты трогаешь моё, а я ненавижу это. Или хочешь занять очередь после меня? — Бросите, блять, жребий, да? — гневно воплю, будучи меж двух огней. — Нет… — выпаливает Хан, стыдливо прикусывая губу, затем переводит рассерженный взгляд на своего друга. — Чанбин не вещь. Собираешься его делить?! — по напрягшимся жилкам на лице Джисона было понятно, что он слишком озадачен заявлениями друга. — Поэтому я и говорю, пусти того, кто принадлежит мне, придурок. Будь паинькой, не трогай его. К счастью, звонок телефона, доносящийся из моего кармана остановил это безумие. Оттолкнув этих двоих, я вышел из зала, чтобы ответить. На дисплее высветилось «мама», и я был очень рад этому. Никогда не думал, что буду радоваться настойчивым звонкам этой женщины. — Слушаю, — отвечаю я и слышу по ту сторону кучу недовольства в свой адрес. — Ты так и не пришёл домой… — Знаю, я… — замялся, и, чуть было не ляпнул, что нахожусь в зале, чего я очень не хотел, потому что знал, как она отреагирует. — Видишь ли, я помогаю Минхо с домашней работой. Столько всего накопилось… — А ты что у нас репетитор? — с нажимом интересуется та, и я запинаюсь. Что ещё за наезды?! — Думаю, что останусь у него ещё на пару дней, я правда занят учёбой, — быстро объясняю ей, но кажется её это совсем не устраивает. Возможно, точно также как и Минхо, которому придётся об этом сказать. — Нет, Бин, у тебя есть свой дом. Ты должен ночевать дома, это понятно?! — Мне девятнадцать лет, кончай диктовать родительскую волю, — не сдержался я, и, она на миг замолкает. — Не понимаю, зачем тебе нужно всё контролировать. Я ведь на самом деле не нужен тебе там. Так зачем? — Потому что я хочу, чтобы мой сын был рядом, Чанбин. Чтобы не относился ко мне, как к источнику проблем… — Знаешь, когда папа был жив, я о таком даже и не думал, — говоря это чувствую себя паршиво, но, если я не скажу этого сейчас, то когда? — Ты просто… вынуждаешь меня так считать. — Мне больно, ты знаешь об этом? — Я просто пытаюсь быть честным. Прости… — с образовавшимся комом, отвечаю я, и, делаю огромное усилие, чтобы проглотить его. — Пока что я собираюсь остаться у друга, чтобы закончить дела. Позвоню позже. — Ну и пожалуйста… — обиженно произносит и кладёт трубку. Я же застыл с проклятым телефоном в руке не в силах его опустить. Теперь мне больше всего хотелось, чтобы меня хоть кто-то поддержал и сказал, что я не такой плохой, каким себя считаю. Я нуждаюсь в том, чтобы меня обняли сейчас, чего не делал никто уже очень давно. — Я всё слышал, — облокотившись о косяк входной двери в зал, отозвался Феликс, но на его лице уже не было прежней ухмылки или намёка на веселье. — Сталкивался я уже с подобным настроением. С таким хочется сброситься с многоэтажного дома. Если прыгнешь, тебя поймать? — Мне не до твоих шуток, — выудив из кармана пачку, я зажал между зубов сигарету, и облокотился о перила небольшой лестницы. — А кто тут шутит? — он сделал удивлённые глаза, но потом они вновь загорелись. — Я говорю на полном серьёзе. Я готов… поймать тебя, — его руки сплетают мою талию со спины, таким образом, заключая в объятия, и я бы разозлился, да только не мог. Не было сил.4.
10 августа 2020 г. в 16:58
Как и думал, моё решение остаться у Минхо переночевать вызвало у моей матери кучу негатива, потому что я буквально поставил её перед фактом. И, по-моему, это даже к лучшему - то, что я решил сменить в каком-то смысле обстановку. Потому что я правда…правда хотел исчезнуть отовсюду на какое-то время, чтобы меня, блять, никто не трогал. Мне было важно уединиться с самим собой, ради этого я готов был вынести жесткий матрас, который одолжил мне Мин.
Как-то так совпало, что его сосед решил остаться у родителей в связи с какими-то семейными делами. И это нам, как ни странно, было только на руку. Мы решили, что перекусить стоит дома, поэтому взяли что-то типа готовой еды в универмаге и пару баночек пива. Быстренько переодевшись в одолженную им домашнюю одежду, я вернулся к нему, и мы наконец уселись за общим столиком у него в комнате. Ужинать в атмосфере общежития, со всеми его изъянами и приятельскими компаниями было куда приятнее моего дома, в котором нет элементарного тепла.
— Так тихо, — подметил я, когда за окном довольно сильно потемнело, а комнату начала освещать лишь настольная лампа.
— Ну это пока, — он усмехнулся, делая глоток пива из своей банки. — Милые соседушки скоро заставят твои уши вянуть от своей музыки, будь уверен.
— Это лучше гробовой тишины, — я пожал плечами, осматривая его стены, завешанные плакатами с музыкальными группами и кумира из большого спорта. — У меня дома именно так.
— Жуть. Вот, я очень рад, что съехал от родителей, хотя… Очень скучаю. Здесь бывает очень тоскливо, когда сосед куда-нибудь забредёт на недельку-другую.
— И чем тогда ты занимаешься?
— Плаваю, — хмыкнув, Минхо запрокидывает голову назад, облокотившись о кровать. — Хожу в бассейн и убиваю там время.
— Я уже и забыл, что ты у нас пловец, — не смог сдержать улыбки я.
— Всё потому что мы постоянно говорим о тебе, — парень закатывает глаза и поджимает губы, будто сейчас он вот-вот выплеснет какую-то обиду. — Не хотел этого говорить, но чувствую себя… вторым номером.
— С чего вдруг? — я удивился и очень искренне.
Напряжённость между нами накалялась. Я было подумал, что он сейчас распсихуется и уйдёт от ответа, и продолжит дальше копить то, что доставляет ему дискомфорт, так что я настоял на том, чтобы он сказал всё, что думает.
— Сам посуди, — он нахмурился. — Ты — умный и красивый мальчик с обложки спортивного журнала. Ведёшь себя со всеми так, будто бы они и рядом с тобой не стояли. Никого не подпускаешь, но почему-то… многим нравиться эта твоя неприступность. Я говорю о девчонках, которые просто текут по твоей загадочности. И несмотря на то, что ты многих отшиваешь, всё равно им интересен, но, если бы я себя так вёл, от меня бы отвернулись… И так всегда…
— Мин, — стало очень не по себе от его слов, чувство обиды за него съедало за меня, но я понимал, что я не виноват в этом, и он тоже. — Послушай, давай начнём с того, что ты — не я, а я — не ты. Мы разные, и я не могу изменить отношение людей, которым я интересен, в твою пользу. Пойми.
— Я не хотел обвинить тебя в этом, Чанбин, — он виновато улыбается, и залпом иссушает остатки пива. — Извини, это мои проблемы и не стоило тебя в них втягивать. Сравнивать нас — глупо.
— Хочу сказать, что не думал о себе так, но ты заставил меня задуматься об этом, — я тяжело вздохнул. — Думаю, ты прав. Во всём. Но именно поэтому я и не могу что-либо исправить. По крайней мере, я так думал до недавних событий.
— Что ты имеешь ввиду?
— Я думал, что благодаря тому, что я держу всё вокруг себя под контролем, никто и никогда не сможет заставить меня… почувствовать себя уязвимым или неуверенным. Непоколебимость треснула, как только я повстречал кое-кого, кто, как мне кажется, видит всего меня насквозь.
— Бин, — он замялся, пытаясь мягко подобраться к самой сути. — Тебе начал кто-то нравиться?
— Э-э-э, не думаю.
— Как «нет», когда да, — он рассмеялся. — Секретничаешь, хотя и дураку понятно, что тебе этот «кто-то» явно нравится. Погоди… это — Феликс, я знал…
— Я ложусь спать, — игнорирую его, собирая остатки еды на столике.
— Да ладно тебе, я же просто предположил, стеснительный ты наш, — не унимался Минхо, помогая мне убрать всё в холодильник, затем оба улеглись спать.