Улитка, несмотря на свою медлительность, очень быстрый разносчик твоих будущих бед…
***
«Спали вы с ним или нет?» Довольно простой вопрос, ответ на который я мог бы дать без промедления, однако… слова будто бы застряли в горле, не давая ни секунды передохнуть. Но всё что меня волновало это с каким усилием Феликс сжимал в недовольстве свои сладкие губы и почему они, чёрт возьми, не на моих. Чувствую себя увлечённым им, его словами, которые звучат очень ревностно и я был несколько рад этому. Не мне одному приходится испытывать это чертовски раздражающее чувство, как тогда в клубе, когда его трогала та женщина. — А ты как думаешь? — спросил я. И моя смелость несколько удивила его. — Ты правда хочешь играть со мной в эти игры, Бин-и? — прохрипел он, ухмыляясь, и поглаживая моё колено. На самом деле очень хочу… Ровно столько же, сколько и дать ему понять, что не только он тут в состоянии быть хозяином ситуации. Я посмотрел на него долгим взглядом, из-за которого ему захотелось нервно выпустить клубок дыма тлеющей сигареты и наконец отвернуться. — Мы с тобой даже не вместе, но ты уже начал меня изводить расспросами о моей половой жизни, — я горько усмехнулся, пристально изучая его профиль. — Я переживаю за тебя, ведь ты его совсем не знаешь… — он запнулся, словно хотел скрыть что-то очень важное от меня, то о чём я мог узнать. — Спроси, о чём угодно и объясню что имел ввиду. — Ты хоть чего-нибудь боишься? — Разве что быть непонятым, — Феликс оставался спокойный снаружи, но его нахмуренные брови выдавали его, как и его сильная тяга к курению. — Ненавижу ходить вокруг да около. Я говорю обо всём прямо, малыш. Что я и делаю сейчас. Если мне что-то не нравится — говорю прямо или делаю всё, чтобы это изменить. Когда я чего-то хочу, то получаю. И я хочу тебя. Но для того, чтобы получить, я должен устранить препятствия. Разве с тобой не так же? — Что ты имеешь ввиду под «устранить»? — я нервно смеюсь, думая о всяких ужасах, вроде того, что он готов унизить, может взяться даже за нож, если потребуется. — Ради желаемого готов пойти на… убийство? Взгляд Феликса блеснул сталью, словно им он мог и в правда заковать врага в колючую проволоку и покончить с ним. Препятствие — не останавливает, оно лишь временно задерживает на пути к своей цели. — Звучит соблазнительно, — ответил он в той же манере, словно это было чем-то само собой разумеющимся. — Я не сделал бы это просто ради «кого-то», но за тебя — я бы сделал это без промедления. Несмотря на то, что этим препятствием мог быть Хан… — С которым я не спал, — гордо вздёрнув подбородок, я отвернулся от него к окну, чувствуя на себе его взгляд. — Я знаю, что нет, — он рассмеялся, заставив меня густо покраснеть, но не повернуться. Какого хуя тогда он меня допрашивал?! Феликс сжал мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть на себя. — Но всё может измениться, а мне бы этого не хотелось. Сам посуди, Бин. Ты живёшь с ним, а со сложившейся ситуацией будет очень просто… поддаться искушению. — Прикажешь мне съехать от него только потому что тебе не нравится? — недовольно хмыкнул, отстраняясь от него. — Я не буду этого делать. — Приказы, подчинение… — он задумался. — Считаешь меня тираном каким-то. Или так думает Хан Джисон, распуская обо мне грязные слухи? — по безучастному выражению моего лица было понятно, что он прав, хотя там где слух — есть частичка правды и вместо того, чтобы отрицать я молча пожал плечами и он продолжил: — Вместо того, чтобы верить чьим-то словам, лучше самому узнать так ли это.***
Феликс, не желая этого, всё же привёз меня к жилому комплексу ближе к часу ночи. Вокруг не было ни души, а тёмные улочки продолжали освещать фонари, включая его машину. Ли помог мне выйти из салона, открыв для меня дверь и взял за руку, чтобы удержать ещё на какое-то время, прежде чем я покину его и окажусь дома у Хана. Парень подолгу молчал, перебирая мои пальцы своими, поглаживая костяшки и хмурясь. Мне показалось, что он раздвоился, раскололся пополам, и одна его половина была горячей как огонь, а другая холодной как лед: одна была нежной, другая — жестокой, одна — трепетной, другая — твердой как камень. И каждая половина его раздвоившегося «я» старалась уничтожить другую. — Почему я не могу просто увезти тебя к себе? — хрипло произносит парень, разглядывая моё лицо с какой-то уязвимостью, а я её главная причина. Мне вдруг захотелось его обнять, так крепко, чтобы его кости начали трещать — так я бы мог отдать ему своё тепло. Феликс не дождался моего ответа, жалобно протянул: — Хотел бы я увидеть тебя без одежды… — Не будь ребёнком, езжай домой, — фыркнув, посмеялся я и попытался отпрянуть, но он ещё крепче сжал наши объятия, не давая мне не единого шанса разомкнуть их и, что ещё хуже, заставил вдыхать его одеколон, — такой ванильный, с нотками муската, идеально скрывающий запах табака. — Почему ты не позвонил мне, когда ушёл из дома? — спросил он, поглаживая меня по спине. — Я мог бы… выделить тебе комнату, снять для тебя жильё или номер, всё что угодно… — Для меня было неважно у кого остаться, поэтому просто принял предложение. — Не слишком сильно доверяй своему милашке-соседу, Чанбин, — советует обиженным тоном и садиться обратно за руль, но не спешит уезжать, видимо, решает подождать пока я подойду к нему и попробую сгладить углы. — Я должен сказать «спасибо» за сегодняшний день, — вполголоса говорю я и получается очень стеснительно, отчего он расплывается в хищной улыбке, словно вновь возвращая меня ко всем его проказам. — Всегда к твоим услугам, сладкий, — подмигивает мне, заводя двигатель своего «порша». — подумай о моих словах, касательно Хана. Он не такой святой, каким ты его считаешь. Он уехал, так и не дождавшись моего ответа. И с чего он вообще взял, что я послушаюсь его? Один наговаривает на другого и кому из них верить — непонятно. Я был таким уставшим, к тому же ещё не настолько трезвым, чтобы соображать, что произошло за сегодня. Пройдя мимо охранника, который сказал мне что-то нечленораздельное вслед, прежде чем я зашёл в лифт. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, я вставил ключ в дверь, затем открыл её. Помню, только как влетел во внутрь и опустился на пол, пытаясь стереть с лица усталость, а затем как резкий свет начинает слепить глаза, а сильные руки парня поднимать меня. Стыдно было, так что я боялся посмотреть ему в глаза. Не то, что говорить с ним. Да и он был в ступоре. — Извини, я слегка подвыпил, — виновато закусываю губы и не без его помощи дохожу до кровати. С усталым вздохом я приземлился на её край и начал наблюдать за тем, как Джисон начинает снимать с меня одежду. Сначала кофту, касаясь моей груди, затем усаживается на колени прямо передо мной. — Я мог бы и сам раздеться… — Не дёргайся. Просто позволь мне помочь, — требовательно говорит Хан и принимается за мой ремень на джинсах, растёгивая и оттягивая штаны вниз отчего я предстал перед ним почти нагишом. От его беглого взгляда мне не по себе — от него хочется спрятаться, поскорее закрыться. Парень встал с колен в полный рост и начал вовсю рассматривать меня, а на фоне него я выглядел каким-то мелким и беззащитным, словно его порицание готово раздавить меня, как букашку, которая не стоит его милости. Холод в его взгляде и его раздражение привели меня к негодованию. Чтобы больше не тревожить его, постарался самостоятельно дотянуться до своей футболки, лежащей на прикроватной тумбе совсем рядом, но Хан опережает меня и эта желанная мне вещь оказывается в его руках. Другой бы обязательно начал высказывать своё недовольство, но не я. Не издав ни звука, стал наблюдать за его действиями. Ему хотелось одеть меня самому и это было странно. Неужели я выгляжу настолько жалким в его глазах? Я мог одеться сам, но вместо этого кто-то другой пытается одеть меня в домашнее и укладывает на одну сторону кровати, как маленького ребёнка. — Я принесу для тебя воды, — сказал он и ушёл на кухню. Я молча смотрел на горящий свет в коридоре, привстав на локти. Воды я не просил, но Хан всё равно решил принести мне её. Его поведение и тон казались размеренными. Но всё же было очень странно то, что он проявляет ко мне всю эту заботу, без которой я бы мог и обойтись, но для него — это как необходимость что-ли. Вернувшись, он помог мне отпить немного воды из стакана и я просто опасливо смотрел ему в глаза, — такие подавленные, но всё ещё не утратившие беспокойства за меня. Вид у него казался ещё больше перевозбужденным чем обычно. — Я серьёзно в порядке, Джисон-и, ложись уже, — мой голос сорвался на визг. Чувство неловкости съедало меня, так что я взял его за запястье руки, которая держала стакан. Он как будто не слышал меня первые несколько секунд, потом вдруг отпрянул и поставил стакан на тумбу, затем лёг рядом со мной, крепко обнимая со спины, и прижал к себе. Руки были тёплыми и полностью окольцовывали мою талию, настолько сильно, что теперь я оказался в его ловушке. — Что-то случилось? — первое что пришло мне на ум слетело с мох уст, и почему-то я был уверен в том, что с ним правда что-то происходит и он нуждался в чьей-то поддержке. — Тебя не было дома, когда я пришёл, — хрипло произнёс он. — «Но почему тебя тут нет?» — подумал я, ведь ты сказал, что будешь сидеть. Думал, что дождёшься меня… Вместо этого ждал я. А я ведь звонил, Бин… Ну вот, дело всё же во мне, а я так надеялся, что не я создал ему повод для беспокойства. Хоть что-то в этом чёртовом мире не связано со мной?! — Извини, я увидел твои звонки намного позже. Встречался с другом. — Должно быть близкий друг, — раз ты выпил, — заключил тот и прижался ко мне ещё сильнее. — Просто… помни, что я рад, когда ты рядом. И я, блять, ненавижу, когда тебя нет со мной… — Кстати об этом, Хан-и, — слегка замялся я, пытаясь как можно мягче подать свои слова. Меньше всего я хотел обидеть его. — Не думаю, что могу и дальше жить у тебя. Это неправильно — обременять тебя своим присутствием. Я даже за проживание не плачу! — мои слова, видимо, застали его врасплох, и из-за них он приподнялся и заглянул мне через плечо. — Глупости, — отмахнулся и лёг на спину. — Мы обо всём договорились ещё в первый день. Живи сколько душе угодно. Я ведь не прогоняю… Сомкнув глаза, я перестал ему отвечать, надеясь на то, что сон в скором времени придёт ко мне. — Если решишь уйти, то как же тогда твой эксперимент? — задал он один из последних своих вопросов и начал ждать, когда я ему на него отвечу, но я не издал и звука, ещё больше стараясь прислушаться к тишине, освободить голову от мыслей и наконец заснуть. Ах да, эксперимент… тот, в котором мы становимся ближе и я узнаю о новых предпочтениях, а также тот, в котором Джисон пытается получить максимум удовольствия от того внимания, что я ему даю. Не думай, Хан-и, я не забыл. И ещё… «С чего ты взял, что можешь быть единственным на ком я его провожу?»***
Я был слишком занят, чтобы думать о ком-то с кем начал быть в близких отношениях. Учёба требовала много внимания, включая клубной деятельности. Иногда я успевал подумать только о том, чтобы взять тайм-аут, полистать ленту под тление сигареты и немножко дать своей голове отдохнуть. Мне нужно было в ближайшее время увидеться с Минхо, лицо которого я уже начал было забывать. Он вовремя напомнил о себе, как раз тогда когда я шёл с последней пары, на которой мы с ним чаще всего разминались, ведь ему нужно было идти плавать, а мне сидеть и отрабатывать дополнительные часы. Мин и я пересеклись в холле, рядом с полюбившейся нами лестницей, к перилам которой я облокотился, засунув руки в карманы своего плаща. — Как ты, приятель? — Ли обнял меня, расплывшись в улыбке до самых ушей, затем обиженно пихнул меня, будто наказывая за что-то. — Какого хрена не звонил мне всю неделю?! — Был занят, ты ведь знаешь, — ответил я. — Вместо этого я писал тебе, разве нет? — Так был занят, что не нашёл времени на то, чтобы рассказать мне о своих новостях? — он усмехнулся, подначивая меня выложить ему всё что произошло со мной. — Как странно, а ведь слухами земля полнится, что время на кое-кого красивого у тебя всё же есть. Нервно сглотнул, натягивая искусственную улыбку, как ни в чем не бывало. — Кто там мне постоянно всё кости перемывает? — недовольно огрызнулся, гадая кому я могу быть интересен. — Так ты не отрицаешь, что слухи всё же могут быть правдивы, — потешался надо мной Минхо и я гневно пихнул его в бок. — Не расскажешь, ищи себе нового друга! И я рассказал. О Феликсе, чувства к которому всё ещё были где-то между мимолётным увлечением и реальной влюблённостью и предпочитал умалчивать о Джисоне, который между делом начинает подкатывать ко мне, когда мы остаёмся наедине. Сказать, что Мин был шокирован, значит ничего не сказать. Нам нужно было в бар к Сынмину, так как мы условились с другими парнями встретиться все вместе: посидеть, выпить и потравить парочку историй наших будней. Я сказал Мину, что тогда-то он и сможет лицезреть поведение Феликса и Джисона, чтобы было понятно, что я подразумевал под «подкатом». Иначе я никак не мог угомонить его любопытство и интерес. — Но вы уже занимались «этим» с большим малышом-Ли? — шепчет парень, едко усмехаясь пошлым мыслишкам, в то время как мы уже были в такси на пути к бару. Сглотнул, поглядывая на водителя, всё это время смотрящего на дорогу. Не хотелось бы чтобы старик начал пялиться на нас, как на двух идиотов. Он продолжил: — Он хоть и мелкий, но почему-то, кажется, что рост не повлиял на его «достоинство». Думаю, у него о-о-очень большой. Это так, Бин? — Иди нахрен, — раздражённо шиплю я и он начинает тихо посмеиваться. — Почему бы тебе самому это не узнать у него? — Так ведь это не я его суженный, — ухмыляется, мечтательно вздыхая. — Будь я — тёлкой, обязательно запал бы на него. — Ещё ничего не поздно, Мин. Почему бы тебе ею не стать? — закатываю глаза, с тяжестью вздыхая и слегка вздрагивая оттого, насколько резво водит машину таксист. — Как мы уже выяснили, он всё равно на меня не повёлся бы, — хмыкнул, что-то листая в ленте, вероятно, просматривал аккаунты своих кумиров. — А если серьёзно, у вас реально ничего с ним ещё не было? — Если ты забыл, то я в этом новичок, — сказал я, чувствуя как мне всё больше и больше хочется врезать ему. Он же вздёрнул подбородок и посмотрел на меня как на невинное дитя, плохо притворяющегося незрелым. «Говорить ему про минет — очень. плохая. идея». — Говоришь как целка, — сморщил в неприязни нос и уткнулся сначала в окно, потом снова на меня насмешливым взглядом. — Если мне не изменяет память именно ты изводил «неопробованных» нимфеток в старшей школе… — Тогда я ещё не знал, что моя эрекция реагирует на парней, — густо покраснев, чуть было не сорвался на вопль я, и перевёл свой незатейливый взгляд на водителя, услышавшего меня. Мужчина неловко раскашлялся и снова отвёл взгляд на дорогу. Минхо сдавливал свои смешки, пытаясь прервать приступ смеха, пока я задыхался от злости. У этой сволочи получилось довести меня. Просто невероятно… — Добро пожаловать в клуб милых мальчиков, — его приторно-сладкая улыбка и наигранно-сочувственный взгляд выводят из себя и заставляют чувствовать побеждённым, добавляет: — Не кисни, Бин-и… От лучшего в мире хрена ещё никто не умирал. У моей бывшей спроси. Сынмин и Феликс пришли раньше остальных и сидели за столиком, а потому уже успели заказать всем пиво, встретившись с Феликсом взглядом стало ясно, что место рядом с ним уже отдано мне, так что, когда я сел, парень развалился на диване и по-хозяйски положил свою руку мне на шею, в качестве объятий. Ким Сынмин окинул нас непонимающим взглядом, как если бы он видел нас в первые, а если быть точным, вместе. Но даже я не уверен, что нас можно отнести к этому «вместе». Просто был я — тот, кто делал вид, что ничего обычного нет в нашем тесном общение, довольно-таки близком чем когда-либо, и Феликс, которого не особо-то волновало, что о нас могут подумать. Если даже и так, то ему всеми возможными способами хотелось показать то, что он со мной близок больше, чем кто-либо другой, и претендовать на «его» не стоит никому из присутствующих в этом или каком-либо другом заведении. Я общался с «Улиткой», то есть, с Кимом о стажировке в баре и о том, почему же всё-таки Улитка выбрал быть официантом, если такое правило как быть шустрым для него очень затруднительно. Всё это время я ощущал на своём профиле увлечённый взгляд Феликса, придавать значение, которому не очень хотелось, потому что знал что это всё равно, что дать его развязным ручонкам «зелёный свет». А по тому как он переменился в лице, став хмурым и каким-то безучастным, понял, что на него подействовало появление Хана. На запыхавшемся лице читались извинения. — Знаю, что опоздал, но у меня появились очень важное дело, — сказал он, присаживаясь рядом с Минхо, напротив нас с Феликсом, и конечно, Ли не мог упустить шанса поёрничать. — Ни капельки не удивил нас этим. Джисон смиренно, почти проглатывая попытку себя задеть, смолчал и перевёл взгляд на Минхо протянувшего ему бокал с пивом. — Ты чего? — вполголоса задал вопрос я Феликсу, который явно радовался тем, что мог видеть своего друга загнанным. — Да вот, понять не могу, — зачем приходить, если нет времени на друзей? — не отрывая лукавого взгляда провоцировал его Ли, явно переходя некоторые границы того, что когда-то оставалось связующим звеном между ними. Личностная неприязнь или некий секрет, который оставался в тайне от других. Поджилки на лице рядом со мной сидящего парня напряглись в раздражении и злобе по неведомой причине. — Почти никогда и ни на кого. Да, Хан? Что тогда в отношениях, что сейчас с друзьями — всё к одному. — Не понимаю, с чего ты вдруг так завёлся, но не думаю, что это правильно раздувать конфликт на пустом месте. Тем более при всех, — Сынмин попытался вкрадчиво вразумить друга, дотронувшись до его плеча, затем как бы невзначай метнул в меня взгляд, указывая Феликсу, чтобы, видимо, подумал обо мне. Не знаю. Выглядело всё крайне подозрительно. — Не завёлся я, блять, — нервное ругательство срывается с его уст, но на них всё также красуется горькая усмешка. — Я в течении двух дней звонил тебе, чтобы кое в чём разобраться с глазу на глаз, по итогу, что я слышу — ебучий автоответчик. Мне говорить с кем? С ним или всё-таки с тобой? — Ты сам когда-то просил меня, — показалось, что давление с одной стороны принудила Хана уличить их обоих, но для того, чтобы продолжить — ему понадобилась пауза: — Оставить прошлое позади и больше не ждать… А я ведь слишком долго не мог привыкнуть к отсутствию твоих звонков… — Это было до того, как ты начал жить с Бином, мерзкий игнорщик, — леденящим тоном заявляет Феликс, отчего мы замолкаем и над нами всеми нависает напряжение, от которого бы мы, наверное, никогда не избавились, если бы к нам не подошёл паренёк с обновлённым пивом. Какое-то время мы всё также общались, будто бы той злополучной сцены не было, все старались вести себя максимально сдержанно, и никоим образом, не доставлять другим посетителям дискомфорта. Время прилично перевалило с пяти часов вечера до девяти. Уведомив Феликса, прижимавшего меня к себе весь вечер и болтающего с Сынмином, и иногда с Минхо, я решил, что идеально было бы проветрить голову. На пути к выходу меня догнал Улитка и предложил покурить, и естественно я не отказался, ибо мне нужны были хоть какие-то объяснения вражде между теми двумя. — Ты ведь знаешь… — замялся я, глядя на то, как он яро раскуривает сигарету и зажимает её между пальцами, разгоняя вокруг себя дым. — Знаешь, почему Феликс всегда задирает Хана? Сынмин загадочно улыбаясь, притупляет глаза, и делает ещё пару крупных затяжек, и отвечает, на одном выдохе: — История стара как мир, Бин-и. Тебе разве кто-то из них двоих не рассказывал? Я отрицательно покачал головой и Улитка, мягко говоря, выпал в осадок. Видимо, его это немного озадачило. — Значит, ещё расскажут. Не хочется лезть не в своё дело. Знаешь, как бывает? Рассказываешь то, чего не просят, а потом остаёшься крайним. Не хочется быть тем, кто всё испортит… — Хорошо, а если с объективной точки зрения? — рассуждал я. — С чем это может быть связано? Ким помедлил с ответом. Ему не хотелось обсуждать друзей за их спинами, но, думаю, что он ощутил какое-то обоюдное доверие, и проронил желаемое, подбивающее почву из-под моих ног: — То что между ними не ненависть, а накопленные сожаления. Так бывает, когда расстаёшься с кем-то, в ком видел заветную мечту, — в одну секунду — она есть, красочная и ослепляющая: с ней ты просыпаешься, радуешься каждому дню, ощущаешь себя особенным, делишь со своей второй половиной боль и радость, иногда и вовсе забывая о мирской разрухе — замуровавшись в постели, бессонными ночами влюбляясь в друг друга ещё больше. Но уже в другую, когда мир одного окрашивается в серые тона становится не до того, чего хочет сердце. Один становится зависим от второго, а цвет явления таких отношений подобен яду. Оно может убить всё прекрасное, что было между людьми. Если понимаешь о чём я, — его губы тронула слабая улыбка. Я молча кивнул, не имея представляя, что ответить на смысловую нагрузку, поразившую мой мозг, так что вместо этого затянулся, услышав потрескивание сигареты. Сынмин продолжил: — Беречь кого-то и делать его смыслом своей жизни — своего рода проклятие. Никогда не понимал такого отношения Джисона к Феликсу. Время, конечно, меняет всё в лучшую сторону. Вот только старые раны волей-неволей но всё же дают о себе знать. И причиной тому, что эти двое снова начинают друг другу о них напоминать могли стать чувства к другому человеку. К тебе, Бин.