Трактат Мультивселенной

Однажды, в одной из внезапных схваток, Форду сильно повредили левую руку. Однако, он не знал, что в шипах этого тентаклевого гибрида содержится безумно медленный яд… Форд просто перемотал рану тряпкой, смоченной антисептиком, и забыл о ней надолго. Это было очень наивно с его стороны. Пайнс успел посетить множество вселенных даже не подозревая о том, что может умереть, если этот загадочный яд доберется до сердца. А он действовал именно так. Распространялся он медленно, постепенно обездвиживая конечность, но чем ближе к сердцу было повреждение, тем быстрее умирала жертва. А рука постепенно опухала и немела, понемногу зеленея от разреза, что был у сгиба предплечья. Пусть Форд и был амбидекстером, он начал замечать что-то только тогда, когда его левая рука едва держала ручку. Однако, следующие пять путешествий были в абсолютно "безлюдные" вселенные и он не мог ничего с этим сделать. Они были либо заброшены давно умершими цивилизациями, либо же цивилизации в них еще вовсе не успели зародиться. И вот, в один момент, когда Форд находился на планете, полностью состоящей из алмазов, его схватила самая дичайшая лихорадка в его жизни. Он думал, что он один. Дрожащей рукой, он записывал на обложке дневника одно: «Кажется, я умираю. Если вы нашли дневник, на в коем случае не отдавайте его Сай…» На этой строчке Форд обмяк, потеряв сознание. И он бы умер, если бы не одно но… 999 Самые сильные из беззлобных Риков и Морти наведались в это самое измерение на алмазную планету, чтобы пожертвовать кристаллы на благотворительность отделу кибернетических услуг, который недавно открылся в их измерении, за их новые полностью кибернетические, за исключением голов, тела. Он был малопопулярен, но они хотели его продвинуть. Другие Рики и Морти их не понимали и сторонились, называя «Лошарами» и «Придурками», но им было глубоко побоку. Это происходило задолго до того, как они присоединились к Цитадели из-за того, что их измерение уничтожили, и перестали быть такими уж беззлобными под гнетом правительства Цитадели, а позже и самого Злого Морти. — Эээй, Рик, смотри! — Морти поднял кристалл с земли и с улыбкой посмотрел на смешное отражение в нем, — Как думаешь, сотни таких хватит, чтобы сказать «Спасибо»? — Не, надо больше, смотри, че могу, — Рик выстрелил новой рукой в огромную алмазную стену, которая раскололась на множество кристальных глыб, — За такую охуенную руку, которая крошит алмазы, надо куда больше, Морти. Понимаешь, в чем фишка? Он ухмыльнулся, пряча пушку обратно в руку. Однако, ухмылки спали с их лиц, когда за только что раскрошившейся стеной показался человек в бессознательном, лежащий на одной из множества холодных алмазных глыб. Морти побежал к нему первым. Осмотрев его, он прокричал Рику: — Э-эй, он, кажется, без сознания! — Морти продолжал его тормошить, — Может, поможем? — Ох ё… Надо осмотреть сначала, что за хуйня случилась, отойди, Морти, — Рик, увидев позеленевшую левую кисть, выглядывающую из теплого, но истрепанного плаща, сказал, — Ну пиздец, тут только ампутация. Давай руку новую подгоним и заставим в рекламе этого места сняться для приличия. Ты несешь вещи, а я самого чела. Договорились? — Ага, — ответил Морти, надевая на себя его сумки, — Тут книга какая-то, на ней написано: «Кажется, я умираю. Если вы нашли дневник, на в коем случае не отда...», — с этого слова, Форд писал уже, откровенно говоря, каракулями, — Чего? Каракули какие-то. — Похуй, Морти. Похуй, — сказал Рик, затаскивая обмякшее тело в портал.