🎼 Tommee Profitt feat. BROOKE — You are so beautiful
Когда я была маленькой, мама часто рассказывала о борьбе добра и зла. Про ангелов — служителей Небес, что находятся в подчинении Шепфы — богов, что заправляют всем святым. Про демонов, что сбились с пути и не желают подчиняться светлой стороне. Они, как недостаток, скрываются в тени и ждут свой час, чтобы продемонстрировать силу, благодаря которой могут перевернуть всё верх дном. Мне эти истории ужасно нравились. Но как жаль, что я не всегда могла насладиться её присутствием. Мама редко появлялась дома, и мне приходилось брать от наших с ней встреч максимум. Пока в какой-то момент, она и вовсе не исчезла из нашей с отцом жизни. Это был удар, который сильно отразился на нас. В особенности на нём. Он обезумел, и вскоре мне пришлось покинуть родной дом, чтобы сохранить свой рассудок. Год за годом мы поддерживали связь, но на этот раз он сам решил позвонить мне. — Алло? — удивлённо приняв вызов, я слышу на том конце провода взволнованный женский голос. «Неужели оно вернулось?» — первое, что приходит в мою голову ещё до того, как служанка начинает посвящать меня в ужасные истории о том, что изо дня в день происходит в нашем поместье. Вчерашние события стали для неё последней каплей, поэтому сегодня я уже на подъезде к Денверу. Мне нужно встретиться с отцом и выяснить, какого чёрта там происходит и о каких его сделках идёт речь. Ну не может же человек, который давно излечился, вновь ввязаться во всю эту глупую чушь. Хоть бы он не погряз в долгах, иначе его не спасти. — Госпожа? — я поворачиваю голову от окна, отвлекаясь от чудной природы, окутанной туманом. — Ваш родной город. — Поправив рукой зеркало дальнего вида, водитель улыбается мне и вновь сосредотачивается на дороге. И вправду, впереди показываются знакомые, старые и не совсем, здания. Мы въезжаем в Денвер, что за последние семь лет, по словам сбежавших жителей, превратился в адское место. Меня начинает мутить. Кажется, я сильно устала: дорога заняла слишком много времени. Я касаюсь лбом холодного стекла и продолжаю осматривать город. На улице очень мало людей, но каждый при деле. Мой взгляд случайно улавливает женский силуэт на втором этаже, но его вмиг скрывают плотные шторы. Минуя центр, я замечаю небольшую группу детей. Они тепло одеты и резвятся с мячом, в то время как холодный ветер обдувает их со всех сторон, гоняя по земле засохшие цветные листья. Когда мы медленно проезжаем мимо них, мой взгляд отчего-то цепляется за двух девочек, которые скачут на скакалке. Они одновременно поворачивают голову в мою сторону и вдруг ухмыляются, демонстрируя полностью чёрные глаза. Вздрогнув, я моргаю, и снова вглядываюсь в их лица, но теперь они выглядят совершенно нормально, будто мне это причудилось. У меня появляется зверское желание пригубить чего-нибудь крепкого. Жалко, что под рукой ничего нет. Здесь всё отличается от привычных для меня условий. Вокруг настолько мрачно, что хочется перекреститься и сбежать, пока ещё есть возможность. Улицы пустуют, словно в них и не было никогда людей, но мне почему-то кажется, что это далеко не так. Чем дальше, тем больше я убеждаюсь в присутствии если не жителей Денвера, то его приведений. Надеюсь, я здесь ненадолго. Иначе этот город меня тоже сведёт с ума, ведь он, очевидно, способен на это. — Почему так медленно? — я придвигаюсь ближе к мужчине. — Уже темнеет, и я хотела бы принять душ. — Туман, госпожа, — не отвлекаясь от дороги, спокойно отвечает водитель. — Будет ужасно, если мы кого-нибудь собьём. — И то верно, — я откидываюсь обратно на заднее сидение. — Когда мы приедем? — Ориентировочно, минут через двадцать. — Если мы приедем, когда уже стемнеет, я заплачу лишь половину, — я окидываю взглядом экран телефона, а после придвигаюсь к уху мужчины. — Я вижу, что вы тянете. Не испытывайте судьбу. — Я вас понял, госпожа, — на выдохе выговаривает мужчина, устало поворачивая руль. Десять минут. Мы притормаживаем у ворот, которые сразу открываются, впуская нас на территорию поместья Уокер. Тут так же мрачно, как и во всём городе, и почему-то я вовсе не чувствую себя в безопасности. Выходя из машины, мои ноги внезапно ощущают влагу. И неудивительно, ведь я вступила в лужу. «Хорошее», однако, начало вечера. Огромный, размером с дворец, дом, что я окинула полным ностальгии взглядом, теперь кажется мне чуждым. Я почти забыла, что и где находится. Нервно сжимая чемодан, делаю глубокий вдох и готовлюсь к встрече с единственным родным мне человеком, чтобы помочь ему, даже если он будет настаивать на том, что не нуждается в помощи и может сам со всем справиться.Я останусь. Ради него.
Ветер становится сильнее, поэтому парадную дверь открыть удаётся с большим трудом. Стоит оказаться внутри, как она с грохотом захлопывается за моей спиной. Я испуганно вздрагиваю от шума, что случайно создала. Поставив тяжёлый чемодан на пол, окидываю взглядом первый этаж, который никак не освещён. Здесь довольно тепло, и это меня радует, но подозрительная тишина напрягает и создаёт впечатление, будто поместье давно заброшено. И ведь странно как-то, что они одни с Мисселиной. Нет ни охраны, ни прислуги — вообще никого. Мне это не нравится. Ещё больше мне не нравится то, что в доме повсюду витает отчётливый запах страха, который я почуяла ещё при въезде в Денвер. Некая тревога и нехорошее предчувствие, что мешают мне сохранять хладнокровие, вынуждают неуверенно коснуться медальона, который я ношу на шее ещё с раннего детства. Это заставляет вновь вспомнить одну ситуацию, что случилась со мной в прошлом году. Та женщина была странной: поначалу так тепло обращалась ко мне, пока не увидела его. Она резко оттолкнула меня от себя и в ужасе прокричала «Диар!», а после исчезла за поворотом, спотыкаясь об собственные ноги. Признаться честно, меня это и позабавило, и напугало, ведь мне не удалось найти объяснения её странному поведению на просторах интернета. Мне говорили, что эта женщина не в себе, но я и подумать не могла, что настолько. Нужно завязывать со странными знакомствами, а то неизвестно, к чему они могут привести. — Госпожа Уокер? — приятный мужской баритон выводит меня из раздумий. — Да, — я растеряно гляжу на бледного мужчину, пряча медальон обратно под пальто. — Добро пожаловать. Меня зовут Геральд, дворецкий, — он склоняется передо мной в знак уважения, а после продолжает. — Приношу свои искренние извинения за то, что не смог встретить вас как подобает. Прошу разрешения проводить вас наверх, в вашу комнату. — Разрешаю. Подняв руку, Геральд щёлкает пальцами, подзывая к себе странного на вид парня, который тут же оказывается рядом, чтобы подхватить мой маленький багаж и проследовать за нами. Я удивлённо оборачиваюсь к дворецкому, который одним своим жестом руки приглашает меня пройти вслед за ним по ступеням, что ведут на второй этаж. Какое-то время мы идём молча. Я осматриваю родительский дом и подмечаю, насколько же сильно он изменился за эти пятнадцать лет. И не только. Чем больше моё внимание заостряется на атмосфере и мелких деталях интерьера, тем больше я начинаю ощущать себя героиней какого-то триллера, впоследствии которого от меня останется пережёванный труп. От этого я слегка напрягаюсь и решаю поддержать разговор с Геральдом, чтобы отвлечься от странных нагнетающих мыслей и заодно подобраться к главному вопросу, касающемуся моего отца. — В последнее время Господин плохо себя чувствует, поэтому доктор прописал ему некие лекарства. Сейчас он, к сожалению, спит, так что увидеться с отцом у вас получится только завтра. Надеюсь, вы не сильно огорчены? — внезапно информирует меня дворецкий. — Нет, что вы, — немного растерянно говорю я, продолжая осматривать дом. — Где Мисселина? — Простите? — остановившись, Геральд поворачивается ко мне и с непониманием оглядывает с ног до головы. — Служанка, что позвонила мне с номера отца и вызвала сюда. Я бы хотела с ней обсудить наш телефонный разговор. — Госпожа, но ведь это вы нам позвонили и сообщили о своём приезде. — Нет, подождите. Здесь какая-то ошибка, — с моих уст срывается нервный смешок. — Я точно помню, что… — я тут же запинаюсь, когда быстро достаю свой телефон из кармана и открываю последние входящие, в списке которых нет записи о вчерашнем звонке. — Ничего не понимаю.Клетка закрыта, Вики. Теперь тебе не сбежать.
— Скорее всего, произошла какая-то путаница. Да и дальняя дорога, я уверен, сделала своё дело, — он достаёт из кармана брюк ключи, которые тут же вставляет в замочную скважину двери, что находится сбоку от него. — Вам следует отдохнуть, — открыв её нараспашку, мужчина приглашает меня пройти внутрь, что я и делаю. — Я пришлю вам прислугу, чтобы подготовили горячую ванну. Располагайтесь. Окидывая взглядом свои новые владения, я не замечаю, как за моей спиной бесшумно закрывается дверь. В комнате становится очень тихо. Просторная спальня, большая и мягкая кровать, на которую я присаживаюсь, а также атмосфера уюта, что не свойственна остальной части дома, действуют на меня успокаивающе. Я устало выдыхаю и откидываюсь назад, сразу же проваливаясь в сон, но потом подрываюсь с постели от постороннего шума. Две девушки быстро прошмыгивают мимо и скрываются за другой дверью, после чего оттуда начинают доноситься звуки льющейся воды и их копошения. Спустя пять или семь минут они выходят из ванной комнаты и подходят ко мне, помогая подняться, но стоит одной из служанок коснуться меня, чтобы помочь раздеться, как я агрессивно перехватываю её руку и отталкиваю от себя. — Спасибо, вы можете идти. Дальше я сама, — поправляя на себе одежду, я недоверчиво кошусь на них. Прислуга молча кланяется и покидает комнату, оставляя меня в полном замешательстве от того, что здесь происходит. Откуда у отца столько денег, чтобы содержать столь хороших слуг? Надеюсь, ему не пришло в голову выдавать меня замуж в двадцать три за какого-то старикашку, ибо я даже не знаю, какой ему тут устрою спектакль.***
🎼 Tommee Profitt feat. Ruby Amanfu — Zero tolerance
Как только горячая вода касается моей кожи, я тут же расслабленно прикрываю глаза и опираюсь спиной на край ванны. Её температура сильно разнится с разгорячённой жидкостью внутри, из-за чего моё тело покрывается мурашками. Контраст температур создаёт идеальное сочетание, которое в итоге помогает мне ненадолго забыть обо всех странностях сегодняшнего дня. Запах трав приятно щекочет мой нос, отчего я делаю глубокий вдох, а на выдохе слышу шаги, под которыми то и дело поскрипывает старый паркет в моей комнате. Сначала думаю, что мне показалось, но нет… Кто-то определённо стоит за дверью и нагнетает и так мрачную атмосферу этого места. В комнате по-прежнему тихо. На какую-то долю секунды я даже забываю о том, что кто-то находится прямо сейчас по ту сторону двери и чего-то ждёт. Противный скрип дверной ручки разрушает тишину, заставляя меня от неожиданности распахнуть глаза и принять сидячее положение. Я мысленно уже прокручиваю в голове сотни возможных исходов, но из-за открытой нараспашку двери так никто и не выходит. Всё выглядит так, словно это был сквозняк, но что-то слабо верится. Да и откуда ему здесь взяться, если в спальне окна закрыты, а в ванной их и в помине нет? Просидев в одном положении несколько секунд, слушая своё сердцебиение, я, наконец, могу расслабить руку, в которой зажат медальон, что достался от матери. «Показалось…» — На выдохе думаю я и вновь облокачиваюсь на стенку ванны, после чего блаженно прикрываю глаза, продолжая наслаждаться своим уединением. Снаружи я стараюсь не подавать виду, но внутри я отчётливо слышу, как моё сердце продолжает колотиться от страха. И мне надоедает оставаться в неведении от того, что меня окружает. Внезапное касание, что щекочет мою грудную клетку, заставляет собрать всю волю в кулак и схватить незваного гостя за руку, которой почти удалось украсть то, что изо дня в день оберегало меня от потустороннего. Стоит открыть глаза и столкнуться лицом к лицу с удивлённым существом, что было мне неизвестно, как я в ужасе застываю, позволяя ему исчезнуть в тёмной воде с Диаром, как когда-то окрестила мой медальон та провидица. Довольно быстро придя в себя из-за пропажи на своей шее, я тут же пытаюсь ухватить этого чёрта, но только зря теряю время. В ванной комнате из освещения лишь два подсвечника, которые тухнут, как только захлопывается дверь. От сильного хлопка я вновь замираю. Мрак и вакуум нагнетают ещё пуще прежнего. Страх неизведанного сковывает моё тело, отчего я продолжаю какое-то время стоять обнажённой в непроглядной тьме и мысленно молиться, что нахожусь здесь в полном одиночестве и больше никогда не увижу ничего подобного. Найдя наощупь ночнушку, я вмиг накидываю её на себя. Приятная и нежная ткань касается моей кожи, и я слегка ёжусь, но чувствую некую уверенность, благодаря которой могу попасть из ванной в свою спальню. Холодные и мокрые светлые пряди ниспадают на мои хрупкие плечи, а платье теперь неприятно липнет к мокрой от банных процедур коже. Подойдя к постели, я вдруг слышу непонятный гул, что исходит из коридора, поэтому медленно разворачиваюсь и прислушиваюсь к шуму. С каждой секундой я всё отчетливее осознаю, что это чьи-то крики ужаса. Я не стану здесь прятаться, пока в моём доме происходит невесть что. Выйдя из своей комнаты, я не спеша прохожу сквозь коридор, пока не замечаю мелкого монстра, который с любопытством играется с моей вещью у лестницы на первый этаж. Подбежав, я резко выхватываю подарок мамы и надеваю его обратно на шею. Руки быстро смыкаются позади, закрепляя застёжку цепочки, а после застывают в воздухе. Дом в мгновение ока меняется из старого и мрачного в более новый и тёмный. Адское отродье тоже исчезает. Я с непониманием оглядываюсь и снимаю Диар. Будто розовые очки, эта вещь скрывает весь хаос, что творится вокруг. Мой взгляд встречается с вновь возникшим на том самом месте существом. Он выглядит так, как будто никуда и не исчезал, и продолжает осматривать меня с ног до головы, пока я надеваю и снова снимаю медальон, чтобы убедиться, что ещё нахожусь в своём уме. Уже более десяти раз мелкий монстр то исчезал, то вновь появлялся, когда медальон оказывался не на шее, а в моей руке. Убедившись, что всё это происходит взаправду, я вновь стремлюсь застегнуть Диар на шее, и тут по всему дому разносится звонкий крик. Позабыв о всех странностях и о том, что ещё может меня поджидать, я бегу по ступеням вниз к источнику звука. Ведь если я имею какой-то шанс спасти чью-то жизнь, то отчего же им не воспользоваться? Времени почти не остаётся. Странное пение, что слышалось с каждым шагом всё отчётливее, постепенно затихает, а вскоре и вовсе прекращается. Я останавливаюсь и смотрю вперёд, где передо мой остаётся единственная преграда — высокая старинная дверь. Я немного приоткрываю её, чтобы увидеть происходящее своими глазами, но из-за толпы людей в чёрных плащах мне так и не удаётся ничего разглядеть. Они внезапно начинают суетиться, а после кричать, всё повторяя, чтобы кто-то кого-то убил. Я не могу продвинуться ближе к центру: мой внешний вид сильно отличается от них, и я сразу же себя выдам, так и не узнав, что здесь, мать его, происходит. Нужно быть более осторожной и что-нибудь придумать. Внезапно кто-то хватает меня за локоть и силой отводит за пределы этой секты. Я надеюсь, что это к лучшему, но тут мы переступаем порог, и этот мерзавец прижимает меня к стене за горло. Дышать становится всё труднее, а он словно и не хочет, чтобы я осталась в живых. Я вижу, как его взгляд из-под капюшона бродит по мне сверху вниз и останавливается на медальоне. Чуть расслабив хватку, он отшатывается назад, благодаря чему я могу немного рассмотреть его растерянное лицо. Думала, что мама отдала мне Диар для защиты, так почему же каждый пытается если не украсть его, то навредить мне? — Откуда это у тебя? — мужчина касается медальона и жадно сжимает его в кулак. — Подарок, — коротко отвечаю я и тут же дёргаюсь от испуга, когда неизвестный смеётся. — Подарок, говоришь… — он приближается к моему лицу и шепчет безумным, женским голосом. — Люцифер не любит таких подарков, они ему слишком дорого обходятся. Особенно для таких, как ты, Уокер. Пока я пытаюсь понять услышанное, мужчина срывает с моей шеи Диар и снимает с себя плащ, перевоплощаясь в привлекательную девушку, чей внешний вид говорит об опасной натуре хозяйки, с которой лучше не шутить. Она прячет медальон в карман, а после, поправив свои чёрные, как смола, прямые волосы, произносит: — Видела, что там внутри? — Нет, — бросаю на неё недоброжелательный взгляд, заправляя за ухо влажную прядь волос. — Что ж… — в её янтарных глазах будто пляшут черти. — Тебе, деточка, это явно не понравится, — схватив за руку, она притягивает меня к себе, после чего накидывает плащ обратно. — Пойдём, — она достаёт медальон и трясёт им перед моими глазами, — я покажу тебе его истинного хозяина.🎼 Tomme Profitt (Royal & The Seepent) — Pyromania
Мы проходим внутрь. Девушка, которая привела меня, опирается о стену и с довольным лицом наблюдает за происходящим в бассейне. Несколько обнажённых тел ласкают друг друга, пачкаясь в чём-то похожем на смолу, в которой лежат бездыханные тела. Словно в дурмане, люди кусают и царапают себя, изредка поглядывая на смиренно стоящих женщин, полностью облачённых в чёрное кружево. Они поддерживают порядок, чтобы всё было идеально. Так и было, пока нежная рука не касается моих волос и не убирает их на другое плечо. Горячее дыхание девушки щекочет моё ухо, отчего по телу пробегает табун мурашек. Она тянет время, наслаждаясь моим шоковым наблюдением, но всё же её терпение иссякает, и я слышу шёпот: — Нравится… — её язык нежно касается моей мочки уха, — смотреть, как они убивают себя в похотливом танце, ради какой-то жалкой любви к тому, кого никогда не видели? — Нет, — я поворачиваю голову в её сторону, даря ненавистный взгляд. — Как такое вообще может кому-то нравится? — Ты точно Уокер? — Она удивлённо приподнимает бровь. — Впрочем, это легко проверить. Не успев ответить, я чувствую толчок в спину, а девушка склоняется надо мной и продолжает: — Не забывай, ангелочек, ты тоже не невинная пташка. К чему весь этот наивный спектакль? — она чуть склоняет голову вбок. — Я знаю, какие в вашем роду женщины, — вновь показывает мне Диар и хищно, недобро улыбается. — И поверь, ты та ещё тёмная лошадка. — Да кто ты такая? — я повышаю свой тон, не обращая внимания на то, что могу привлечь ненужное внимание этих людей своим криком. — Я Ости — дочь Аббадона и Сатаны, — разворачиваясь ко мне спиной, дьяволица походкой от бедра направляется к выходу. — Будем знакомы, — говорит она в полтона, а после добавляет ещё тише, — если выберешься. — Стой! — истошно кричу я, когда двое мужчин хватают меня и валят на дно бассейна. — Сто-о-ой! Я чувствую на своём теле множество рук, что хватают и пытаются сломать меня не только морально, но и физически. Женщины раздевают и с ненавистью кусают мои плечи, а после удерживают, всё больше пачкая меня в отвратительно пахнущей жидкости. Со стороны я слышу протяжные стоны и хлопки тел, и одного короткого взгляда достаточно, чтобы понять, что двое мужчин жестоко имели девушку. Один из них нащупывает что-то в чёрной воде и разрезает ей живот предметом, похожим на огромный клык неизвестного животного. Брызги крови смешиваются с подобием смолы в бассейне, а я продолжаю вырываться и кричать от ужаса, пока меня готовят к такой же участи. Меня грубо переворачивают на живот и прижимают голову ко дну, чтобы не вырывалась. Попавшая в глаз жидкость печёт так, что, кажется, я сейчас ослепну. Я мотаю головой, не веря в происходящее. Страх сменяется болью от неожиданного проникновения, из-за которого я чувствую свободу в руках. Людей на мне становится меньше, но от этого не легче. Приподнявшись, я чувствую на себе сзади тяжесть, что заставляет меня вновь оказаться прижатой к холодному полу. Я рыдаю и продолжаю безжалостные попытки скинуть с себя человека, который и сам не ведает, что творит. Внезапно кто-то хватает его и отбрасывает в сторону. Похоть уходит, оставив после себя лишь приторный привкус. Начинается настоящая бойня. И женщины, и мужчины стремятся попробовать друг друга на вкус. Они кричат от боли, смеются от безумства и кромсают себя, словно всё это в порядке вещей. Я пячусь назад, пока не упираюсь спиной в холодную стену. Мне страшно, и я не хочу умирать. Слёзы продолжают слепить глаза, отчего я прикрываю лицо руками и стараюсь молчать, чтобы они не заметили меня. Но я совершенно забыла про ведьм, наблюдающих сверху и напевающих что-то на неизвестном мне языке. С уст одной из них, которая стоит надо мной, срывается злобный смех, а я всё продолжаю трястись от страха за свою жизнь, поджимая колени к груди. Вдруг всё заполняет жуткая тишь, в которой единственным звуком становится моя дрожь и сбитое от ужаса дыхание. Неспешно подняв голову, я вижу клубки дыма на том месте, где раньше стояли женщины, одетые в кружева. Они все исчезли. На выдохе, я облегчённо прикрываю глаза и отшатываюсь назад от бессилия, но наступаю на что-то твёрдое и валюсь на пол. Уперевшись руками в пол, приподнимаюсь, встречаясь с пустым и безжизненным взглядом. Закричав, я тут же подрываюсь на ноги и осматриваюсь. Вокруг меня хаотично разбросаны рваные куски человеческой плоти. Неужели я только что наступила на ногу или руку какого-то из этих трупов? Я стою совершенно одна, обнажённая, измазанная в чём-то чёрном и в чужой крови. То и дело нехотя бросаю косые взгляды по сторонам, натыкаясь ими на отрезанные головы и другие части тел. «Что здесь, чёрт возьми, происходит?» — Я стараюсь не смотреть вниз, чтобы меня не вырвало, но прекрасно ощущаю, как что-то мясистое касается моей щиколотки. — «Почему я оказалась в эпицентре этого ужаса?» — вопросы возникают один за другим, но логичного ответа всему этому я так и не могу найти. Такое вообще не поддаётся никакому объяснению. — «Как мне отсюда выбраться?» — в висках сильно пульсирует от стресса. Кажется, ещё немного, и я упаду в обморок, сливаясь со всеми этими потрохами и кусками человеческих тел.🎼 Tomme Profitt (feat. Beacon Light) — We runnin
Громкий свист, которым обычно подзывают собак, мигом выводит меня из состояния перезагрузки. Оцепенев, я понимаю, что это ещё не конец. Если это всё сон, то скоро я проснусь, как ни в чём не бывало, и точно осушу стакан чего-нибудь крепкого. Дом начинает трясти, как от землетрясения. Что-то огромное надвигается, мчится со всех сил именно сюда, где уже подан отличный ужин, и в центре блюда сейчас нахожусь я. Собственное тело меня подводит и ни в какую не хочет сдвинуться с места. Видимо, уже нет смысла что-либо предпринимать, поэтому, как только стена рушится, я зажмуриваю глаза и сжимаю зубы. «Я готова…» — собрав всю свою волю в кулаках, что сжались от страха, я, полная готовности, открываю глаза, встречаясь со взглядом трёхметрового Цербера. Он застывает надо мной, а потом, словно меня здесь нет, приступает к своей трапезе. Я делаю шаг в сторону, удивляясь тому, что оказываюсь не интересна адскому псу, а после ещё один, и ещё. За моей спиной звучит хруст костей и причмокивания собачей пасти. Моя нога переступает через разрушенную стену, и я оказываюсь в холле первого этажа семейного поместья, где так же, как и прежде, нет ни единой живой души. Тихими шагами я передвигаюсь по дому, искренне желая смерти этой Мисселине, если она вообще существует. Я настолько напугана, что дальше уже некуда. Под тяжестью моего тела паркет прогибается, издавая противный скрип, а я всё продолжаю дрожать то ли от страха, то ли от холода. — Госпожа Уокер? — слышу я удивлённый голос с хрипотцой. Страх отчего-то сменяется чувством стыда, и я не спеша разворачиваюсь, поймав на себе задумчивый взгляд карих глаз незнакомца. — Вы к-кто такой? — запнувшись, я осматриваю привлекательного мужчину, который стоит, опёршись локтём на перила лестницы, и медленно подносит к губам стакан с виски. — Кто вам дал разрешение покидать свою комнату в столь поздний час? — внутри меня всё закипает от злости. Он слышал, что я сказала, но нарочно проигнорировал вопрос. — Кажется, я не ваша гостья, господин… — я выдерживаю паузу, демонстрируя, что по этикету он должен представиться перед дамой. — Люцифер, — мужчина помогает мне заполнить пробел в предложении, спускаясь вниз по ступеням. — Но можно это упустить, и «господин» заменить на «хозяин», — он подходит слишком близко ко мне. — С чего бы это мне вас так величать? — опешив, я закатываю глаза, что ему явно не нравится. Его до этого спокойное лицо вдруг искажает раздражение, а крепкая рука хватает меня за челюсть, вынуждая поднять взор. — А отчего же я обязан так величать девчонку, что на сотни тысяч лет младше меня и внешне ничем не отличается от суккуба? — в его глазах виднеются пляшущие черти. — Надо было приказать, чтобы тебя заперли до тех пор, пока всё здесь не закончится. Но я оплошал и проявил мягкость, думая, что бедная девушка настолько устала в дороге, что ей и в голову не придёт заявиться на ведьмовский шабаш. А по итогу, что я вижу? — Да кто ты, чёрт возьми, такой, — я ударяю его по руке, что удерживает моё лицо, — чтобы я стояла перед тобой в таком виде и чувствовала себя виноватой, после всего, что пережила за сегодня? — Я дьявол, — он нежно касается моих волос и вытаскивает из них кусочек мяса, тут же отбрасывая его в сторону, — и тебе стоит держать свой язык за зубами, — сняв свой пиджак, протягивает его мне, — если не хочешь пройти девять кругов Ада за одну ночь в моей постели. — Ага, да пошёл ты! — ядовито произносят мои губы, после чего я выхватываю из его рук верх костюма и набрасываю на себя. Не оборачиваясь, бегу к себе, горя от злости и стыда. — Будь аккуратна, Уокер, это Прада.Продолжение следует…
🎼 Adam Lambert — Runnin [для финального эффекта]