Мысли бесценной надежды

       С чем обычно ассоциировалась осень у людей?        Наверное, с яркой листвой на травянистой почве, с рыжим огнём в незатухающем камине, тёплой кружкой чёрного чая в руках и ароматом мокрой травы, орошенной влагой после проливного дождя.        — АПЧХИ!        Но, как бы ни было прискорбно, ассоциации в середине ноября были отнюдь уже не такими радужными.        Вспоминались долгие ливни, грохочущие и барабанящие по крышам, а за ними, что неудивительно, в разум внедрялись беспощадные напоминания про градусники, носовые платки и то, насколько противными могли быть таблетки.        Маринетт сильнее укуталась в одеяло и что-то негодующе буркнула, пока в слезившихся от простуды глазах рябили метавшиеся по всей комнате квами.        Вчера она совершенно не так представляла себе свой следующий день.        Вчера в её воображении уже вновь заиграли давние фантазии о том, как будет всё красочно через пару лет, вернулись старые мечты о детях, собаках и хомяках по имени Алья и Нино — разве что на сей раз надежды стали более взрослыми, чем раньше.        Но это, к слову, было вчера.        В прекрасном и сказочном вчера.        Тогда, когда разум был настолько одурманен произошедшим с ней , — о, а как крепко он её держал, как мягко смотрел на неё в тот миг! —  и не позволил вовремя напомнить, что она, вообще-то, просидела весь вечер в мокрой майке и с насквозь намокшими волосами.        И теперь, как результат, Маринетт была вынуждена валяться в кровати с больным горлом и немигающим взглядом смотреть на то, как бился ей в окна дождь.        Это, пожалуй, было самое ужасное начало её университетской жизни.        Это, увы, была вовсе не школа, где можно было отмахнуться на уроки и прогулять пару недель, дабы восстановиться и спасти город от парочки акум.        — Ну вот кто виноват, что ты не взяла вчера зонт? — хихикнул подлетевший к ней Вайзз, заботливо протягивающий хранительнице блистер от таблеток.        Так же, как когда-то он протягивал и мастеру Фу.        — Синоптики, — на полном серьёзе проворчала Маринетт, морщась от боли в горле. Выдохнув, она обессилено свалилась на подушку, прикрыв уставшие глаза согнутой в локте рукой. — Вот чего им стоило нормально указать, что сегодня будет дождь? Или у них за это деньги дерут, как бешеные? Я ожидала солнышко!        — Надо было побыстрее домой идти, а не целоваться под дождём с Котом. Ой, то есть… прощу прощения, — картинно поклонившись перед кашляющей подопечной, Тикки и сама демонстративно прокашлялась, — с Адрианом.        Маринетт выждала секунду, намереваясь опровергнуть слова своей квами, ведь, всё-таки, момент тот был как никогда важным в её жизни, полной романтических приключений!        Но всё, что она смогла сделать вместо этого, так это беззлобно усмехнуться на её слова и прикрыть часть лица ладонью, когда давнее неверие в очередной раз вышибло из неё мощнейшей кувалдой.        — Боже… — протянула Маринетт, вспоминая по крупицам каждую секунду вчерашнего дня. — Кот и Адриан… Всё ещё не верится.        — Ей со вчерашнего дня не верится, — умилённо протянула обернувшаяся к собратьям Тикки. — Как романтично.        Ещё один чих.        Как раз в тот миг, когда Маринетт хотела ответить на слова своей квами.        Шмыгнув носом, она глухо простонала от поразившей всё тело усталости и рухнула спиной на подушку. В заслезившихся глазах нещадно зарябило всевозможными красками, превращая все цвета комнаты в бушующую фантасмагорию красок.        Это явно не совпадало с её вчерашними представлениями о таком светлом и прекрасном завтрашнем дне. Нисколько, даже контрастировало чересчур резко.        Ещё вчера Маринетт чувствовала себя всё тем же взволнованным подростком, вспоминала, каково это, когда колени дрожали, сердце неистово билось, и вся она, преисполненная каким-то светлым верованием, готова была счастливо визжать на весь Париж.        Ещё вчера она представляла, как на следующий день пойдёт к Адриану, как они расскажут друг другу всё-всё, то, что так долго держали в себе, что так долго копилось, что всё это время они были так близко, но не могли этого понять.        Однако вместо этого Маринетт пришлось пролежать в постели, окруженной лейтмотивом непрекращающегося дождя и вовсю шумевших квами.        И это было как никогда не вовремя.        — Полчаса прошло! — вдруг громогласно заявил Лонгг, напрочь выбив хранительницу из мыслей. — Так-с, какие там таблетки сейчас надо принимать?        — Да кажется те, которые её постоянно приходится заставлять пить, — голос Сюйппу, что было совсем неподходящим под эту ситуацию, сейчас казался оптимистичным.        Скорчившись и вовсю воспротивившись тысячным уговорам принять очередные медикаменты, Маринетт прикрыла лицо подушкой и подавила не то вой, не то стон.        Сейчас бы ей снова к Коту Нуару, — или к Адриану и нет, не важно, что они оказались одним и тем же человеком — сейчас бы снова ощутить, как его сильные руки бережно обнимали её сзади, позволяя почувствовать себя в тепле и безопасности. Сейчас бы просто напомнить себе, дать снова понять, что те два года терзаний прошли, что вчерашний день был не сказкой и два парня, которых она любила, всамделишно были одним человеком.        Кот Нуар умел давать красивые обещания. Говорил, что они встретятся завтра, обещал это в романтической обстановке под дождём, но самого его Маринетт сегодня не повидала.        А ведь уже давно был вечер за окном, даже звёзды начали постепенно мерцать, но этого Котяры и следа не было!        — Маринетт, к тебе гость! — послышался с зала голос мамы.        За ним — чьи-то неспешные шаги по лестнице, ведущей в комнату, а вместе с тем моментально заставившие квами синхронно ахнуть и спрятаться кто-куда.        Маринетт протёрла слезившиеся глаза и опустила размытый взгляд на люк. На днях к ней должна была зайти Алья, потому она была готова к приходу гостя.        Однако вопреки всему она была готова к приходу именно лучшей подруги.        Может, потому Маринетт и удивилась, когда из люка высунулась вовсе не Алья, в такой привычно-задорной манере интересующаяся у неё, как там у них проходили дела любовные с напарником, а знакомая светловолосая макушка, взирающая на неё то ли с неподдельным интересом, то ли с немым вопросом.        Она дёрнулась, застав его взгляд на себе, но тут же поспешила напомнить себе, что уже год как не заикалась перед ним и глупо было бы самой Ледибаг вести себя так перед каким-то парнем в свои восемнадцать.        Особенно если этот парень — её непутёвый напарник.        Адриан, растерянно улыбнувшись, отвёл в противоположную от неё сторону взор.        — Привет, — застенчиво выдавил юноша спустя мгновения осевшей глуши.        Маринетт неощутимо напряглась от ситуации, в которую она умудрилась попасть, и в тысячный раз напомнила себе, что, эй, это же не просто парень, перед которым она целый год превращалась в мямлезавра, а напарник, перед которым она и за словом в карман не лезла.        Нет, Мари, на стену лезть не надо.        — Привет, — на его же манер ответила она.        Высунувшись мельком из укрытий и поняв, что смысла прятаться не было никакого, квами тут же вновь понеслись по всей комнате.        Как и было с самого начала.        Как было, казалось, всегда.        Адриан неожиданно отодвинул край белой накидки. Оттуда, под гул остальных древних существ, высунулись давно потерянные и украденные Бражником квами, моментально присоединившиеся к собратьям.        Он тихо прокашлялся, и, выпрямившись, побрёл к её кровати.        Подсознание им вовсю вопило утихомирить бушующего в них подростка, напоминало, что им, вообще-то, по восемнадцать, что они шли к этому всему донельзя долго и медлить из-за какой-то там застенчивости было бы непростительно неправильным ходом с их стороны.        Итак.        Пару месяцев назад они метались из-за чувств между двумя людьми, в конце лета они почти одновременно решили двинуться вперёд и пойти на крайние меры, вчера они окончательно сняли маски и предстали друг перед другом в своих истинных обличьях, а сейчас… сейчас они сидели лицом к лицу, без всяких тайн и недомолвок.        Что ж…        — Как ты? — решив, что тишина между ними нависала уже слишком долго, — да и сам он как никогда сильно готовился к этому разговору с того момента, как вернулся вчера в отель — спросил Адриан, заметивший разлёгшиеся под её глазами красные круги.        — О, да отлично, — с как можно большим энтузиазмом отмахнулась Маринетт.        Даже не вздумай заикаться, это всё ещё Кот Нуар!        — Вчерашний день принёс столько неожиданностей, — протянул он, как вдруг внезапно посерьёзнел. — Я всё надеялся, что для тебя это было не слишком… резко.        — Нет, в общем-то… это… — Маринетт прошмыгнула созерцанием по периметру комнаты, но остановила его на сидевшего визави Адриане, — это было просто внезапно.        — Ух… да, я эти два месяца придумывал, как раскрыться как можно более…        — Ой, да ладно вам! — неожиданно прервал его чей-то раздраженный возглас. Из накидки Адриана тут же чёрной молнией вылетел Плагг, уничижительно воззревший то на своего подопечного, то на сидевшую рядом с ним хранительницу. — Вы два года метались один от другого, всё мучились из-за всех этих тайн личностей, как мучились и мы с Тикки, а теперь вот так просто берёте и мнётесь друг перед другом, как какие-то тринадцатилетки. Вот ты, — котёнок тут же повернулся к Агресту, — ты, кажется, вчера всю ночь сидел и усердно сочинял, что скажешь уже-наконец-то-своей-девушке. Я тебе что тогда сказал, а? Записать всё на листике! Серьёзно, со стороны это всё выглядит убого!        — Оставь ты уже деток в покое, сырная голова, — проворчала подлетевшая к нему Тикки, схватившая старого приятеля за лапу и попытавшись отодвинуть его подальше от юной пары.        Утащив его в сторону, божья коровка спряталась за остальными собратьями в шкатулку, напоследок многозначительно подмигнув Маринетт и давая понять, что те могли обсудить всё наедине. Верить полностью своей квами хранительница, конечно, не смогла: они оба увидели, как из приоткрытой крышки от пятнистой шкатулки на них с любопытством взирала сонма глаз.        Адриан же мысленно выдохнул: Плагга он держал подле себя в качестве поддержки и уверенности, но и этот путь ему просто взяли и перекрыли.        Но маленький друг его всё же был прав: они шли к этому слишком долго и потому то, как они сейчас не могли заговорить, выглядело смехотворно.        — А если серьёзно, — на выдохе произнёс он, — то я долго ждал момента, когда мы сможем вот так вот просто сесть и поговорить. Без масок. Без тайны личностей. И вчерашний день… он… — Адриан проредил пальцами волосы на затылке, — я всё пытался представить, как ты отреагируешь, узнав, что я и Кот — один человек. Я надеялся, что всё будет хорошо и это не оттолкнёт тебя…        — Нет, поверь, я очень рада, что вы оказались одним человеком, — поспешила уверить его Маринетт. — Я чувствую какое-то… облегчение, что ли? Будто все недосказанности и сомнения пропали, хоть мне всё ещё в это и не верится. Я всегда опровергала любую мысль, что за маской моего напарника можешь быть ты, — в подсознании резко всплыло что-то знакомое, такое, что перечеркивало напрочь все вопросы. — Я так понимаю, что сдала себя в тот день, на Эйфелевой башне?        — О, — натянув на лицо нуаровскую ухмылку, протянул Агрест. — Ты про тот день, когда мы так эпично завершили «правду или действие»? — усмехнулся он, вспомнив, как в тот миг в нём горело всё-всё: и нутро, и губы, и разум, воспламенившийся от понимания, что он делал нечто такое. — Но, а если говорить прямо, то да. Не будь я в тот момент так сбит с толку твоим задушевным рассказом о парне, которому два года проигрывал Кот Нуар, то остановил бы сразу и снял с себя маску.        Маринетт всё ещё с трудом верилось, что всё то правда, что парень, солнечный и такой милый одноклассник, к которому она лелеяла все самые светлые чувства, оказался её самоуверенным напарником, которого она так же безнадёжно и поздно полюбила.        Пусть вчерашний день и стал для них мгновением, когда маски упали… свыкнуться с таким новшеством было для неё весьма сложной задачей.        В тот раз, при всём столпившемся классе, её держал на руках и уводил с коллежа Адриан.        Дома у Альи, в самый разгар игры, выбрал именно её для заданного поцелуя Кот Нуар.        Во время просмотра «Виноваты звёзды» прижимал её к себе сзади и мучил Адриан.        Именно Кот Нуар так грандиозно сорвал все её планы оставить безответную любовь и полюбить напарника.        И, конечно же, — эта мысль заставила её щёки снова заалеть от осознания — в тот день, когда тайна для напарника вдребезги рухнула, прижимал её к софе и целовал Адриан.        Осознание всего этого заставило сердце вновь бешено забиться и истошно повторять про себя по-девичьи испуганное «дыши-дыши-дыши».        — Итак.        Маринетт очнулась и вырвалась из раздумий как раз в ту секунду, когда её ладонь оказалась в руке Адриана — сразу же вспомнились все те моменты, когда руки Кота, лишённые латекса, держали её.        — Раз уж мы выяснили всё, наконец-то развязали весь этот клубок и я тут, то… — но, чего Маринетт не ожидала, её парень о боже, она официально звала своим парнем самого Адриана Агреста! приостановился и малость нахмурился. — Эти коротышки сейчас смотрят на нас, да?        — Да, — посмотрев Адриану за спину и осуждающе взглянув на дрогнувших квами, не без нескрываемого раздражения отрезала она. — Но ты не отвлекайся от меня на них, главное. Просто привыкай, что они будут делать это каждый раз.        — Тогда, — выдохнул он, — уже без всяких масок и заданий для игры осмелюсь спросить, миледи, — Маринетт вопросительно хмыкнула, увидев, как на нём заиграла бесхитростная улыбка, за которой последовал и долгожданный вопрос: — я могу тебя поцеловать?        Дёрнувшись, девушка прокашлялась в зажатый кулак и постаралась скрыть пунцовые пятна, в тысячный раз перед ним выцветшие на горевших щеках.        Не сказать, что она не хотела этого… нет, не так: Маринетт очень хотела этого, мечтала об этом весь десятый класс, но робела при одной мысли, что это в самом деле могло бы случиться между ней и Адрианом.        Да и к тому же…        — Я болею, Адриан. Забыл? — нехотя напомнила она.        — Пустяки, — незатейливо отмахнулся на это младший из Агрестов. — У меня крепкое здоровье, ни одна зараза не возьмёт.        Юноша, всё ещё сжимая её ладонь в своей, неоднозначно подмигнул.        — Так что, позволишь?        Ну и как, скажите на милость, тут можно было сказать «нет»?        — Д-да, — вновь впав в старое состояние смущённой школьницы, вовсю робеющей при одном только нахождении рядом с ней объекта влюблённости, выдавила Маринетт.        Естественно, так скучавший по вниманию своих Леди и Принцессы, медлить Адриан, — в отличие от того дня, когда он предложил ей одну ну очень занимательную игру — не стал.

***

       Они думали, что следующий день они проведут точно так же, или, будто по воле жизненной, мир улыбнётся им самой такой растроганной улыбкой и Маринетт будет хоть немного здоровее, что позволит им выйти на прогулку и провести весь день вместе. Уже без масок, уже не скрываясь под бродячего Кота, который каждый раз под покровом ночи бесстыдно воровал из дома одиноких парижанок.        — АПЧХИ!        Но нет, конечно же, когда у одного из них на пальце вшиты вместе с кольцом всевозможные неудачи, подобная мысль казалась до невозможности подобной утопии.        — Моя Леди, как ты могла? — наигранно обиделся шмыгнувший носом Адриан, которого Маринетт, параллельно качая головой и что-то негодующе причитая, накрыла одеялом его спину и плечи. — Как ты могла заразить меня? Я ведь к тебе с добрыми намерениями пришёл!        — «У меня крепкое здоровье, ни одна зараза не возьмёт»! — пытаясь пародировать его недавние слова, напомнила ему Маринетт. — Вот кто это говорил, а? Кто? Я, что ли?        — Так, лекарства все вот. Номер проветривайте после себя, по отелю ходите в маске. Нечего нам тут посетителей заражать, — раздался приглушенный медицинской маской девичий голос. — Адриан, пьёшь всё без всяких отговорок и нет, твои «не хочу, не буду» мы слышать не собираемся. Дюпен-Чен, будь с ним вежливой.        — Какой необычный совет от тебя, Хлоя.        — А я не советовала, я угрожала, — елейно протянула Буржуа, и Маринетт готова была поспорить, что одноклассница в эту секунду одарила её старой самодовольной ухмылкой.        — Вообще, я много историй на своём веку повидал, много носителей камней бывало у нас, но вы, ребята, самые смешные! Это ж как вас угораздило-то так, а? Сразу после признания и поцелуя заболели вместе. Вот дают люди сейчас! — сквозь смех произнёс высунувшийся из кармана Плагг, стоило только Хлое удалиться и закрыть за собой дверь.        Адриан фыркнул, с напускной сердитостью посмотрев на своего маленького приятеля. Маринетт же устроилась рядом с ним под одеялом, отмечая, насколько дополняли друг друга Кот Нуар и его квами.        — Не думала, что мы оба заболеем, да ещё и сразу после раскрытия, — заключила она, подняв взор на Адриана. — Знаешь, ещё позавчера я вообще по-другому представляла себе то, как пройдёт всё дальше… у нас.        — Вот, видишь? Мы всё делаем вместе, — влюблённо протянул Агрест, подвинувшись ближе к — наконец-то — своей девушке. — Даже болеем вместе.        — Ты всё такой же безнадёжный романтик, — ткнув его локтем, Маринетт, всё же не сумев удержать себя и расплывшись в улыбке. — Итак, — после выдоха изрекла она. — Что будем делать сейчас?        — Ещё не знаю, но, — придвинувшись к девушке так, что они уже касались друг друга полностью под одеялом, Адриан коротко поцеловал её в лоб и прижался к ней настолько близко, насколько то было возможно, — пока что просто побудь со мной.