***
Гарри обычно просыпался первым в доме на Тисовой улице, чтобы принять душ, который не был бы ледяным, и стащить немного еды из холодильника, прежде чем начать свой обычный ежедневный круг бесконечных дел. Начиная с приготовления завтрака для его тети, дяди и Дадли, которые ели как десять Хагридов и никогда не думали, что другие люди голодают в Африке. Или прямо у них перед носом, потому что Гарри обычно получал только объедки, когда они были рядом, хотя иногда Петунья подсовывала ему лишний кусок тоста или бекона или оставляла нетронутым часть своего завтрака. Это случалось редко, но иногда его тетя совершала случайные добрые поступки, и Мерлин только знал, почему. Гарри никогда не задавал им вопросов, он просто брал то, что ему давали. Он на собственном горьком опыте убедился, что неверные вопросы приносят только тумаки и ругань, а иногда и похуже, если дядя Вернон был не в настроении. Хотя Петунья обычно узнавала об этом раньше него и отправляла Гарри в чулан или на улицу пропалывать клумбы, пока его не увидел Вернон. Если она сердилась на него, то позволяла ему страдать от тяжелой руки дяди и его ремня. Это было всего пару раз. Хотя такого не случалось с лета после первого года в Хогвартсе, когда Хагрид наградил их драгоценного Дадди свиным хвостом. Тогда это было ужасно смешно, но однажды Вернон позвал племянника, когда тот наконец вернулся домой… Зад Гарри покрылся ужасными волдырями, и у него, вероятно, остался шрам или два на том же месте, где у Дадли удалили поросячий хвост. Но все это было много лет назад, сейчас ему было тринадцать, почти четырнадцать, и этим утром он опередил всех ленивых разгильдяев. Гарри быстро принял душ и оделся, затем спустился вниз, чтобы посмотреть, что можно достать из холодильника, когда заметил странный черный сверток на новом замшевом диване Петуньи. Что? Что это за чертовщина? Похоже на кучу тряпья. Подойдя ближе, подросток смог разглядеть лежащего на кушетке человека, которого он узнал, человека, который всегда был одет в черное с головы до ног, человека, который, как он знал, не любил его, но никогда не знал почему — его самого страшного профессора зелий, Северуса Снейпа. Гарри уставился на Северуса в полном недоумении. Что здесь делает Снейп? Спит на диване? Мгновение спустя Снейп застонал и пошевелился, и Гарри увидел безошибочно узнаваемые пятна крови на одежде волшебника, он знал, что это была кровь, потому что профессор истекал кровью на диване тети. О, Мерлин! Он должен вытащить его отсюда. Если тетя Петунья или дядя Вернон увидят это… они придут в ярость, а Петунья упадет в обморок, увидев кровь на своем новом диване. Гарри быстро соображал. Но осмелится ли он разбудить профессора? Нервно покусывая нижнюю губу, Северус открыл глаза. И в этот момент послышался звук шагов, спускающихся по лестнице…Неожиданный гость
25 июля 2020 г. в 16:47
Северус Снейп всегда знал, чем рискует, когда соглашался стать шпионом Ордена Феникса. Он всегда понимал, что когда-нибудь настанет время, когда его прикрытие как верного Пожирателя Смерти и слуги Волдеморта будет разорвано на куски, и ему придется бежать, спасая свою жизнь.
Он просто не ожидал, что это время наступит так скоро, или что его преследователи будут так решительно настроены покончить с ним как можно быстрее. Но Люциус и Макнейр были полны решимости навсегда закопать его в землю за то, что они называли «предательскими действиями и вероломством против самых верных последователей великого Лорда Волдеморта». Снейпу хотелось насмехаться над этой полнейшей чепухой, настолько она была типична для менталитета Пожирателей Смерти. Только провозгласив своего безумного господина провидцем, который принесет им славу и честь и сделает их правителями мира, только заявив, что они лучше остального мира и тех, кто в нем живет, они смогут оправдать совершенные ими злодеяния — убийства, кражи, изнасилования, непростительные проклятия. Мириады грехов могут быть покрыты словами: «Делай это, потому что так велит Темный Лорд, он — путь и право».
Именно это позволяло остальным спать по ночам без ужасных кошмаров, терзавших тех, у кого была совесть и душа, таких как шпион Северус.
Что ж, теперь с этим покончено. Он больше не мог быть глазами и ушами Дамблдора, больше не мог искупить грехи своей юности, когда он по глупости последовал за харизматичным Люциусом Малфоем по левой тропе во тьму. Ибо теперь они знали, что он был сторонником света, поскольку отказался пытать и насиловать маленькую семилетнюю маггловскую девочку. Вместо этого он отпустил ее, отправив обратно в ее дом, который он видел в ее мыслях, используя легилименцию.
Ни один истинный последователь Темного Лорда не отказался бы от такой возможности поиграть с магглом. Таковы были хлеб и вода для Пожирателя Смерти, их вечернее развлечение после собрания. Северус был застигнут врасплох, он не ожидал, что Люциус отдаст ему бедное дитя, и не смог придумать достаточно хорошей лжи, притвориться достаточно хорошо, чтобы заставить их думать, что он наслаждался его «милостями», и он отреагировал со своими истинными чувствами — отвращением, ужасом и гневом на зверей, которые могли сделать такое с невинным ребенком.
Это была минутная оплошность в суждениях, но одной оплошности было достаточно.
Теперь он бежал, спасая свою жизнь, через высокогорье Шотландии, в пустоши Йоркшира, аппарируя на шаг впереди Люциуса и Макнейра. Он тоже был ранен, Люциус рассек ему плечо точно рассчитанным режущим проклятием. В каком-то смысле ему повезло, что он оказался таким быстрым, иначе проклятие могло бы перерезать ему горло.
Как бы то ни было, он постепенно слабел от потери крови. Он перевязал руку, как мог, полосками своего одеяния, но проклятие глубоко поранило тело, и он не мог остановиться, чтобы залечить рану, иначе эти двое догонят его и закончат то, что начали.
Его первым побуждением было отправиться в Хогвартс, но школа теперь не была для него убежищем, и единственный человек, который мог бы ему помочь, отсутствовал, так как были летние каникулы. Он не осмеливался рисковать и идти в Тупик Прядильщиков — это был его дом, и они обязательно сначала заглянут туда.
Оставалось только одно: он должен зарыться в землю, как лиса, и спрятаться там, где никому и в голову не придет его искать.
Дом магглов. Дом номер четыре по Тисовой улице, графство Суррей.
Дом некоей Петуньи Дурсль, сестры Лили Эванс, которую он когда-то любил с неугасающей страстью, наполнявшей ночи радостью. Петунья, ее муж Вернон, их сын и племянник Гарри Поттер.
Дамблдор поставил вокруг их дома защиту, которая останавливала самого Волдеморта. Северус знал, что она защитит и его, поскольку он был присягнувшим членом Ордена и одним из хранителей отродья Поттера.
Поэтому он сосредоточился, не обращая внимания на ужасную пульсацию в голове и головокружение, на тошнотворное ощущение в животе, и, собрав все силы, аппарировал на Тисовую улицу.
Он появился в гостиной зажиточного дома, перед камином, который выглядел так, словно вышел из одного из тех модных журналов по домашнему убранству, с фотографиями семьи на каминной полке. Северус взглянул на них и с каким-то странным равнодушием отметил, что там не было фотографий сына Джеймса.
Голова у него шла кругом, и он с трудом удержался на краешке дивана — коричневого замшевого дивана с множеством плюшевых подушек. Он покачнулся на ногах, которые внезапно подогнулись под ним, опустился на подушки, вытащил палочку и произнес заклинание остановки крови, прежде чем рухнуть окровавленной кучей на диван Петуньи.