Наследник поместья Принц

      Последнее, что ожидала увидеть Петунья Дурсль субботним утром в начале июля, был ее племянник, помогающий высокому мужчине в окровавленной черной мантии, который истекал кровью на ее новом замшевом диване. — Профессор, вы должны встать, вы не можете здесь оставаться. Если моя тетя или, не дай Бог, мой дядя увидят вас… — быстро говорил Гарри, изо всех сил стараясь помочь тяжелому мужчине подняться и встать с дивана. — Что ты притащил домой, Гарри Джеймс Поттер? — тихо спросила Петунья, потому что ей тоже не хотелось будить мужа. Вернон был ворчлив, как медведь, когда его внезапно будили, и он сходил с ума, если видел одного из этих «странных людей» в своем доме. Петунья подошла к ним, ее мягкие пушистые розовые тапочки бесшумно ступали по бежевому ковру. В плотно запахнутом домашнем халате с розовым принтом она выглядела так, словно только что сошла со страниц журнала «Хорошие домохозяйки». Ее голубые глаза расширились от изумления и недоверия. — Северус Снейп? Но… но это невозможно! — Она прижала руку к сердцу и выглядела так, словно вот-вот потеряет сознание. — Она сказала мне, что ты мертв!       Гарри в тревоге переводил взгляд с одного взрослого на другого и спрашивал себя, не спит ли он еще, и все это — какой-то безумный кошмар. — Тетя Петунья? Может, тебе лучше присесть? Ты выглядишь… ммм… бледной.       Гарри протянул руку, чтобы помочь ей, но она стряхнула его руку и пристально посмотрела на человека, которого считала мертвым уже тринадцать лет. Мужчина, сидевший на ее новеньком диванчике с затуманенным взором, был похож на саму смерть. — Я в порядке. А теперь принеси мне чистые полотенца и бинты. Поторопись, мальчик, я не могу допустить, чтобы Вернон увидел полумертвого волшебника на диване в гостиной. — Да, тетя Петунья. — Гарри поспешил сделать то, что ему было сказано.       Северус раздраженно посмотрел на Петунью. — Ну, ты ведь не сильно изменилась, правда? — тихо спросил он, приподнимаясь на здоровой руке. — Все такая же властная, как всегда. — Хм! А ты, я вижу, все такой же убогий. Что случилось, Снейп? Тебя избили за бродяжничество? Или ты напился, как твое жалкое подобие отца?       Северус глубоко вздохнул, он действительно еще не был готов к диалогу с Петуньей. Но эти комментарии он не собирался оставлять без внимания. — Обуздай свой осиный язык, Туни. Ты забываешь, что я не твоя сестра, и я заколдую твой рот, если понадобится.       Она оскорбленно задохнулась. — Ты не посмеешь колдовать в моем собственном доме! — Испытай меня. — Снейп оскалил зубы в дикой улыбке, и женщина отступила назад. — У меня никогда не хватало терпения на твои выходки, Петунья, а то немногое, что у меня есть, быстро испаряется. Так что на твоем месте я бы не испытывал судьбу.       Он смерил ее одним из своих устрашающих хмурых взглядов. Конечно, все это было блефом, у него не было достаточно сил, чтобы исцелить себя, не говоря уже о том, чтобы заколдовать Петунью в том состоянии, в котором он был. Но он предпочел бы быть повешенным, выпотрошенным и четвертованным, чем признаться в своей слабости перед Туни, чопорной и правильной Петуньей Дурсль. Чопорная щупленькая Петунья, как они с Лили называли ее в те дни, когда были маленькими и постоянно досаждали ей. Когда он был невинен, а Лили Эванс была его лучшей подругой, ведьмой по соседству.       В этот момент вернулся Гарри с бинтами и полотенцами. — Вот, тетя Петунья. — Он протянул ей чистые полотенца и бинты. — Профессор, с вами что-то случилось?       Снейп презрительно усмехнулся. — Я бы сказал, что это очевидно, Поттер. Однако, если вам так нужен ответ, то да, я был на дуэли. — И вышло хуже всех, — фыркнула Петунья. — Сними эту мантию или как там вы, волшебники, ее называете, Северус, и позволь мне осмотреть рану.       Северус сверкнул глазами. — Я сам справлюсь, — сухо ответил он. — Не говори глупостей, Снейп! Ты еле стоишь на ногах, и единственное, что удерживает тебя в вертикальном положении, — это твоя проклятая мужская гордость. А теперь перестань изображать из себя спартанца и позволь мне помочь тебе, потому что если ты умрешь, я не стану тратить деньги на похороны.       Северус фыркнул. — Ты бы предпочла, чтобы я умер на дороге, не так ли? — Я бы предпочла, чтобы ты вообще не умирал, проклятый упрямый осел! — рявкнула Петунья. — А теперь успокойся и позволь мне помочь тебе. Мужчины! Если бы я не пообещала Лили много лет назад… — Она замолчала, когда Северус расстегнул свою мантию и стянул ее с плеч, открыв отвратительную трехдюймовую рану в верхней части бицепса. — Боже мой, Снейп! Это нужно зашить, что это было, нож? — Просто перевяжи ее, Петунья. Я вылечу рану позже, — устало приказал Северус. — И нет, это был не нож, а проклятие. — Проклятие! — повторил Гарри, глядя на рану с чем-то похожим на ужас и восхищение. Судя по тому, как они вели себя, его тетя и Снейп знали друг друга. — Но как это произошло? Что же это за проклятие такое? — Такое, которому тебе никогда не следует учиться, Поттер, — огрызнулся Северус, слегка поморщившись, когда Петунья развязала пропитанные кровью тряпки вокруг его руки, а затем приложила к ране свежие полотенца. — Это очень похоже на тебя — ввязываться в такие неприятности. Вы с моей сестрой были магнитом для неприятностей, когда были детьми, и с тех пор, похоже, ничего не изменилось. — Петунья фыркнула, но ее руки были нежны, когда она сняла окровавленное полотенце и наложила новое. — Хм. Похоже, кровотечение остановилось. — Э-э, а вы двое знаете друг друга, тетя Петунья? — спросил Гарри, чувствуя себя совершенно сбитым с толку.       Но ответил Снейп. — К сожалению, да. В детстве я был соседом Эвансов, но только Лили снисходила до того, чтобы поиграть со мной. Твоя тетя была слишком занята, была высокомерной всезнайкой. — Ты и моя младшая сестра были самыми надоедливыми сопляками на планете, Северус, и ты это прекрасно знаешь. Со всеми вашими разговорами о магии, о Хогвартсе и о том, что вы творили свои дурацкие заклинания, от которых у меня на неделю позеленели волосы. — Лили никогда не собиралась этого делать. Это был несчастный случай, — защищался Северус. — Вы знали мою маму, сэр? — разинул рот Гарри. Северус знал его мать все это время и никогда ничего не говорил? — Конечно, он знал ее. Когда-то он был помолвлен с Лили, сразу после того, как они окончили свою школу.       Гарри почувствовал, как у него отвисла челюсть. Снейп и его мать были помолвлены? — Но тогда он… порвал с ней, сказал, что у него есть важная работа для какого-то тайного ордена, и он не может жениться на Лили, это слишком опасно. И вот однажды ночью он ушел, а Лили была убита горем. А через неделю она получила какое-то письмо, в котором говорилось, что ты умер, и какое-то время я думала, что она сама последует за тобой в эту чертову могилу. Она была так подавлена, что не ела, не спала, все время плакала, мои родители были в полном отчаянии. Они собирались поместить ее в психиатрическую лечебницу, когда я сказала ей, что она может приехать и пожить со мной несколько месяцев. Она согласилась и переехала ко мне и Вернону. Видишь ли, я только что стала жить своей семьей и подумала, что ей будет легче, если она станет тетей. И тогда она мне все рассказала… — Петунья закончила перевязывать плечо Снейпа, и он осторожно закатал рукав, хотя и не потрудился застегнуть пуговицу. — Что рассказала? Что она вдруг безумно влюбилась в Джеймса Поттера? Разве он не начал ухаживать за ней тогда? — спросил Северус с горькой улыбкой. Природа его тайной работы вынудила его на некоторое время инсценировать собственную смерть, и он всегда сожалел, что никогда не говорил Лили правду, но Дамблдор настаивал, что никто не должен знать об этом, кроме него самого. После того, как Волдеморт был убит, выяснилось, что Северус всегда был шпионом света. — Да, но даже он никогда не знал правды. — Руки Петуньи внезапно замерли, а потом сжали окровавленное полотенце. — Лили заставила меня поклясться моим нерожденным ребенком и бессмертной душой, что я никому не скажу. Потому что я не могла не заметить, когда мы были в одном доме… — Заметить что, тетя Петунья?        Женщина закусила губу, ее голубые глаза были странно рассеянны. Потом она отвела взгляд. Оба волшебника озадаченно посмотрели на нее. Какую тайну хранила Лили, если требовала от старшей сестры такого обещания? Наконец Петунья посмотрела на них и, собрав все свое мужество, сказала: — Я думаю, это уже не имеет значения, теперь, когда Лили мертва, и Джеймс тоже. Теперь, когда ты жив, Снейп. Я сохранила ее тайну только из уважения к памяти моей сестры, если бы я знала, что ты все еще на земле, Снейп, я бы связалась с тобой много лет назад, чтобы ты мог взять на себя ответственность за свое собственное отродье, и я не мучилась бы с ним все эти годы. — О чем ты болтаешь, Петунья? — Ты хочешь знать, что удержало Лили от самоубийства, когда она узнала, что ты мертв, Северус? — прошипела Петунья. — Хочешь, я открою тебе маленький секрет? Только одну вещь. Дело в том, что она носила твоего ребенка. — Она подняла палец и указала на Гарри. — Он твой сын, Снейп! Не Джеймса, а твой! — Ты сошла с ума, женщина! Он совсем не похож на меня. — Внешность бывает обманчива. Лили околдовала его, как только он родился, сделав похожим на своего нового мужа Джеймса. Но я всегда знала правду. У Лили не было другого выбора, кроме как довериться мне, но она никогда не хотела, чтобы Поттер знал, полагая, что он ни за что не согласится воспитывать ребенка другого мужчины, особенно твоего. Сказала, что вы двое ненавидите друг друга. — Верно. Поттер был самонадеянным задиристым болваном, — ответил Северус, все еще ошеломленный внезапным открытием. Его сын. У него есть сын? О Мерлин, как это возможно? Поттер — его, а не Джеймса? Должно быть, он спит или бредит от потери крови. Правда была настолько неожиданной, настолько удивительной, что он почти не мог понять ее смысла, и его мысли метались по сумасшедшему кругу, поэтому единственное, что он смог сказать, были эти слова.       У Гарри голова пошла кругом. Он продолжал слышать голос Петуньи, который повторял снова и снова: «Он твой сын, Снейп! Не Джеймса, а твой!» Этого не может быть. Последний волшебник на земле, которого он хотел бы назвать своим родственником, был теперь его отцом.       Но прежде чем он успел сказать или сделать что-то еще, они услышали слабый стук чьих-то шагов наверху, а затем звук льющегося душа. — Быстрее, мальчик! Помоги мне отнести его наверх в твою спальню! — приказала Петунья. — Мы можем спрятать его там, пока твой дядя не отправится на утреннюю партию в гольф с мистером Мейсоном.       Вдвоем им удалось поднять ослабевшего Мастера зелий по лестнице в спальню Гарри. Они уложили его в постель, а затем Петунья и Гарри, как обычно, отправились завтракать, оставив своего неожиданного гостя размышлять о том, что теперь он стал родителем тринадцатилетнего мальчика, которого он всегда считал раздражающей, высокомерной и заносчивой копией своего отца Джеймса. Вот только кровь Джеймса вовсе не текла в жилах Гарри. В нем текла кровь Северуса Снейпа.       Ошеломленный новостями и ослабевший от потери крови, Северус опустился на подушки и заснул. Его тело жаждало покоя, а без сна он не мог нормально думать. Поэтому он позволил себе погрузиться в дрему, и все его сны были о Лили, держащей на руках новорожденного ребенка с темными волосами и говорящей: «Посмотри на своего сына, Сев! Он — точная копия своего отца».