***
Они прибыли в уединенную высокогорную долину, пустынную, если не считать небольшого вымазанного грязью каменного навеса с одной стороны густого пастбища. Когда-то это, вероятно, было любимым местом для какого-нибудь пастуха, чтобы привести своих овец, или укрытием от непогоды как для человека, так и для животного. Теперь он служил местом встречи двух волшебников и одного молодого ученика. Северус, всегда настороженный, проверил и перепроверил местность на наличие следов темного мага или намека на то, что кто-то пытается наблюдать за этим местом с помощью заклинания дальновидения. Но вокруг было чисто, и это был единственный магический знак Альбуса Дамблдора. Он подтолкнул Гарри вперед и прошептал, едва шевеля губами, но его слова были отчетливо слышны: — Будет лучше, если мы пока сохраним в тайне, что мы отец и сын, потому что мои враги все еще охотятся за мной, и они без колебаний причинят тебе вред, если узнают, что ты не только мальчик, который выжил, но и мой сын. Ты будешь вдвойне проклят в их глазах, и если они когда-нибудь поймают тебя… они будут очень… безжалостны. Так… а пока держи правду при себе и позволь мне говорить самому. Пошли. Профессор повел Гарри к навесу, где теперь можно было разглядеть фигуру в пурпурном одеянии, сидящую на низком табурете и явно наслаждающуюся бодрящим горным воздухом в ожидании их прибытия. Дамблдор посмотрел на них и широко улыбнулся. — Ах! Северус, Гарри! Я так рад снова видеть вас, мои мальчики. Как прошло лето? Обычно Северус не любил лгать своему наставнику, но в данном случае, чтобы обеспечить безопасность своего ребенка и избежать некоторых довольно неприятных вопросов, он не собирался говорить старому волшебнику правду. Еще нет. По крайней мере, до тех пор, пока он не убедится, что его сын будет в безопасности от адского вмешательства директора. — Было бы лучше, если бы я не был вынужден искать убежища у этих ужасных маггловских родственников Поттера, — начал Снейп, его тон был коротким и раздраженным, хотя внешне он был спокоен. — Да, но тебе повезло, что ты смог найти там убежище, Северус. Защита выдержала, я так понимаю? — Поскольку я все еще здесь, дышу и говорю, вы знаете, что да, — кисло ответил Мастер зелий. — К настоящему времени вы также знаете, что я больше не могу выполнять свой договор, директор, так как меня теперь разыскивают. Это был намек для Гарри, и тот спросил: — Разыскиваетесь кем, сэр? — Не твое дело, Поттер! — прорычал Снейп. Но Дамблдор ответил: — Профессор Снейп выполнял очень важную роль в качестве собирателя информации, но теперь он больше не может этого делать, Гарри. Поэтому я должен найти другой способ использовать его уникальные таланты. Но это касается только меня и твоего Мастера зелий, мой мальчик. Ты выглядишь немного худым, ты в последнее время мало ешь? — Он с некоторым беспокойством посмотрел на тощего четырнадцатилетнего подростка. — Ммм… ну, у меня просто не было большого аппетита, я думаю. — Гарри уклонился, не желая говорить Дамблдору настоящую причину, почему он был таким тощим. Но у Северуса были другие идеи. То, что его сын пережил от рук Вернона Дурсля, было непростительно, и он хотел, чтобы Дамблдор знал об этом, так как именно старый волшебник настоял, чтобы Гарри жил с родственниками. Пусть Альбус посмотрит, чего стоило мальчику его вмешательство. — Хм… Ну, мы всегда сможем откормить тебя в Хогвартсе, Гарри, — весело произнес Альбус, и его голубые глаза блеснули. — Едва ли от этого будет много пользы, директор, поскольку родственники Поттера, помимо того, что они самые неприятные люди, которых я когда-либо встречал, не кормят его должным образом. Или вообще кормят лишь иногда. Гарри в ужасе посмотрел на отца. Он никогда не собирался ничего рассказывать о жестоком обращении с ним, которое устроил ему Вернон, но теперь был вынужден это сделать, так как Снейп почти сказал Дамблдору, что они морили его голодом. Дамблдор выглядел встревоженным, его глаза перестали блестеть и теперь смотрели на Гарри с глубоким беспокойством. — Что ты имеешь в виду, Северус? Родственникам Гарри не нужно морить его голодом, они достаточно богаты, чтобы позволить себе еду. — Я имею в виду то, что сказал, директор. — Тон Северуса был холоден. — Хорошо это или плохо, но их племянник не принимает участия в семейных трапезах. Он прислуживает им, как слуга, и забирает их объедки, я знаю это, потому что видел собственными глазами, когда был там. Старый волшебник резко повернулся к Гарри, на его лице застыла маска трагического недоверия. — Это правда, Гарри? — Сэр… Я могу объяснить… — Ответь на вопрос, пожалуйста. Правда ли то, что сказал профессор Снейп? Гарри кивнул. — Да. Мой дядя говорит, что я не должен быть обузой для других людей, поэтому я накрываю и убираю со стола, а потом иногда беру объедки Дадли или корочку хлеба. Или тетя оставляет мне что-нибудь на ужин, если вспомнит обо мне. — Как долго это продолжается? Гарри пожал плечами. — Наверное, с тех пор, как я был маленьким. Когда мне было пять лет, дядя посадил меня в чулан под лестницей, и до недавнего времени я там жил, пока они не решили отдать мне вторую спальню Дадли. Дамблдор выглядел потрясенным, но Северус еще не закончил. — Как великодушно со стороны этих магглов, не правда ли? — мягко вставил он. — Не совсем так, как вы думали, как родственники должны относиться к спасителю волшебного мира, к своей плоти и крови, не так ли? И это еще не все, что они с ним сделали. Они не только морили его голодом и сажали в чулан, но его дядя… — Нет! Вы не имеете права говорить об этом! — закричал Гарри, взбешенный тем, что его отец раскрыл все перенесенные им оскорбления, и это было слишком неловко. — Тише, Поттер. Даже ты не заслуживаешь того, что этот грязный маггл сделал с тобой. Теперь либо ты скажешь ему, либо я, но в любом случае директор узнает правду. Выбирай. Гарри проглотил горький комок, обжигающий горло, и тихо сказал: — Я скажу ему. — Он повернулся к ожидающему директору: — Мой дядя… он ненавидит волшебников и особенно меня… и когда он в гневе… иногда он меня бьет. Старый волшебник побледнел. — О, милый Мерлин! Северус, ты видел, как это происходит? Мастер зелий кивнул. — Я шел на кухню выпить чашку кофе, когда Поттер случайно пролил немного чая на хорошие брюки своего дяди. Дядя пришел в ярость и начал снимать ремень. Я знал, что он собирается выпороть его, а я этого не потерплю, поэтому я раскрылся и заставил дядю освободить Поттера, и на этом все закончилось. Но я уверен, что Дурсли бьют Поттера уже много лет. Гарри почувствовал, как его лицо вспыхнуло от стыда и смущения, и пожалел, что не может заколдовать язык Снейпа. Почему он должен был говорить? Что толку от этого теперь, когда уже слишком поздно и ничего не исправить? Что будет дальше? Снейп заставит его показать Дамблдору шрамы на спине? Потому что там были шрамы, неопровержимое доказательство того, что Вернон с удовольствием давал племяннику попробовать ремень за малейшее нарушение. — Гарри? Верно ли предположение профессора Снейпа? Твой дядя бил тебя больше одного раза? Гарри упрямо молчал. — Гарри? Пожалуйста, ответь мне, — мягко попросил старик. Гриффиндорец по-прежнему отказывался говорить, пока Снейп не нахмурился и не рявкнул: — Ответь директору, Поттер! Гарри старался не смотреть ни на одного из них, делая вид, что ничего не слышит. — Поттер! — Северус предостерегающе зарычал. Наконец Гарри поднял глаза. Покрасневший и рассерженный, он крикнул: — Да! Он бил меня все время, за что угодно и когда угодно! Теперь довольны? Старый волшебник выглядел потрясенным. — Дитя мое, мне очень жаль. Если бы я знал, что это за люди, я бы поставил вокруг дома более надежную защиту, которая предупредила бы меня о подобных вещах и послала бы аврора на разведку. — Разве за домом никто не следил? — спросил Мастер зелий, не обращая внимания на страдания старого волшебника. Альбус должен был чувствовать себя виноватым и ответственным за несчастное положение Гарри, и он должен был приложить больше усилий, чтобы заботиться о мальчике. — Следил. Арабелла Фигг, но она никогда не говорила, что происходит что-то подобное. Возможно, она и сама не знала. Я сожалею больше, чем могу выразить, Гарри, но у меня не было выбора, кроме как оставить тебя у твоих последних живых кровных родственников. Они могли дать кровную защиту, которая оберегала тебя от темных магов и от тех, кто хочет причинить тебе вред. Я никогда не думал, что они могут плохо обращаться со своей собственной плотью и кровью. Они били твоего кузена? Гарри покачал головой. — Нет, Дадли — принц, его никогда не бьют. — А паршивцу, по-моему, не помешала бы хорошая порка, — не удержался Северус. Затем посмотрел на директора. — Теперь, когда вы знаете о ситуации Поттера, что вы будете делать? Вам нужно будет найти хорошее место, где он сможет остановиться до начала семестра. Дамблдор выглядел одновременно сожалеющим и печальным. — Северус, он не может никуда уехать, кроме как к Дурслям. Узы, которые связывают его с этим домом, очень сильны, нет лучшего места, чтобы защитить его. Даже в Хогвартсе небезопасно. — Альбус, вы же не всерьез! — прорычал Снейп, потрясение отразилось на его лице. — Мы оба говорим вам, что с ним плохо обращались и пренебрегали им, и все же вы хотите отправить его обратно? Кровная защита или нет, должно быть лучшее решение. Вы отправляете его обратно в ад, только на этот раз вы об этом знаете. Как вы вообще сможете спать по ночам после этого? Гарри был поражен. Он никогда бы не подумал, что Снейп способен так защищать его. Он был смущен и поражен одновременно. Он посмотрел на отца со смесью гордости и благодарности. По крайней мере, Снейп хоть немного заботился о нем, достаточно, чтобы он не боялся, что его отправят обратно на Тисовую улицу. — Северус, у меня нет выбора. Гарри должен вернуться к своим родственникам. — Должен, Альбус? Единственное, что мы все должны сделать, — это когда-нибудь умереть, — усмехнулся Северус, рассерженный слепотой старого друга и наставника. — Я не могу позволить вам отправить Поттера обратно в это место. Там он в еще большей опасности, чем от Волдеморта. Даже я не был бы так жесток, как бы мне ни не нравился этот мальчик. Что, если кто-то другой, другой родственник, согласится взять к себе Гарри? Будет ли еще работать кровная защита? Или вам придется делать новую? — Это не имеет значения, Северус. Эта защита оберегала его от последователей Волдеморта в течение тринадцати лет. Они никогда не разрушали ее. — Тем временем Поттер погибал от руки своего дяди. Альбус, вы не можете позволить этому мальчику вернуться туда. Сейчас или когда-нибудь. Кровная защита уже не имеет значения! Внезапно Дамблдор выпрямился во весь рост, он был не так высок, как Мастер зелий, но держался гордо. — Хватит, Северус Снейп! Я делаю то, что должен, по причинам, которые ты не можешь понять. Я устрою так, чтобы его дядя не причинил ему вреда, и на этом все закончится. Но он должен оставаться там до начала занятий. — Голубые глаза директора метнули цепную молнию в сторону Снейпа. Северус вздрогнул, но не отступил. — А что, если… Я должен был взять его под свою защиту? Конечно, это лучше, чем быть с теми магглами, которые издевались над ним? Но тот покачал головой. — Северус, даже если бы ты был его отцом, я бы все равно настоял, чтобы он вернулся туда. У меня есть на то свои причины. Тебе просто придется довериться мне. Северус стиснул зубы, чтобы не выпалить, что он действительно отец Гарри, что директор не знает всего, как думает, и Гарри вернется к Дурслям только через его труп. Он чувствовал, что его наставник ведет здесь более глубокую игру с неизвестными ему ставками, но он и не хотел этого знать. Бывали времена, когда Альбус терялся в общей картине и обращался с окружающими как с пешками на шахматной доске, маскируя это под благонамеренную тупость. Гарри слушал бурлящий вокруг него спор и не мог поверить, что после всего, что ему пришлось рассказать, Дамблдор согласился отправить его обратно на Тисовую улицу. Даже если над дядей поработают, сколько времени пройдет, прежде чем он снова станет слугой Дадли и с ним будут обращаться как с человеком второго сорта? Работа могла защитить его от физического вреда, но не более того. Гарри чувствовал себя преданным и глубоко уязвленным тем, что старый волшебник, которого он считал своим другом и защитником, бросил его волкам во имя какого-то тайного плана. «Я не хочу туда возвращаться, старый дурак! Зачем мне это, если у меня теперь есть настоящий отец?» Он с трудом сдерживался, чтобы не сказать это директору в лицо. Только быстрое покачивание головой и едва заметное движение одной руки Северуса удержали Гарри в узде. Подожди. Играть в свою игру до конца, вот что говорил Мастер зелий. Гарри повиновался. Он доверял Северусу. Снейп снова повернулся к директору. — Очень хорошо, сэр. Если вы сейчас же наложите на него заклятие, я верну его магглам. — То, как он произнес последние слова, ясно говорило о том, как неприятно ему все это дело. — Нет, Северус. Мне нужно, чтобы ты вернулся в штаб-квартиру, и я встречусь с тобой там после того, как отвезу Гарри. Нам нужно обсудить то, что случилось с тобой той ночью. Возможно, еще есть способ спасти твое положение. Снейп решительно покачал головой. — Это не так, поверьте мне. Они не возьмут меня обратно, все кончено, Альбус. — Он повернулся на каблуках и подошел к Гарри, крепко сжимая его плечо. — На пару слов, Поттер. — Он прошел с Гарри немного за навес и прошептал: — Я приду за тобой, Гарри. Как только смогу. Я тебе обещаю. Гарри кивнул и снова почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы. — Спасибо, сэр. Снейп выпрямился, глядя на сына с легкой усмешкой на лице. — Надеюсь, Поттер, ты запомнишь заклинание, которому я тебя научил, и не будешь тратить мое время впустую, как многие другие тупицы, которых я учил. — Да, профессор Снейп, я буду изучать исцеляющее заклинание, которому вы меня научили, пока не достигну совершенства, — громко сказал Гарри, затем вернулся туда, где ждал Дамблдор. Волшебник в пурпурной мантии провел палочкой по Гарри и быстро произнес заклинание. Серебряная пыль вырвалась из его палочки и осела на мальчике, как мантия. Гарри почувствовал покалывание во всем теле, а затем серебряная пыль исчезла. — Вот так! — удовлетворенно сказал Дамблдор. — Тебе больше не придется беспокоиться о том, что твой дядя причинит тебе боль, мой мальчик. Я знаю, что это не самая лучшая ситуация, но тебе придется терпеть их еще месяц, а потом ты вернешься в Хогвартс. Гарри поднял клетку Хедвиг и крепко прижал ее к себе, а Альбус схватил его за руку и аппарировал обратно на Тисовую улицу. Последним, что Северус успел увидеть, было лицо Гарри, бледное и осунувшееся, зеленые глаза, полные боли, предательства и смирения. Именно тогда Мастер зелий решил сделать то, что он должен был сделать, чтобы защитить своего сына, даже если это означало пойти против великого плана его наставника. «Я дал слово, что всегда буду беречь его, Альбус. И я не нарушу его, даже ради тебя. Если ты не позволишь мне забрать моего сына открыто, тогда мне придется похитить его и спрятать в таком месте, где даже ты никогда его не найдешь. Есть несколько способов освежевать дракона, старина, и я не зря возглавляю Слизерин. Мне надоело играть по твоим правилам, старый зануда. Теперь ты будешь играть по моим правилам».Узы, которые связывают
29 октября 2020 г. в 22:07
В то утро, перед тем как покинуть Тисовую улицу, Северус проснулся и занялся вопросом, который мучил его со вчерашнего вечера: как защитить Петунью от Вернона, когда он уйдет. Он знал, что этот негодяй был абсолютно взбешен тем, что с ним обращались как со слугой в его собственном доме и заставляли повиноваться не только его нежеланному племяннику, но и Северусу. Снейп знал, что одних угроз будет недостаточно, чтобы удержать Вернона в узде, ибо как только Северус уйдет из дома, он сможет излить свою злость на единственного члена семьи, который поддерживал Гарри на прошлой неделе. Таким образом, Северус придумал заклинание, чтобы защитить Петунью от возмездия мужа.
Это заняло у него всю ночь, но он наконец закончил его, и теперь оно было готово к использованию. Северус подождал, пока Петунья встанет и спустится на кухню готовить завтрак, прежде чем рассказать о нем.
— Я сделал так, чтобы тебе никогда не пришлось бояться, что Вернон снова ударит тебя или сделает твою жизнь невыносимой.
— Как ты мог это сделать, Северус? Для этого потребуется чудо.
— Ну, это заклинание — своего рода чудо. Мое собственное чудо. Жаль только, что я не успел изобрести его вовремя, чтобы спасти свою мать. — Северус покачал головой; не было смысла сожалеть о том, что могло быть. Теперь было слишком поздно сожалеть. Он вытащил палочку и направил ее прямо в сердце Петуньи. Она нервно вздохнула, ей все еще было не по себе от магии, но обстоятельства вынудили ее принять это защитное заклинание. — Мне нужно, чтобы ты сидела тихо и спокойно, Туни. Это не больно, но может немного покалывать, когда оно распространится. Заклинание двоякое. Первая его часть — это заклинание отталкивания насилия, которое по существу означает, что если кто-то попытается причинить тебе физическую боль, любые удары будут отскакивать в сторону.
Голубые глаза Петуньи засияли.
— Звучит замечательно, Сев. Как долго оно продлится?
— Оно навсегда, если ты этого хочешь. Я могу сделать его навсегда, или просто на много лет.
— Я хочу это навсегда, Северус. Я отказываюсь снова быть кровавой грушей Вернона.
— Хорошо, так и сделаю. Вторая часть заклинания не будет работать непосредственно на тебя, но она будет работать на всех, кто злится вокруг тебя, особенно если они намереваются причинить тебе вред. Это заклинание «Не навреди мне», изменяющее личность заклинание, которое заставляет любого, кто думает о том, чтобы причинить тебе вред, стать твоим другом и ужасаться тому, что он когда-то хотел навредить тебе. Например, оно сработает, если он не захочет давать тебе денег на одежду и тому подобное. Я соединил эти два заклинания в одно и могу наложить его в любое время, когда ты будешь готова, Туни.
Петунья слегка улыбнулась, услышав, как он использовал ее старое прозвище, которое Лили дала ей в детстве, потому что она не могла произнести букву «П».
— Сейчас самое подходящее время.
Северус нараспев произнес заклинание. «Это какая-то фраза на латыни», — подумала Петунья и тут же задохнулась, почувствовав, как по коже медленно пробегает холодок, впитывая магию в самую кровь и кости. На мгновение она пожалела, что вообще позволила Северусу колдовать над собой таким образом. Пока не вспомнила, что ждет ее после ухода Мастера зелий.
Но наконец заклинание было завершено, и Петунья вздохнула с облегчением. Вернон больше никогда не сможет причинить ей боль. Или не захочет причинять ей боль из-за заклинания.
— Спасибо, Северус. Простые слова не могут… — Она внезапно замолчала, не в силах больше ничего сказать из-за огромного комка в горле, который угрожал задушить ее. Внезапно слезы обожгли ей глаза, и она поспешно отвернулась и вытерла их уголком передника.
Худая рука на мгновение задержалась на ее плече.
— Всегда пожалуйста, Туни. Хотя никакой благодарности не требуется. Ни одна женщина не заслуживает такого обращения со стороны мужчины. А теперь, после завтрака, мы с Гарри уезжаем. Я не могу сказать тебе, куда именно, потому что это было бы небезопасно для вас, — быстро сказал Снейп, не говоря всей правды, что Дамблдор не раскрыл ему точное место встречи, только необходимое, чтобы он мог аппарировать и не потеряться. — Но знай, что твой племянник будет в безопасности со мной, и ты выполнишь обещание, которое дала Лили.
— Хорошо. Я… я рада, Северус, что он может на тебя положиться. Ему нужна сильная мужская фигура в его жизни, которая научит его дисциплине и чести. Боюсь, что его единственный пример за полжизни был жалким. Хорошо, что Вернон не повлиял на него больше, чем есть. — Петунья поморщилась, вспомнив о сыне, который копировал каждое движение Вернона. За исключением того, что в последнее время, беспрекословно слушаясь Снейпа, он, казалось, переосмысливал свое поведение. Но Петунья гадала, как долго это продлится. — Так же, как он повлиял на Дадли, — призналась она с легким вздохом.
— Это то, что можно изменить, Петунья, — ответил Северус. — Твой сын знает, каково это — иметь границы, и все, что тебе нужно, — это постоянно их соблюдать. Будь последовательна, будь тверда и всегда делай то, что говоришь. Никогда не угрожай, только обещай, а потом сдерживай это обещание. В свое время Дадли должен научиться уважать и любить тебя.
— Где ты научился воспитывать детей, Северус?
— Я работаю учителем уже двенадцать лет, Петунья. Это хороший опыт, чтобы узнать немного о детской психологии и поведении. Кроме того, мой отец, возможно, был пьяным ублюдком, но моя мать не была такой, и она знала, как дисциплинировать с любовью и твердостью. Многое из того, что я тебе рассказал, взято из ее методов и нескольких книг, которые я прочел.
— Она когда-нибудь угрожала отшлепать тебя ложкой? — дерзко осведомилась стройная женщина.
— Один или два раза, хотя ей никогда не приходилось доводить дело до конца, — откровенно признался Снейп. — Я был достаточно умен, чтобы не испытывать ее, и она знала, что я получал много побоев от отца просто за то, что смотрел на него неправильно, поэтому она ограничивала физическое наказание парой шлепков. Но ее ругань жалила сильнее, чем дюжина шлепков линейкой, она была мастером использовать чувство вины и заставлять тебя видеть ошибочность своего пути.
— Звучит немного похожим на мою маму. Только она не колебалась насчет того, чтобы дать нам несколько ударов, если понадобится. Именно по этой причине она держала такую ложку в кармане фартука. — Петунья задумчиво поджала губы. — Может быть, мне тоже следует это сделать. Это могло бы послужить хорошей тактикой устрашения.
Северус кивнул.
— Просто помни, что если ты когда-нибудь скажешь, что собираешься отшлепать его, а он проигнорирует тебя или что-то еще, ты должна делать то, что говоришь. Поэтому никогда не говори того, что не имеешь в виду или не можешь сделать позже. Мой совет — ограничиться несколькими ударами, если чувствуешь, что это единственный способ достучаться до него. Одного или двух будет достаточно, чтобы привлечь его внимание и показать, что ты серьезно относишься к делу, не оскорбляя его. В остальном методы, которые я использовал, кажется, работают очень хорошо.
Так оно и было. Не прошло и недели, как Дадли перестал ныть и быть таким требовательным, и теперь он разговаривал с матерью без раздражающего тона «я хочу». Он также стал немного более терпим к своему кузену, так как провел неделю, выполняя всю работу по дому, к которой привык Гарри. «Это займет время», — подумал Снейп, но, возможно, Дадли исправится и действительно вырастет достойным человеком.
Выполнив свой долг, Снейп поднялся наверх, чтобы разбудить Гарри, который, как и большинство подростков, ненавидел утро и проспал бы до полудня или дольше, если бы Северус не разбудил его. Дамблдор не дал ему определенного времени, к которому они должны были прибыть, но Северус не хотел заставлять старого волшебника ждать дольше, чем это было необходимо.
Сначала Гарри ворчал и зарывался головой в подушку, пока Северус безжалостно не сдернул все покрывала вместе с пижамой, а также открыл окно спальни, откуда дул прохладный ветерок. Одетый только в нижнее белье подросток дрожал и визжал, его кожа покрылась мурашками, он вскинул голову, чтобы посмотреть на своего злого отца, который стоял, скрестив руки на груди, и смотрел на своего отпрыска строгим взглядом.
— Хорошо. Я уже встаю. Что за грандиозные идеи? Сэр?
— Идея в том, чтобы ты оделся и собрал вещи, чтобы мы могли покинуть этот несчастный дом и встретиться с директором. А теперь я сосчитаю до десяти, и если ты к тому времени не оденешься, я наколдую ведро холодной воды и посмотрю, не убедит ли это тебя.
Гарри вскочил с кровати: ему вовсе не хотелось, чтобы на него вылили ведро ледяной воды. Кроме того, он был более чем готов покинуть Тисовую улицу навсегда, даже если ему придется жить с Мастером зелий. Он чувствовал, что каким бы ни был этот человек, он может быть справедливым и благородным, когда захочет, и его язвительное отношение можно игнорировать. Поэтому Гарри молча попрощался с Тисовой улицей через час после завтрака и вместе со своим новообретенным отцом аппарировал прочь.